Римид Нигачрок
Год за годом. Стихи, 2018 г.

Посвящается верным и постоянным

читателям Нине Зотиной и Надежде

Милюхиной.

ISBN 978-5-4496-0820-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

В потоке черном

Все глуше в толще с ростом паутина
До ощущения неволи безысходной,
Сужаются в верченье нити длинные
И восприятия рождают инородные…

И здесь, сейчас не весть где пропадают,
Что вместо них безвременные токи,
И мысли чувств, как в небе птичьи стаи
Летят, летят из края в край далекий.

Обрывки пестрые, как бабочки порхают,
Как конфетти со взрывом из хлопушки,
С собой несут, без веса будто, к краю,
Рукой ребенка сломанной игрушкой.

Снег облаков, размазанные в тучи,
И нудный шум с одним шипящим звуком,
А твердь в ногах течет песком зыбучим,
Спасти сгубить ко мне протянет руку.

Отчаянье сгустится черным страхом,
Проникнет в грудь терзанием болючим,
Чтоб ощущение пропитывалось крахом…
В небытие спать сбежать на время лучше.

02.01.18.

Старые новые тропы

Не тропы новые мне торить,
А покружить по старым тропам,
Там новизну найти в повторе,
По ним-то мне привычно топать.

Уйти за круг своих дорожек
Я припозднился на полвека:
Или предел достигнут, может,
Иль притомился, стал калекой.

Но стропы новые мне торить —
Одни теперь лишь намеренья.
Хлебнул с лихвой, наверно, горя,
Иль накопил изрядно лени.

Что пережито мной, то ближе,
А неизвестность вновь пугает,
Но новизну я в прошлом вижу,
И жизнь в мечтах моих другая.

03.01.18.

Расшевелить

Расшевелить мне старый муравейник,
По силам ли? И страсти вновь взыграют.
Но опыт дней, прилипший как репейник,
Лишает светлой радости стоящего у края.
Там здравый голос шепчет: осторожней!
Не доверяй порывам молодости ложным.

Другой же голос, прежний мой товарищ,
Твердит: дерзай, и смерть перехитришь…
Не в унисон поют: не хором, и не в паре.
Начнет один из них, другой умолкнет лишь.

Расшевелить желать души осиный улей,
Спрошу: зачем? Покой прогнать дремотный.
Но искушенных чувств эмоции уснули,
И молодой огонь ослаб бесповоротно.

Что голоса? Расстроенного эха фантазёры,
Пусть говорят себе в моём воображенье.
Послушаюсь того, кричит сильней который.
Влюбленного в мечту, опять меня поженит
Медовый голос тот, как финишный аккорд,
Пусть убедит меня, что смерть – не приговор.

05.01.18.

От имени свободная

В мечтах свободная покажется вначале,
Но если принимать, что бег её по кругу
И есть свобода: она не замечает от печали,
Что центром притяжения притянутая туго.

Не кругом замкнутым: вращеньем по спирали
Она над пройденным летает вновь и вновь,
Иные грани истины уму бы открывались;
И лоб морщинился, и вскидывалась бровь.

Смотренье пристальное душу утомляет,
Но разум ослепляет эмоций страсти пляска.
Так с ростом мысль зорче, и выше удаляясь,
Себе, и неизбежно, мечтой рисует сказки.

Когда же в поле тяготенья возмутитель
Проникнет яростным сжигающим огнем,
Разрушит мир идей, опустошит и бытие,
Не ночь, так полумрак пригрезится и днем.

Свободная она – вне времени и места,
Перенести сознанье может за мгновенье:
Вчерашний день сегодняшнего вместо.
Сама же спрячется, и станет просто тенью.

Уловленной её не ощутишь предметом,
Ползучею змеёй ужалит болью сердца,
Но чувства вихрей родит она при этом,
Чтобы самой в те чувства приодеться.

Словами здесь неописуемое вывел
Без имени в признанье отрицаньем,
Не в цельности – фрагментами, в разрыве,
Как в невозможности желаемым свиданьем.

10.01.18.

Янус

На против, двое – стар и молод,
Но слиты в цельность неразъёмно.
Один век прожил, другой же школу
Вчера покинул: разрыв огромный.

Но стар и молод лишь отрезок
От древа жизни ветки малой,
Как полюса, как антитеза,
Но ветка всё ж живой осталась.

Спина к спине – двуличный Янус,
Им поглядеть бы друг на друга.
Старик ругает юность рьяно,
Подросток будущим напуган.

Разъять бы их, и между ними
День к дню расставить по ранжиру,
Поймут тогда, что носят имя
Одно: фарс комедийный на сатиру.

Прощенья к месту – не упреки,
Один к другому станет ближе.
Пацан, как неумелый, недалекий
Совета ждет, а стариком пристыжен.

Из прошлого согрела б ностальгия
Старого его, тоску развеяв светом,
И дни, минувшие, все б стали дорогие,
Любовь текла бы юности ответом.

11.01.18.

Кому сказка

Волшебные земные ваши сказки —
Есть отражение реальной жизни нашей.
Мы вам шаблон даем, как бы раскраску,
Разрисовать могли бы вы их краше,

Как дети малые мелком, карандашами
Рисуют взрослый мир с наивным искаженьем.
Не будь слепыми вы, могли бы видеть сами
Наш мир, ума расширив чуть воображенье,

И укротив свой эгоизм, точку сборки
Духовных сил и духа спектр с места сдвинув,
Вы можете в завесе к нам прорезать створку,
Волшебных сказок вам представится картина

Во всей реальности цветных очарований:
О чем мечтали вы, для нас давно привычно.
Нам не о чем мечтать, и сказка не обманет.
Наш коллективный разум, эго, обезличен.

Но наше правило – космический закон
Не позволяет трогать девственного мира.
В вас высший разум искренно влюблен,
Как любите зверюшку вы, проказу и задиру.

12.01.18.

Объять необъятное

Приписана Козьме Пруткову фраза,
Нельзя объять, мол, необъятного. Конечно.
Раз согрешил, ты вечно будешь грешным,
Тогда греши в свой век безмерно сразу,
И может быть всё зло удастся и объять.
Люцифер, черт и дьявол, демон, ять —

В одном лице – объятый необъятным.
В противовес ему – мораль и добродетель.
Быть мудрецом всезнающим приятно:
Душа и дух его с любовью ярко светит.
И необъятное добро объять намереваясь,
Ты святым станешь, и плоть твоя живая.

Объять умом все знанья невозможно,
Из века в век твердит невежество и лень,
А мысль незримая, и будто бы ничтожна,
Охватит в миг Вселенной вечной сень.
Вне времени она, вне всяких измерений,
Что необъятное содержит в озаренье.

Условный ноль – схожденье в точку линий
Из бесконечного и снова в бесконечность,
Так убежден любой, что глазом не окинет
Любой из смертных с веком скоротечным.
Не лжем ли мы себе от страха и лукаво:
Козьма Прутков в высказывании правый.

17.01.18.

Кто был бы

Тридцать книжек: полна полка.
Ну и что, что их я автор.
Темы – мелочь, сыроваты
Стих и рифма. Мало толку
Оттого, что книжек много,
Чем гордиться-то, ей богу.

В мире этаких поэтов
Развелось-то чересчур.
Петушок сторожит кур
Лишь до осени всё лето,
А потом ему головку
Топором на чурке ловко

Бац! Угодил, как кур во щи.
Ты, о чем мой критик кровный?
Тридцать книжек стопкой ровно —
Факт!.. Похвали, а не рычи.
Да, наивен я, признаюсь,
Судьба была б моя иная,

Если бы мой критик гадкий
Не подзуживать стараться,
Я писать бы бросил в двадцать:
Бесталанный – взятки гладки.
Был бы просто инженером,
Для детей своих примером.

Чужих книг полно хороших:
Пушкин, Лермонтов и Гете…
Приходил бы я с работы,
Измочаленный, как лошадь,
Было б чтенье мне досугом,
Голова не шла бы кругом

От напора страсти строчек,
Не писал бы ночь-полночь,
«Дочь» по рифме или «прочь»?..
Повинится, друг, не хочешь,
Что завлек меня в поэты.
Благодарен я ль за это?

Нет, отчасти, может, все же
Ты и прав – вот стопка книжек,
И тщеславье к душе ближе…
Ведь я лгу себе, ах, боже!..
Жизнь прожил, скажу, не зря,
Без тебя, кто был бы я?!

17.01.18.

Ветер северный

Штормит… Холодный ветер северный
Перебирает гаммы на форточных щелях,
А за порошей снежной притихшая земля,
Продрогшая, ждет теплых дней, наверное.
А в комнате, невесть чем, я расстроенный,
На струнах хмурых, играю чушь фиговины.

Выйти бы на улицу, пусть ветер заморозит,
Серебряные струны натянутся быть может,
Морщины лба разгладит розовостью кожа,
И дух восстанет снова, осыплется коррозия.
В окно лучами солнце просыпалось весело,
За стеклами как будто весны упал осколок.

Мне заморозить нужно расстроенные нервы.
Тогда пойду наружу гулять холодным ветром,
Где тут и там прохожие в пуховики одетые,
Где выгнанный на стужу нуждою я не первый.
Шарф, шапка и аляска, а на руках перчатки:
С морозною погодой играть готовый в прядки.

18.01.18.

Никем неузнанный

Сам не войдешь – никто не пригласит.
Стой у двери, приблизив к кнопке палец:
Раздастся трель иль ток искрой ужалит?
Ступеньки вниз – в парадную, наружу,
Как и вошел сюда, уйди, не жди, пиит,
Им – нет, себе ты прежде всего нужен…

Проспект широк, с прохожими, и шумен.
Не в такт огни реклам миганью светофора:
Один кричит: купи, другой создаст заторы,
Но между ними связь – влияют на потоки.
У парка кого нет, тот пропадает в ЦУМе.
Со всеми вместе ты гуляешь одинокий…

Свободный человек – на Ленина и Мира,
Вокруг себя глядит с грустинкою веселой:
И ничего, что шумно, и ничего, что холод!..
Никем не узнаваемый, киваешь незаметно
Знакомому как будто, шутливую сатиру
Экспромтом на себя слагаешь мимолетно.

Как хорошо! Автобус с дверью нараспашку
Призывно ждет: домчу, куда ты хочешь!..
И этот день, уставший, катится уж к ночи,
Но лишь огни по ярче и тут, и там, повсюду.
На сером снеге, кем-то брошена, бумажка,
Скомкана, и цифры, и видно слово «буду».

20.01.18.

С примесью отравы

Несходной пищей разум забавляю:
Мечтой-фантазией, поэзией, наукой…
От лени тень не спрячется за скукой:
Мне одиночество несносное порукой.
Увядших чувств холодность раскаляю
Воображеньем хаоса кипящего тумана,
При свете дня, где прячутся изъяну…

Внезапно слово, фраза бьется током,
Так, что и мыслям сразу станет тесно.
Он вдохновился, скажут, мол, известно,
На долго ли?.. Что выйдет, интересно,
Игра из фраз иль страсти низкой склока?
Потянешь ниточку – она и оборвется:
Связать разрыв душе узлом неймется.

Если тревожит недоделанное дело,
Другим от первого отвлечься бесполезно,
Как перебросить паутину через бездну,
И балансировать, сорваться и исчезнуть.
Цветную радугу рисуешь мелом белым
На фоне черном – для разума забава
Питаться пищей с примесью отравы.

24.01.18.

Подслушанный разговор

Твой опыт, сын, скажу, опасен авантюрой:
Создать биохимически себе подобных нано…
Нереализованная мной, в тебе моя натура,
Ты сутью овладел, похвально, очень рано,

Но опрометчиво решил приложить знанья
К вещам великим: мир создать в пробирке.
Тебя романтики познаний дерзость манит,
Что ничего не хочешь делать под копирку.

Опасность в том, что опыт твой удачен:
Микробы с разумом к развитию стремятся,
Контроль реакции биохимической утрачен.
От паразитов не пора ли избавляться?..

Они как дети малые пока что, но опасны,
А как познают мир, что ты создал, играя?..
Отец мой, я уверен: тревожишься напрасно,
Они и даже на микрон не подберутся к Раю.

А время? Миг для нас – для них тысячелетья,
Для нас мензурка – им бескрайние просторы.
Вот миллиарды звезд: без лупы кто приметит?
Их измеренье три-один, живут они в котором,

А наше восемь-ноль-один, за гранью их науки.
Отец, мне нужен час – эксперимент закончу…
Ну, что ж, мой сын, дерзай …, я умываю руки.
Я полагаю, твой отчет готовый будет к ночи…

27.01.18.

Последние

Слова, что значат, мама: книжка,
Бумага, краски, ручка, карандаш?
Сама не знаю толком я, сынишка,
Не умер бы, ответил старец наш.

У озера гниет развалина-избушка,
Давно старик там жил в уединенье,
Рыбачил он, бочарничал, кадушки
Менял на хлеб, не признавая денег.

Там, у него, кто видел, говорили,
Полно вещей, негодных к примененью.
И до сих пор лежат под слоем пыли,
Из прошлой жизни сказочные тени…

Мы жили в Городе, где мертвая долина
Теперь раскинулась, развалины и прах.
Пришла беда, не знать бы тебе, сына,
Из миллионов горсть спаслась в горах.

Мы одичали, да, мы жили словно звери:
Пещера – дом, а шкура наше платье,
Что были города, никто уже не верит,
Еды добыть – вот главное занятие…

Я, семилетняя, как выжила, не знаю,
И кто родители. Какие там уж книжки,
Пропало всё, была ли жизнь иная?..
С тех пор прошло полвека, слишком.

Не внук, не сын мне: круглая сиротка.
Когда отец твой сгиб в когтях у зверя,
То вскоре мать погасла от чахотки,
Не сдюжила, не вынесла потерю…

Людей вблизи ни разу не встречали,
Ни самолета: летают только птицы…
Весь мир погиб? Задумываться стали,
Шел в поиск тот, кто смерти не боится.

Не воротился, да, никто из них назад…
Ну, спи, сынок, в очаг подброшу хворост,
Завешу вход – наружи сильный град…
Переживем ли год: зима приходит скоро…

27.01.18.

Те ценности

А то же самое у вас как достиженье,
Вы этим не стесняетесь хвалиться,
И на успех взирая с раздраженьем,
Меняете тон и выраженье в лицах.

А я смолчу, ведь знаю ваше мненье,
Скрывая то, что в голову взбредет,
Но снисходительно, и, тем не менее,
Не выдаю успех свой вам, наоборот.

И за столом от скуки вынужденных пауз
Поможет многословие развязного ума,
Пусть улыбнусь, и даже крикну: браво!
Я рад: полны достатком ваши закрома.

Но всё же, всё ж – обидчивость уколет,
Потушит взгляд, уста смыкает скоро,
За радостью упрек сорвется с болью,
Во мне вы видите изысканного вора.

О том же самом я с пренебреженьем:
Какой успех? – обычная случайность,
Ума незрелого душевное броженье,
Не правило, а сноска, примечанье…

Знакомым – да, товарищем, не другом
Останусь вам извечным раздраженьем,
В глаза и за глаза похвален и поруган
За скрытый юмор, да, но не презренье.

30.01.18.

Из тени «я»

Молчишь? Ну-ну, «я» говорит свободно,
И разум чист от всплесков души красок,
Какая польза мне точить с тобою лясы?
Вчерашний разговор похожий, как сегодня,
И завтра он такой, каким мне будет нужен,
И в тиши душевной мир новый обнаружу.

В тени страдало «я», на зов бежало слепо:
Ты чувствами мутишь и чувства свои мутишь,
С тобой не скучно, да, а без тебя мне лучше.
На разуме следы – от страсти твоей слепок.
А чистом беглый почерк неведомой зверушки,
«Я» притомилось, да, твою долбить макушку.

В молчанье хор безгласый поёт на все лады,
«Я» так расставит ноты на струнах тишины,
Что мысль взыграет марши громче остальных,
Тебя девицей прежней плясать разбередит,
Расстроенной гитарой играть ты не захочешь.
Молчишь? Ну-ну, «я» разозлишь, короче…

02.02.18.

Сторонний взгляд

Не запретишь делить уединенье
Очам незримым – божеским очам.
Они являются из облака, иль тенью,
С небес взирают, ангелом с плеча…

Уверен ты: никто тебя не видит,
Вокруг кусты, деревья и заборы,
Чужой из тени точно уж не выйдет.
А божий глаз? Глупец поверит вздору!

В речах с собой ты будто бы раздвоен:
Гримасы, жесты, тон, обрывочные речи.
Так можно с птицей говорить или с травою,
Или в пространство, вздергивая плечи…

Теперь привычно: тут и там прохожий
Идет один, он громко с кем-то спорит…
Наушник в ухе, иль подшофе он, может,
Он шлет в эфир, иль призраку истории?

Но если ты внезапно чувствами уловишь,
Что за тобой глаза внимательно следят,
Охватит стыд, потом нахмуришь брови,
Чтоб дать отпор, оглянешься назад.

И никого!.. О, черт, пригрезилось, наверно,
Воображенье шутит, кому следить за мною?
Или отбросить сразу чувство это скверное,
Или принять, не знаешь, лишив себя покоя.

Коль посторонний смотрит, нет уединенья,
Как на ладони ты под взглядом великана?
Иль сбой ума, недуг души ли приведение?
Сторонний взгляд навязчивый и странный.

05.02.18.

Вовнутрь течь

Сосуд души пробитый, течь
Не мог унять, с краями полный,
Поверх катились чувства волны,
Их бег, не зная, как пресечь,
Душа напор глубин травила,
А ей казалось, что творила

Водой потока строй гармоник.
И течь страстей из раны рваной
Не перекрыть бинтом иль краном,
Сосуд души давленьем гонит,
Пока он полон чистых вод.
Как ниже уровень спадет,

Поток сменится на капели,
Уйдет с глубин водоворот,
И волны стянет крепкий лёд,
И колебанья гасит, еле-еле
Заметно глазу, ритм дыханья,
В дремоте ночи с затуханьем.

Сосуд души пустой, безгласный:
Вовнутрь течь пробить б снаружи,
На дне собрать бы страсти лужу,
Лучей б добавить в ряби красок,
Но залатать, чем можно брешь,
Когда любви нет, ни надежд?..

10.02.18.

Держит за руку

Похожих – на каждом шагу,
Но не та – уловимы отличия.
А забуду: вспомнить приспичит,
Без надежд наперед берегу.
Свет на век мой бесцветен,
Что: она? и душа не ответит.

Лицо? Нет, красота не при чем,
Глаза, голос, манеры обычные.
Её ум и характер, и личность?..
Чувства к ней? Не пылал горячо.
Шаг сближенья не завершен —
Как попытка неловкая он…

Время лечит, да: ложный посыл.
Плен фантазий нелепых каприза,
Ярких бусин орнамент нанизан
Для себя, как душой поостыл,
Для поэта – духовная пища,
Чувство страсти ли выхода ищет?

Образ женщины: зов вековой,
Безотчетная необходимость…
Много их, проходящие мимо,
Её нет – не крути головой.
Она там, среди зелени юной,
Ночью, держит за руку, лунной.

11.02.18.

Разрыв

Связи лопнули венами крови,
Сгустки памяти мокрою пробкой,
Ухо звуки небесные ловит,
Пальцы трогают простыню робко.
Человек возлежит на постели
Час – ему показалось: неделя.

С мягким пухом подушка, но камень,
На костре ноги плавятся воском,
Где опора? – он ищет руками,
Не трехмерная комната: плоская.
Крик: спасите! – звучит безголосо,
Мокрый лоб, по щекам бегут росы.

И… проснулся, лучистое утро
Заслоняют тяжелые шторы,
Он родился, и заново будто,
Мир обрушился болями скоро.
Вспомнил, вздрогнул, и ощущать
Захотелось всем телом опять.

Тенью сон уползает змеёю,
Грёзы ночи растаяли пеной,
Он глаза молодые откроет
Перед тем, как грядут перемены.
Хорошо, что помощник – забвенье,
Дышит, слышит и пульса биенье.

11.02.18.

Посетитель

Здесь на кристалле всё, что связано с тобой.
Первоначальный путь – полоской голубой,
А желтая спираль – свобода отклонений,
Где варианты выбора чуть видимые тени.
А грязные вкрапленья – все болевые точки,
Кипения страстей лежат короткой строчкой:
Основа, и – раскол кристалла на осколки.
Конспект судьбы: роман для чтенья долгий.
В ячейках связи атомов хранятся эпизоды,
Они тебе доступны, если вспомнишь коды…

Кристалл хранитель эго, и связанный с тобою,
Возьми его, коль хочешь. Я думаю, не стоит.
Сейчас зачем он мне, пока в живой я плоти,
А стану просто духом, примять его не против.
Тогда оконченный роман условно полистаю…
Кивнул в согласье ангел и в воздухе растаял.

15.02.18.

Не в церкви

Искусственно придуманные строки
От истины действительно далёкие,
Умом их пишешь, чувства избегая:
Реальность холодна, бездушна, и другая.
Читателя стихи ничем не могут тронуть,
Пусть автор мастер¸ но если не влюбленный,
Не искренен, когда душа бесстрастна,
Он сочиняет строчки стройные напрасно.

Мертва в предельном совершенстве красота.
Проникновенна, влечет к себе таинственно не та,
Что идеальна, а с неким скрытым недостатком.
Так в человеке каждом: душа – великая загадка.
Уменье, знанье, ум всего лишь подмастерья
Для вдохновленных чувств. Годны по крайней мере
Для сочиненья текстов служебным языком,
Что от поэзии искусства безумно далеко…

Сказав банальности, я тем и успокоюсь,
Не в церкви исповедь: пред вами каюсь, то есть.

15.02.18.

Скромность

Пусть похлопочет кто-то,
А я врожденно скромен,
Люблю и ненавижу – себя,
Людей безвестных кроме.

Друзей искать не стану,
Но недругам – прощаю,
Так скромности в объятьях
Нелепо защищаюсь

И от хулы хвалебной,
И от похвал завидных,
За то, что скромность гложет,
Мне горько и обидно.

Пусть кто-нибудь, кто хочет,
Пусть он придет и скажет
Два слова добрых, гадких:
Любой мне отзыв важен.

Хвальбе я не поверю,
На критику – отвечу
Не зло, а с пониманьем,
Пространной скромной речью.

Один свой недостаток
Выпячиваю вечно:
Я скромен. Боже правый!..
Бесстыдно лгу, конечно.

Никто не похлопочет,
Собою всякий занят,
Что правильно, но честно
Держи ты сам экзамен.

Мой друг и недруг: скромность,
Кокетство с извращеньем,
Питает и терзает,
Уходит с возвращеньем.

16.02.18.

Проекция

Хронологии цепочку
Повернуть на четверть «пи».
Пусть плоды на древе, почки
Совместятся, в сад войти

И в осенний, и весенний.
Тает снег, туман ли в тени,

Где трава ковром зеленым,
Где уходит вглубь аллея,
Утро-вечер в зное сонном,
Ветер кругом тихо веет.

Отец, мама молодая,
В лесу-парке отдыхают,

На поляне я ребенком,
И на лавке – стариком,
За ребятами в вдогонку
Нырнул в пруд недалеко.

Спроецировать на плоскость
Годы, прожитые броско

От рожденья до заката,
В одном месте все со всеми,
Год мне пятый, и десятый,
Тридцать, сорок в одно время,

Где возможна невозможность,
Где реальный мир, и ложный.

Повернуть цепочку хроник
В четверть «пи» от вертикали,
Пусть былого дни догонят,
Настоящим чтобы стали.

И на плоскости не тенью
Уплотненно лягут звенья.

19.02.18.

Харон

Запугать равно хочет спасти
Душу ночь, и уставшую плоть.
На разрыве шепчу я: прости…
И протест до согласия вплоть.

Так ли выглядит мой переход
Пред лицом неурочного часа?
Сам желаю, иль некто зовет
Уходить сквозь зыбучую насыпь.

Не спешу поддаваться гоненью,
Что нельзя избежать, дожидаясь
Раз прекрасного чуда мгновенья,
Пусть пока что туман оседает…

Утро будит, и будет спасеньем
И от нынешней ночи тягучей,
И тревог ожиданий весенних,
Переждать наваждение лучше.

Будь мне память хорошей услугой,
Выжги ночи безжалостной страсти,
Нити мыслей разматывай кругом
В отдаленье прожорливой пасти.

Так и было: в беспамятстве память
На рассвет уходящих морозов:
Обреченный спасешься покамест,
В другой раз применю я угрозу.

Когда будешь объятый любовью,
И надежда пригреет костром,
Ночью темной приду за тобою, —
Тенью смерти шепнул мне Харон.

24.02.18.