Руслан Фаршатов
Миллион за 15 секунд. Как зарабатывать на блоге в Инстаграм с помощью коротких видео
Уровень 2
Избавляемся от страхов на раз-два-три
Что мешает вам начать
Я стою в огромной телевизионной студии главного телеканала Республики Башкортостан, прожекторы светят мне в прямо лицо так, что понять, где находится камера, можно только по красной лампочке – она установлена над объективом.
Камера большая, но я нахожусь от нее в десятке метров, и даже если буду просто смотреть в сторону красной лампочки, то у зрителя возникнет ощущение, что я смотрю ему в глаза. На втором предложении текста, который нужно произнести, я должен переключиться на другую камеру, едущую по рельсам справа от меня. А последнее предложение нужно произнести на третью камеру, установленную на кране, когда та будет подниматься вверх.
В студии тишина. По ту сторону камеры – режиссер, ассистент режиссера, редактор, стилист, гости студии, программный директор, звукорежиссер и команда из четырех операторов. Я не просто слышу стук своего сердца – мне кажется, что оно бьется в горле и отдает в мозг.
Слышу команду режиссера вполголоса: «Вторая пошла…» (значит, началась запись и камера № 2 на рельсах начала движение), затем уже в голос: «Запись!» И тут я понимаю, что в голове пусто… Ноль. Ни мысли, ни фразы, ни предложения, просто пустота.
Это были съемки дебютного эфира молодежной программы «Вечер. com», который длился 40 минут, но мы снимали его восемь часов. Меня бы уволили, наверное, в тот же день, если бы я не сделал то, что сделал. Но об этом в конце главы.
2009 год. Уфа. Телецентр. Башкирское спутниковое телевидение
То, что произошло со мной, – происходит с 95 % людей. Это называется «пейрофобия» – страх публичности во всех ее проявлениях: выступление перед залом, выступление в онлайне, боязнь камеры, прямых эфиров, сторис и даже просто произнесения тоста на дне рождения близкого человека в узком кругу друзей. До первого съемочного дня в телестудии я был уверен, что давно избавился от подобных страхов. Но после команды «Запись!», мне кажется, я даже имени бы своего не вспомнил.
Согласно исследованиям, страх публичности стоит на втором месте после страха смерти. Ведь что значит публичное выступление? Это значит выделиться из массы людей, оказаться в центре внимания и заявить о себе, не важно в каком формате и при каких обстоятельствах.
Неуверенность, откуда ты родом?
Как я уже писал, у меня нет психологического образования, но психологи приходят ко мне на обучение, чтобы раскрыть себя и стать увереннее. Интересно получается, правда? Давайте разберемся в природе страха публичности. Объясню на пальцах, точнее на ножках.
Мне нравится сравнивать пейрофобию с табуреткой. У нее есть четыре ножки – деструктивные чувства, на которых держится наш страх публичности:
1. жалость к самому себе;
2. обида на кого-либо;
3. страх неудачи;
4. чувство стыда.
И, копаясь в прошлом моих учеников, имеющих явный страх перед камерой, мы в 90 % случаев находим ситуации, которые подтверждают мою теорию.
Жалость к себе
В школе я был одним из самых зажатых парней. Мне было сложно находить общий язык с незнакомыми людьми, я стеснялся выражать чувства и эмоции. Типичный мальчик из интеллигентной семьи 90-х. Моя старшая сестра Карина была отличницей, нужно было соответствовать статусу и хотя бы не носить домой тройки.
Каждое утро я просыпался и бежал к окну (школа была напротив дома), надеясь увидеть, что свет в спортзале и столовой не горит. Значит, школа закрыта на карантин или занятия отменили из-за сильных морозов. Настолько я не любил школу и связанное с ней общение.
Летом я всегда ждал дождя, а лучше ливня, чтобы все играющие во дворе дети разбежались и сидели по домам, как и я. Я с радостью ехал с родителями на дачу, когда мои сверстники делали все, чтобы остаться дома. Мне было невыносимо видеть всю эту «движуху» во дворе, к которой я не смел присоединиться. Уж лучше полоть грядки.
Так я проводил лето за летом. И стеснялся даже просто выйти из дома в магазин. Мне казалось, что, когда я иду через двор, все смотрят на меня из окон и говорят: «А-а-а, это тот сын мента, который всегда сидит дома и ни с кем не общается».
Жалко парня, правда? И действительно, в осознанном возрасте я начал ловить себя на мысли, что мне жаль самого себя. Жалость – деструктивное чувство, и чем чаще мы жалеем себя, тем крепче первая ножка табуретки под названием «пейрофобия».
Обида
Конечно, я пытался все изменить. Я заставлял себя выходить во двор, но всякий раз это заканчивалось конфликтом – я дрался с пацанами и возвращался домой в слезах. Иногда я давал себе слово прийти в школу и вести себя уверенно и дерзко. Быть в центре внимания, а не молча сидеть в углу. Громко и от души хохотать, как нормальные парни, и общаться с девчонками. Но меня быстро возвращали в мою ракушку: «Руслан, что с тобой? Ты какой-то странный сегодня».
До 13 лет я был влюблен в одноклассницу Вику, и все об этом знали. Максимум, что я мог себе позволить, – опустить ее стул с парты на пол перед уроками и поднять обратно после уроков. На этом активные действия заканчивались. Может, Вика ждала от меня чего-то большего, но, так и не дождавшись, стала дружить с одним из самых ярких и шумных парней в нашей параллели. Его звали Дима. Помните, тогда еще везде кутили песню: «Я люблю тебя, Дима»? Мне казалось, что все дело в имени и я всерьез жалел, что меня зовут не Дима.
Грустно, правда? Испытывая обиду, мы еще глубже закапываемся в себя. И чем больше наша коллекция обид, тем крепче вторая ножка у страха публичности.
Стыд
Посмотрите на это фото. Как вы думаете, кто из этих парней я? Конечно, мне бы хотелось быть Денисом, который обнимает Вику и Эвелину (парень слева), или Германом, который, кстати, тоже обнимает Эвелину (хм… странно), но я – во-о-он тот крайний парень справа, который вообще никого не обнимает и стоит прижатый к стенке.
2002 год. Стерлитамак. 9 «Ж» класс, СОШ 31
В 14 лет я сколотил школьный ансамбль из трех гитаристов. В наш первый выход на сцену парни сразу же попрятались за кулисы, поэтому гитары звучало три, а на сцене стоял я один. Этот ансамбль был создан (и теперь я готов это признать) только ради того, чтобы зацепить Нику из 8 «Г».
Ника была из тех девчонок, которых всегда окружали самые крутые парни. Такие девчонки не стеснялись курить прямо в школьном дворе. Папа говорил: «Если девушка курит, значит ей все равно, что брать в рот». Но для Ники у меня всегда было оправдание. Еще бы! Она ведь была секс-символом для всех восьмых классов, да и не только восьмых.
Каждый день я приходил в школу с надеждой случайно встретиться с ней до или после уроков, чтобы понаблюдать, как она общается с одноклассниками, над чем и как смеется. Особый случай – переменка перед физикой, когда ее класс выходил из кабинета, а мой заходил. Тогда я чувствовал ее запах. И если наши взгляды пересекались, казалось, что она мне улыбается. Но не думаю, что она вообще меня замечала.
Я не знал, как с ней познакомиться, с чего начать разговор, но точно знал, что она дружит с Роксаной, моей одноклассницей:
– Роксан, короче, мне нравится Ника из 8 «Г», что делать?
– Серьезно? Ну так ей и скажи.
– Ага, как же! Ты че?
– Слушай, просто подходишь и говоришь: «Ника, ты мне нравишься. Давай лазить!»
– Чего? Лазить?
– Ну да, ты че не знаешь, что значит лазить? Запомни: чем проще, чем прямее, тем лучше. Это всегда работает!
Честно говоря, я так до сих пор и не понял, что значит «лазить».
Короче, я представил, как говорю все это Нике и подумал: а что, если она возьмет и сразу поцелует меня? Я же не умею целоваться! И тогда по-дружески (ну полный идиот!) обратился к другой однокласснице: «Научишь?»
Этот урок стал для Риты испытанием. «Занятия» проходили у меня в подъезде, и она старалась, как могла. Прости меня, Рита! Ты – настоящий герой, а я был просто «рыбой», о чем ты мне и сообщила.
Стыдно, правда? Ну и смешно, конечно. Но больше стыдно. Даже стремно, если быть точным. А сколько в жизни было моментов, за которые вам до сих пор стыдно? Стыд имеет накопительный эффект, из-за него мы становимся все более закрытыми. Всем ведь есть что скрывать. И вот у нас уже три крепкие ножки – вполне себе устойчивая табуретка получается, чувствуете?
Неудача
Так или иначе, в итоге все козыри были у меня на руках: пара выступлений под гитару на школьных мероприятиях, волшебное слово «лазить» и базовые навыки поцелуев. Не хватало только одного – смелости. Поэтому в день Х я взял с собой… друга Тимура (ну идиот в квадрате!).
Ника жила на девятом этаже. Тимура я оставил на шестом, поднялся и нажал на звонок. Она сама открыла дверь. В домашних белых лосинах, растянутой белой майке, безумно красивая и со все той же улыбкой.
– Привет…
– Привет!
– Меня зовут Руслан, я пару раз выступал в школе, у меня своя группа… Может быть ты видела…
– Да, я знаю.
– Правда?
– Да.
– Круто. Знаешь… Ты мне очень нравишься. Давай… ЛАЗИТЬ!
– Так мило, но… у меня есть парень. (Есть парень?! Черт возьми, как я не догадался это проверить! Ну, конечно, у нее есть парень, придурок!)
– Эээ… ммм… жаль… (Что сказать в этом случае??? Что бл* говорят в этих случаях!!!) Ну в общем… если что, то… я буду рад. Ну, ты понимаешь…
– Да, конечно, спасибо!
– Ну, тогда я пойду… (Что делать дальше?! Где лифт? Где кнопка? Черт, он едет с первого этажа! Провалиться бы! Срочно валить. Срочно!)
– Мне жаль.
– Нет-нет, ничего страшного! Я понимаю.
Спускаюсь на шестой этаж, где на меня вопросительно смотрит Тимур:
– Прикинь! У нее есть парень!
И после этой фразы слышу стук… (Я запомнил этот звук на всю жизнь, и он мне еще долго снился). Это закрылась дверь. О нет! Ника услышала это!!!
Группа «Том и Нокеры», г. Стрелитамак
Провал, правда? Неудачник! По-другому и не назовешь. Мы редко задумываемся, что неудача – это опыт, сколько бы об этом ни твердили гуру саморазвития. Неудача – это для нас в первую очередь не-у-да-ча, а потом уже опыт. И вот она, встречайте, четвертая ножка нашей табуретки!
И это лишь самые яркие примеры, которые всплывают в моей голове. А сколько их было на самом деле? Сколько их у вас? Целую книгу можно написать, правда?
Формула неуверенности
Жалость + Обида + Стыд + Неудача = Неуверенность в себе
Вот она, формула нашего тотального торможения во всех сферах жизни, не только в сторис! И эта неуверенность порождает все остальные страхи, в том числе и пейрофобию. И самое главное – мы обрастаем этими деструктивными чувствами в окружении людей с теми же проблемами. Друзья, коллеги, знакомые, соседи, партнеры и даже родственники наносят нам психологические травмы одну за другой, сами того не подозревая. При этом страдают от собственных неудач, проецируя на нас свою неуверенность, а мы на них – свою.
Конечно, я мог бы посоветовать что-нибудь из проверенных методов: сделайте из лимона лимонад; не нравится ситуация – поменяйте отношение к ней; ну или просто – не расстраивайтесь! Сколько раз вы уже это слышали? И как, помогло? Мы вырабатывали свои модели поведения годами, и изменить их не так-то просто. Помните, я рассказывал, как пытался вести себя дерзко и уверенно? Одноклассники не воспринимали моих изменений, потому что привыкли к скромному и незаметному Руслану, который их вполне устраивал.
Однако есть способ гораздо проще и эффективнее – измените свое окружение. Просто перестаньте общаться с теми, кто вызывает в вас эти четыре чувства: жалость к себе или кому-то (кто вполне может о себе позаботиться), стыд за свои или чужие поступки, обиду или ощущение, что у вас ничего не получается и вы ни на что не способны. И вам сразу станет легче дышать! Иначе, что бы я ни написал вам сейчас, как бы вас ни мотивировал сделать первый шаг, ничего не выйдет. Эти деструктивные связи и вызванные ими чувства будут тянуть вас обратно в прошлое. Так почему бы не оборвать их прямо сейчас?
Окружение
В выпускном классе, когда все обсуждали перспективы поступления, выбирая самые престижные университеты и специальности, я твердо решил – все равно куда, лишь бы в другой город, где меня никто не знает. И пожалуй, это было главное решение в моей жизни, которое изменило все.
Родители сразу сказали: «Хочешь учиться в другом городе – рассчитывай только на свои силы. Не поступишь – пойдешь в армию». В те времена по телику часто показывали чеченскую резню со словами: «Уберите детей от экранов телевизора», и мне очень не хотелось оказаться на месте тех парней с мешком на голове.
Учителя не очень-то в меня верили, считали для технического вуза слишком творческим учеником, которому только бы на гитаре бренчать. Но я убрал гитару в сторону и всерьез взялся за учебу, посвятив последние годы в школе физике и математике.
Доучился до того, что посадил зрение, но на выпускных экзаменах показал один из лучших результатов в школе. И уже через пару месяцев обнаружил себя в списке студентов Уфимского государственного авиационного технического университета на специальности «Двигатели внутреннего сгорания».
31 августа 2005 года я заселился в университетское общежитие. Очень хорошо помню тот день. Узнав у вахтерши, где ближайший парк, я вышел на улицу. Чем бы вы занялись на моем месте – один, в незнакомом городе?
Я дал себе слово по дороге в парк знакомиться со всеми подряд. Подходить к людям, спрашивать, как их зовут, рассказывать о себе. Меня охватила настоящая эйфория от такого челленджа. Ведь меня здесь никто не знает, мне можно все!
По пути в тот парк я впервые в жизни познакомился с девушкой. Даже с двумя – каждая оставила мне номер телефона, а одна развернулась и пошла гулять со мной в парк. Да, многие шарахались от меня и крутили пальцем у виска. Их можно понять. Но было много (действительно много!) тех, кто останавливался и говорил со мной.
Это был эмоциональный оргазм! Я был просто в шоке. У меня до сих пор мурашки по коже и слезы наворачиваются, когда я вспоминаю тот день. Это стало моим вторым рождением. Знающие, что значит прожить детство в скорлупе, хорошо понимают, о чем я. Главное, что я осознал тогда: открытость внешнему миру куда круче, чем закрытость. И я больше не хотел возвращаться в скорлупу.
Все наши страхи идут из детства (ну это вы уже слышали от психологов и коучей), а потом формируются обществом (и это вы тоже уже слышали). Ничего нового. Кроме одного. Клин клином вышибают. Блин, это вы тоже уже слышали. Так что перейдем к сути: страхи публичности и открытости можно и нужно снимать с помощью публичности и открытости, даже если вам кажется, что это делает вас уязвимым. Да, вы становитесь уязвимее для общества, открывая себя и заявляя о себе, но вместе с тем вы обретаете суперсилу!
Это состояние открытости превратило меня в проактивного человека и через четыре года привело на телевидение, а еще спустя десять лет сделало миллионером.
Спасибо, Настя, за мой самый первый раз!
24 января 2009 года студенческий профком отправил меня на городское мероприятие «посидеть-отметиться». И чтобы не было скучно, я решил устроить себе челлендж – не просто посидеть и отметиться, а сделать это рядом с самой красивой девчонкой в зале.
Пробежался глазами по рядам, выбрал красавицу и, подсев к ней, начал очень громко и весело что-то ей втирать (а если парень слишком активно и громко разговаривает – значит сильно волнуется). Девушку звали Настя.
Я был готов на все, чтобы показать, какой я классный, и лихорадочно перебирал в уме варианты. Заметив около сцены съемочную группу – оператора и репортера, я понял, что у них проблема – никто не хочет отвечать на вопросы перед камерой. И у меня созрел безумный план:
– Видишь съемочную группу? Хочешь, подойду к ним и дам интервью ровно на 5 минут?
– Да не-е, у тебя не получится.
– Пфф. Смотри!
Подхожу к репортеру:
– Вижу дела у вас плохи, никто интервью не дает? Могу помочь.
– А ты кто?
– Я из профкома УГАТУ.
– Ну, давай! Мы тут спрашиваем у ребят, чего они ждут от года молодежи, но никто ничего внятного сказать не может.
И я раскатал свое мнение на 5 минут! Не помню, что я там нес, зато помню, как менялось лицо репортера по ходу моего спича. Было видно, что он доволен.
– Ну все, ребят, я побежал, а то мое место сейчас займут.
– Нет, подожди, ты откуда такой болтливый?
– Да не болтливый я! Просто хочу понравиться во-о-он той девчонке, а если я с вами еще минуту простою, то ее уведут.
– Стой! Дай свой телефон, у нас скоро будет кастинг на ведущих новой молодежной программы…
– Да не хочу я на ТВ, ребят! У меня и так все классно.
– А чем занимаешься?
– У меня рок-группа, профком, учебы – море, короче, вообще не до этого…
2013 год. С Владимиром Познером и моим учителем Рустемом Аднабаевым на вручении Высшей телевизионной премии ТЭФИ-Регион
– Так ты приди на кастинг, просто ради интереса, вдруг это твое?
– Окей, звоните! – И убежал к Насте.
Теперь этот репортер – мой творческий наставник и бизнес-партнер в пяти проектах. Его зовут Аднабаев Рустем Раилович, телевизионный режиссер, продюсер, психолог и педагог. Благодаря ему я попал на телеканал «Пятница» и объездил больше 30 стран. Мы получили четыре премии «ТЭФИ-Регион» и открыли Детскую школу телевидения «Телешко» в 17 городах России.
Представляете, к чему может привести одно простое решение – быть открытым? Это так просто и сложно одновременно. Когда читаешь, думаешь: да, я тоже смогу! А закрыв книгу, погружаешься в текучку и уходишь в привычное состояние замкнутости. Я не хочу, чтобы у вас этим все и закончилось. Я хочу, чтобы вы совершили реальные действия, непривычные в повседневной жизни, но по-хорошему «выбивающие» из равновесия.
Три страха публичности и три странных упражнения по их ликвидации
Работая медиатренером с 2012 года, я выявил у моих учеников три основных страха. Мы все испытываем их в той или иной степени. Конечно, отрицательных установок в нашей голове гораздо больше, но все они вертятся вокруг этой невеликолепной тройки:
1. Страх говорить на камеру.
2. Страх съемки в присутствии других людей.
3. Страх критики окружающих.
Я подробно расскажу о природе каждого из них, а затем предложу вам выполнить 3 довольно странных, но невероятно эффективных упражнения для их ликвидации.
Страх № 1. Боюсь говорить на камеру
В любой непонятной ситуации – пойте!
Помните Настю? Она мне не позвонила. Но зато позвонили с телевидения:
– Руслан, это администратор телеканала БСТ. Мы хотели бы пригласить вас на кастинг в эту пятницу.
– Я не смогу. Я говорил, у меня начинается сложный учебный год, извините!
– Очень жаль.
Прошло полгода с момента моего интервью. Я уже и забыл про эту встречу. Но положив трубку, услышал внутренний голос: «Идиот, если тебе еще раз позвонят, не вздумай отказаться! Просто ради интереса сходи на кастинг!» И снова звонок:
– Руслан, может все-таки у вас получится? Кастинг ни к чему не обязывает.
– Хорошо, я буду.
В пятницу, после тяжелой недели, отсидев все пары, я нашел в себе силы дойти до телецентра. Вид у меня был так себе. Это я понял, как только зашел в студию. 7 парней, все красавчики в костюмах с иголочки, а я – в драных джинсах…
Выходит тот самый «репортер», который оказался главным режиссером (!) местного детского телеканала «Тамыр», и говорит:
– Ребят, по очереди встаем перед камерой. Задача простая – за минуту рассказать о себе. Кто первый?
Молчание.
И опять внутренний голос: «Чувак, ты тут вообще не в тему! Пришел как олух, черт знает в чем. Если будешь стоять и ждать, пока все пройдут, еще и время потеряешь. Иди первым, пофиг!»
– Давайте я!
Встаю перед камерой, вокруг куча народу, свет в глаза, не вижу ничего кроме линзы здоровенной видеокамеры:
– Меня зовут Руслан Фаршатов. От слова «фарш». Я учусь в авиационном универе, председатель профбюро студентов. Еще я музыкант, у меня есть группа «Крылья». Мой папа тоже учился в авиационном и тоже играл в группе «Крылья». Я решил продолжить традицию… Еще есть время?
– 30 секунд.
Еще целых 30 секунд, а я уже все сказал. Не могу же я просто стоять и молчать. И тут я почему-то запел Осина:
– Я люблю твою улыбку, я люблю твои глаза, я люблю твою походку, я люблю тебя-а-а! А когда на море качка…
Как ни странно, это сработало. Режиссер вывел меня из студии и задал кучу вопросов: легко ли я обучаюсь, готов ли менять внешность, а что, если брови подкорректировать?
И тут я четко осознал: это шанс! Шанс, который мне играючи предоставила жизнь, и за него надо цепляться. Причем не важно, к чему все это приведет. Главное, это что-то совершенно новое и безумно интересное.
Тогда я даже не представлял, что меня ждет лучшая школа в моей жизни – телевидение, благодаря которому я смогу увидеть себя со стороны и понять, как воспринимают меня окружающие на самом деле.
Женщина, вы куда?
Итак, меня приняли телеведущим в новую молодежную программу на главном телеканале Республики Башкортостан с шестимиллионной аудиторией.
Но прежде чем выпустить на главную съемочную площадку, мне предоставили оператора, микрофон и отправили на стажировку. Задача была очень простой и правильной: провести опрос и получить десять ответов от незнакомых людей на улице. Все понятно и, как мне казалось, довольно просто. Меня, к тому времени, хлебом не корми, дай поприставать к кому-нибудь.
Оператором был рослый 45-летний мужчина, уставший от жизни и нелюбимой работы, который за 25 тысяч рублей в месяц таскал на плечах 25-киллограммовую камеру по восемь часов в сутки. В отличие от меня для него этот «опрос» был не веселухой, а обузой.
Несколько подходов к незнакомым людям меня подкосили. Каждый второй шарахался от нас, как от карманников. Каждый третий посылал нас, куда подальше, отборными лингвистическими конструкциями. И с каждой неудачей мой оператор заводился все больше. Я боялся, что он психанет и уедет. И никого не будет волновать, что люди не хотели отвечать на мои вопросы. Просто я не справился с задачей и все!
Думай, Фаршатов, думай! И тут мне в голову пришла гениальная идея: идти туда, откуда люди физически не смогут убежать – на остановку общественного транспорта. Это была победа! За 30 минут я собрал девять ответов из десяти. Остался последний. Мне показалось, что оператор даже начал улыбаться. Хотя вряд ли. Все это время я краем глаза следил за женщиной, которая ждала автобус. На вид ей было лет 45, она прекрасно выглядела, и я был уверен, что интервью с ней станет яркой и красивой точкой в моем опросе.
Мы подошли к ней, я протянул микрофон и говорю: «Здравствуйте, мы проводим опрос для местного телеканала. Скажите, пожалуйста…» И тут она резко разворачивается и убегает прочь со словами: «Извините, я тороплюсь!»
Представляете, полчаса женщина ждала автобус, но как только к ней подошел молодой человек с микрофоном и оператором, она сразу поняла, что быстрее дойдет пешком? Это и есть страх публичности.
А как бы вы поступили на ее месте? Заторопились бы по срочным делам? Послали бы меня подальше? А если все же ответили бы на вопрос, то как? Искренне и уверенно или страдали бы перед камерой, смущаясь и мямля?
Но что же произошло с этой женщиной и происходит со всеми, у кого при виде камеры включается защитная реакция?
Вспомните себя, когда вас впервые снимали на камеру, и не просто снимали, а просили что-то сказать. О чем вы думали? Уверен, вас волновали только две вещи:
1. Как я сейчас выгляжу? (Почему он подошел ко мне как раз, когда у меня на пальто пятно от пролитого кофе?)
2. Что говорить? (Только бы не ляпнуть какую-нибудь глупость, которую потом покажут на весь мир.)
Понимая, что нас снимают, мы хотим выглядеть как можно лучше и говорить умные вещи грамотным языком – это нормальная человеческая потребность.
Так в чем проблема? Расфокусировка внимания! Просто мы думаем, как выглядим, и что говорить – одновременно. Нас разрывает между этими двумя задачами. Два вопроса пульсируют в мозгу, создавая хаос из мыслей и чувств. И самый простой способ прекратить этот кошмар – отмахнуться на автомате: «Не снимайте меня!», «Мне некогда!», «Идите на хрен!».
Как я чуть не разрушил карьеру в первый же день съемок
Помните, я рассказывал о первом съемочном дне, когда забыл текст и молчал после команды режиссера «Запись!»? Это не самое худшее, что произошло со мной в тот день. И как раз из-за расфокуса внимания.
Мне нужно было следить за камерами: в какой момент и куда говорить. Нужно было думать о тексте и о взаимодействии с соведущими. К тому же я не мог не думать о толпе профессиональных телевизионщиков, которые оценивали меня, находясь по ту сторону камер. А еще – о тысячах телезрителей…
Конечно, я понес какой-то бред. Меня спасло, что программа была в записи. Если бы я ляпнул такое в прямом эфире, то сейчас писал бы книгу о чем-то другом. Можете сами посмотреть, как выглядел первый съемочный день в моей жизни.
Конечно, дело не в таланте, а в тренировке. Я бы даже сказал в автоматизме действий. Это как управлять автомобилем.
Помните, как учились водить? Рядом сидит брюзга-инструктор, перед вами – руль, за ним – поворотник, справа – коробка передач (хорошо, если автоматическая), а за лобовым стеклом другие машины, пешеходы, дорожные знаки, светофоры… И за всем нужно уследить. Однако никто из нас не думал, что вождение – это талант, правда? Мы хотели быстрее научиться водить и получить заветные права, прекрасно понимая, что это дело практики.
Но страх камеры – это не только страх выглядеть глупо. Мы также боимся увидеть себя со стороны. Нам не нравится, как мы выглядим в кадре, потому что картинка не совпадает с привычным образом себя, который есть у нас в голове. И, убегая от камеры, мы убегаем еще и от боли, которую непременно испытаем, увидев себя на экране. Чем же вызвана эта боль? Неприятием двух ваших составляющих: внешности и голоса.
Ой, ужас, это не я!
Большинству людей не нравится, как они выглядят в кадре. В зеркале вроде бы все ничего: и свет хорошо ложится, и улыбка приятная. Но как часто, посмотрев на себя в видеозаписи, вы говорили: «Ой, ужас, это не я!» Губы сжаты, улыбка кривая, глаз дергается, нос какой-то огромный, щеки обвисли, а ведь только вчера фейс-билдинг делала, да?
Хотите правду? Как выглядите в кадре, так вас и видят. А вот зеркало врет! Но об этом позже.
Знаете, у меня справа есть кривой зуб – клык торчит. В точности, как у Аврил Лавин. Чего только родители ни делали, чтобы это исправить! Я и пластинку носил (до сих пор помню ужасный привкус пластика), и массировал зуб, чтобы на место встал. А сколько комплексов из-за него было? Но однажды я сказал себе: «Стоп! Даже Аврил этот клык по барабану, а она девочка… Так чего я парюсь?»
А ведь многие парятся из-за вещей, которых никто, кроме них самих, не видит. Однажды мне написала ученица:
– Руслан, я не могу снимать себя на видео, у меня… нет зубов.
– Интересно, можете прислать видео?
Присылает мне фото, на котором у нее крепко сжаты губы и, естественно, не видно ни одного зуба.
– А можно видео, где вы открываете рот?
Снова присылает фото, где она улыбается. Все зубы на месте.
– Вы издеваетесь надо мной? Пришлите мне ви-де-о!
Наконец, присылает видео. Оказывается, у нее нет боковых зубов, причем симметрично слева и справа. Но это я понял только с ее слов, потому что отсутствие зубов можно заметить, только когда человек ржет во весь голос, чего она, разумеется, не делала.
– Дорогая, давайте так! Во-первых, это очень мило и необычно, как будто так и задумано. Это ваша фишка! Во-вторых, на видео вообще не заметно. Я с трудом разглядел это с третьей попытки и только потому, что вы мне сами об этом сказали.
– Спасибо! А мне казалось, это сразу бросается в глаза. И первое, что во мне замечают люди, это отсутствие зубов. Я так комплексовала…
Мы реально паримся из-за какой-то ерунды, считая, что для съемки видео нужно быть идеальными. А вы знаете, что слишком красивые люди отталкивают? Вот эти самые, с идеальной внешностью. Они как куклы или люди с другой планеты, далекие-далекие. Трудно поверить, что они настоящие. И это раздражает даже сильнее, чем изъяны во внешности.
Скажу больше, именно красивые люди комплексуют по поводу своей внешности сильнее всего. Смотришь сторис таких красавиц и думаешь: «Ну зачем тебе маска, чтобы делать глаза еще больше? Ты же и так нереальная красотка! Ну, нахрена?» А им кажется, что они недостаточно красивые! Вот это я понимаю – комплекс. Поэтому такие девушки ничего, кроме бумеранга с губами уточкой в сторис не выставляют! Если они начнут своими губами говорить, то никогда не выложат это в сеть. Их сознание просто не справится с внутренними комплексами.
Красивая женщина – это в первую очередь уверенная женщина. У нее может не быть шелковистых волос, безупречной кожи и модельной фигуры, но она чертовски довольна собой, и это считывается в кадре. Такая женщина привлечет внимание мужчин гораздо быстрее, чем бумеранг с уточкой, я вас уверяю.
С мужчинами так же. Судя по реакциям женщин на уверенных в себе мужчин, они действительно могут быть чуть красивее обезьяны.
Одно время я комплексовал, что мои волосы ложатся не так элегантно, как у парней из американских фильмов, они у меня жесткие и непослушные. Но могу ли я это изменить? Нет. Могу ли придумать прическу, в которой жесткие волосы будут преимуществом? Да.
Когда я начал работать на ТВ, меня коротко постригли и волосы торчали вверх. Тогда это стало моей фишкой. Редко у каких парней волосы стоят дыбом постоянно, безо всяких веществ. В смысле лака или геля для волос.
Это странно, правда? Мы часто паримся из-за того, с чем благополучно живем 20, 30, 40 лет. Так может к черту этих тараканов?! Может, пора принять свое тело таким, какое оно есть?
Но! Если в вашей внешности что-то можно изменить в лучшую сторону, то, конечно, это нужно сделать. Поэтому, когда режиссер спросил у меня – готов ли я подкорректировать брови, я, не раздумывая, сказал: «Да, готов!»
Мне с детства говорили, что такие брови как у меня – это большая редкость. Так что я был счастливым обладателем бровей, сросшихся на переносице. Догадайтесь, почему папа ласково называл меня «Мазда»?
2009 год. Фаршатов с еще нетронутыми бровями
И я понимал, что бабушка будет плакать и ругать меня за то, что я посягнул на семейную реликвию. Такие брови были у моего дедушки и моего папы, а теперь у меня. Я не имею права «вырубать» их так безжалостно, это все равно что сбрить брови всему роду Фаршатовых. И кстати, бабушка действительно сильно ругалась, тогда я узнал, что такое татарский мат. Однако потом она не то чтобы привыкла к моим бровям, но стала спокойно относиться ко всем изменениям в моем имидже: от дредов до розовых волос. Посмотрите, я снял ее реакцию в сторис.
