Рита Вайцель
Алоэ
–Полегче, чуть девушку не уронили! – Кирилл усадил меня на сиденье. Я прижала к груди горшок в хрустящем пакете и обмерла.
Салон пустел. Один за одним выходили наши попутчики. Прижимая локтями сумки, они тяжело спускались по ступеням и растворялись в темноте. Кирилл в напряжении сидел рядом, хотя я старалась отползти от него подальше, и буквально вдавила себя в холодное окно.
Кондуктор поддался утомлению и задремал, укачиваемый мерным колыханием. За стеклом отражались пустые сиденья соседнего ряда. Последний поворот, остановка. Автобус крякнул и остановился. Кондуктор встрепенулся и сонно пролепетал: «Конечная. Дальше автобус не идёт, и слаба Богу.»
Кирилл встал и учтиво протянул мне руку, но я не воспользовалась предложением. Быстро прошмыгнула мимо него и рванула к дому. Он вышел из автобуса, поднял воротник куртки и закурил. В ушах эхом отдавались мои шаги и стук сердца, словно стучали в набат. Ещё одна пара шагов нагоняла меня. Наша окраина и днём нелюдима, а с наступлением темноты становится просто необитаема.
Я слышала его уверенные шаги и проклинала тот день, когда согласилась здесь жить. Хоть бы один собачник попался, хоть бы какой бездомный пёс залаял! По спине текли холодные струйки, прячась в тепле белья. Невдалеке замаячил мой подъезд, освещенный зарешетчатым фонарём, но меня вдруг с такой силой швырнуло в сторону, что я проломила стену хрустких голых кустов сирени и упала в сугроб. Кирилл прошёл мимо торчащих веток и наклонился надо мной.
–Говорил же, что провожу. Я тебя давно приметил, всю дорогу шел за тобой, Танюша…
Я поползла самой вперёд, пока не упёрлась в железный гараж. Быстро перебирая руками по холодной стене, поднялась на ноги. Кирилл стоял передо мною.
–Если ты будешь хорошей девочкой, то пойдешь домой. Ты ведь хочешь домой? Хочешь вернуться к своему фикусу?
–Алоэ, – собравшись с духом, поправила я, сжимая кулаки. Испуг прошел. Я поняла, что без боя ему не сдамся.
–Что? – переспросил он, опешив.
–У меня алоэ! – воскликнула я и со всей силы обрушила хрустящий пакет с тяжеленным горшком на голову Кириллу. Он охнул и сел в снег, а я бросилась прочь, не обращая внимания на царапающие лицо и руки ветки сирени. В себя я пришла уже дома, когда обнаружила, что сижу у закрытой на все замки двери и прижимаю к себе жалкий кустик в банке из-под майонеза.
