Роман Поздняков
Оборотень
В это время сзади его похлопали по плечу. В отражении зеркала умывалки Сэм с удивлением разглядел выразительное, как строительный шлакоблок, лицо Васпа. Рядом стоял его предводитель и вождила. Последний и заговорил.
– Сэм, короче, дело есть.
– Ну.
– На физру сейчас идёшь?
– Нет.
– Короче, сегодня после уроков зарубаемся с 11-ми классами в баскет на ящик пива, будешь?
– Какой ящик – мы с тобой полгода вместе не играли.
– Не проиграем, не ссы. Они тоже вместе не тренькались. Короче, на физре сейчас отработаем зонную защиту и всё, они потеряются. Они лбы тупые, короче, играть вообще не умеют. Коваленко и Осипов тоже добро дали. Ну, как теперь?
Хоть с Макогоном общаться и не любили, в школе ценили его спортивную сноровку. Особенно в играх с мячом. Недостаток техники Сэм с лихвой компенсировал пониманием игры. Это был цепкий и умный защитник-домосед с классным первым пасом, который никогда бездумно в атаку не лез и не портил игру. Но это же понимание игры подсказывало сейчас Сэму, что зарубаться не сыгравшись со старшаками – затея авантюрная. Тем более, «на корову».
– Не получится отработать. Нохча всё равно заставит с девочками вместе играть.
Учитель физкультуры Резван Арсенович, или Нохча, по какой-то ему одному ведомой причине на уроках всегда делал смешанные команды из обоих полов. Протесты не помогали.
– С Нохчей мы поговорим. Короче, ты согласен. Короче, постанова такая: ты – разыгрывающий защитник слева, Олег – атакующий защитник. Илья – центр, мы с Васпом – форварды: Васп – под кольцом, я – в оттяжке, помогаю тебе в защите. При перехвате мяч играем через тебя, короче…
Обсуждение плавно переместилось в раздевалку. Там расселись у шкафчиков. Слово взял Илья: он рисовал в тетради схемы и объяснял, как действовать персонально против каждого игрока соперника. Сэм чувствовал душевный подъём: сегодня он виртуозно обвёл вокруг пальца психологичку с её тестом, ему улыбнулась Катя, а теперь его, кажется, включили в высшее спортивное общество. Сегодня никаких лёликов-болеков и прочих полупокеров, сегодня будет заруба, и класс представляют только сильнейшие. День складывался наилучшим образом. И всё-таки надо будет зайти к Рифкатовне после физры и забрать Аристарха – уж больно хорошо получился.
IV
Нохча однако же остался непреклонен и команду мечты раскидал по нескольким. Сэм оказался в одной команде с Васпом, Федосеевой, Латохиной Веткой и… не может быть, не может так везти… и Катей. Да, тренировка перед «матчем века» была напрочь сорвана – потом на площадке придётся импровизировать, но какое это имело сейчас значение? Катя была как всегда проста и очень элегантна. Черные чешки, черные короткие шортики и обтягивающая тонкую фигуру белая майка. Как первоклашка! Всё, это всё, что нужно, чтобы подчеркнуть грацию и женственность: простая короткая одежда и спортивное тело – в этом и заключается красота гармонии… или гармония красоты. Черные слегка вьющиеся волосы подобраны, за ухом неизменная прядь. Какая же она ладная! Сэм в очередной раз про себя отметил, что настоящая, глубинная красота не терпит пестроты красок – все они факультативные, второстепенные; всё что нужно для совершенства – это только два цвета, черный и белый. И симметрия тела. Сэм на разминке забылся, наблюдая за Катей. Он бы изучал этот утончённый минимализм не отрываясь до конца урока, но в голове молотом пробило: НИКТО! НИ О ЧЁМ! НЕ ДОЛЖЕН! ДОГАДАТЬСЯ! И он снова стал бросать лишь короткие взгляды, сосредоточившись на контроле мяча. С другой стороны, сейчас у него появилась уже легальная возможность смотреть прямо на своего партнёра по команде, никто ему на это уже ничего не скажет, никто не заподозрит. Это хорошо. Это очень неплохо! Сэм задумался: как бы повёл он себя по отношению к Кате, если бы ему было уготовано судьбой стать вервольфом на самом деле? Нет, он бы её не тронул ни при каких обстоятельствах – каким бы тяжёлым приступ ни был, какой бы полной ни была луна. Он скорее разорвал бы себе грудь когтями, убежал в лес, бросился бы головой вниз с утёса, разбился бы, и никогда возвращался, остался бы на всю жизнь зверем в чащобе – только не причинять ей боль. Тогда бы она затосковала по нему и тихо плакала по вечерам до конца жизни, вспоминая его и коря себя, что не остановила, не осталась вместе. Впрочем, нет, это плохая придумка, никому от неё хорошо не будет. Не согласен он. У истории должен быть счастливый финал. Он встал бы на её охрану, он лежал бы у порога её спальни все ночи, и ни один вампир, ни один мертвец не посмел бы к ней приблизиться. А даже если бы и нашёлся такой слабоумный, то ему пришлось бы иметь дело с самым злым и свирепым оборотнем на свете…
Тем временем, первая пятёрка свой микроматч уже проиграла и покинула площадку. Нохча дал свисток, и команда Васпа вышла на паркет. Против них играли победители предыдущей встречи: Илья, Олег и ещё три девочки. Нохча подкинул мяч вверх. Макогон выиграл у Олега вбрасывание, первым же пасом с центра поля нашёл под щитом руки Васпа, и тот чуть ли не сверху вколотил мяч в корзину. Первый пошёл! Теперь защита. Васп пристроился к Олегу, как к родному. Илья играл по флангу Сэма. Ловкими движениями с отскоком от пола между ног он перебрасывал мяч с одной руки на другую, раскачивая Сэма в обе стороны и выводя его из равновесия. Но Сэм чуйкой понимал игры с мячом. Он давно заметил, что Илья предпочитает при обыгрыше одну и ту же уловку: ложный уход вправо и прорыв с левой ноги, переложив мяч под левую же руку. Катя смотрит – надо сыграть так, чтобы ей понравилось; она должна увидеть, что Сэм не менее ловкий и умелый, чем спортсмен Коваленко; отобрать мяч у него – это уже было бы совсем чересчур, но не подпустить его к кольцу можно попробовать; главное – не уступить в скорости. А Илья будет обыгрывать, Сэм это знал, потому что Олег наглухо закрыт Васпом, а девочки без толку бегали, не решаясь сближаться с парнями. Коваленко, жонглируя в полунаклоне, с грацией танцора раскачивал оборону Сэма. Его непринуждённое владение мячом и лёгкость в ногах невольно вызывали уважение. Профи! Илья сделал шаг вправо, Сэма тоже качнуло вправо. Тогда Илья, молниеносно стукнул мячом об пол, перебрасывая его в левую руку, и рванул вперёд, ловя Сэма на противоходе. Но мяч, отскочив от пола, внезапно нашёл не левую руку Ильи, а правую Макогона. Задумка сработала! Коваленко, рыкнув от досады, тут же бросился в отбор, а Сэм с мячом в руках уже искал глазами убегающего в отрыв Васпа…
В один момент все шумы спортзала разом приглушились, и отчётливо прозвучал лишь один знакомый голос:
– Серёжа, мне!
Сэма оглушило. И сейчас же в помещение спортзала через рабицу окна проглянул прорезавший ткань облаков первый лучик весеннего солнца, который ласково обогрел теплом, до краёв наполнив смыслом существование. Сэм стоял как вкопанный, вытаращив глаза, а Катя в пяти метрах тянула к нему руки, как будто хотела обнять, чёрная, тонкая, ловкая, открытая нараспашку – она смотрела на него, и уголки её глаз смеялись, отражая этот луч надежды, тепла и обретенного будущего. Она его назвала Серёжей. Не Самогоном, не Макогоном, не Сергеем, и даже не уважительным «Сэм», а прямо Серёжей, как близкого человека.
