Прошло две недели премьерства Сидора. За это время он не то чтобы, стал разбираться в политике, в которую его окунула жизнь, но как-то научился приспосабливаться и старался как можно меньше заниматься этой самой политикой. Первое, что ему удалось в этом направлении, уговорить Беломедведева проводить заседания кабинета министров не каждый день, как было раньше, а по вторникам и четвергам. Сам премьер, все еще продолжал кататься с Алиской на лыжах и возвращаться в Желтый дом похоже не собирался. Поэтому согласился на это предложение Сидора, что в результате привело к значительному сокращению внебюджетных расходов – просить деньги стали реже. И это, надо отметить, заметили все заинтересованные лица, включая Сама, который в прошедшие выходные посетив хоккейный матч между питерскими и квасковскими армейцами, и зайдя в ложу к Сидору, одобрительно произнес: «А, ничего нормально у вас в тандеме получается работать. Пусть Митька на лыжах еще покатается, а ты давай тут. Пора экономику уже сдвинуть с мертвой точки…» Эти слова, точнее сказать последняя фраза, тут же были растиражированы среди всего окружения и авторитет, Беломедведева в лице Сидора снова пошел в гору, и по словам Челентано, это несколько поколебало позиции силовиков, но и обострило политическое противостояние с Квасковским мэром, который до последнего времени пользовался полным доверием Сама и откровенно метил в его приемники. Вот такую политическую кашу заварил Сидор, за эти две недели своего премьерства, сам того не ведая, а мечтая лишь об одном – скорейшем завершения договорных обязательств и возвращению к нормальной жизни, актера детского театра.
Сегодня была как раз среда – день свободный от министров и распиливания денег. Сидор сидел за столом в своем кабинете для заседания и курил, прикидывая в уме, сколько ему еще осталось до дембеля. На своем привычном стуле у стены сидел Челентано, с планшетом и с недовольным видом играя, в какую-то компьютерную игру.
– Как они доходят до четвертого уровня, – раздраженно произнес Челентано и отложил в сторону планшет, – Вот забрал у сына сегодня, чтобы в школу не носил. Что за поколение растет, ничего их кроме компьютерных игр не интересует.
– А ты, что хотел, чтобы их интересовало, – задумчиво спросил Сидор.
– Учеба, получения знаний, работа, – с раздражением ответил Челентано, – Им жить в реальной жизни предстоит, а не в компьютерных играх этих.
– А цель, какая у них в жизни, – также равнодушно продолжил Сидор.
– Цель, – переспросил Челентано, – Получить образование, начать работать, делать карьеру, к чему-то стремиться.
–И в идеале, занять какой-нибудь пост, и начать распиливать бюджет в личных интересах и делиться немного со своими, – закончил пафосную речь Челентано Сидор.
– Не в личных, а в государственных, – отрезал Челентано. – Ты вот уже вторую неделю пост премьер-министра занимаешь, и я так смотрю ничего и не понял.
– Ты же сам мне всегда объяснял, везде чьи-то бизнес-интересы. Там друзей Сама, там мэра Квасквы, там силовиков, там Беломедведева, там сына прокурора и дальше по убывающей. А электорату в это время на шестьдесят рублей минимальную зарплату подняли. Вот, вчера Задворкин постановление правительства мне на подпись принес, – Сидор приподнял со стола листок бумаги и потряс им в воздухе.
– Правильно, – встав со стула, и заходил по кабинету Челентано, – А не будь этого и этих жалких шестьдесят рублей народ бы не получил.
– Чего этого, – не понял Сидор.
– Системы распределения ресурсов между своими, доверенными лицами, – встав перед Сидором, торжественно произнес Челентано. – Только так можно хоть как-то проконтролировать использование средств и быть уверенным, что они не все уйдут куда-нибудь налево. Со своих можно и спросить если что-то не так.
– Если не поделился, с тем, кто дает, – усмехнулся Сидор.
– Да. – С вызовом ответил Челентано, – А представь завтра придет, какой-нибудь Сидор Сидоров с улицы и попросит денег на колорадского жука. И чего? – Челентано вопросительно посмотрел на Сидора.
– Что чего, – удивленно спросил Сидор.
– А ничего, ни жука, ни денег не будет, ни шестидесяти рублей прибавки к пенсии. А Сидора этого Сидорова, ищи потом через Интерпол. Вот как будет, – самодовольно закончил Челентано.
– Понятно, – вздохнул Сидор.
– Что тебе понятно?
– Этих шестидесяти рублей хватит на час парковки в Кваскве. Да и то не в центре, а за вторым кольцом, – отстраненно произнес Сидор.
– Это ты к чему, – теперь не понял Челентано.
– Да, так. К слову пришлось, – ответил Сидор, гася сигарету в пепельницу. В это время в дверь постучались и на пороге, появилась скорбная фигура Задворкина: Я тут с бумагами, разрешите?
– Заходи, – махнул ему рукой Сидор, – Что там у тебя срочного?
– Вот, – присаживаясь на край стула, Задворкин протянул бумагу, и вздохнув, печально произнес, – Мы сверстали изменения в бюджет на второй квартал. И ваши сосиски туда тоже включили. Шестым пунктом, после против паводковых мероприятий.
– Вижу, – читаю бумагу, произнес Сидор.
– Раньше никак, не получается, – совсем опечалился Задворкин, – Если только, через внебюджетные фонды запустить. Тогда хоть завтра проведем.
– Ничего страшного, – беря ручку и подписывая, бумага ответил Сидор, – Подожду прохождения паводка.
– Спасибо, – безразлично ответил Задворкин, убрал бумагу в папку и не спеша, вышел из кабинета.
– Кстати насчет сосисок. Обед уже скоро, – посмотрел на часы Сидор, – Тут Петрович у себя в гараже с двумя таджиками осетинские пироги начал выпекать, – Может, съездим, посмотрим его хозяйство и пообедаем заодно.
– В гараже, – удивился Челентано.
– Ну, а куда им было после сноса Пирамиды деться. Да, ты не переживай, гараж у Петровича, самый благоустроенный был в нашем районе.
– Ну, поехали, – согласился Челентано и приказал по рации подать машину к подъезду.
***
Гаражи находились недалеко от микрорайона, где жили Петрович с Сидором, в промзоне, примыкавшей к железнодорожной ветке. От дома к гаражам они с трудом проехали по единственной разбитой дороге, петлявшей между огромных луж, куч строительного мусора и исковерканных бетонных конструкций. Возле гаража Петровича стоял все тот же небольшой, желтый автомобильчик. Только к буквам «ОП» на капоте и дверях, добавилась буква «Г». А из новой, блестящей трубы из нержавейки, торчащей на плоской крыше гараж, поднимался сизый дымок.
– Приехали, – скомандовал Сидор, и водитель остановил машину рядом с желтой малолитражкой. Челентано с Сидором вышли из машины и подойдя к железной двери гаража, нажали кнопку звонка.
– Не заблудились, – раздался добродушный голос Петровича, выходящего через небольшую дверь в воротах. За ним сразу потянулся на улицу ароматный запах свежеиспеченных пирогов.
– Ну, и место ты нашел, – здороваясь с ним за руку, произнес Челентано.
– Самое лучшее место, – весело ответил Петрович, – Не скоро к нам Квасковский мэр со своими опричниками доберется. – Поэтому, сюда уже весь работящий народ стал переезжать.
– Что за народ, – не понял Челентано, озираясь по сторонам.
– С пятнадцатого по тридцатый, – Петрович указал рукой на ряд гаражей напротив, – Автосервис у ребят. Любую иномарку отремонтируют. Дальше, вьетнамцы, швейное производство открыли. Лучше, чем твои дольче с Габаной моделируют. Еще дальше, стоматологи, дальше краснодеревщика и еще кто-то, не помню. А в самых последних гаражах, там силиконщики засели.
– Силиконовые сиськи, что ли делают, – усмехнулся Сидор.
– Сам ты сиськи, хоть и премьер-министр, – пошутил добродушно Петрович, – Компьютерщики они. Программы пишут. Стартапы разрабатывают для инноваций. Ну, как в Кремниевой долине, в Калифорнии.
– Откуда вы все тут взялись, – ошарашено произнес Челентано.
– Так, мы всегда были. Мы же обычный народ. Граждане страны, так сказать, – ответил Петрович, – Мы конечно не нефтяники и не банкиры какие-нибудь, чтобы в центре офисы за миллионы снимать. Да, мы туда и не лезем. Нам и здесь хорошо. Без чиновников ваших, платных парковок и тротуарной плитки. Лишь бы они сюда к нам не лезли, – как-то без энтузиазма закончил Петрович.
–И сюда доберутся когда-нибудь, – обреченно произнес Сидор.
– Это когда еще будет. Пойдемте, я вам свое хозяйство покажу, – ответил Петрович и распахнул дверь в гараж.
Внутри было как в хирургической операционной – стены, пол и потолок, были отделаны светлой плиткой, вдоль одной стены, за длинным столом, в белых комбинезонах, шапочках и масках, двое пекарей с завораживающей быстротой раскатывали тесто, нарезали ломти и заворачивали в них начинку. С противоположной стороны, стояла печь со стеклянной дверцей, за которой были видны выпекающиеся пироги. Вверху под потолком, с легким шумом работал приточно-вытяжной вентилятор. Тут начал сигналить таймер печи, и один из пекарей, открыл стеклянную дверь и длинным ухватом извлек противень с уже готовыми румяными пирогами. Он поставил противень на другой стол, охлаждаться. В это время второй пекарь уже закладывал впечь следующую партию пирогов.
– Вот так у нас все работает, – с гордостью произнес Петрович и, сняв с вешалки белые халаты, протянул их Сидору с Челентано, – Накиньте. Не положено здесь в верхней одежде.
– Хорошие у тебя работники, я смотрю, – одобрительно произнес Сидор.
– Профессионалы, – подтвердил Петрович, – Сейчас познакомлю. Эй, ребята, перерыв, – и он махнул рукой, подзывая к себе пекарей.
– Это, Каебунджан, – Петрович похлопал одного из пекарей по плечу, – А, это Каебунсан.
– Снова перепутал, начальник, – произнес первый пекарь, снимая маску, и открывая абсолютно чернокожее, африканское лицо, – Я, Каебунсан, а он Каебунджан.
Второй тоже потянул маску и перед ними предстал такой же чернолицый, как и первый.
–Какие же это таджики, – удивленно произнес Челентано.
– Кто сказал, что мы таджики, – в ответ удивился первый негр, – Мы, Казахсадцы, – и он, достав из кармана, и помахал паспортом с гербом Казахсада.
– А по мне, все равно, – усмехнулся Петрович.
– Подождите, – угрожающе произнес Сидор, – Никакие вы не Казахсадцы. Я вас узнал, – Вы танцующие негры из охраны президента Каебуна. Это вы у Отелло деньги украли, которые ему в Казахсаде на зарплату полиции выдали. Вы, арестованы, – и вытащив из кармана красные корочки, он ткнул ими в лицо каебунцам.
– Прости, прости брат, – в два голоса запричитали танцующие негры, хлопая себя ладонями по груди и пританцовывая, – Это не мы украли. Это Каебунзаде украл и сбежал с ними. Не знаем куда, – плачущим голосом пропел первый.
–А мы, совсем бедные остались. Хорошо вот Петровича встретили, и он нам работу предложил, – вступил второй.
– Если бы у нас те деньги были, разве бы мы работали здесь в гаражах. Мы бы в ресторане сидели, пили, кушали, телочек снимали. А теперь мы здесь, а эта черножопая скотина Каебунзаде, где-то в ресторане с нашими телочками, кушает сейчас и пьет, – изобразив искреннее горе на лице, пропел первый.
– Откуда у вас тогда паспорта Казахсада, – продолжая держать корочки, недоверчиво спросил Сидор.
– Нам их тогда в Казахсаде выдали, местные чиновники, в качестве компенсации, за откат полуторамиллионной помощи Каебуну. Можете у Отелло спросить, он подтвердит, – продолжая похлопывать и пританцовывать, продолжил рассказ второй.
– Похоже на правду, – согласился Сидор, пряча корочки в карман.
– А откуда у вас такой хороший уский язык, – продолжил допрос Челентано.
– Так мы три года у вас в Осетии, в университете учились печь осетинские пироги, – ответил первый.
– Это потом нас Отелло к себе в правительство взял. Ему очень понравилось, как мы печем пироги, – добавил второй.
– Ладно, оставьте ребят в покое, – вмешался в разговор Петрович, – Пусть идут, работают. А то к нам сейчас крупный заказчик приедет.
Каебунцы одев маски, отошли к столу и начали возиться с тестом. А Петрович, снял с противня несколько готовых пирогов, упаковал их в картонные коробки и протянул Сидору: «Ваш заказ, господин премьер-министр».
Сидор протянул Петровичу деньги за пироги они вышли наружу.
– А что это у тебя на машине за обозначение такое, ОПГ? «Организованная преступная группировка», – спросил Челентано, прикуривая сигарету.
– Название моей компании. Осетинские пироги Гинзбурга, – немного обиженно ответил Петрович.
– А Гинзбург, это еще кто такой, – без всякого спросил Челентано.
– Гинзбург, это я, – ответил Петрович и сняв кепку с головы вытер рукой, вспотевший лоб
– Ты, что еврей, – удивленно посмотрел на него Челентано.
– Не знаю. Не интересовался, – пожал плечами Петрович.
В это время со стороны въезда в гаражи показался небольшой полицейский автозак.
– Вот и менты похоже пожаловали по вашу душу, – произнес Сидор, увидев автозак, – Недолго вы свободой наслаждались.
– Нет, это свои. Это наш оптовый заказчик, – обрадовался Петрович и помахал рукой, остановившейся возле них машине. – Они у нас каждый день на всю шестую роту пирогами отовариваются.
Дверь машины распахнулась и на землю спрыгнул тот самый сержант-омоновец, который арестовывал их когда-то на штрафстоянке в Брюлево и у Пирамиды.
– Здравия желаю, – приложил к фуражке руку сержант.
– Вольно. Тут все свои, – махнул рукой Петрович и открыв дверь в гараж, крикнул во внутрь, – Пироги для ОМОНа на выход.
Тут же из гаража, неся на руках коробки с пирогами, выбежали танцующие негры, а сержант, открыв дверь фургона, стал передавать их сидящему внутри бойцу.
– Спасибо, Петрович, – закончив погрузку, протянул деньги сержант.
– Подожди, это еще не все, – пряча деньги в карман, ответил Петрович. – Солдатикам, срочникам вот возьмите. Пусть порадуются пацаны. – И Петрович зайдя в гараж, вернулся с большой картонной коробкой.
Омоновцы, закончив погрузку, развернулись и поехали, включив мигалку.
– И нам, пора, – взглянув на часы, сказал Челентано, – Государственные дела заждались уже, – и они, попрощавшись, забрав пироги, поехали следом за омоновцами.
***
По дороге им все чаще стали попадались зеленые эвакуаторы, груженные арестованными автомобилями, обклеенные желтыми наклейками. Ближе к центру их становилось все больше, а за Огородным кольцом образовалась настоящая пробка, которая усиливалась еще и активными строительными работами по укладке новой тротуарной плитки.
– Зачем, это все, – погруженный в собственные мысли, произнес Сидор.
–Что, – обернулся к нему сидящий на переднем сидении Челентано.
– Эти тротуары из мрамора, в половину дороги. Эти понатыканные везде знаки, запрещающие парковаться, а где их нет, платные парковки, как осьминоги, опутавшие город, – с немым вопросом ответил Сидор, – Кому все это надо?
– Гостям и жителям столицы, – насмешливо в ответ Челентано.
– Каким жителям, – раздраженно произнес Сидор, – Жители вон уже в гаражи перебираться начали.
– И оттуда их скоро попросят. «Не сомневайся», —все тем же игривым тоном произнес Челентано. – Страна у нас вон какая огромная. Чего вы все сюда в Кваскву понаехали? Жили бы там у себя в своих гаражах, и дела бы никому до вас не было. Вот ты, например, зачем сюда приехал?
– Учиться в институте, – насупился Сидор.
– Выучился и возвращался бы обратно к себе в село.
– У нас не село. У нас там райцентр, – ответил Сидор.
– Ну, вот чего ты к себе в райцентр не вернулся, – не отставал от него Челентано.
– Там работы не было по специальности.
–Вот видишь. А вас здесь и выучили, и работой обеспечили. А вам все мало. Вам еще тротуары деревянные, как в райцентре подавай, – все больше потешался над ним Челентано.
–Зачем деревянные, – не понял Сидор, – Оставили бы, какие есть из асфальта. По ним ходить удобнее.
– И то верно, – вставил вдруг водитель, – Что им денег девать больше некуда. И кто будет ходить по тротуарам этим, если в центр уже на машине лишний раз не поедешь. Если ты не шейх конечно или чиновник мэрии.
– Так, тебе кто слово давал, – осадил его Челентано и повернувшись к Сидору, зло добавил, – У тебя, что своих забот мало, что ты в чужие лезешь. Ты, бы лучше экономикой страны занимался, на что тебе Сам неоднократно указывал. А мэр как-нибудь без тебя со своей Квасквой разберется.
– А я и занимаюсь, – насупился Сидор.
–Вот и занимайся.
В это время едущий впереди автомобиль охраны остановился, включив аварийные сигналы.
– Что там случилось, – в рацию спросил водитель.
– Не знаю, точно, – ответила рация, – Какие-то люди с плакатами перекрыли проезжую часть. Попробуйте назад отъехать.
Но ни назад, ни в стороны тоже не получалось. Часть дороги было перекопано строителями. Сзади встали обесточенные троллейбусы, из-за упавшей на провода стрелы эвакуатора, пытавшего вытащить стоящий на тротуаре автомобиль.
– На мертво похоже встали, – переговорив по рации со службой охраны, доложил водитель, – Будем теперь ждать, пока омоновцы демонстрантов не разгонят.
– Вот видишь, – немного успокоившись, произнес Челентано, – Не привык еще у нас народ к порядку. Как тут без эвакуаторов и ОМОНа обойдешься. Рано нам еще.
– Ладно, пойду, посмотрю, что там у них впереди, – не стал больше спорить Сидор и, открыв дверь, вышел из машины.
Пробираясь через завалы мраморной брусчатки, песка и щебня, сваленных на разбитом тротуаре, Сидор прошел ряд стоящих впереди авто и вышел на свободную часть дороги, где впереди, плотной стеной стояли люди с самодельными плакатиками в руках. Многие держали также пластмассовых или плюшевых белых медвежат, и размахивали ими над головой. «Позор Большому Белому медведю», «Мой Маленький мишка тоже хочет домик», «Большой Белый медведь, уходи», – прочитал Сидор надписи над плакатами.
– Это кто, защитники животных, – спросил Сидор, стоящего впереди гражданина.
– Защитники от животных, – не оглядываясь, ответил тот.
– Они, что, нас от медведей защищают, – не понял Сидор. Гражданин обернулся, его лицо вдруг вытянулось и он, зло бросив: «Ага. От таких как ты», – и он быстро скрылся в арке соседнего дома.
В это время из соседнего переулка, выехала полицейская машина, из которой разнесся усиленный динамиками настойчивый голос. «Граждане, просьба освободить проезжую часть. Вы затрудняете проезд спецтехники»
– Позор! Позор! – многоголосо ответила толпа. «Вот где мы видели вашу спецтехнику», – кричали особо азартные, выкидывая вверх большие пальцы.
В это время к полицейской машине подъехала Скорая помощь и остановилась рядом, с включенным проблесковым маячком. «Убедительная просьба, освободить коридор для проезда Скорой помощи», – раздался призыв из полицейского автомобиля. Толпа перестала кричать и медленно расступилась, оставив небольшой сквозной коридор.
– Что ты тут стоишь, – раздался сзади голос Челентано. Сидор оглянулся, и увидел подъехавшую машину, из которой кричал ему Челентано. – Быстрее садись, сейчас поедим за скорой.
Сидор запрыгнул на заднее сидение и машины, как только Скорая помощь, въехала в освободившийся коридор, их авто включив сирену, рванулся следом. Они ехали следом и Сидор, видел через стекло искаженные злобой лица людей, тычущих в него пальцами и даже плюющих иногда в машину. «Позор Беломедведеву! Позор Беломедведеву!», – доносилось с улицы, громкое скандирование.
– Это же они про меня кричат, – наклонившись к Челентано, спросил Сидор.
– А ты, что подумал про Белого медведя, – огрызнулся тот.
– А что я им сделал плохого, – с недоумением произнес Сидор.
– Не знаю, – покачал головой Челентано, – Надо в интернет зайти. Похоже что-то на тебя накопала несистемная оппозиция.
– Какая оппозиция, – не понял Сидор.
– Сколько раз я тебе говорил, смотри телевизор, смотри телевизор, – развернул голову к нему Челентано, – Бесполезно. Ведь ничего не знаешь, чем живет страна.
– И впереди перекрыли, горлопаны, – резко затормозив, выругался водитель. И действительно, поперек улицы вытянулась редкая цепочка из молодых ребят, в основном студентов и школьников, с игрушечными медведями в руках.
– Ладно. Давай, сворачивай к мэрии. Там узнаем, что произошло, – приказал Челентано.
Водитель развернулся через сплошную линию, в сопровождения джипов охраны подъехал к красному с желтыми колонами зданию мэрии. Охранники выскочившие из машин сопровождения, тут же организовали живой коридор, по которому Сидор с Челентано вбежали в открывшиеся двери мэрии.
– Все нормально? Вы не пострадали, – встретил их в холле испуганный мэр. Улыбка с его лица исчезла, губки вытянулись в утиный клювик, а бусинки-глазки поднялись на самый лоб.
– Что происходит, – обнявшись с мэром, спросил Челентано.
– Это снова Нахальный опубликовал видеоотчет о коррупции, – и, посмотрев на Сидора, он с сожалением добавил, – На этот раз про вас, господин премьер-министр.
– Где посмотреть можно, – нетерпеливо, перебил его Челентано.
– Пойдемте ко мне в кабинет. Я прикажу, чтобы на экран вывели, – предложил мэр и подвел их стоящему с распахнутыми дверями лифту. Они поднялись на пятый этаж в приемную мэра и пройдя к нему в кабинет, расположились на большом мягком диване перед огромным белым экраном. Тут же ловкие секретарши, принесли и разлили по чашкам ароматный чай, подносы с печеньем, нарезанным лимоном и восточными сладостями.
– Я пойду, чтобы вам не мешать, – смущенно произнес мэр и вышел следом за секретаршами.
– Включай, – щелкнул пальцами Челентано. В кабинете немного убавился свет, и на экране появилось открытое лицо, еще молодого, но уверенного в себе мужчины, – «А сейчас друзья, мы посмотрим, в каких условиях живет и развлекается нас тихий и скромный премьер-министр. Господин Беломедведев».
– Это и есть Нахальный, – прокомментировал Челентано, отпивая чай из чашки, – Посмотрим, что он теперь накопал.
– А Беломедведев, это значит я, – дошло, наконец, до Сидора.
На экране в это время возникла панорама гор с покрытыми ледниками вершинами. «Здесь, в своем спортивно-банном комплексе Зеленая нора, наш пострел любит проводить новогодние каникулы», – прозвучал за кадром голос Нахального и объектив камеры попали две фигурки, стоящих на склоне горнолыжного спуска. «Кроме двадцатиметрового бассейна, крытого теннисного корта, вертолетной площадки, горнолыжной трассы, и церковного собора, на территории комплекса начато строительство зоосада для белых медведей, с искусственным поддержанием отрицательных температур». В это время камера крупно взяла веселое, загоревшее лицо премьера и перешла на его спутницу, симпатичную блондинку с косой, в белом с серебром лыжном костюме»
– Это же, Алиска, – воскликнул от неожиданности Сидор.
Камера, закрепленная на дроне беспилотнике, покружила еще немного над Зеленой норой, с комментариями Нахального, по поводу размеров и стоимости объектов, а потом переместилась уже в Поволжский район, где на берегу великой реки, Нахальный сотоварищами, нашли еще одно имение премьера и тоже с помещениями для белых медведей. Полетав еще по стране, поснимав другие объекты, размерами поменьше, дрон пересек границу и оказался над зелеными холмами в Этруссии, покрытыми виноградниками и оливковыми рощами. Оказалось, со слов Нахального, премьер прикупил там это старинное имение с винодельческим предприятием и старинным замком 13-го века.
– Все, понятно, хватит, – произнес Челентано, щелкнув пальцами. Экран погас.
– Зачем ему столько белых медведей, – после некоторой паузы произнес Сидор.
– Больше ничего тебя не удивило, – угрюмо переспросил Челентано.
Сидор ничего не ответил, только пожал плечами и тяжело вздохнул.
– Ну, все ОМОН начал очищать площадь, – вбежал в кабинет радостный мэр, подходя к окну и отдергивая штору. Щечки его снова заблестели, а глаза-бусинки как букашки весело бегали по лицу. Сидор с Челентано, тоже подошли и из-за спины мэра стали наблюдать за происходящим на улице. Народ оттесненный полицейскими с проезжей части, собрался вокруг памятнику великому поэту. Когда полицейские оцепили все прилегающие переулки, омоновцы, вытащив дубинки вдруг бросились на скопление людей и без разбора стали вытаскивать первых попавшихся, оттаскивая в подъехавшие автозаки. Самые активные из собравшихся пытались, схватившись за руки, противостоя омоновцам и надо отдать должное, им удавалось некоторое время отбивать атаки полицейских. Другая, основная часть людей, под напором полицейских дубинок бросилась бежать вниз по скверу, рассыпаясь по переулкам и дворам. Одному подростку удалось забраться на памятник поэту и водрузить ему на голову плюшевого белого медвежонка и теперь казалось, что поэт стоял одетый в белую зимнюю шашку.
– Ну, все закончили, – радостно произнес мэр, потирая руки. Он подошел к серванту, достал бутылку коньяку и рюмки. – Выпьем, что ли за победу, – разлив коньяк, он пригласил всех рукой к столу. Сидор и Челентано подошли, взяли рюмки и чокнувшись, молча выпили.
– В общем Митрофан Митрофанович, надо народ из центра на окраину выселять. За кольцевую дорогу. А иначе все эта наша борьба с пробками, благоустройство, коту под хвост. В любое время соберутся, перекроют, поломают, – он разлил еще коньяк и подняв рюмку добавил, – А с этим Нахальным и всей этой несистемной оппозицией, пора что-то делать.
– Это не наше дело. «Этим пускай служба безопасности занимается», – произнес Челентано, поднимая рюмку.
Они чокнулись и с удовольствием выпили.
– Мы тогда с проектом расширения Квасквы, подойдем на следующем заседание правительства, – провожая Сидора до двери, произнес мэр, – У нас уже все готово.
– Подходите, – пожал плечами Сидор и они, распрощавшись с мэром, спустились вниз к машине.
– К Желтому дому, – скомандовали Челентано и водитель, включив мигалку, развернулся через сплошную и объезжая полицейские машин и спецтехнику, поехал в обратную сторону. Возле памятника великому поэту, на скамейках сидели уставшие омоновцы, с аппетитом уплетая осетинские пироги, раздаваемые знакомым сержантом. Сам поэт, так и продолжал стоять в задумчивости, озирая опустевшую площадь с забытым всеми белым медвежонком на голове.
***
Выезжая, на набережную Кваквы-реки у Челентано вдруг зазвонил телефон.
– Что, – озабоченно переспросил он, слушая трубку, – В каком отделении? Я скоро буду, – он сунул телефон в карман и приказал водителю, – Останови.
Машина свернула к бордюру и остановилась. Картеж охраны тут же замер на проезжей части.
– У меня сына, омоновцы свинтили на митинге, – что-то обдумывая, сообщил Челентано, – Шеф, я возьму машину охраны, съезжу, разберусь.
– Конечно, – согласился Сидор, – Моя помощь не нужна.
– Твоя, – приходя в себя, переспросил Челентано, – Нет, сам как-нибудь справлюсь, – усмехнулся он и выйдя из машины, пересел в джип охраны, который включив все возможные сигналы, развернулся и помчался по набережной.
– Поехали, – сказал Сидор.
Подъехав к Желтому дому, они объехали его, и притормозил у желтой, незаметной двери, ведущий к персональному лифту премьера. Сидор, погруженный в свои мысли, продолжал сидеть в машине.
– Да, вы не расстраивайтесь так, – с участием повернулся к нему водитель, – Сейчас разберутся и объяснят народу, что вы здесь не, причем и все это видеомонтаж.
– Что видеомонтаж, – не понял Сидор.
– Ну, эти все имения, усадьбы. Домашние зоопарки для белых медведей, – ответил водитель и показал Сидору планшет, – Весь интернет сейчас об этом. Но я знаю, что вы не такой.
– Откуда ты знаешь, – удивился Сидор.
– Я хоть всего первую неделю у вас работаю, но вижу, что вы за человек. Вы не такой, как они представляют.
– Спасибо, – криво улыбнулся Сидор, – Сейчас бы выпить. Только не чего.
– А у меня есть, – обрадовался водитель и, открыв бардачок, вытащил бутылку Посольской водки, – Вот, возьмите. Я в мэрии, в буфете успел купить.
– Спасибо, – забирая бутылку, ответил Сидор, – Я потом верну.
– Да, ладно, – махнул рукой водитель, – Вы пироги свои не забудьте.
– Да, – Сидор взял коробку с пирогами, вылезая из машины, – Тебя как зовут?
– Вася, – почему-то обрадовался водитель.
– Хорошее имя, – махнул ему рукой Сидор и открыв дверь, зашел вовнутрь.
Поднявшись к себе, он расположился на диване, за журнальным столиком, перед телевизором. Плеснув водки в стакан, стоявший рядом с графином с водой, он выпил и ничего не почувствовав, налил уже сразу полный и не спеша, с удовольствие выпил весь. Тепло сразу стало разливаться по телу. Он включил пультом телевизор и отломил небольшой кусок пирога. На экране в это время всплыло крупным планом лицо рыжей телеведущей, которая когда-то била туфлей польского журналиста. Вблизи она выглядела даже ничего, хоть и была покрыта хорошим слоем макияжа. А вот большие, черные глаза и чувствительные припухшие губы, выдавали в ней, нерастраченную сексуальность.
– Здравствуйте мои дороги, – произнесла рыжая томным голосом слегка прикусив нижнюю губку, показав ряд белоснежных, искусственных зубов.
– Здравствуйте, – автоматически произнес Сидор наливая себе еще водки, – И что ты хочешь мне рассказать?
– Сегодня в Кваскве, произошли несанкционированные митинги, спровоцированные лидером пятой колонны, агентом Нежёлтого дома и Брюссельской капусты, неким Нахальным.
– Интересно, – ухмыльнулся Сидор, наливая еще.
– Этот Нахальный смонтировал и показал через интернет фильм о якобы миллиардной недвижимости нашего премьер-министра. Все наши эксперты, однозначно сделали заключение, что в фильме показаны объекты недвижимости, не имеющие никакого отношения, к премьер-министру.
– У меня точно ничего нет, – согласился Сидор.
– В настоящее время наша доблестная полиция пресекла все попытки провокаторов внести дестабилизацию в стране. Более трехсот человек задержано и находится в следственных изоляторах.
– Ну, и зачем было их задерживать, – развел руками Сидор.
– Чтобы отдать их в руки нашего справедливого правосудия, – сделала торжественное лицо рыжая.
–Продажное ваше правосудие, – угрюмо ответил Сидор и выпил.
– Это не существенно. Главное, что оно стоит на защите ваших интересов, Митрофан Митрофанович, – не согласилась телеведущая.
– А вдруг прав этот их Нахальный, и у меня действительно есть имения, по которым разгуливают стада белых медведей, – покачиваясь и глупо улыбаясь, возразил Сидор.
– Они не против белых медведей, они против вас вышли. А значит против власти, против стабильности, против пенсионеров и светлого будущего наших детей, – отработанным текстом парировала рыжая.
– Откуда вы набрались этой чепухи, – неприязненно сморщился Сидор.
– У нас надежные источники информации, – ответила ведущая и добавила, сделав паузу, – И множество политических консультантов.
– А у них, думаете, нет? В смысле источников и консультантов?
– Есть, – согласилась рыжая, – Это госдеп Нежёлтого дома и Брюссельской капусты. А они, как известно, хотят развалить нашу великую страну с ее первым космонавтом.