Руслан Школа
Макс. Последний страж. Рождение силы
Макс с широко открытыми глазами смотрел куда-то сквозь Афанасия.
– Откуда он всё это знает? – мысленно поражался Афанасию Максим – Ну почему ты первый не пришёл в этот мир? – спросил Макс прибывая в изумлении от услышанного.
– Потому что им тоже надо учиться – улыбнувшись сказал Афанасий, головой указывая на залётчиков – Как и тебе в работе с подобными кадрами.
– Учиться? – переспросил Макс – Ты что-то знаешь?
– Как и вы только догадываюсь. Но предполагаю, что догадки верны – ответил Афанасий.
– Расскажи – с надеждой в голосе попросил Макс.
– Потом, у нас и правда мало времени – сказал Афанасий.
Посмотрев на остальных, Афанасий воскликнул:
– И так! Перед тем, как мы приступим к решению всеобщей проблемы, на этот раз в правильном русле, нужно уладить внутренний конфликт группы – взгляд переместился на пару залётчиков – Либо вы приносите свои искренние, глубочайшие извинения перед нами, особенно перед Максом, потому что, как уже было им отмечено, вы не у себя дома. Либо мы вас убьём. В любом из вариантов за вами числится очень жёсткий косяк – это попытка покушения на себе подобных, которые, по одному факту своего существования, уже являются вашей семьёй. С учётом того, как часто таковых вы вообще видите.
При упоминании семьи Люда вздрогнула, вспомнив горящего пурпурным пламенем Максима.
– Это так же означает, что теперь вы будете преданнее сучки, и послушнее послушника – продолжил Афанасий – Права голоса у вас теперь нет, не в этой группе. Вне её, вам конец. – взгляд переместился на амбала – А попытаешься вновь гнуть свою линию в стиле «бессмертного Горца», то после меня, ты поймёшь, что Макс был милосерден с тобою.
Александр Николаевич, подняв голову, посмотрев на Афанасия, профессионально оценивая свои шансы. Он не видел в нём бойца, а лишь говоруна, как в мультике, отличающегося умом и сообразительностью. Но и в Максе он видел лишь сопляка, с опасным взглядом. Итог этой ошибки он чувствовал всем телом. Осталось лишь смириться с последствиями своих ошибок и просто дожить до конца этого Круга. Ведь в этом их интересы совпадают. Да и есть ли у него выбор, как и время, которого действительно осталось мало? Нужно уметь проигрывать.
Опустив взгляд в пол вместе с головой, Александр Николаевич лишь сказал – Я согласен.
Афанасий переместил взгляд на Люду поймав её взгляд.
– Я согласна – быстро и испуганно сказала она.
– Отличненько! Хоть на это мозгов вам хватило – продолжил Афанасий – А теперь перейдём к долгожданному исцелению. Все вместе, концентрируйте Дар Светлых Богов на Максе с намерением отдать всё без остатка. Подымая световые показатели до изначальной высоты.
– А мы не сдохнем? – спросил Александр Николаевич.
– Мы сдохнем, если этого не сделаем – ответил Афанасий.
Все закрыли глаза и через несколько секунд Макс почувствовал, чему раньше значение не придавал – чувство силы.
– По идее ты уже имеешь изначальный запас Дара. Если да, то исцеляйся и маякни когда закончишь – проинструктировал Афанасий.
Приятное чувство восстановления волнами прошлось по телу. Подбородок перестал болеть, а нос, пощупав, вновь был целый.
– Готово – с улыбкой сказал Макс.
– Так, теперь Серёга – сказал Афанасий.
Исцелившись и находясь в потоке, Сергей с сидячего положения подпрыгнул в воздух, совершая винт. Обращаясь в Скорпиона из файтинга он в полёте метнул остриё копья на верёвке, пролетевшего рядом с глазами Александра Николаевича. Что заставило того, от неожиданности, с широко раскрытыми глазами, резко дёрнуть голову назад, ударившись об стену и взвыв от боли. Финальный удар Макса не прошёл бесследно.
– Дааа! Я снова в строю! – воинственно провозгласил Сергей голосом Скорпиона, возвращая назад копьё, под злой взгляд амбала – Ещё один косяк стероид, и он прилетит тебе чётко промеж глаз. А я не промахиваюсь.
– Теперь Люда – сказал Афанасий.
Мягкое тепло волнами прошло по телу и сразу стало легче дышать. Пальцы двигались на ногах. Пощупав лицо, а языком проверив зубы, с облегчением убедилась, что всё на месте.
Аккуратно встав и отряхнув штаны, Люда лишь сказала:
– Спасибо.
– Теперь Саня – сказал Афанасий.
Молча проглотив услышанное, Александр Николаевич принимал свет. Наблюдая как безболезненно руки и нога принимают своё нормальное состояние. Плечо затянулось, а боль в голове погасла как задутая свеча. Поднявшись с пола и отряхнувшись, он посмотрел на Афанасия, ожидая дальнейших указаний.
– Надо ломать… – промелькнула мысль в голове Афанасия – А теперь извинения, которые заставят нас рыдать от переизбытка чувств и искренности ваших слов – с издёвкой сказал Афанасий.
– Извините – сухо ответил Александр Николаевич.
Амбал даже не успел отреагировать, на то, что произошло. Сергей, казалось, едва шевельнулся. Однако остриё его копья было в сантиметре от глабеллы, на которое амбал уставился с широко раскрытыми глазами. Удерживаемое правой рукой Афанасия, начинающей истекать кровью от пореза.
– Вот это был «искренний переизбыток чувств» – поучительно сказал Афанасий, подкинув пойманное копьё обратно Сергею – Во второй раз я вмешиваться не стану и будь, что будет.
– Либо сговорились, либо этот говорун опаснее, чем кажется – Мысленно начал паниковать Александр Николаевич – А ведь даже бровью не повёл, на такой-то скорости. Нужно завязывать, бороться с ними становиться опасно.
Взгляд его переместился на Максима, который молча стоял, облокотившись спиной к стене держа руки в замке на уровне торса, и даже не смотрел в их сторону. Затем на Афанасия, который сверлил его взглядом. Сразу после глотательного рефлекса, Александр Николаевич заговорил:
– Я приношу свои искренние и глубочайшие извинения пред всеми, кого я оскорбил или ранил в своём стремлении защитить себя после панической атаки в виду навалившихся событий. При других обстоятельствах я бы в жизни не сделал ничего подобного. Но жизнь иногда проверяет нас на прочность, и далеко не всегда мы способны выдержать её удар. Однако смысл не в том, чтобы никогда не падать, а в том, чтобы уметь подыматься. Я прошу у вас прощения за содеянное и прошу дать мне второй шанс. Шанс, доказать свою полезность и преданность, не словами, но делами. Во спасение жизней братьев и сестёр от рук Дьявола, посмевшего играть судьбами невинных. За дело правое, во славу света Божьего, осветившего сердца ближних моих милосердием, состраданием и прощением. Со светом в душе и Богом в сердце, примите же в ряды брата своего. Раскаявшегося в прегрешениях своих, узрев путь истинный.
– Я почти заплакал – очень серьёзно сказал Афанасий.
На что Макс только улыбнулся.
– Теперь отдельно перед Максимом, это, как ни крути, его мир – сказал Афанасий.
Александр Николаевич подошёл к Максиму и только открыл рот, как Макс его остановил рукой, показав ладонь.
– Расслабься Саня, сам факт того, что ты решился выполнить этот акт говорит о многом, а того шедевра, который я точно не ожидал от тебя услышать, мне достаточно с головой.
Все взгляды плавно переместились на Люду.
– Ааааааа… – протянула Люда, пытаясь подобрать слова.
– Эту часть, можно пропустить – сказал Афанасий.
– Давай подскажу. Начни с той части, где расскажешь в какой позе будешь извиняться, а в какой заканчивать извинения – с улыбкой дал рекомендации Сергей.
Взгляд Люды тут же поник, опустившись в пол. Она понимала, что в отличии от Александра Николаевича, в окружении мужчин, её положение значительно хуже.
– Из-за одной ошибки, из-за одной фатальной ошибки, вместо боевой сестры ей будут создавать образ бляди и шалавы. Напоминая почаще, а то и насилуя. Хорошо, что родные не успели увидеть моего позора и как офицера, и как женщины – в грусти своей порадовалась Люда – И с ними теперь невыносимо, но и без них уже нельзя. Самое страшное то, что теперь, при неудобном случае, спасать её никто не будет. И лелеять надежду на сломавшегося духом Александра Николаевича тоже уже не стоит. Простите меня дуру, используйте, ругайте, но только не бросайте меня одну. Мне страшно, мне всегда было страшно.
– Напомню, что времени у нас не так много, как на бы этого хотелось – сказал Афанасий, возвращая Люду в реальность.
– Простите, пожалуйста, я больше так не буду! Даю слово офицера! – воскликнула Люда испуганно глядя на смотрящих.
– Конечно не будешь, но и косяк ты свой отработаешь по полной программе – улыбаясь сказал Сергей.
Глаза её округлились ещё больше, а взгляд стал ещё испуганнее.
– Не надо… – взмолилась про себя Люда.
– Теперь перед Максимом – настаивал Афанасий.
Люда посмотрела на холодный взгляд мужчины, которого она уже боялась до чёртиков, невольно вспоминая тяжесть его состояния, когда он, находясь уже в руках смерти, не извинялся перед обидчиками, не молил о пощаде, а продолжал пытаться восстановить справедливость, перед их, с Александром Николаевичем, трусливым невежеством. Слёзы стали наворачиваться сами собой, не из страха, но из стыда.
– Я, … я, … – стала пытаться говорить Люда.
– Не надо, вряд ли ты сможешь сказать больше чем то, что уже сказали твои глаза.
– Макс, ну ты кайфолом – недовольно сказал Сергей – послушали бы как поёт наша пташка.
– Так, официальная часть окончена и мы можем приступить к следующей – сказал Афанасий не обращая внимание на слёзы девушки – Всем нам есть что друг другу сказать, с кем-то что-то обсудить, а кому-то – взгляд его остановился на Люде – кое как загладить вину. Однако, перед этим нужно срочно кое-что подкорректировать. Так, все, концентрируйте Дар Светлых Богов на мне!
– Зачем? – спросил Александр Николаевич.
– За мясом, делай – холодно ответил Афанасий.
Все сконцентрировались на Афанасии, чувствуя, как сила его возросла. Оглядываясь по сторонам, делая какие-то объёмные движения руками, он что-то шептал себе под нос. На дверных проёмах, окнах, да и просто дырах ведущих из здания появилась желтоватая почти прозрачная стена. Вдоль всей этой стены, которая похоже хорошо просматривалась снаружи, чем внутри, просматривались белые линии. Линий было много и все они пересекались друг с другом, создавая странный геометрический узор. Узор был необычным, не равносторонним, но геометрическим. Закончив и опустив руки Афанасий заявил.
– Теперь у нас есть время для бесед.
– Что это? – спросил Максим.
– Это что-то вроде временной капсулы – ответил Афанасий – Цель её проста, дать тому, кто внутри, столько времени, сколько это ему будет нужно. Время снаружи, идёт так же как и прежде, но здесь, внутри, оно идёт сверх быстро. А вот насколько быстро, вы можете оценить, взглянув вон на ту, застывшую в небе молнию – сказал Афанасий, указывая пальцем в небо рядом с выходом – В своём мире я, при помощи вот таких вот капсул, за секунды снаружи, создавал целые военные базы. И держал оборону от таких орд и полчищ Древнего Бога, что вам даже и не снилось. И вот это – Афанасий указывал на то, что служило освещением пространства, на потолках и стенах – лишь малая часть из того, что я создавал у себя. И это то, что я брал с собой на всякий случай, когда ходил на вылазки. Знал бы куда попаду целый арсенал бы притащил с боевыми дронами, турелями и стражами. Ты был прав Максим, когда предположил что наши источники остались там, где нас подобрали, а оказавшись тут мы просто стали делить твой источник. Но мы же не явились сюда голыми, значит то что было с нами помимо источника, как к примеру, одежда, снаряжение или моя созданная и сжатая до уровня энергии снаряга, также могут быть сюда перенесены – Закончил пояснения Афанасий – Не смотря на то, что у нас пока появился внушительный запас времени, я всё же не хочу рисковать и предлагаю прямо сей час заняться этим механизмом, вытаскивающим нас сюда.
– А мы не застрянем в его мире, если ты его закроешь? – спросил Александр Николаевич, указывая головой на Максима.
– Не думаю. Всё созданное здесь всегда исчезало вместе с Изнанкой в момент её сворачивания – ответил Афанасий – В данном случае, я думаю, нас всех просто раскидает по нашим мирам. Но даже если и нет, что, у тебя есть другой выбор или снова «Останется только один!»? Но портал не закроем и будем убивать всех не званных и не прошенных?
Александр Николаевич опустил взгляд в пол, ничего не ответив. Сергей же оживился.
– Тогда приступим – сказал Афанасий, закрывая глаза.
Афанасий, внутренне успокоившись сконцентрировался, как и говорил, на самом явлении, вытаскивающим их в этот мир. Попытавшись его закрыть направленной волей и намерением, он ощутил некую стену, которую было не пробить, не обойти. Но то, что он искал и на что пытался повлиять, было внутри.
– Не получается – с беспокойством сказал Афанасий.
– Что не получается? – забеспокоился Максим.
– Закрыть его, этот портал. Стена, не пробить. Кто-то сильный её держит и её именно держат – описывал свои ощущения Афанасий.
– Так, а замедлить его можно? – спросил Максим.
– Попробую – сказал Афанасий.
Удивительно, но желая не закрыть, а замедлить работу этого явления, Афанасий не встретил никакого сопротивления. Чего не скажешь о предыдущей попытке. Довольно улыбаясь, Афанасий произнёс:
– Получилось.
– Ты замедлил его? – уточнил Максим.
– Да. И что странно, в этот раз не было никакого сопротивления – ответил Афанасий – Мне как будто просто позволили это сделать.
– Думаешь Кошмарыч? – спросил Максим.
– Если ты про Древнего Бога, то нет, точно не он. Это было что-то… другое – попытался дать своё описание Афанасий.
– Так у нас что, есть время поболтать или там, чем другим заняться?
– Да, теперь время у нас есть. Так как нам в любом случае и поговорить нужно и проверить гипотезу на деле, да и сил подкопить – сказал Афанасий.
– Отличненько! Ну мы пошли! – сказал Сергей, направляясь в сторону Люды.
– Максим, подойди, я хотел с тобой поговорить – окликнул Максима Афанасий.
– Так, кажется, надо жать на тормоза – подумал Макс, глядя как Сергей, держа за локоть Люду, вёл её не в соседнюю комнату, а в одну из тех, что были подальше.
Александр Николаевич же даже бровью не повёл, хотя всё произошло на его глазах.
– Понятно – подумал Макс, видя, что здоровяка всё-таки смогли сломать. Однако не такого результата он хотел.
Афанасия произошедшее похоже не тревожило вообще и как знать, быть может после Сергея он направился бы в ту комнату за тем же. А за чем именно тут и к гадалке можно было не ходить. Макс был рад, что на эту парочку была найдена управа. Но не тому, во что это начало выливаться.
Проходя мимо Афанасия, Макс показал ему указательный палец, давая тому понять, что бы тот немного подождал. А сам направился за Сергеем. Войдя в комнату, от куда исходил свет, Макс увидел полуголую Люду. Успевшую снять лишь жилет, перчатки и штаны с берцами. Оставшись только в топике, носках и трусиках. Увидев Макса, Люда постаралась прикрыться, хотя до его появления она похоже не сильно тревожилась, что Сергей её жадно разглядывал. Сергей обернулся.
– Макс? Что, первым хочешь быть? – спросил Сергей – Я, конечно, понимаю, твоё право. Тебя, в отличии от меня, она отделала прилично. Но мог бы хотя бы предупредить, чтобы я не заводился от увиденного.
– Я не буду первым и не буду последним. Как и ты и все остальные тоже – спокойно сказал Макс глядя на Сергея.
– Не понял – с непонимающим взглядом ответил Сергей – Ты что, хочешь её просто отпустить? Макс, слушай, если сам не хочешь, то хотя бы других не обламывай.
– Дело не в том, чего хочу я, а в том, чего хотим мы все – так же спокойно продолжил Макс – А все мы хотим вернуться домой живыми и невредимыми. А для того, чтобы мы вернулись таковыми, нам нужно, чтобы в этом были заинтересованы все. А чтобы в этом были заинтересованы все, нужно доверие друг другу внутри коллектива. Сильно ли вырастит её доверие к мужикам, которые пустили её по кругу? Так ли уж сильно она будет хотеть защищать спины этих «товарищей», в момент, когда их нужно будет защищать? И не захочет ли она при этом вонзить тебе нож в спину, при первом удобном случае? После этого отрезав яйца с членом, пока ты будешь дёргаться.
Сергей опустил глаза в пол задумавшись над сказанным. Люда же, не отрываясь смотрела на Макса со взглядом полным надежды.
– А если ты всё же настоишь на своём, считая, что я преувеличиваю и ничего не будет, то я вежливо попрошу тебя пройти в ближайший зал. И уже другим методом мы решим наш спор – закончил Макс.
– Слушай, давай не начинай. После всего произошедшего я не хочу драться с тем, с кем бился плечом к плечу – виновато отвечал Сергей – Да и помню я как ты дерёшься… Если считаешь, что так будет безопаснее нам всем, то ладно. Пусть так и будет.
Сергей вышел из комнаты направляясь к остальным бубня что-то себе под нос про секс и пиво. Проводив его взглядом, Макс посмотрел на Люду, которая не торопилась одеваться. Только развернувшись чтобы уйти, Люда окликнула его:
– Подожди.
Макс остановился, снова повернувшись к ней.
– Спасибо тебе и прости меня за всё то, что я успела натворить. Я не хотела тебя бить. Я вела себя как эгоистичная дура, потому что была напугана. Боялась, что теперь точно здесь останусь, поэтому повелась на слова Александра Николаевича. Мне и так страшно здесь появляться, я никому не хотела зла, но и за себя очень боялась.
– Офицеры дают клятву служить и защищать, а не убивать и выживать. И если уж так повезёт и мы все вернёмся домой, не смей больше одевать форму. Потому что ты кто угодно, но точно не офицер – сказал Макс.
– Ты прав, я нарушила клятву поддавшись страху. Я заслужила наказания за то, что подняла руку на тебя, спорить не стану…
– Да при чём здесь я… – перебил её Макс.
– Позволь закончить – попросила Люда.
Вздохнув и отведя взгляд в сторону, Макс кивнул.
– Я виновата перед Афанасием и Сергеем, за то, что хотела их убить, ради своего спасения. Перед ними я уже извинилась. Но по факту я обязана извиниться перед тобой больше, чем перед остальными, потому что тебя я очень сильно избила, а драться я умею. Поэтому, пожалуйста, прости меня за каждый удар, который я нанесла тебе. Имей возможность всё отмотать, ни за что бы этого ни сделала. Ты лучше, чем я думала и не заслуживаешь такого отношения к себе. Поэтому…
Наклонившись, Макс не сразу понял, что она сняла трусики, а выпрямившись сняла и топик. Оголяя свой шикарный третий размер груди и роскошное тело куда не посмотри.
– … я буду не против, если это будешь ты – закончила Люда, продолжая смотреть на Макса всё с той же надеждой.
– Я не из тех, кто рушит семьи. Чтобы сказал твой муж, увидев это? – спросил Макс пытаясь держать твёрдость в голосе, очарованный красотой девушки.
– Его уже шесть лет как нет – сказала Люда, немного изменившись в лице – Я стала сюда попадать после той аварии, его смерти. Я и в армию то пошла в надежде стать сильнее, но с того дня, я похоже нисколько не изменилась. Кулаками махать научили, но какой была трусихой, такой и осталась. Хотя, наверное, с виду не скажешь, да?
Макс промолчал, рассматривая обнажённое тело девушки. Заметив это Люда попросила:
– Возьми меня, но прошу лишь об одном – не оставляй меня. Как бы дальше не развернулись события защити меня, если я не буду справляться. Я чувствую смелость рядом с вами… рядом с тобой, и очень боюсь, когда остаюсь одна. Пожалуйста, не бросай меня.
– Ну почему это всё происходит именно здесь, а не у меня дома? – сокрушался про себя Макс, ощущая как кол в штанах не даёт покоя – Я никого из вас не брошу, буду защищать пока есть силы и сражаться бок о бок, пока мы едины в цели и способах её реализации. Я буду это делать не потому, что мы подобны друг другу, по природе своей, а потому, что это правильно. И личной выгоде, в любой форме, здесь нет места – сказал Максим и вышел из комнаты.
Пройдя в общий зал их тусовки, невольно бросился взгляд на влюблённую парочку, где Сергей, размахивая руками перед лицом Александра Николаевича, чуть ли не танцуя, пытался ему донести свои, без всякого сомнения бесспорные утверждения.
– Да если бы мы с тобой встретились при других обстоятельствах, я бы тебе харю начистил. Да если бы не ограничение по силе, я бы тебя с завязанными глазами бы уделал. Я таких как ты как семечки щёлкаю, ты бы у меня уже ботинки вылизывал. Или сверкал бы пятками при моём появлении …
Александр Николаевич молча всё это выслушивал и не думая реагировать на это не замолкающее «недоразумение». Всё это как-то не вольно заставило Максима улыбнуться, от того, как всё по итогу обернулось.
Подойдя к Афанасию, он дал понять что готов к разговору.
– Похоже что принц решил спасти принцессу – начал Афанасий.
– Трогать её было бы неправильно. Мы могли лишиться её доверия.
– Ну, по большому счёту это чаевые за наше доверие и прощение, которых ты некоторых лишил. Буду честен, мне на её честь плевать, она её лишилась в тот момент, когда добровольно стала марионеткой, вместе с нашим бессмертным Горцем, в руках Древнего. Куда уж ниже падать? А с учётом принятия ею выдвинутых нами условий, говорит о том, что она очень хорошо понимала на что подписывается. И предать нас, означает самой погибнуть, на что эта трусиха вряд ли пойдёт. Её эмоции сказали за неё больше, чем её слова. Вот почему даже если три члена в неё засунуть одновременно, она будет верна как собака – посмеиваясь сказал Афанасий.
– Никто её не тронет – холодно сказал Максим.
– Да поняли мы твоё благородство – отмахнулся Афанасий – Расслабься. Вон, глянь как сдружились Саня и Серёга, не накаляй атмосферу, нам Древнего хватает.
Люда вошла в общий зал где были все, поглядывая на Сергея с Александром Николаевичем и бросив взгляд на Афанасия с Максимом. Поймав на себе взгляд Максима, она отвернулась сглотнув слюну и встав на против Сергея с Сашей, облокотилась спиной о противоположную стену той, где шумно вёл монолог Сергей, опустив глаза в пол.
– Я вообще чего тебя позвал то, судя по тому как себя ведут остальные, к гадалке не надо ходить что бы понять, что эти троя обыватели, либо смирившиеся со своей судьбой и не стремящиеся понять что тут происходит, либо те, кому вообще плевать, на то, что тут происходит, чувствуя себя здесь как на второй работе. Ты единственный кто пытался задавать вопросы, которых, поверь, у меня не меньше.
– Ты сказал, что мы должны учиться.
– Мы всегда учимся Максим, хотим мы того или нет, хоть что-то, но мы усваиваем. Но представь себе, что тебе необходимо очень быстро подготовить человека к очень ответственной задаче, как это сделать? Скажу наперёд, что нет учителя лучше чем практика, а условий, лучше боевых. Ни на что не наводит? – разводя руки спросил Афанасий.
– Хочешь сказать, что есть кто-то кто за нами наблюдает? – удивлённо спросил Максим.
– Давай я тебе расскажу то, чему я был свидетелем, а ты сам уже сделаешь выводы – предложил Афанасий.
– Если у нас есть время, то я с удовольствием выслушаю историю одного из нас.
– Мне нравится то, как ты это подчёркиваешь – с усмешкой сказал Афанасий – В моём мире, когда я только стал попадать в эту Изнанку, сразу после гибели возлюбленной, я, как и каждый из нас, не сразу понял что могу делать всё то, что могу. Долгие годы я просто убегал и прятался, покуда однажды, оказавшись в окружении, я, находясь в глубочайшем отчаянии, решил-таки уйти красиво. И в дикой ярости, с голыми руками, ринулся на армию Древнего Бога. То, что я сделал с ними всеми, коренным образом изменила все мои последующие с ним встречи. Мой удар мог убить сотни, взгляд тысячи, а воля миллионы. Я голыми руками рвал сталь, подбрасывал до небес Колоссов и сама земля дрожала под моей ступнёй. Шли годы, и я научился экономно расходовать Дар Светлых Богов. Как-то, находясь в очередной схватке с полчищами Древнего Бога, меня посетила одна мимолётная, но очевиднейшая мысль – «Мне надоело играть в одни ворота». Создавать себе союзников – легко, создавать свои армии – долго, а целые полигоны и базы – затратно. Так как сдерживающими факторами были «Количество Дара» и «Время на его восстановление», я придумал их – сказал Афанасий, внешней стороной пальцев постучав по жёлтой стене временной капсулы – Когда силы и в количестве и в качестве уравнялись, я тайно приступил к изучению того мира, который до этого для меня всегда был ареной, приделы которой покинуть нельзя, покуда врагу известно где ты. Я посылал сигналы во вне на всех частотах, которые мне только были известны. Я подавал световой сигнал такой сильный, и такой громкий, что его можно было заметить даже на краю света. Я, после первых секунд попадания в Изнанку мира, летел на скоростях превышающих свет в одном направлении, сканируя всё до чего мог дотянутся, во всех направлениях, на наличия хоть кого то, кроме меня и Древнего Бога. Все мои поиски хоть кого-нибудь не увенчались успехом. Я множество раз повторял свои эксперименты и каждый раз меня ждал провал. Куда бы я не послал дрона, куда бы я не двинулся, я не находил границ. Но я так же предположил, что границы или пределы этого мира, я найти не смогу по определению, потому что понятия не имею на что это может быть похоже. Куда бы я ни глянул, и как бы далеко и глубоко я не мог заглянуть, я буду видеть только то, что допускает моё сознание. А это крайне скудный набор, с учётом того, как долго я живу. Но весь фокус даже не в самой границе, форму которой я не могу представить, а в том, что куда бы я не потянулся даже на уровне и скорости мысли, я всегда наблюдал одно и тоже. Планета без светила, висящая в пустоте, глубину которой я не смог постичь как бы не пытался. И вовсе не потому, что она безмерна, а потому что всё что нас окружает, может существовать до тех пор, пока есть кому это воспринимать. Наблюдаемое существует пока есть наблюдатель и наблюдаемое рождается в момент рождения наблюдателя, а это в свою очередь означает, что куда бы я не шагнул, куда бы не летел, куда бы не потянулся волей, я всегда в центре этой вселенной, потому что сам являюсь её центром. На основе этого появляется очевидный вопрос – «О каких границах может идти речь?» – жестикулируя в процессе пояснения руками, подчеркнул Афанасий.
Максим не сдержал улыбки, поражаясь простоте, логичности и очевидности выводов, его масштабной работы.
– Когда я понял что искать во вне безнадёжная затея, меня вдруг осенило где я ещё не искал.
– Внутри – понял Максим.
– В десятку! – улыбнувшись во весь рот, вскликнул Афанасий, на секунду привлекая к себе внимание.
Когда все перестали таращится на них, Афанасий продолжил.
– К тому моменту я уже был на грани срыва, я настолько отчаялся и так устал от бесконечных схваток и сражений, которые каждый раз принимали всё более извращённый вид, что решил поставить на кон всё. Либо я пойму к чему всё это, либо, я подохну, покончив с этим раз и навсегда. Перед началом моей медитации, я создал временную капсулу, что бы у меня было предостаточно времени для моих поисков. Но перед самым началом, меня словно озарило что-то изнутри. Всё, за что я буду цепляться или что будет на меня влиять, станет непреодолимой стеной, в которую я буду биться как рыба об лёд. После чего я понял, что условия должны быть предельно естественными. И я убрал капсулу и погрузился в медитацию. Так я начал свои медитации. Я пробывал их повторять много раз, но каждый раз мне не хватало времени. И при очередном попадании в Изнанку, я создал так много баз, так много защитных орудий и такую большую армию, что сам себе поразился, как у меня на такое вообще терпения хватило. Три недели мои базы держали оборону, три недели моё тело забыло про сон, пищу, питьё и усталость. Я не отрывался не на секунду от своих поисков. И вот, когда все мои защиты и оборонительные орудия были уничтожены, когда от всех моих стальных армий остались лишь обломки, когда в зале, не имеющего входа, где я находился, рухнули стены, случилось это. Глаза сами открылись, и я наблюдал сияющую, синим цветом поляну, почти в центре которой я находился, которую окружали чёрные деревья с фиолетовыми листьями. На поляне росла синяя трава, от которой исходило сияние синего цвета. В центре стоял идеально круглый камень, с какой-то символикой, рядом с которым я находился. А вокруг стояли человеческие фигуры в монашеских одеяниях, с капюшонами, а вместо лиц мрак или тьма, не позволяющая увидеть лица. Они не сказали ни слова, просто наблюдали за мной. На одеянии каждого был свой символ, и эти же символы были высечены на камне. На мгновение мне показалось что эти символы, что-то вроде гербов или знаков, представляющих определённое направление или группу. Когда я решился задать вопрос, тот, кто имел символ, напоминающий «полукруг», указал мне пальцем на камень, и вновь сомкнул руки в широких рукавах. Посмотрев на камень, я не сразу понял чего от меня хотят, и желание его коснуться просто пришло изнутри. А когда коснулся, то мои глаза закрылись, я упал на одно колено, взвыв от боли в голове. Всё это продлилось не долго, но когда закончилось, мои глаза открылись уже в Изнанке. Я словно видел своими глазами, и словно наблюдал за собой со стороны, одновременно. На всём моём теле начали появляться какие-то углубления, как глубокие шрамы, со странным узором, словно линии порвавшие кожу и тянущую её, в местах разрыва во внутрь, из которых рвалось наружу пурпурное пламя. Даже через одежду я видел этот узор. И в тот же момент я осознал, что прежде я не знал что такое мощь. Сила стала расти с такой скоростью, что я невольно оторвался от земли повиснув в воздухе. Когда её стало так много что я не мог её сдерживать, она стала рваться наружу, вырываясь и проявляясь куполообразной волной, границы которой расширялись со скоростью звука. Стена энергии, дробящая всё на молекулы, не пропускала ничего во внутрь. Я наблюдал за всем со всех сторон и кричал с закрытыми глазами, в своей тщетной попытке сдержать ту энергию, источник которой открылся во мне. Непередаваемое удовольствие, неописуемая сила и не забываемая мощь, меня испугали до чёртиков и в самый последний момент я вырубился. Сила и её выход наружу, длились несколько секунд. Открыв глаза, я понял что нахожусь в реале, удивляясь тому, что не стал седым. И вот попадая сюда, как думаешь, кого я увидел с точно таким же доспехом, когда лавина памяти о событиях, произошедших до моего появления, обрушилась на меня? – как бы намекая взглядом, спросил Афанасий торящийся на Максима.
– У меня – медленно сказал Макс.
– Именно! Когда я увидел этот доспех на тебе, у меня чуть сердце не остановилось. Как ты контролируешь ту мощь?
– Я ничего не контролирую, и я не испытываю ту мощь, которую ты описал. И кстати, я тоже был на той поляне.
– Ты тоже!? – удивлённо, на повышенном тоне, но шёпотом, спросил Афанасий.