Роман Фокин
Счастье для богов

Как-то раз спартанец решил пройтись дальше вдоль окраины Питера, так как туда далеко он еще не заходил. Робот шел вперед около трех часов и тут вдруг начал натыкаться на привлекшую его внимание разруху повсюду. Новый Питер и так уже медленно превращался в античные руины, но в месте, куда прибыл робот состояние было еще плачевнее. Часть домов оказалась обращена в груды камней, а еще некоторые камни как будто потеряли свою изначальную форму, обратились в одну массу, как застывшая лава. Возможно, это и была застывшая лава. Робот прошел дальше и решил перебраться через несколько завалов из мусора. Тут-то и предстала перед его камерой удивительная и пугающая картина. На развалинах каменных зданий разложилась огромная металлическая фигура. У нее были две ноги, похожие на человеческие, две руки, исходящие из плеч, но одна из рук была помятой и деформированной. Туловище сохранилось относительно целым, но на месте шеи находился неровный срез. А голова лежала рядом, изуродованная так, будто человеку пробили ее насквозь толстой иглой. Из шеи высовывались внутренности робота – металл, резина, пластмасс. Также из головы, как будто вытек мозг, вырвались наружу разные механизмы. Все тело было окрашено в мерзкий черный цвет, корпус словно заржавел. Устрашающей машиной оказался гигантский человекоподобный робот, похожий на спартанца, только больше его в десятки раз. Робот пал на здания, и, может быть, и обвалил их. Однако разруха была не только под ним, но и во всей местности вокруг. Возможно, эта громадная машина сначала разрушила все в округе, а потом упала и потеряла голову. В любом случае огромный робот уже выглядел давно нерабочим и мертвым.

Спартанец вдруг кое-что вспомнил. В одной книге про военно-политические отношения стран 22 века было написано о двух гигантских человекоподобных роботах. Их в 2099 году создала Япония в качестве подарка для СССР и Китая. Собственно, один из роботов отправился в Китай, а другой в СССР. Япония в Третьей мировой войне изначально воевала на стороне Запада, а в последствии была захвачена Китаем и понижена до страны-сектора номер 10, принадлежащего Китаю. За прошедшие годы Десятый сектор налаживал отношения с Китаем, чтобы избавиться от извечной оккупации Китайских войск, вернуть культурную ценность, флаг, название, заиметь контроль над своей экономикой и так далее – стать страной-вассалом. Двое человекоподобных огромных роботов были подношением для императора, и тот все-таки решил в ответ на это поднять Японию по их иерархической лестнице. Одного из роботов император передарил Советскому Союзу в честь смерти генерального секретаря Шаничева. Робот, оставшийся в Китае, назывался Тетсуя. А Советский – Тэкеши. Роботы могли управляться удаленно, из пункта управления внутри туловища и при помощи искусственного интеллекта. Никто не относился к этим военным машинам серьезно, и поделом. Их собственные ноги в конструкции хоть и были сделаны толще обычных человеческих, но не могли держать вес их тела больше двадцати минут, поэтому для этих роботов создали костыли, крепящиеся к их талии. Эти машины никогда не использовались в военных действиях, только на парадах. Будучи смехотворно неэффективными, они при этом представлялись, как символ военной мощи Китая и СССР.

– Ну, теперь он лежит там, где ему место, на помойке. Только… Кто его уничтожил? – подумал робот. – Учитывая шаткость конструкции, наверное, он просто сам сломался.

Робот решил не обдумывать подобное долго и отправился назад, но все же ему становилось не по себе от увиденного.

Спустя несколько дней девочка вновь выросла. Жизнь этих двоих почти не изменилась. Елена так и была нацелена на свое развитие и все больше узнавала о старом мире. Также она все же решила заинтересоваться именами и выполнить просьбу своего папы – дать ему имя. Спартанец решил, что теперь ее человеческий возраст находился в районе 5 лет.

Робот же начал к этому времени замечать, что в округе что-то начало меняться. Весь снег уже почти растаял, но это робота не волновало. А волновало его то, что в этих землях все больше и больше спартанец начинал встречать других существ. Никто из них не пытался с ним заговорить, они вели себя, как обычные животные. Робот обходил их стороной, но как-то раз в один обычный день случилось кое-что.

Робот, как обычно, шел куда-то в поисках чего-то по грязным, черным полям. Когда растаял весь снег, он раскрыл полный обзор на поменявшую цвет землю. Вся почва была черная, как будто выжженная. В земле робот не встречал никаких червей и других насекомых, что еще раз подтверждало мысль спартанца о том, что вся органическая жизнь на Земле погибла.

В этот день он решил пойти вдаль от города и зайти чуть дальше. Так, он шел по какой-то дороге, между засохших сваленных деревьев и некого завода или просто набора ангаров, зданий и труб. С роботом, как всегда, был его лучший друг – дробовик и второй лучший друг – рюкзак. В один момент путник заметил источник тепла где-то поблизости. Этот источник имел довольно большой размер, больше обычного человека, больше и спартанца. Но источник тепла стал не единственной находкой, спартанец слышал приятное посвистывание, словно кто-то играл на флейте, или дудочке, или чем-то похожем. И, похоже, этот кто-то разбирался в музыке.

Робот насторожился, взял дробовик в руки, проверил патроны в магазине и медленно зашагал дальше. За все это время спартанец еще не встречал крайне опасных существ, поэтому у него не было мысли убегать от первого же попавшегося большого источника тепла. Пройдя на какую-то площадку, похожую на парковку, робот взглянул в сторону источника. К площадке прилегал небольшой дом, похожий на гараж, и на крыше дома и расположилось нечто. Теперь робот точно убедился, что музыка шла именно от существа. У существа была ярко выраженная голова в виде металлической сферы, похожая на диско-шар. Сфера, как и следовало голове, устремлялась ввысь, к небу и пела. Из нижней части отходило что-то похожее на ствол дерева, черное. Этот ствол затем расходился на много длинных хвостов в виде позвоночников, которые облегали крышу здания и стены как корни. Присмотревшись, робот понял, что у существа и не было единого ствола, просто из головы с одной из сторон исходило огромное количество металлических черных позвоночников, штук 20. Существо покачивало головой, словно само наслаждалось своей же музыкой.

Робот вдруг решил, что ему лучше покинуть это место, но не успел он развернуться, как увидел, что голова существа повернулось именно к нему, а пение прекратилось. Они располагались где-то в 40 метрах друг от друга. Робот осторожно попятился назад, но было уже поздно. Существо вдруг задвигало всеми своими хвостами, те начали быстро изгибаться, как бешеные змеи, и существо на огромной скорости спустилось с гаража и побежало прямо навстречу спартанцу, отталкиваясь своими хвостами от земли. Только сейчас робот увидел, что у существа на каждом из концов его позвоночников располагалось по толстому кинжалу. Робот успел нацелиться точно на быстро двигающуюся голову и выстрелил, отшагивая назад. Раздался громкий шум и часть дроби проникла в голову существу. Голова потрескалась, с нее полетели осколки материи и искры. Существо замедлилось, закричало и тут же набрало прежнюю скорость. Робот еле-еле успел вздернуть цевье дробовика, но было уже поздно. Тогда спартанец попытался отпрыгнуть в право, и в тот же момент существо пронзило его руку в двух местах своими хвостами. На его руке были бронепластины из титана, но существо ударило прямо промеж них, в область локтя и плеча. Робот выстрелил в существо еще раз. При прямом попадании в голову дробовик должен был всей своей мощью нанести огромный урон этому шару. Уже было понятно, что он не состоял из чего-то пуленепробиваемого. Но из-за атаки существа в левую руку, выстрел прошел не в самый центр, а по боку. Вновь с шара полетели осколки и искры. Существо закричало высоким свистом и бросило двухсоткилограммового робота в сторону за руку. Спартанец отлетел на метров восемь и врезался спиной прямо в небольшую машину. Та прогнулась под ним. У робота оторвало левую руку, но спартанец не растерялся. Он схватил дробовик за цевье, и упер его в свое колено. Так он мог перезарядить дробовик одной рукой. Существо направилось прямо к нему, но уже медленнее. Перезарядив оружие, спартанец чуть подбросил его и поймал прямо за спусковой крючок, а затем направил дробовик к голове существа, которое уже его настигло. Существо набросилось на жертву, многие хвосты на огромной скорости попытались вонзиться в тело робота, но прогремел выстрел. Существо замерло так близко к роботу, что его дробовик в правой руке упирался существу прямо в его голову. Туда и прошел последний выстрел. Пули разорвали внутренности головы, а сам шар выглядел, как Луна, покрытая кратерами и дырками. После выстрела существо сразу остановилось, расслабило свои хвосты и пало. Несколько позвоночников лезвиями уже втыкались в робота. Если бы он замешкался на несколько миллисекунда, то уже, наверное, был бы поломан вплоть до неработоспособности. Один хвост достиг его лба, лезвие проникло на целый сантиметр в броню на голове. Еще одно застряло в ноге. И еще два остановились в груди и в пахе.

– Пиздец. – пробормотал спартанец и сел в фрустрации. – Я чуть не умер…

Отдохнув, он вытащил из себя застрявшие лезвия и решил доломать голову существа, чтобы та точно снова не заработала. Обнажив свои наручные лезвия, робот нанес множество ударов в голову существа, раздробив его.

Решив, что на этом достаточно, спартанец поплелся к своей Елене, и из его головы все никак не уходило чувство страха. Он снова начал думать о смерти машин, и что может последовать за смертью. Он думал о своей дочери и о том, как она будет себя чувствовать, если отец больше не вернется домой. «Все это время я еще не встречал таких существ, но что, если мне просто везло? В любой момент я могу наткнуться на что-то вроде той многоножки, и тогда у меня точно не будет никаких шансов. У меня даже нет ракет для моей ракетницы. Нигде я их так и не нашел за все это время. Да и ракеты против многоножки мне не помогли бы. В этом мире могут существовать твари еще опаснее этих двух. Я в сравнении с ними просто ничтожество. Это смешно… В таком мире я могу умереть в любой день.»

Дверь в их дом открылась, робот вошел, положил пустой рюкзак, повесил свой дробовик.

– Папа, папа! Я учусь читать! Ты говорил, что хочешь имя, так вот я почитала тут какую-то книгу про имена. Ну и, в общем, выбрала. – но Елена вдруг вскрикнула и отшагнула. – А что с твоей рукой?!

Из плеча робота вместо руки торчали оборванные провода, пружины, резина и позвоночник.

– Дай мне отдохнуть, я устал. – спартанец прошел мимо нее на кухню.

– Ну что случилось? – Елена скривила лицо и тихо заплакала. – Папа!

Она подбежала к нему и схватила его за руку.

– Сегодня я оказался в большой опасности, но все уже прошло… – робот разложился на диване.

– Что за опасность? Скажи, мне страшно!

– Не беспокойся, я уже убил того, кто это сделал.

– Убил? Кого ты убил? Убивать же – плохо! Папа, расскажи все!

– Да ты можешь просто дать мне отдохнуть?! – спартанец повысил голос.

Елена забралась к нему на колени и прижалась телом.

– Расскажи, пожалуйста, расскажи! Меня все пугает! Почему во всех книгах не говорят ничего о моем цвете кожи? Почему вокруг нету добрых людей, а только мы и какие-то еще существа? Почему в небе летают здания? Почему ты не похож на других пап?

До этого роботу всегда нравилось слушать Елену, но сейчас ее писклявый голос только действовал роботу на несуществующие нервы. Он взял ее за шкирку и поставил на пол, а затем встал сам и указал ей на выход.

– Ты можешь оставить меня одного ненадолго?

Елена только сильнее заплакала.

– Папа… Я… не знаю, что происходит! Пожалуйста, просто расскажи!

– ТЫ ОТСТАНЕШЬ ОТ МЕНЯ ИЛИ НЕТ?! – робот ударил по деревянному столу и тот треснул, спартанец даже не смотрел ей в глаза.

Елена поначалу замерла, а затем в отчаянии ушла в спальню. Робот снова уселся на диван и провел так еще несколько часов. В конце концов он решил заняться установкой новой руки и заменой некоторых бронепластин. Елена все это время не выходила из своей комнаты.

Спустя час спартанец закончил работу и пришел в комнату к Елене, оставив нерабочего робота без рук, без ноги, без ракетницы и без некоторых элементов брони. Девочка лежала на кровати, упертая в книгу и отвернутая к стене.

– Елена, ты злишься на меня?

Она не ответила, даже не дернулась.

– Просто мне реально сегодня было очень плохо, я такого никогда не ощущал. Мне нужно было отдохнуть. – робот расстроился в ответ на реакцию Елены, которой не было. Девочка не ответила.

– Ты хочешь услышать ответы, да?

– Почему ты не рассказывал ничего? – она вдруг заговорила, так и не поворачиваясь к своему папе.

– Потому что правда тебе не понравится.

– Она страшная?

– Да… Я не могу врать, не могу скрывать это постоянно.

– А почему не рассказывал это?

– Поначалу дети не понимают сложных вещей, поэтому я ждал, пока ты вырастишь.

– Я тупая?

Что робот мог ей ответить? Все дети глупые до поры до времени, но если он назовет ее умной, то появится противоречие в том, почему спартанец ей ничего не рассказывал. А если он скажет ей о ее глупости, то будет еще хуже. Так робот ничего и не ответил.

– Ты считаешь меня тупой… – с этими словами девочка захлюпала носом.

– Хватит, Лен, ты не тупая! Все дети такие…

– Что это значит? Ты мне ничего не рассказываешь, потому что я тупая! Уйди! – Елена вновь зарыдала.

– Елена, когда перестанешь злиться на меня, подойди ко мне, и мы обсудим абсолютно все.

Елена не ответила, и робот ушел, аккуратно закрыв дверь. Оставшийся день она не выходила из комнаты. На следующее утро девочка тоже не вышла. Робот же всю ночь думал о том, стоит ли ему выходить вообще на разведку после того, что случилось. С одной стороны, он хотел посетить то поле военных машин, в котором он, может быть, нашел бы еще запасные части для себя. С другой стороны, он боялся. Но Елена так и не выходила.

– Лен, я ухожу на часа 3. – он как всегда взял дробовик, рюкзак и пошел.

В этот раз Елена с ним не попрощалась. Робот вышел с участка дома и направился в это старое место. Сейчас уже почти весь снег растаял, поэтому он мог найти новые полезности на том поле. Но не успел робот отойти от их дома на 100 метров, как услышал знакомый ему крик. «Может, решила попрощаться по-нормальному?» – подумал спартанец и увидел, как перепуганная девочка выбежала из дома в домашней одежде и шлепанцах, увидела своего папу и побежала к нему.

– Что случилось? – робот забеспокоился.

– Что-то на втором этаже! Там что-то есть! Оно зашумело! – девочка плакала и дрожала.

«Наверное, просто вещь какая-нибудь упала на пол.» – подумал робот и увидел, как из оконного отверстия на втором этаже выпрыгнуло что-то человекоподобное и приземлилось прямо на землю. И тут-то спартанец понял, что этим существом был тот самый робот, у которого он забрал части тела.

– Держись позади. – сказал отец дочери, схватился за дробовик и пошел к восставшему роботу.

Девочка отпустила его ноги и попятилась назад.

– Эй, ты понимаешь русский язык? Понимаешь, кто ты? – спросил отец, робот обернулся к нему, но промолчал.

Отец обратил внимание на то, что рук у робота не было по понятным причинам, но вот в чем была странность – у робота было две ноги, хотя одну отец у него забрал еще в тот первый зимний день. Вместо отсутствующей ноги у робота было что-то вроде протеза, состоящего из трубовидных железок, отверток, гаечных ключей – в общем, из оборудования, которое отец когда-то принес в этот дом и положил в ту комнату.

– Как такое возможно?.. – спартанец был ошеломлен.

Протез робота сгибался только в колене, и машина зашагала куда-то за пределы участка, выбралась на дорогу и подошла к двум нерабочим автомобилям стоящим близко друг от друга. Робот ногой пнул один капот. Под капотом находились запыленные и заржавевшие двигатель и все к нему прилегающее. «Точно, я же забрал у него динамик. Вот он и не говорит.» – подумал ошеломленный робот.

– Ты меня понимаешь, друг? Помаши головой, если понимаешь! – отец был готов в любую секунду выпустить пули в робота, хоть и строил из себя добряка.

Девочка стояла в десяти метрах от своего папы, за его спиной.

– Это ты забрал у меня руки и ногу? – вдруг заговорил робот непонятным певучим голосом, напоминающем звук саксофона.

«Что за пиздец происходит? Как он говорит? Как он сразу подозревает меня, если все это время был выключен?» – недоумевал робот.

– С чего ты это взял? Я нашел тебя в таком плачевном состоянии.

– Да? Но почему-то я чувствую в твоих руках и правой ноге мой свет… – говорил робот и склонился к капоту.

– Да что ты несешь-то? В любом случае раз ты разумен, то давай вместе успокоимся и обсудим все случившееся!

В один момент что-то в машине зашумело и зашевелилось. Двигатель аккумулятор, коробка передач, трубки и прочее начало разбираться, взлетать вверх и соединяться с плечом робота, образуя руку. Отец, видя это, потерял дар речи и позабыл обо всем.

– Ч-что… Что ты делаешь? – спросил он, тряся своей головой в попытках сбросить увиденное на простую иллюзию.

Робот не ответил и вслед за первой рукой начала вырастать вторая таким же образом. В это время робот посмотрел на уже созданную руку, на ней было только три больших пальца, он задвигал ими так, словно эта часть его тела всегда ему принадлежала. Следом собралась и вторая рука. И тут робот посмотрел на своего собрата, отец не мог прочитать его эмоции, его мысли. Робот побежал прямо в сторону к отцу, не произнося ни слова. Его неполноценная нога не позволяла ему бежать в полную скорость. «Если подойдет близко, я уничтожу его одним выстрелом. Наше самое уязвимое место в шее, на ней нету бронепластин, зато есть куча проводов, соединяющих наш «мозг» с реактором и центральный позвоночник. Один выстрел вблизи в его шею, и он перестанет работать.»

– Остановись, мы ведь как братья! – но робот не реагировал, у него вообще не было страха, он даже не пытался уклониться от пуль, он вел себя как недоразвитый.

Подойдя на достаточное расстояние, робот уже поднимал руку, но сокрушительный выстрел из дробовика прямо в шею прервал его, посыпались искры. Елена, которая до этого смотрела за всем этим с дрожью и ознобом от страха, вскрикнула и закрыла лицо руками. Голова робота после выстрела накренилась чуть назад и было видно оголенное месиво из пластмассы, резины, металлических мышц и проводов. Тело робота упало, и отец тут же навалился на него. Папа обнажил свои наручные клинки и перекрестил их рядом с шеей робота, но вдруг его оттолкнуло что-то, чего сам отец даже не смог разглядеть. Отец отлетел на метр назад и увидел, как робот, которому разорвало добрую часть структуры шеи, поднимался на ноги, при этом не используя ни рук, ни ног. Скорее он поднялся как ведомая марионетка, будто что-то взяло его за туловище.

– Убью… – пробормотал он.

Отец схватился за дробовик, перезарядил цевье и отскочил от робота, который уже почти напрыгнул на него. Но не успел отец нацелить на него свое оружие, как почувствовал мощную силу, разрезавшую ему бронепластины на корпусе, отец отлетел аж на два метра от робота. Спартанец подумал, что робот ударил его рукой, но Елена узрела ситуацию в полной мере. Робот даже не достал до ее отца рукой, он взмахнул своей созданной конечностью, и спартанца ударила незримая сила, оставившая на его корпусе существенный порез. Не вставая с пола, отец выстрелил в шею робота еще раз, тот опять застопорился и попятился назад. Спартанец резко подскочил на ноги и со всей силы атаковал робота с ноги прямо в голову, та оторвалась и полетела, как мяч, приземлившийся около Елены.

– Уа-ай! – Елена, сидя на земле, сжалась.

Пока тело робота еще даже не упало, отец засунул дуло дробовика прямо ему в шею и выстрелил.

– Ненависть… Страх… – вдруг заговорила голова робота, которая должна уже быть отключена от реактора.

Елена вскрикнула и оттолкнула голову руками от себя. Спартанец подбежал к Елене и приставил дуло к голове, но она больше не издавала звуков. Больше он не решил атаковать. Робот простоял так еще несколько минут, следя за туловищем и головой врага, пока девочка рыдала, сидя на земле. Затем и отец уселся на землю, склонил голову и прикрыл лицо рукой.

– Я… столько времени провел в новом мире и так и ничего, блять, не понял… Ничего! Единственное разумное существо владело чем… м-м… телекинезом? И сразу захотело меня убить! ЧТО ЗДЕСЬ ТВОРИТСЯ?!

Елена подсела к роботу и прижалась к нему.

– Папа, тебе страшно?.. Мне страшно…

– Мне тоже, Елена, мне тоже… И я тоже так ничего и не понял про этот мир. – робот осознал, что сейчас ему точно не следовало отвергать ее, как тогда, хоть и на разговор у него не было никакого настроения.

– Что мы будем делать? – прохрипела сквозь плач девочка.

Робот взял паузу.

– Выживать… Ничего не остается. Я буду защищать тебя до конца.

Елена прижалась еще сильнее.

– А кто тебя защитит? – спросила она. – Я ничего не могу.

– Дети растут, а потом, вырастая, заботятся о своих родителях. Так что пока что мне придется защищать нас обоих, а потом мы будем защищать друг друга.

– А этот робот… умер?

Отец решил, что с этого момента он больше не будет пренебрегать ее желанием узнать все в полной мере, на самом же деле, почти во всем.

– Да, из книг ты уже могла понять о цене жизни и цене убийства.

– В книгах про убийства часто говорили очень плохо…

– Да, можно сказать, я забрал его жизнь, потому что хотел сохранить наши. Судьба порой не оставляет нам выбора и не только в этих вещах. Но я на этом не закончу. Сейчас мне придется сделать ради безопасности кое-что, что не считается нормальным даже на войне.

– Я так и не понимаю до конца, что такое война…

– Я сам тебе расскажу, как закончу дело. Иди домой и не шуми.

С этими словами спартанец отправился за циркулярной пилой и, придя обратно к телу робота, отрезал ему все руки и ноги, а также порезал его туловище на несколько частей, разложил их по пакетам и понес пакеты в одно нужное ему место. Однажды отец уже лишил этого робота ноги и двух рук, а тот буквально воссоздал их из металлолома своей магией. Более того, робот говорил без динамика в теле, не терял сознание после повреждения центральных кабелей шеи и позвоночника. Чудеса… И спартанец решил предостеречься от еще одних чудес. Придя к реке, он побросал в разные ее точки куски тел робота.

– Надеюсь, твои чудеса здесь уже не помогут… – сказал спартанец, ощущая себя убийцей, прячущим труп.

К вечеру отец вернулся домой и по привычке, как после тяжелого рабочего дня, уселся на кухне. Отдохнув, он пошел в комнату к Елене, присел на стул и молча уставился на девочку, пока та, пребывая в душевном упадке, тыкала игрушками в игрушки.

– Ты хотела дать мне имя, да? Какое?

– Адам… – пробормотала Елена.

– Адам? Ты наткнулась на библию?

– М-м… Не знаю, была какая-то книга про значения и появления имен. Круто ведь быть первым человеком?

– Вообще, первым человеком быть нормально. Особенно в нашей ситуации. – сказал робот, а затем тихо пробормотал. – Хорошо, что я не назвал тебя Евой… Хе-хе… В общем, пришло время нам поговорить серьезно и жестко.

Адам начал повествовать обо всем, о чем знал. О почерневшем небе. О случившемся с ним в тот день. О том, как он пришел в себя. О встрече с Еленой. О ее странностях. О странностях нового мира. Об опасностях, что он встречал, и о радостях, которые ему дарила девочка, успевшая стать его дочерью. Елена внимательно слушала и обсуждала с ним некоторые вещи. Они обговаривали ее неизвестное происхождение и природу. Ни Елена, ни отец ничего не знали о ее природе, поэтому долго они на этом не зацикливались. Елена лишь спросила, боялся ли ее Адам, а он ответил, что она буквально самое милое, красивое и безобидное, что только он видел в этом мире. Елене было приятно. Они обсуждали летающие здания, монстров, магию, которой обладала та ожившая машина.

По окончании их рассуждений Елена выглядела раздосадованная и при этом испытывала облегчение, она чувствовала психологическую близость со своим отцом как никогда прежде, даже не понимая этого. Существо, теперь имевшее имя «Адам», было для нее всем, и сейчас ей казалось, что Адам наконец избавился от всех секретов для нее. Елена обняла робота и решила сидеть вот так еще какое-то время.

Спартанец же чувствовал некий стыд. Он обещал ей, что расскажет ей все, но он никогда не собирался рассказывать ей все. Он не мог рассказывать такое ребенку. В разговоре пятилетняя Елена забыла поинтересоваться о жизни робота. Тот всегда говорил, что он был защитником людей в прошлом мире, но это было не совсем так. И Адам никогда не хотел бы рассказывать своей дочери все о своем прошлом. Он вспоминал свои рабочие дни, и ему становилось от этого мерзко.

На следующий день, должно быть, ночью Елена выросла и, как посчитал, Адам достигла где-то 7 лет.