Римид Нигачрок
Год за годом. Стихи, 1976—1981 гг.

© Римид Нигачрок, 2023

ISBN 978-5-4485-8726-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Стихи, 1976—1981 гг.

Кирзачи

 
Вес сапог ногам привычен,
В них зимой и летом ходишь,
Но ботинки есть в наличие,
Пару раз обул всего лишь
 
 
За полгода, выйдя в город,
Вес ничтожен, ноги сами
Развивают сразу скорость,
С них убрали будто камень.
 
 
Я на дембель в них поеду,
Пусть стоят пока в каптерке,
Срок придет и стану «дедом»,
Прикручу каблук отверткой
 
 
Дополнительный для форса,
Кирзачи в тот час же скину,
Перед тем начищу ворсом,
Заслужили – чин по чину:
 
 
Вы служили мне достойно
И зимой, и летом, в слякоть,
И привычны стали воину,
Но по вам не стану плакать.
 

19.01.76.

Пуск

 
С буссолью я в окопе у ствола
Сосны высокой в три обхвата:
Три века, может быть, ждала,
Чтоб защитить собой солдата.
 
 
Уже к стрельбе готова «пусковая»,
Ноль три пятнадцать: направленье,
С расчетами планшетку закрываю,
И чую дрожь невольную в коленях.
 
 
Звучит команда: Пуск!.. И грохот,
Огонь и пыль…, волной ударной
Буссоль роняет, камушки горохом
В лицо, пригнулся, дым угарный…
 
 
Отставить! – чей-то крик истошный,
Но поздно: точкой яркою ракета
Исчезла в небе… Ту команду ложной
Признали позже, ждали лишь ответа
 
 
От пункта наблюденья с полигона:
«Цель» уничтожена, отбой дивизион!..
Под ноги падали сухие шишки с кроны,
Чихнул, сморгнул, в ушах стихает звон.
 

23.01.76.

Перекур

 
Перекур! Кто не курит: отставить!..
Хоть и нет этих правил в уставе,
Подчиниться приказу пришлось,
Зря вскипает обида и злость.
 
 
В другой раз закурю я нарочно,
Хоть от курева станет мне тошно,
Но зато я в курилке останусь,
Да, сержант побуждает к обману.
 
 
При раздаче пайка сигарет
Я навряд старшине скажу: Нет.
Пусть раздам их ребятам потом,
Не заставят работать, зато,
 
 
Когда крикнет сержант: Перекур!..
Пусть курю не в затяжку, но, чур,
Я в курилку, я, что, не курсант?..
Не заметит никто мой обман…
 

25.01.76.

Из тех, первых

 
Сбил лёд я ломом на крылечке,
Взмок и устал в ледовой схватке,
На той постели, что у печки,
Прилег я с книжкой и тетрадкой.
 
 
Пригреет днем: капели с крыши,
Зима всю ночь потом лютует.
О том и Тютчев складно пишет,
Его стихи читать люблю я.
 
 
Ты сам попробуй, может сладишь
Две-три строки, пускай похожих.
Себе перечу: нет! и бога ради
Не начинай, сомненья гложут.
 
 
Как помню, я учился слабо,
И за диктант с натяжкой тройка,
Ошибок сделал кучу я бы,
Что надо мной смеялась койка.
 
 
Тетрадку я надежно прячу,
Что в ней записано – ужасно,
Одни глаголы, рифма скачет,
Не уговаривай напрасно…
 
 
Печь жарко к ночи протопили,
На кухне мама что-то вяжет.
Носки? Мои на пятках прохудились,
На, вот, возьми, мне утром скажет.
 
 
Иль брату – в дырках рукавички,
Он отморозил нынче палец…
Какой-то звук …, в стекло синичка
Стучит. Вернулась с танцев Галя,
 
 
И обивает снег с сапожек,
Джек тявкнул глухо и лениво,
В тепло хотелось ему тоже,
Лишь кот в ногах моих счастливый,
 
 
В калач свернулся и мурлычет.
Ночь на дворе, нет, только вечер…
Вов, не найду никак я спичек,
Не знаешь где? Нет. Мать у печи
 
 
Присела, и там шурует кочергой,
Придвинув к краю головёшку,
И к папироске уголек прижав рукой,
Зачмокала. Мам!.. Ну, обожгла немножко
 
 
На пальцах кожу, мне, сынок, не больно.
А спички, мам, лежали на задвижке…
В начале лета будни мои школьные
Закончатся. Лежу, читаю книжку…
 

04.03.76.

Поехали!..

 
«Ну, я пошел, автобус ждать не будет,
А опоздаю как, зачислят в уклонисты»
Два года срок, в душе звучит прелюдия,
Как отслужу, покажется, что быстро…
Десятка два с поселка призывают,
Бренчит гитара, речь знакомая, живая.
 
 
Пьют втихаря, жмут руки обнимаясь:
Вован, пиши, как служба, и другое…
Тебе, Толян, дают гулять до мая…
Из класса нашего уходят сразу двое.
Я, Вовка Терских, и кучкой провожатых
К автобусу вплотную мы прижаты…
 
 
Поехали, поездка до Аскиза
Недолгая, двенадцать километров,
Сюда с района свезли осенний призыв,
Со всей степи нагнало будто ветром
Ребят, еще мальчишек, разномастных,
И от семьи оторванных напрасно.
 
 
Инструкции, беседы, переклички
И вновь в дорогу, теперь до Абакана,
Знакомимся, и шутим по привычке,
Возбуждены, изрядно будто пьяны…
И медкомиссия до сумерек вечерних,
Не все прошли преддверье терний.
 
 
На нарах спать не каждому охота,
Всех местных в город отпустили…
Мы мнем бока: «Тебя куда?» В пехоту.
«Ракетчиком, артиллеристом стану, или
В учебку на полгода, заграницу…»
О доме думаешь, о будущем, не спится…
 
 
А утром на вокзал и по вагонам,
Толкучка на перроне, провожатых
Тьма тьмущая, и смех, и плач, и стоны,
И крик: ты жди, а то!.., и вперемешку с матом
Добавил, обнял, шмыг в вагон и сгинул,
Мать узелок в окно протягивает сыну…
 
 
В купе, как сельди в бочке, тесно.
Куда теперь? Сказали: в Красноярск.
Знакомятся, бахвалятся, известно.
Гудок, рывок, железа глухой лязг.
Поехали… Кто отслужил, тот знает,
Всю «прелесть» службы вспоминает…
 

18.05.76.

Дотерпеть

 
Ночь бесконечна в караулке,
Дежурный строгий капитан,
Слышны сапог удары гулко,
Он как всегда немного пьян.
 
 
Войдет и гаркнет: Встать, солдаты!
Весь караул построй, сержант.
Готовь к проверке автоматы! —
Раззявит рот до самых гланд.
 
 
Его приход перетерпели,
Все успокоились и спят.
Десятка два служить, в неделях
Считай, хотя бы этому я рад.
 

21.05.76.

Дембельский крест

 
Для нас последний этот полигон,
Ну, что, ребята, будем ставить крест,
Пусть памятью о нас послужит он,
Кто из каких служить приехал мест,
 
 
Кто с Питера, Москвы, а кто с Урала,
А кто-то из Хакасии далекой.
Из рельса крест вмуруем, чтоб стоял он,
Как памятник в Германии, без срока.
 
 
Две перекладины с названьем городов
Привинчены, приварены надежно,
Крест дембельский, товарищи, готов,
Теперь на память фото сделать можно.
 
 
Бросали в яму прямо в мокрый цемент
Монеты, пуговицы, в общем, кто, что мог,
И, может, в двадцать первом веке немец
Найдет следы солдат советских ног.
 
 
Отдельный грозный наш дивизион
Стоял в далеком прошлом в Виттенберге,
Найдет в архивах через годы, может, он,
ГСВГ, и кто служил, их слава не померкнет!
 
 
На службу крест поставили, ура!
Пусть прапорщик, его ломая, злится.
Ну, что, ребята, в лагерь нам пора,
Еще чуть-чуть и станем вольной птицей.
 

13.10.76.

Домой

 
Как домой мне, мама, хочется,
Вас к груди своей прижать,
И увидеть нашу рощицу,
Быть свободным мне опять.
 
 
Я б друзей собрал на вечер
Выпить водки иль вина,
И отпраздновал бы встречу
В разговорах дотемна.
 
 
По твоим борщам я, мама,
Так соскучился, представь!
Ждите скоро телеграмму,
Дом мне грезится, как явь.
 
 
Чемодан стоит в каптерке,
В нем альбом и сухпаёк,
И парадка там за шторкой,
Заготовил всё я впрок.
 
 
Жду приказ официальный,
Не команды «Всем отбой!»,
В путь отправиться мне дальний,
Чтобы встретиться с тобой.
 

17.10.76.

Понарошку

 
Кто, кроме матери, на службу
Меня проводит из девчонок,
С какой всерьез имею дружбу,
Целован страстно, ей ученый?..
 
 
Мне Нина нравится со школы,
А вот я ей, видать, не очень.
Вдоль трассы тянется поселок,
Не тысяча, две живет, а восемь.
 
 
Найти хорошую подружку
Не так-то просто среди многих,
Одна пустая хохотушка,
А у другой кривые ноги.
 
 
А сам – какой я ухажер,
Как с Ниной встречусь, оробею,
Она зовет меня во двор,
Ни жив, ни мертв иду за нею.
 
 
Дружок есть, знаю, у неё,
Гаулин Саша, одноклассник,
Зову не в жены, ё-моё,
А лишь на проводы, на праздник!
 
 
Ты уступи мне Нина, ладно,
Побудь подругой понарошку,
Служить идти не так досадно,
Когда есть что приврать немножко.
 
 
Семь за столом сидят по кругу:
Мать, квартирант, соседи, Рыжий —
Товарищ мой, и я с подругой…
Вчера как будто, ясно вижу.
 
 
Да, с той поры прошло два года,
Еще чуть-чуть служить осталось,
Письма не ждал от Нины сроду,
Она и ждать не обещала.
 
 
Но я ей все же благодарен:
Считала мать её невестой,
Скромна она, и взгляд, мол, карий,
К душе пришлись и были к месту.
 
 
И этот розыгрыш невинный
Я в письмах к матери не смог
Разоблачить, чернить картину,
А вдруг дождется, знает Бог…
 

04.11.76.

Проверка

 
На десять человек палатка, и буржуйка
В приямке, из крошки угольной брикеты
Горят не жарко, дым угарный струйкой
В щелях; мы без сапог, но спим одетые
На деревянных нарах плотно бок о бок;
Я позже всех на час вздремнуть прилег.
 
 
Днем от разноса строгого начштаба
За нарушенья дисциплины, было тошно,
Коль не на службе, сбег подальше я бы,
А так лишь поскулить тихонько можно,
В топопривязчике заперся до отбоя,
Чтоб тело утомить, а душу успокоить.
 
 
С утра мы ездили тестировать приборы
По взлетной полосе, оставшейся с войны,
Туда-сюда нам скучно ездить стало скоро:
Рванем в гаштет ближайший, пацаны!..
И вырулив на трассу, дали сразу газу,
А там начштаб, как ждал, в уазике, зараза.
 
 
Бойцы, ко мне!.. Не уж-то в самоволку?..
Кто разрешил?.. Комбат: приборы проверять…
За двадцать верст от лагеря?.. Что толку,
Не объяснишь, кричит он: В бога мать!..
Немедленно вернуться в часть обратно,
Комбату доложить!.. Сержант, понятно?!
 
 
Есть исполнять!.. При развороте резком,
С канистрами подвеску бросило под ноги
Начштабу прям, он выругался мерзко…
Что было с нами после, я умолчу, в итоге
Водитель получил и выговор, и дырку
В талоне, я – от замполита «стирку»…
 

30.01.77.

Ждать дембеля

 
В календаре зачеркиваешь даты,
Что отслужил, до дембеля остаток
Девяносто дней, верней, до ноября,
Последний раз, когда идти в наряд
 
 
Мне помдежчасти, помначкараула,
И от тоски и злости сводит скулы:
Скорей домой, служить уж невтерпеж,
В топопривязчик прятаться пойдешь,
 
 
Чтоб до отбоя глаз комбату не мозолить,
Так на «камчатке» прятался я в школе,
Лишь бы к доске не вызвали решать,
И тщетно ноет-стонет бедная душа:
 
 
Домой хочу, осталось ровно месяц,
И шутки не смешны, и приколисты бесят,
И шепоток в углу, и бряканье гитары,
После отбоя я заснуть пытаюсь даром,
 
 
Еще чуть-чуть, приказ через неделю,
От радости-тоски терпенье на пределе,
В календаре от чисел черные квадраты,
Скорей домой, всё, отслужил солдатом!..
 

23.03.77.

Караул

 
Полковник осерчал на младших командиров,
Как рядовых в наряд отправил поголовно,
А сам, оставив лагерь, на зимние квартиры
Убрался восвояси, но пригрозил: готовность
 
 
Проверить в понедельник всей нашей части
По нормативам к бою и в полевых условиях,
Никто не застрахован был от такой напасти,
Как получает взбучку, он жаждет нашей крови.
 
 
Десятка три палаток, под технику площадка,
Отдельные деревья, и ветер насквозь студит,
Стоять в шинели тонкой в ночь одному не сладко,
Служил кто, тот и знает, ворчанье не осудит.
 
 
Солдаты спят в палатках, дымы из труб буржуек,
Бегаешь, продрогший, согреться кругом малым,
Гражданку вспоминаешь как сказку, жизнь чужую,
Ведешь подсчет, сколь лямку тебе тянуть осталось.
 
 
Сержант и что? Курсантом ходил ты в караулы
Зимой под Лугой в поле в мороз, метель, ни зги,
За два часа продрогнешь, и уши трешь, и скулы,
Мне выстоять дай силы, мол, боже, помоги…
 
 
Так и сейчас под небом, чужим, немецким небом,
В шинели с автоматом, как год назад, привычно,
Не отморозить уши, не обезножить мне бы…
Стой, кто идет!? Начкар!.. Звучат команды зычно:
 
 
Пост сдал! Пост принял!.. И можно в караулку,
Скорей в тепло, скорей: горячий чай и к печке,
А то, что было раньше с тобой в ночи, прогулка,
На нары лег, пригрелся, как на песке у речки…
 

29.03.77.

Трио

 
Не думал я, гостеприимно ль
Она приветит как хозяйка,
Хотелось верить во взаимность,
В молчанье чувства угадай-ка.
 
 
Я говорил, она – ни слова,
И взгляд баюкала в ладонях,
Ждала, на что я был готовый,
Я с ней, и всё же посторонний.
 
 
И мне пока хватало сказок
Для бестолковых говорений,
Она глаза в глаза ни разу
Не поглядела, сжав колени.
 
 
Ни поощрений, ни запрета,
Сидит недвижная, живая ль,
В наряд бесформенный одета,
Очнулась будто бы…, зевает.
 
 
С души моей влюбленность сдуло
В тот час, лицо залило краской.
Ну, я пойду… Она со стула
Не поднялась с застывшей маской.
 
 
Что удержало, скромность, робость,
Иль от меня ждала порыва,
Но растерялись точно оба,
Зевок к дуэту – вот так трио!
 

14.05.77.

В разгаре лето

 
Учения – условный пуск ракеты.
Приглашены на них штабисты с ГДР.
Жара и сушь – в разгаре было лето.
Нас дрессируют выше всяких мер.
 
 
Машины в капонирах, а гости по палаткам.
В целях маскировки деревья без корней,
Воткнутые в бруствер, политы для порядка,
И в том числе дорога, как техника по ней
 
 
Проедет, клубы пыли до самых до небес.
Окоп мой для буссоли в лесочке и налево
От пусковой машины, я вижу всё в окрест.
Массети генералов накрыли, словно невод
 
 
Пеструю рыбешку из вод на берег вынул.
Как от бинокля лучик сверкнет и пропадает,
Как офицерик бравый распрямит резко спину.
Команду ждем и …громы, от края и до края
 
 
Враз небо почернело, и, налетев, порывы
Рвут листья, и ливень следом хлесткий!..
Окопчик мой водою по край залило живо,
Я ничего не вижу, расчеты смыло с доски.
 
 
Кричать пустое, к черту! Какое направленье
Я помню, к месту старта лечу во все лопатки!..
Где люди, где машина?.. Колеблющие тени…
Услышали, приняли, вернулся, всё в порядке.
 
 
Насквозь промок и в глине по самую макушку,
Топопривязчик вызвал, укрылся от потопа.
Вон кухня полевая под тентом на опушке,
По грязи и по лужам с полкилометра топать.
 
 
А дождь прошел внезапно, и солнце засияло.
Нас строят по расчетам, и хвалят, и ругают.
Свои – ругают, хвалят – чужие генералы.
Да, служба нам не сахар, судьба у нас такая.
 

05.06.77.

Ошибка

 
«Привез» координаты,
А циркулем по карте
Проверил тут же грубо,
Не грызли бы сомненья,
Что «врет» топопривязчик.
 
 
Сержант второго взвода
В усмешке кривит губы:
Ошибся ты в расчетах!..
Старлей от злобы скачет,
 
 
Мол, за тебя, паршивца
Полковник неуд влепит.
А я смолчал, не спорил,
Как возражать нелепо,
Он на полгода дольше
Меня служил, и вскоре
 
 
Из части дембельнется.
Проверил гирокомпас,
Проверил и расчеты,
Жду страшную развязку…
ГСВГ, далекая Европа,
Ведь отпускают в отпуск
Лишь схоронить кого-то,
А вовсе не за службу…
 
 
Отбой! – звучит команда.
Отбой! – кричу я эхом.
Убрать приборы, Саша,
Иван, крути баранку.
Но не успел уехать,
Старлей рукою машет.
 
 
По вашему… Отставить!
Твои расчеты верны,
Хочу тебя поздравить
За службу! Но… Ошибся
Сержант второго взвода.
 

06.06.77.