Рино Кроу
Кровавый кубок
Гоблетсворт покачал головой: – Нет, мистер Уайтхол, не думаю. Мне кажется, тот, кто оставил след, стоял, наклонившись над распростертым на полу телом; но этот след не был от ноги горничной.
– Как Вы думаете, мистер Гоблетсворт, – сменил тему сыщик, – может ли посторонний человек проникнуть в замок с улицы?
– Проникнуть в замок? – Гоблетсворт с удивлением посмотрел на сыщика. – Нет. Это исключено. Днем во дворе всегда есть кто-нибудь из слуг и один из сторожей. Ночью дежурит второй сторож, а еще мы держим двух сторожевых собак.
– А Вы не слышали, лая собак в ту ночь?
– Нет. Кроме того, странного шума, разбудившего меня, больше я не слышал ни звука, ни в доме, ни на улице.
Генри, делавший какие-то записи в блокноте, на секунду прикрыл глаза, очевидно размышляя о чем-то, затем вновь обратился к посетителю с вопросом: – В вашем замке есть сад?
– Да. Он прилегает к одному крылу замка. Из замка в сад ведет терраса. Ее пристроил прежний хозяин незадолго перед смертью.
– У вас есть сад, но нет садовника? Вы ничего не упомянули о садовнике.
– Верно, о садовнике я и забыл сказать. Он у нас единственный приходящий работник. Приходит рано утром и работает часов до четырех дня.
– А Вы знаете, откуда он, что он за человек?
– Нет. Знаю только, что его наняли так же, как и горничных – через агентство.
– И последний вопрос, сэр. Говорили ли Вы кому-нибудь, что собираетесь нанять сыщика?
– Нет. Я не хочу тревожить матушку и ставить в известность всех остальных. Я могу представить Вас, как нового знакомого.
– Вы не хотите оповещать своих родных и слуг о том, что в вашем доме, возможно, произошло преступление. – Юный сыщик пристально смотрел на своего посетителя. – Значит ли это, что Вы подозреваете в случившемся кого-то конкретно?
– Нет. – Решительно покачал головой молодой человек. – Просто я не хочу, чтобы возле нашего дома постоянно находились полиция и, особенно, журналисты. А это обязательно произойдет, если кто-нибудь расскажет эту историю нашему доктору. Он славный, но болтливый человек и может растрезвонить эту весть не только на весь замок, но и, пожалуй, на всю Англию. И тогда даже если полиция не обратит на это внимания, то от журналистов не будет отбоя, это точно. Я помню, как они измучили своими вопросами матушку во время нашего приезда.
– Хорошо. Если Вы не против, мистер Гоблетсворт, давайте сделаем так: я представлюсь студентом исторического колледжа, и мое летнее задание – изучение хроники графства и описание какой-либо достопримечательной местности. Но Вашей матери мы все равно должны рассказать правду.
– Что ж, – вздохнул Роберт, – хотя мне и не хотелось бы тревожить матушку, но, очевидно, Вы правы, и другого выбора у нас нет. Я собираюсь уезжать в пять часов и, если это Вас устроит, заеду за Вами без четверти пять.
Молодой человек поднялся с кресла, пожал протянутую ему руку и, сопровождаемый Роджером, вышел из комнаты.
Когда Роджер вернулся в библиотеку, Генри внимательно читал альманах "Кто есть кто". На столе, как заметил старик, лежал прошлогодний выпуск альманаха за декабрь, раскрытый на букве "Г". Затем Уайтхол взял с полки атлас Великобритании и углубился в изучение графства Шропшир. Когда юный джентльмен закончил делать пометки в блокноте и оторвался от справочников, Роджер поинтересовался, с каким делом приходил Роберт Гоблетсворт.
– А ты уверен, что все это не выдумки джентльмена, только что вышедшего отсюда? – С недоверием произнес мужчина, узнав об истории молодого аристократа. – Все, что он рассказал, походит на какой-то рыцарский роман со всеми полагающимися ужасами, проклятьями и привидениями.
Генри покачал головой: – Я уверен, что все, рассказанное Робертом Гоблетсвортом – правда. И я уже пришел к кое-каким выводам. Хотя некоторые моменты этого дела еще не совсем ясны, я думаю, что смогу разобраться во всем на месте.
Часть вторая
Несколько часов спустя дорожный экипаж ехал по той же дороге, по которой нынешняя леди Гоблетсворт возвращалась домой из многолетнего путешествия. Старый замок удивил и восхитил Генри Уайтхола. Здание, построенное еще во времена Эдуарда III, поражало своей твердостью и прочностью. Когда карета подъехала к дому, к ней приблизился высокий рыжий человек с грубыми чертами лица. Он помог молодым людям выгрузить вещи. В это время из дома вышел мужчина лет сорока. Он внимательно смотрел на приезжих; заметив, что Роберт махнул ему рукой, мужчина подошел ближе.
– Ленкс, – обратился к нему молодой хозяин, – пожалуйста, помогите перенести вещи этого юного джентльмена в комнату для гостей. И, вот еще что, Ленкс, как себя чувствует матушка?
– Ей уже гораздо лучше, сэр. После Вашего отъезда миледи выходила в сад.
– Хорошо, Ленкс. Пожалуйста, узнайте у матушки, может ли она принять меня и моего гостя. – Затем Роберт повернулся к Генри Уайтхолу: – Пойдемте, мистер Уайтхол, я покажу Вам Вашу комнату. А после того, как Вы обустроитесь, я познакомлю Вас со своей матерью.
И Гоблетсворт вошел в дом, приглашая Генри последовать за ним. Рыжий верзила и Роджер, повинуясь указаниям Ленкса, внесли в дом вещи.
Идя за Робертом Гоблетсвортом, Генри смотрел по сторонам, удивляясь красоте и простоте древней роскоши. Хозяева замка, как прежние, так и нынешние, очевидно не поддавались стремлению многих владельцев фамильных поместий перестраивать дом, перешедший по наследству, по своему вкусу. И, наверное поэтому, Гоблетсворт-холл выглядел в конце XIX века почти таким же, каким он был при короле Генрихе XVIII и при Оливере Кромвеле. Каждая эпоха привносила в интерьер замка что-нибудь свое, не отнимая ничего у прошлого.
– Знаете, мистер Гоблетсворт, – тихо сказал юноша, – очень жаль, что я на самом деле не историк. Здесь наверняка есть такие вещи, которые заинтересовали бы не одного из знающих историков. («впрочем, не только их». – Добавил он про себя.)
– Ну вот, мы и пришли. – Роберт остановился около одной из комнат и открыл дверь. – Пока Вы будете располагаться, я побеседую с матерью и подготовлю ее к разговору с Вами.
Через пару минут после ухода Гоблетсворта в комнате появились Роджер и рыжий великан, несущие вещи, и Ленкс. Прежде, чем выйти, Ленкс пристально посмотрел на гостя. Позже Генри признался Роджеру, что под взглядом этого человека почувствовал себя несколько неуютно. Когда за Ленксом закрылась дверь, Генри поинтересовался, кто были эти двое. Паркер ответил, что великан, с головой, похожей на осенний парк – это Терри О’ Нарк, садовник.
– Садовник? – удивился юноша. – Но уже больше семи. А Роберт Гоблетсворт говорил, что садовник работает здесь только до четырех вечера.
Роджер усмехнулся: – Этот малый все время ворчал, что он садовник, а не носильщик и что, если на то пошло, для таких дел в доме держат и других слуг. Его, Терри О’ Нарка, наняли сюда ухаживать за цветами, а не таскать вещи. А второй – это и есть дворецкий. Ленкс сделал садовнику какое-то замечание, и тогда О’ Нарк шепнул мне, что "таких надутых индюков, как здешний дворецкий, еще поискать…".
– Я так и подумал. – Генри кивнул. – Уж больно он высокомерен для обычного слуги.
В это время в дверь постучали. Это был Роберт Гоблетсворт.
– Мистер Уайтхол, – сказал он официальным тоном, – леди Гоблетсворт согласна поговорить об интересующем Вас деле завтра утром. А теперь прошу за мной. Я представлю Вас леди Элеонор Гоблетсворт, мистеру Ричарду Гоблетсворт и мисс Сесиль Мелиндер.
В коридоре, убедившись, что их никто не слышит, Генри поинтересовался о причине сегодняшней задержки в доме рыжего садовника. Молодой аристократ ответил, что не знает, но поинтересуется. Такой вопрос, сказал он, совершенно естественен с его стороны и, в случае чего, не вызовет никаких подозрений. Проходя мимо одной из картин, висевших в длинном и довольно широком коридоре, Генри внезапно остановился и впился в нее глазами. На картине было изображено средневековое пиршество. Во главе стола находился рыцарь – очевидно, хозяин. Брови его были нахмурены, в глазах читался гнев. В поднятой правой руке рыцарь держал наполненный вином кубок. Посреди зала стоял нищий оборванный старик. Взоры всех людей на картине были обращены на него. Полотно было выполнено в темных мрачных тонах.
– Сюжетом этой картины и послужила легенда о Кровавом Кубке. – Обратился к детективу Роберт. В ответ Генри кивнул головой и чему-то усмехнулся.
Когда они вошли в гостиную – комнату с высоким потолком, со стенами, увешанными старинными картинами, с камином, над которым был помещен большой железный щит с гербом – все немногочисленное семейство Гоблетсвортов было уже в сборе. Роберт представил Уайтхола своей матери, брату и кузине, как своего нового знакомого – юношу, сильно увлекающегося историей. Генри поклонился Ричарду Гоблетсворту и Сесиль Мелиндер, затем подошел к леди Гоблетсворт, поцеловал протянутую ему руку. Юный детектив заметил, что мать Роберта была еще слегка бледна и взволнована после пережитого происшествия, но держала себя с необыкновенным достоинством и дружелюбием.
– Добро пожаловать в Гоблетсворт-холл, Мистер Уайтхол. – промолвила хозяйка. – Я рада познакомиться с новым другом моего сына. Роберт сказал, что Вы интересуетесь историей. Полагаю, в нашем замке Вы узнаете много нового и любопытного для себя.
– Я очень благодарен мистеру Гоблетсворту и Вам, миледи, за любезный прием, оказанный моей скромной особе. – Вежливо поклонился Генри. – Надеюсь, я не причинил Вам неудобств столь неожиданным появлением.
– Что Вы, мистер Уайтхол, – леди улыбнулась приветливой и доброй улыбкой, – поверьте, никакого неудобства или беспокойства. Тем более, Роберт предупредил меня о Вас. – В ее последних словах Генри уловил скрытый намек.
– Надеюсь, Вам понравится у нас. – Продолжала хозяйка. – Наш замок, хотя и старинной постройки, но очень уютен. В нем прожили четырнадцать поколений моих предков.
– Ваш замок великолепен, миледи. – Откровенно восхитился Генри. – Я уже говорил Вашему сыну, что в замке много любопытного не только для такого мало знающего человека, как я, но и для ученых, занимающихся историей много лет.
– А Вам самому что-нибудь показалось особенно интересным? – Вступил в разговор Ричард Гоблетсворт. Генри ответил, что, хотя он только прибыл сюда и не успел еще осмотреться как следует, его внимание уже привлекла одна картина; она называется "Страшный пир". Хотя картина и выполнена в весьма мрачных тонах, но он, Генри, ничего особенно страшного в ней не увидел. Юный сыщик заметил, что при этих его словах леди Гоблетсворт слегка побледнела, а ее племянница еле заметно вздрогнула.
– А Вы знаете, мистер Уайтхол, сюжет этой картины был подсказан одной легендой. Вам, как историку, наверное, будет интересно услышать ее. – С этими словами Ричард поднялся с кресла и вышел из комнаты. Роберт хотел было остановить брата, но, повинуясь еле заметному знаку сыщика, не стал делать этого.
Сесиль с неодобрением покачала головой: – Не стоило Ричарду затевать дело с этой бумагой. Ведь только недавно мы читали ее, и после этого с Вами, тетушка, случился обморок. Да и мне самой в ту ночь снились всякие кошмары.
– Неужели эта легенда и в самом деле так ужасна? – в голосе Уайтхола слышался неподдельный интерес.
– Ты как всегда преувеличиваешь, моя дорогая. – Леди улыбнулась племяннице, а затем обернулась к юноше: – Она не столько ужасна, мистер Уайтхол, сколько необычна.
Вернулся Ричард. Лицо его выражало растерянность и недоумение.
– Я нигде не могу найти рукопись. – Обратился он к матери. – Я хорошо помню, что Роберт положил ее в шкаф, но бумаги там нет.
– Как это – нет? – Роберт удивленно посмотрел на брата. – Я точно помню, что ничего никуда не перекладывал. Не могла же рукопись исчезнуть неизвестно куда – Затем он обратился к Генри: – Мне очень жаль, мистер Уайтхол, что Вы не увидели эту весьма любопытную бумагу.
Генри улыбнулся: – Не беспокойтесь, мистер Гоблетсворт. Возможно, рукопись затерялась где-нибудь среди других бумаг. Наверняка она скоро найдется.
Ричард стал говорить, что он внимательно осмотрел все кругом и не мог не увидеть столь примечательный лист, но в это время раздался гонг на переодевание к ужину. Пользуясь предлогом, что Генри еще плохо знает расположение замка, Роберт вызвался проводить гостя в его комнату.
Как только они остались наедине, молодой человек поинтересовался, что скажет Генри о столь необычном исчезновении.
Юный сыщик покачал головой: – Скажу, что оно не столь необычно, а скорей закономерно. Как я понял, зал, в котором находились пропавшая рукопись и кубок, найденный горничной возле Вашей матери, является своего рода домашним музеем? – (Роберт согласно кивнул) – Скажите тогда, мистер Гоблетсворт, кто, кроме членов вашей семьи, может войти туда, не вызвав подозрений? Ведь, к примеру, появление там конюха или прачки покажется странным.
Роберт на некоторое время задумался.
– Туда может зайти любая из горничных во время уборки, еще лакей или дворецкий, если ему нужно дать какое-то поручение, а матушка находится в этом зале. Раз в день в комнату заходит садовник: он делает букеты из цветов, растущих в саду, и ставит эти букеты во всех комнатах. Больше, пожалуй, туда никто не заходит. Кстати, я спросил, почему садовник до сих пор здесь. Оказывается, еще несколько дней назад он отпрашивался на сегодня в город за саженцами каких-то редких роз, и пришел сюда только в четвертом часу.
– А привез ли он эти саженцы?
– Он сказал, что сегодня нужного сорта не было, и он сделал заказ на следующую субботу.
Переодеваясь к ужину, Генри рассказывал Роджеру о своем знакомстве с семейством Гоблетсворт. – Я бы хотел, Роджер, – в заключение своего повествования попросил юноша, – чтобы Вы помогли мне.
Паркер кивнул в знак согласия.
– Поговорите с прислугой. Расспросите старожилов о тех, кто служит здесь недавно. Поинтересуйтесь у горничных, что они думают о происшествии с леди Гоблетсворт. Видите ли, я сам отнял у себя возможность задавать подобные вопросы: в устах историка они будут звучать, по меньшей мере странно. Разумеется, и Вам все разговоры нужно вести крайне осторожно.
Дав наставления помощнику, Генри Уайтхол вышел из комнаты. У дверей его уже ждал Роберт Гоблетсворт. Молодые люди направились в столовую, так как уже прозвучал гонг к ужину.
За ужином беседа шла о красотах окружающей местности, о здешних достопримечательностях. О зловещей легенде не было произнесено ни слова. Ричард Гоблетсворт предложил гостю отправиться завтра утром в соседнюю деревушку и посмотреть на церковь, выстроенную еще во времена Карла II. Генри на несколько секунд задумался: завтра утром у него должен был состояться разговор с леди Гоблетсворт; поэтому он должен был сейчас отказаться от предложения Ричарда, но так, чтобы это ни у кого не вызвало подозрений. В это время Сесиль Мелиндер неожиданно пришла гостю на помощь. – Ричард, мне кажется – ты поспешил. – Обратилась к кузену. – Возможно, мистер Уайтхол уже составил свой план действий, а ты своим предложением можешь разрушить этот план. – Все это девушка произнесла с легкой усмешкой.
Генри кивком головы поблагодарил ее и повернулся к Ричарду, который тоже уловил насмешку в словах сестры. – Очень сожалею, мистер Гоблетсворт, но мисс Мелиндер права. Завтра, с позволения миледи, – Генри поклонился леди Гоблетсворт, – я хотел бы осмотреть этот великолепный замок. После этого я с удовольствием приму Ваше приглашение, сэр. Надеюсь, что Вы, Ваш брат и мисс Мелиндер поможете мне в моих исследованиях. Уверен, что лучших помощников, чем вы – знатоки здешних мест – я не найду.
При этих словах юноши леди Гоблетсворт слегка улыбнулась и переглянулась со старшим сыном. И она, и Роберт понимали: гость ищет предлог утром поговорить с хозяйкой, и в то же время не хочет обижать отказом ее младшего сына.
– А ведь и правда, Ричард, – снова поддержала гостя Сесиль. – Представь, что мы сначала исследуем все в замке, а потом пойдем в деревню и в церковь и обнаружим там что-нибудь, связанное с историей замка. Это будет очень интересно. И к тому же, в тот раз мы так и не закончили читать все бумаги. – Девушка не сказала конкретно, но все поняли, что она имела в виду.
На какую-то минуту в столовой воцарилась зловещая тишина. Потом Ричард весело улыбнулся: – Ты права, Сесиль. Это будет весьма любопытно: найти что-то о замке не в самом замке.
И молодые люди с жаром принялись обсуждать планы предстоящих изысканий.
Когда ужин закончился, и все стали расходиться ко сну, леди Гоблетсворт подошла к гостю: – Мистер Уайтхол, прежде, чем Вы приметесь за осмотр замка, я хотела бы дать Вам несколько советов. Приходите завтра утром в восемь часов ко мне в комнату. Роберт покажет Вам дорогу.
– Благодарю, миледи. – Генри поклонился. – Я с большим вниманием выслушаю все, что Вы скажете.
Часть третья
Наутро, сопровождаемый Робертом, юный сыщик направился в комнату хозяйки замка.
– Мой сын рассказал мне о настоящей причине Вашего здесь появления, мистер Уайтхол. – приветствовав гостя, начала разговор леди Гоблетсворт. – Откровенно говоря, ваши подозрения кажутся мне такими же невероятными, как и эта легенда о Кровавом Кубке.
– Тогда как Ваше сиятельство объяснит случившееся? – Поинтересовался юный детектив.
– Возможно, это был сон… – неуверенно произнесла женщина. – Может быть я спала и увидела во сне что-то такое, что сильно меня напугало.
– Вам приснился такой страшный сон, что Вы встали с постели, а затем потеряли сознание? Нет, миледи, – Генри покачал головой, – к сожалению, это был не сон. Ваш сын не сказал Вам этого раньше, но он видел нечто, указывающее на то, что Вашему сиятельству грозила, а возможно и сейчас еще грозит большая опасность. Я не хочу пугать Вас, миледи, а просто предупреждаю, чтобы Вы были осторожны, пока я не разберусь с тем, что угрожает Вашей жизни и спокойствию.
Эти слова, сказанные юным детективом со всей серьезностью, возможно убедили леди Гоблетсворт. Роберт Гоблетсворт был очень взволнован тем, что его мать вероятно и сейчас находится в опасности. Женщина успокоила сына, пообещав соблюдать большую осторожность.
Затем Генри Уайтхол попросил хозяйку замка рассказать, что же с ней произошло в ту злополучную ночь. – Мне также будет интересно узнать, – добавил он, – что было в течение дня, предшествующего случившееся. Надеюсь, Вашему сиятельству не составит большого труда вспомнить как можно больше подробностей, ведь все произошло не далее как четыре дня назад.
Леди немного помолчала, воскрешая в памяти события того дня, конец которого принес ей много весьма неприятных минут. Затем, тяжело вздохнув, начала рассказ… Утром после завтрака они все вчетвером гуляли в саду. Молодые люди играли в серсо, а сама леди читала, сидя в беседке. К ней подошел садовник. Он рассказал, что видел на выставке в городе необычайно красивые розы и спросил, не желает ли леди, чтобы он приобрел несколько кустов для сада. Леди Гоблетсворт согласилась, и они договорились, что через день утром садовник поедет за саженцами, а в саду поработает вечером.
– По правде говоря, я только вчера вспомнила об этом разговоре и то только потому, что садовник, приехав из города, сказал, что, к сожалению, саженцев тех цветов не было.
День выдался теплый и солнечный, и прогулка продлилась до самого обеда. После обеда Ричард предложил поехать кататься на лодке.
По словам молодых людей неподалеку была небольшая красивая речка, но погода испортилась, разразилась гроза, и Гоблетсвортам пришлось остаться дома:
– Мы снова принялись за чтение старинных бумаг. После ужина мы договорились, что, если завтра будет хорошая погода, прогулка на лодке все же состоится.
Дождь понемногу утих, но в небе изредка еще сверкали молнии и слышались раскаты грома. Я отпустила горничную и легла спать.
Проснулась я от какого-то непонятного шума: сначала мне показалось, что это был удар грома, но звук повторился, и я поняла, что это стучат в дверь. Стук был редкий и громкий. Стоявшая на тумбочке свеча уже погасла; я хотела зажечь ее и встала, чтобы взять уголек из камина; но в это время дверь отворилась, и я просто замерла на месте от страха. Непонятная фигура в белом приближалась ко мне. Я заметила в руке у этого существа что-то похожее на чашу. Призрак подошел ко мне. В ту же секунду в небе сверкнула молния, и я увидела: то, что протягивал призрак, было старинным кубком, наполненным какой-то жидкостью. От страха у меня закружилась голова, я закричала и потеряла сознание.
Очнулась я уже утром. Вокруг меня хлопотали горничные, а у кровати сидели Ричард и Сесиль. Потом приехал врач, которого вызвал Роберт. Вот и все. Знаете, мистер Уайтхол, я не из тех впечатлительных женщин, которых пугает даже мышиный шорох в дальнем углу комнаты, но, поверьте, все, что произошло той ночью, было поистине ужасно. – Леди Гоблетсворт судорожно вздохнула. Видно было, что она вновь переживает перенесенный ею страх. Несколько минут прошло в молчании.
Затем Генри, что-то обдумывавший, обратился к леди Гоблетсворт:
– Ваше сиятельство, позвольте задать Вам несколько вопросов, чтобы я мог иметь более точное представление об этом деле. И еще, прошу прощения, миледи, – поклонился он, извиняясь, – я бы хотел осмотреть комнату.
– Конечно, мистер Уайтхол, – доброжелательно кивнула хозяйка. – Можете спрашивать что угодно и осматривать все, что посчитаете нужным.
– Когда в тот день вы занимались чтением бумаг, не попадались ли вам еще какие-нибудь упоминания о легенде и проклятии Кровавого Кубка?
– Нет. – Леди покачала головой. – Это может показаться странным, но мы не нашли ни одного упоминания о странных или таинственных смертях хозяев замка.
– А по рассказу Вашего сына я помню, что мисс Мелиндер говорила о непонятной смерти Вашего прадеда?
– Может, Сесиль и права. Как Вы уже знаете, мы не успели разобрать все бумаги.
– Вы случайно не помните, миледи, в котором часу Вас разбудил стук в дверь? – Переменил тему разговора детектив.
– Не могу сказать точно. Помню только, что горничную я отпустила примерно в половине десятого, потом немного почитала и загасила свечу. В полудреме я слышала, как часы в зале пробили четверть одиннадцатого, а потом я уснула. Долго ли я спала – не знаю.
– Миледи, не могли бы Вы описать существо, которое вошло в комнату: его фигуру – мужская она была или женская, походку; не показались ли они Вам хотя бы смутно знакомы? Я, конечно, понимаю, что в том состоянии, в каком оказались Вы тогда, трудно было что-либо запомнить, но все же…
– Нет, что Вы, мистер Уайтхол. – Женщина вздохнула. – В тот момент я была просто вне себя от ужаса. Если бы в это время ко мне подошел кто-нибудь из родных, я и его не узнала бы.
Генри понимающе кивнул, а затем поинтересовался, что сказал по поводу обморока вызванный Робертом врач.
– Доктор Гордон весьма тщательно осмотрел меня, но не нашел никаких признаков болезни. Тогда он сказал, что мне нужно как можно чаще бывать на свежем воздухе, а не сидеть в душном и пыльном замке.
– Ваш старший сын уже высказал свое отношение к этому диагнозу. – Усмехнулся Генри. – А что было после визита доктора?
Оказалось, что после того, как доктор ушел, Сесиль и Ричард, также напуганные происшедшим, стали уговаривать леди Гоблетсворт уехать из замка, как только она поправится. Но Роберт попросил не торопиться, и сказал, что постарается во всем разобраться. Он говорил так уверенно, что мать согласилась на его просьбу.
– Еще один вопрос, миледи. Как я понял, мисс Мелиндер – дочь Вашей двоюродной сестры?
– Да. Мать моей кузины была сестрой моего отца и дяди. Я совсем не знала их до смерти деда. Он был суровый, властный человек и выгнал дочь из-за того, что она вышла замуж против его воли. – Легкая улыбка тронула губы леди Гоблетсворт. – Потом эта история повторилась и со мной. В десять лет меня отправили в пансион; после моего возвращения, дядя сказал мне, что у меня есть тетушка и кузина. Мы познакомились с матерью Сесиль и очень подружились. Когда я уехала из Англии, мы все же продолжали переписываться, а после смерти мужа я с детьми приехала к кузине и жила у нее до ее смерти.
– Да, я знаю. – Кивнул сыщик. – Ваш сын рассказывал об этом.
– Благодарю Вас, миледи. – Генри поднялся. – Теперь, с Вашего позволения, я осмотрю комнату. Конечно, вероятность того, что остались какие-то следы случившегося, мала, но все же я попытаюсь найти хоть что-нибудь, что прояснило бы картину происшествия.
– Прошу Вас. – Леди сделала приглашающий жест рукой. – Но только позвольте мне в свою очередь задать вопрос. Вы сказали, мистер Уайтхол, что мой сын нашел нечто такое, что указывало на грозящую мне опасность. Что же это было, мистер Уайтхол?
