Роман Станиславович Шилов
Лычково, 1941 год
И на этом адский спектакль не закончился! Третье действие, третье потрясение случилось, кода через пару дней на станцию нахлынули обезумевшие матери жертв! Воздух был насыщен смрадом разлагающейся на жаре плоти, а растрепанные и обезумевшие женщины с остекленевшими глазами, как приведения метались по станции издавая не то вой, не то плачь…
Вот и теперь Сашка вновь и вновь, точно кинопленку прокручивал эти события в голове. Он ненавидел войну, ненавидел фашистов, а больше всего – ненавидел тот страх, который поселился в глубине его искалеченной души. Он знал лишь одно, что должен отомстить! Должен побороть страх! И вот призывной возраст достигнут и теперь можно бить врага! Мстить гадам, за каждого убитого, за Родину!
С тех пор он стал чуть замкнут и молчалив. Именно поэтому держался особняком, вот и сейчас в одиночку стоял и курил, в распахнутом проеме мчащегося куда-то под Великие Луки эшелона. Курил, изо всех сил подавляя мелкую дрожь в руках, и задумчиво смотрел, как змейкой извивается состав, ползущий на встречу линии фронта по необъятным летним полям, обычным, казалось бы, тихим летним днем августа 1941-го.
