Роман Танин
Записки таролога, или Тайны провинциального города
Глава 4. Легенда о Белом Монахе.
Самые интересные расклады Таро, это не те, что делаются по заказу клиентов или по просьбе друзей. Самые интересные расклады делаются для себя, для души, и информация, полученная из них, уходит глубоко в ящик стола. Это расклады о будущем страны, будущем известных политиков. О том, что будет происходить в международной политике и экономике. Когда я работаю с такими раскладами, то ощущаю себя причастным к тайнам мироздания. Но иногда – выяснять первопричины событий, происходящих в окружающем провинциальном мире, занятие не менее захватывающее.
После раскрытия истории с зеркалами в доме мэра, к нам в гости зачастили молодые опера из городской полиции. А так как Геля гостей без чашки своего фирменного мятного чая отпускать не привыкла, то чайник у нас на кухне кипел постоянно. Иногда ребята просили подсказать, в каком направлении им лучше работать с текущими делами, а иногда делились довольно любопытной информацией. Так я узнал о необычных событиях, происходящих на территории одного из старинных городских монастырей. Заявление в полицию принёс сам игумен монастыря. Дело в том, что под монастырем располагается многоярусный подземный пещерный комплекс. Этот пещерный монастырь по возрасту древнее, чем подземелья Киево-Печерской лавры или Псково-Печерского монастыря. Всех входов-выходов из этих подземелий достоверно не знает никто. И вот в последние недели по ночам из подземелий стали доноситься странные звуки. А несколько раз в пещерах монастырская братия замечала странного монаха в белых одеждах. Но близко разглядеть его никому не удавалось – монах исчезал, так же внезапно, как и появлялся. Всё это вызывало расстройство нервной системы обитателей монастыря и отвлекало от прилежного исполнения ими своих молитвенных обязанностей. Так как отдела охотников за привидениями в нашей полицейской управе создать ещё не успели, то и решили обратиться за советом ко мне.
Человек я основательный, поэтому не поспешил садиться работать с картами, а начал с того, что изучил историю города и его монастырей. Оказалось это очень интересным занятием. Кстати, легенда о белом монахе в монастырских пещерах нередко упоминалась в разных источниках. А ещё я выяснил, что в разные годы на территории города археологи находили поистине бесценные старинные клады. Дело в том, что наш город за тысячу с лишним лет своего существования не единожды предавался огню, мечу и разграблению. Поэтому, правилу: «Подальше положишь – поближе возьмешь»,– следовали все, кому было, что спрятать. Закапывали чугунки с драгоценностями и деньгами глубоко и надёжно. А так, как далеко не все благополучно переживали налёты грабителей, то многие подземные «вклады» оставались невостребованными. Расследование становилось всё более интересным. Для полноты картины я попросил Илью Матвеевича организовать мне обзорную экскурсию по монастырским подземельям, и моя Геля напросилась составить нам компанию в этой прогулке. Для полковника не составило труда получить разрешение игумена на посещение пещер и нам даже выделили послушника-проводника.
Проводник нам попался разговорчивый. Было видно, что обязанности экскурсовода он выполняет не в первый раз. Пещеры действительно производили внушительное впечатление. Возможно, я так бы ничего интересного и не заметил, но в одном из отдалённых проходов Геля незаметно толкнула меня в бок. Хочу отметить, что зрение у моей Гелены Степановны, как у полярной совы. Она мельчайшую пылинку может разглядеть хоть днём, хоть ночью. Сейчас она заметила пригоршню рассыпанной свежей земли. Эта находка была именно тем, из за чего я затеял экскурсию. Больше ничего подозрительного мы в пещерах не увидели, но мы понимали, что обошли только малую часть подземного комплекса. Домой мы вернулись поздно, уставшие, как собаки, и дальнейшим расследованием я занялся уже на следующий день.
К вечеру я был практически уверен, что имею дело не с призраками, а с вполне себе живыми людьми. Но что они искали в монастырских подземельях и почему пугали монахов белым призраком? В первом часу ночи я собрался ложиться спать, а когда выключил свет у себя в комнате, то на окне появился светящийся крест и надпись «Берегись!». Признаюсь, это было неожиданно. Но, так как в призраков я особо не верил, то быстро сообразил, в чём дело. Я открыл окно и провёл пальцем по надписи – палец тоже начал светиться. Картина была выполнена фосфорной краской. Кто-то видел меня сегодня в монастырских пещерах и этот «кто-то» очень не хотел, чтобы я продолжал расследование. К слову, должен заметить, что нервная система у меня в полном порядке, а служба в молодые годы в военной разведке приучила спокойно относиться к угрозам и всяким неожиданностям. Поэтому я вымыл окно, чтобы не смущать соседей и нормально проспал до утра. Утром я позвонил Илье Матвеевичу и попросил скинуть мне списки «чёрных копателей», проживающих в городе и окрестностях.
В местах с богатым историческим прошлым помимо официальных археологических раскопок, на которые не всегда хватает финансирования, часто мародёрствуют так называемые «чёрные копатели». Они разоряют древние курганы, оскверняют могилы на старых заброшенных кладбищах, снимая с мертвецов драгоценные украшения, отыскивают схроны времён войны. Они оснащены самым современным поисковым оборудованием, а их находки продаются на европейских аукционах. Только из государства найденные ими сокровища уходят навсегда.
Через пару часов полковник скинул мне на электронную почту список. В нём было около полусотни имён с адресами и фотографиями. Работы со списком было не на один день, но других вариантов продвинуться в расследовании я не видел. Пришлось рассматривать на картах каждого злодея индивидуально. Зато через три дня я положил на стол перед полковником одну фотографию. Теперь настала очередь работать оперативникам. Как всё происходило, на следующий вечер рассказывал нам с Гелей за чашкой мятного чая Илья Матвеевич.
К счастью в этот раз полиция успела вовремя. Квартиру Чёрта (это кличка нашего копателя) опера взяли под наблюдение сразу, как только получили информацию. Клиент вышел из дома ближе к вечеру и пошёл в сторону окраины. За плечами у него висел солдатский вещмешок времён второй мировой. Не спеша, Чёрт вышел к зарослям кустарника на берегу реки и там, как сквозь землю провалился. Внимательно осмотрев кустарники, оперативники нашли аккуратно прикрытый охапкой веток вход в большую нору. Здесь они и остались дожидаться клиента. Только под утро ветки, прикрывающие нору, зашевелились, и из под земли показалась грязная, вся в паутине голова. За собой Чёрт вытянул из норы что-то аккуратно завёрнутое в тот самый белый балахон, которым он пугал конкурентов и любопытных монахов. Встреча с полицией явно не входила в планы копателя, но тут, как говорится, «когда следователь говорит – присаживайтесь, стоять не вежливо».
Когда оперативники развернули балахон, то перед ними заиграла золотом и драгоценными камнями офицерская сабля времён войны 1812 года. Если бы полиция опоздала хотябы на один день, то ещё один драгоценный артефакт стал бы украшением заграничного аукциона. Дальнейшая беседа происходила в кабинете начальника милиции. Чёрт, задержанный с поличным, отпираться не стал и в надежде на условный срок написал подробную явку с повинной. История, рассказанная им, была, в самом деле, захватывающе интересная.
Во время войны 1812 года французский офицер, граф Серюрье, командир отряда сапёров, со своим подразделением прикрывал отступление армии наполеона. Во время минирования одного из мостов он провалился под лёд, подхватил воспаление лёгких и, теперь уже никто не расскажет – какими путями, оказался на лечении у монахов нашего монастыря. Монахи, которые умели не только хорошо покушать и выпить, но и отлично разбирались в целебных травах, успешно буквально вытащили офицера с того света и отпустили с миром домой. А так как с наличными у графа было туговато, то в благодарность за услугу он оставил в монастыре свою наградную саблю, подаренную ему лично императором Наполеоном. Сабля, с рукоятью богато украшенной драгоценными камнями, много лет хранилась в монастыре, а в смутные времена большевистского переворота её припрятали в одной из дальних галерей подземного комплекса. Со временем о сабле благополучно забыли, Но слухи о ней сохранились, и чёрные копатели активно занимались её поисками.
Чёрт подошёл к поискам раритета творчески. Сначала под обличием привидения Белого Монаха он распугал коллег-конкурентов, а потом, уже не боясь посторонних глаз, занялся исследованием дальних галерей. Заметив под землёй нас с полковником, Чёрт решил отвадить непрошенных гостей с присущим ему юмором и намалевал на моем окне привет от «потусторонних сил». Чем окончились его поиски – мы с вами уже знаем. А на стене в моей комнате появилась фотография в рамке, где мы с Гелей сфотографированы с наполеоновским подарком в руках. Сама же сабля стала одним из главных экспонатов областного исторического музея.
Глава 5. Крутой поворот.
Прошло три недели. Мой город жил своей жизнью, а я – своей. И жизнь наша была спокойной. В гости к нам заходили только наши соседки, подруги соседок и их подруги. Они пили мятный чай и, как бы между делом, интересовались – на рыбалку ли ходят их мужья, когда ходят на рыбалку, почему не уродились на даче помидоры – не соседи ли навели порчу, и выйдет ли, наконец, замуж тридцатилетняя дочка. Я брался за карты и терпеливо объяснял, что порчу умеют наводить буквально единицы, имеющих к этому способности, людей. А те, что умеют, не будут тратить свою энергию и время на порчу их помидор. А дочка не выходит замуж потому, что из дома выходит только выгуливать собачку под подъездом. И советовал обнюхивать мужа, когда он возвращается с рыбалки – если от него за версту разит рыбой, тиной и водкой, значит, любовнице нет места в этой логической цепочке. Соседки и подруги соседок уходили удовлетворённые и напившиеся чаю. А я откровенно скучал. Морального удовлетворения такая работа не доставляла, но семейный бюджет пополняла ощутимо. Наверно, в этом главное достоинство и недостаток провинциальных городов – спокойно, но скучно. Но вся моя прошлая жизнь убеждала, что у меня долго спокойно быть не может. Она, прошлая жизнь, как всегда была права.
Вечером на чай заглянул начальник полиции. Поудобнее устроившись на кухне, после трёх первых чашек чая, Илья Матвеевич перешёл к делу.
– Терентий Семёнович, вам надо заполнить анкету для отдела кадров.
– Здравствуйте-пожалуйста, это же с каких пор в Собесе для пенсионеров отдел кадров открыли?
– А это и не для Собеса, вовсе. Это для отдела кадров полиции.
И, сжалившись, Вилен Наумович всё объяснил. Оказывается, после того, как я принял участие в расследовании нескольких таинственных событий, два старых приятеля – полковник и мэр посидели, поразмыслили и, чтобы мои способности не пропадали для города даром, решили в отделе оперативных расследований ввести штатную должность Консультанта Визионера. И теперь полковник пришёл, чтобы предложить мне эту должность. Как вы думаете, я согласился? Я взял стопку бумаги, ручку и стал вспоминать – как я дошёл до такой жизни.
Читать я научился рано, и к тому нежному возрасту, когда мамы читают своим чадам «Теремок» и «Муху-Цокотуху», я осилил «Графа Монтекристо», «Трёх мушкетёров» и ещё кучу подобной литературы. В школе я больше внимания уделял занятиям спортом, чем изучению школьной программы. Но при этом, мальчиком я был спокойным, вежливым, и учителя, не сильно придираясь, ставили мне четвёрки. Первый звонок прозвенел, когда я учился в девятом классе. Как-то вдруг, неожиданно, я увлёкся приметами. Я начал их изучать, систематизировать, записывать всё что происходило со мной и в окружающем мире, и вспоминать, что этому предшествовало. В результате, через полгода таких наблюдений, я написал довольно объёмный реферат о приметах. И вот, когда всё было готово, я попросил своих близких друзей задержаться в школе после уроков. Мы заперлись в классе, и я прочитал им свое сочинение. Результат своих трудов я прочувствовал уже на следующий день. Отец пришёл с работы вечером расстроенный. Оказывается, его вызвали в партком завода и настоятельно рекомендовали повлиять на своего сына, который в школе вместо изучения обществоведения и других полезных наук, увлёкся буржуазным оккультизмом. И что только благодаря героическому военному прошлому моего отца, меня на этот раз решили простить, если я клятвенно пообещаю завязать с подобными занятиями. Потом был педсовет в школе, где я произнёс торжественное обещание, а завуч разорвала единственный экземпляр моего реферата и отдала его трудовику для сожжения. Это происходило в начале семидесятых годов – в разгар застоя, поэтому можно считать, что я дёшево отделался. Жалко, конечно. Но когда я давал обещание на педсовете, то за спиной держал пальцы крестиком. С тех пор близких друзей я не заводил и в общении стал осторожным.
Школу я окончил твердым середняком, зато, к этому времени, имел за спиной юношеские разряды по спортивной гимнастике, акробатике, прыжкам на батуте, шахматам и парашютному спорту. Поэтому я не очень удивился, когда служить в армию меня послали в десантные войска специального назначения. Проще говоря – в военную разведку. Быстро ли, медленно – прошли два года службы, я как-то не заметил. Но домой я вернулся с твёрдым убеждением, что ничего невозможного не существует. Не успел я толком отдохнуть на гражданке, как получил повестку в милицию. Кадровик сказал, что нечего баклуши бить и водку пить, и предложил работу в группе уголовного розыска по борьбе с наркоманией, карманными кражами и проституцией. В те годы в милиции ещё не было УБОПов, ОБНОНов и прочих спецподразделений. Особо вдохновлённый пунктом третьим специализации группы, я согласился. В то время в группе на всю область работало семь оперативников, меня взяли восьмым. Работа была интересная, и если я и не стал знаменитым сыщиком, то азы оперативной работы изучил основательно.
Дальше, как у всех – семья, дети, голодные восьмидесятые годы. Пришлось оставить работу в милиции и устроиться моряком на суда загранплавания – надо было семью кормить. Довелось побывать во многих странах. Из Мозамбика я привёз несколько вещиц, которые позже мне очень пригодились. Это были статуэтки культа Вуду и ритуальный нож Атам. Голодные восьмидесятые годы плавно перешли в лихие девяностые. Рыбу в океане ловить перестали, и мне пришлось искать работу на берегу. Мы с Гелей посовещались, решили, что хватит пахать на дядю и начали своё маленькое дело.
Пока происходили все эти события, я находил время для освоения разнообразных энергетических практик. Помогали мне в этом очень интересные люди, с которыми судьба как специально меня сводила. Что-то у меня получалось хуже, что-то лучше. Мой интерес к магии я долго не мог объяснить, пока не занялся изучением своей родословной. Любопытные вещи я при этом узнал. Оказывается, в средние века на юге Венгрии обитала малая народность, представители которой занимались целительством, прорицаниями и прочими подобными делами, за которые их небезосновательно считали ведунами, колдунами и слугами Сатаны. Так бы они и жили там тихо и мирно, если бы в Венгрию не протянулась костлявая рука святой инквизиции. Запылали костры, запахло жареным мясом, и племя ведунов, которому собраться – было только подпоясаться, подалось искать свою судьбу в далёкие страны на северо-востоке Европы – подальше от жаркой церковной кухни. Во время этих скитаний племя разбрелось по разным регионам. Часть его осела в странах Прибалтики, часть – на юге Урала, часть – в Закавказье, а несколько семейств поселилось на юге Украины. От этих семейств и потянулся мой род.
К тому времени, когда я выяснил всё это, к нам с Гелей тихо подкралась пенсия. Мы задумались над тем, где бы нам с ней хотелось провести отпущенный нам Богом остаток жизни и таким образом очутились в этом провинциальном городе.
Примерно вот такую анкету-автобиографию я отдал слегка ошалевшему кадровику в управлении полиции. А уже через пару дней мне вручили, наверное, самое необычное полицейское удостоверение.