Рамон Наварете
Куба. Полная история страны

Борьба Диего Колумба, сына Христофора Колумба, за свои права

Наследником Колумба стал его единственный законнорожденный сын – Диего Колумб, родившийся в 1479 (по другим данным, в 1480) году.

Юность Диего прошла при дворе Фердинанда и Изабеллы. Свою службу он начал пажом в то самое время, когда его отец «открыл Америку». Плюс он очень удачно женился на племяннице герцога Альбы, который был связан родственными узами с королевской семьей.

После смерти Христофора Колумба его сын Диего унаследовал титул «адмирала Индий». А в 1508 году король Фердинанд Арагонский, ставший регентом после смерти королевы Изабеллы Кастильской, присвоил Диего Колумбу титул «правителя Индий», но только на то время, на которое будет распространяться его милосердие. Соответственно, Диего посчитал этот титул и так принадлежащим ему «на веки вечные», заявил, что этот титул и без того «вложен» в титул «адмирала Индий», и подал иск против короны.

В том же 1508 году Диего Колумб в качестве губернатора уехал в Вест-Индию.

После прибытия Диего Колумба на остров Эспаньола в среде конкистадоров Вест-Индии сформировались два враждующих лагеря. Один – это был лагерь тех, кто оставался верен «дому Колумбов», другой – лагерь роялистов во главе с королевским казначеем Мигелем Пасамонте, который «был в большой чести у короля» [31, с. 82].

Сам Диего Колумб начал щедро распределять земли среди «своих людей» путем энкомьенды (encomienda). По сути, он начал строить новое общество. И, конечно же, это не могло не вызвать противодействия.

Считается, что череда событий, способствовавших установлению откровенной вражды между королем Фердинандом и Диего Колумбом, началась с губернаторства Хуана Понсе де Леона.

Диего Колумб узнал, что король Фердинанд в том же 1508 году назначил Хуана Понсе де Леона губернатором острова Сан-Хуан (другое название острова – Пуэрто-Рико^[4]). Диего Колумб был уверен, что это назначение должно было исходить от него, а так – оно было сочтено прямым посягательством на права «дома Колумбов». И из-за этого разгорелся нешуточный конфликт. Вскоре появились и другие спорные вопросы, которые еще больше усугубили и без того непростую ситуацию.

В 1511 году Диего Колумб через суд потребовал возврата юрисдикции «дома Колумбов» на все земли Вест-Индии, открытые его отцом, инициировав судебный процесс против испанской короны. Он требовал, чтобы его признали бессменным вице-королем Новых Индий с правом получения 10 % прибыли, получаемой «со всех Индий».

В том же 1511 году последовало судебное разбирательство в Севилье, которое подтвердило передачу открытых Христофором Колумбом земель Вест-Индии из-под юридической власти испанской короны «дому Колумбов». То есть судьи признали наследственное право потомства Колумба на вечное владение титулом вице-короля и право на десятую часть доходов от Индий. А король Фердинанд получил право назначить судей апелляционного суда. Ни одна из сторон не удовлетворилась таким приговором, и обе стороны подали апелляцию.

Это спорное решение ускорило дальнейшие Великие географические открытия в мировой истории, так как королю потребовалось срочно найти новые земли, чтобы они стали собственностью уже не «дома Колумбов», а оказались под прямым управлением испанской короны. И для поиска новых земель необходимы были люди, преданные лично королю Фердинанду II Арагонскому.

Диего Колумбу тоже нужны были преданные люди. И в конце 1511 года им была организована экспедиция, которую возглавил Диего Веласкес де Куэльяр. Экспедиция имела целью захват и покорение Кубы для расширения границ «законной юрисдикции» Диего Колумба.

Это удивительно, но тяжбы Колумбов (pleitos colombinos) в защиту наследования привилегий, присвоенных Христофору Колумбу в награду за его открытие Нового Света, тянулись аж до 1790 года. Наследники Колумба утверждали, что испанская корона обманным путем присвоила себе их деньги.

Диего Колумб был смещен со своей должности правителя и умер в феврале 1526 года, однако тяжбу продолжила его вдова, в интересах их сына Луиса, тогда еще младенца. Главным представителем семьи на судебных процессах в то время был сводный брат Диего (сын Христофора Колумба от испанской любовницы), Фернандо Колумб. 25 июня 1527 года в Вальядолиде был вынесен новый приговор, провозгласивший предыдущие решения ничтожными и назначивший новый процесс.

Новый королевский прокурор попытался представить дело так, что открытие Вест-Индии состоялось благодаря не Христофору Колумбу, а усилиям его соратников и тех, кто его финансировал. Прокурор призвал в свидетели еще живых участников первого плавания, но на его выводы вновь была подана апелляция.

В 1536 году глава Совета Индий епископ Гарсиа де Лоайса и глава Совета Кастилии Гаспар де Монтоя утвердили следующее мировое соглашение: титул «адмирала Индий» остался в вечном обладании у потомства Колумба (с привилегиями, аналогичными титулу адмирала Кастилии), а титулы вице-короля и генерал-губернатора Индий у потомства Колумба были изъяты. Были учреждены наследственные владения семейства Колумбов, состоявшие в основном из острова Ямайка (маркизат Ямайка) и территории в Верагуа (герцогство Верагуа). Плюс наследникам Колумба была присуждена выплата в 10 тысяч дукатов ежегодно, а также 500 тысяч мараведи в год каждой из сестер Луиса Колумба.

Но на этом судебные процессы между семейством Колумб и короной не закончились, и они с разной степенью интенсивности продолжались вплоть до конца XVIII века. И что интересно: в ходе этих тяжб были взяты свидетельские показания с немалого числа участников плаваний в Новый Свет, и это стало важнейшим источником информации для историков той эпохи, хотя, безусловно, достоверность многих «свидетельств» не может не подвергаться сомнению.

Глава третья
Испанское завоевание Кубы

Что же касается Кубы, то ее реальная колонизация началась в 1511 году, когда конкистадор Диего Веласкес де Куэльяр на трех кораблях с отрядом в 300 человек выплыл с Эспаньолы (ныне Гаити) и основал поселение – современный Баракоа (Baracoa), город в провинции Гуантанамо, являющийся ныне старейшим городом Кубы.

Диего Веласкес де Куэльяр принимал участие во второй экспедиции Христофора Колумба и вместе с ним прибыл в 1493 году на остров Эспаньола. После этого он не возвращался в Европу.

Этот человек разбогател в Санто-Доминго и вскоре был назван главой новой испанской колонии. Затем он предпринял несколько экспедиций на Юкатан и во Флориду.

Портрет неизвестного художника. Диего Веласкес де Куэльяр. 1728

В 1509 году Диего Колумб дал Веласкесу полномочия по завоеванию Кубы, и в 1511 году тот начал захват острова, а потом был назначен его губернатором – вплоть до своей смерти 12 июня 1524 года. Веласкес быстро обосновался на дальнем востоке Кубы, возле Баракоа, где он основал первую столицу, названную Асунсьон-де-Баракоа (asunción – в переводе с испанского «вознесение»).

Пока Диего Веласкес де Куэльяр занимался развитием новой колонии, против него выступил Франсиско де Моралес, севилец и протеже Диего Колумба. Веласкес взял Моралеса под стражу и отправил его в тюрьму в Санто-Доминго. Среди тех, кто поддерживал Моралеса, был Эрнан Кортес. Веласкес сначала хотел было его повесить за это, но потом все-таки воздержался.

Впоследствии Веласкес стал считать главным своим противником Кортеса, полагая, что тот его предал. В 1524 году Веласкес уговорил одного из лейтенантов Кортеса, Кристобаля де Олида, восстать против него в Гондурасе, из-за чего впоследствии Олид был убит сторонниками Кортеса.

Конкистадор Диего Веласкес де Куэльяр умер в своем доме в Сантьяго-де-Куба, где и был погребен. После смерти он оставил в наследство дом из 19 спален, а также три тысячи свиней и тысячу голов крупного рогатого скота.

Следует отметить, что люди Диего Веласкеса встретили ожесточенное сопротивление индейцев таино во главе с вождем (касиком) Атуэем, незадолго перед тем бежавшим с завоеванной Эспаньолы от зверств испанцев.

Атуэй предупредил жителей острова Каобана (Куба) о грядущем пришествии конкистадоров (conquistador – в переводе с испанского «завоеватель»).

Некоторое время Атуэю удавалось сдерживать продвижение конкистадоров по территории острова, но Веласкес, хорошо знавший тактику туземцев, смог разбить и уничтожить отряды таино по отдельности. В одной из схваток Атуэй был взят в плен.

Вождь был приговорен к сожжению на костре. Утверждается, что перед казнью монах-францисканец убеждал Атуэя принять крещение, чтобы после смерти попасть в рай. Атуэй спросил, есть ли на небесах христиане. Монах ответил, что не все, но лишь только самые лучшие. И тогда вождь заявил, что «не желает на небо, а хочет в ад, лишь бы не оказаться опять среди христиан, столь жестоких людей» [8, с. 372].

После смерти Атуэя и главных его сторонников испанцы установили полный контроль над островом. Индейцы либо ушли в труднодоступные горные районы, либо были согнаны в специально созданные резервации. Очень многие из них умерли от инфекционных болезней.

Историк Э. Г. Александренков констатирует:

«В результате европейского вторжения во многих местах Нового Света местное население исчезло. Причины этого были разные – гибель при сопротивлении завоевателям, голод от вызванных военными действиями неурожаев, разрушение семейных связей и другие. Сейчас считается, что наиболее важным фактором высокой смертности аборигенов в начальный колониальный период были принесенные европейцами инфекционные заболевания, от которых у местных жителей не было иммунитета» [1, с. 190].

Кроме того, физическое уничтожение аборигенов Кубы стало возможным «вследствие разрушения их традиционной социальной организации» [53, с. 115].

Казнь Атуэя. Иллюстрация XIX века

Русский историк А. Б. Лакиер в своих путевых заметках о Кубе пишет, что испанцы относительно населения Кубы первоначально руководствовались лишь догадками, а уже в 1516 году исчислили его «остаток в 14 только тысяч» [29, с. 504].

То есть население уменьшилось в 10, а то и в 20 раз. Такое вот произошло «взаимодействие». Такой вот «контакт культур». По сути же, «пришельцы настойчиво искореняли местное население и были в лучшем случае равнодушно, а в худшем – враждебно настроены к его культуре», и «цель эксплуатации аборигенного населения перекрывала все остальные как для испанской короны, так и для самих конкистадоров настолько, что практически не оставляла места никакому другому, сколько-нибудь конструктивному, взаимодействию» [53, с. 114].

Проблема заключалась в том, что огнестрельному оружию испанцев индейцы могли противопоставить лишь луки и стрелы. Местные жители цепенели от ужаса, заслышав грохот выстрелов. А лай собак, неизвестных до того на острове, и испанская кавалерия обращали их в паническое бегство (индейцы воспринимали коня и всадника как единое целое, а все вместе – как страшное чудовище).

Тем не менее на Кубе то тут, то там вспыхивали восстания индейцев, у которых испанские завоеватели отнимали землю, превращая их в рабов. И испанцы расправлялись с повстанцами с невиданной жестокостью. Их десятками расстреливали, вешали, сжигали живьем. Иногда хитростью заманивали к себе их вождей, а потом отрубали им головы. И во всем этом отличался Диего Веласкес де Куэльяр.

Русский историк А. Б. Лакиер в своих путевых заметках о Кубе пишет: «Колумб посетил еще раз остров в 1494 и в 1502 годах, но не ранее 1511 года были основаны первые здесь поселения» [29, с. 503].

И в самом деле, в 1511 году был основан город Асунсьон (Баракоа), в 1513 году – Сан-Сальвадор-де-Баямо, в 1514 году – Сантисима-Тринидад и Сантьяго-де-Куба.

Диего Веласкес де Куэльяр, ставший губернатором, устроил столицу в Сантьяго-де-Куба.

Также в 1514 году была основана Гавана. Точнее, так – в 1514 году испанцы основали на Кубе город, названный в честь Христофора Колумба Сан-Кристобаль. Но, как пишет историк А. Б. Лакиер, «нездоровое местоположение заставило искать для поселенцев другого места, и в 1519 году они перешли на северный берег острова и перенесли сюда название Гаваны и память о покровителе ее Святом Христофоре» [29, с. 504].

Гравюра из издания «Кратчайшего сообщения о разрушении Индий» Бартоломе де ла Касаса. Нападение испанцев на индейскую деревню. 1552

Новый город сначала стали называть Сан-Кристобаль-де-Гавана, а затем просто Гавана (La Habana).

Всего в ходе колонизации, в период с 1512 по 1515 год, было построено семь городов. И Куба стала служить базой для испанского завоевания американского континента, а также для морского сообщения с Испанией.

Золота на острове так и не нашли, что вызвало сильное раздражение у испанцев, и они отобрали у индейцев‑таино все, чем те обладали. Плюс имело место принудительное обращение местных жителей в христианство. При этом индейцев мучили и убивали, что привело к ряду восстаний. Однако силы были слишком неравны.

В 1513 году король Фердинанд II Арагонский ввел для жителей американских колоний специальную систему пожалования земельных владений вместе с живущими на них индейцами, энкомьенду (encomienda), аналогичную крепостному праву. Но на Кубе эта система не имела успеха, так как там индейцы либо погибали, либо уходили в горы. Для исправления ситуации были ввезены рабы-индейцы с соседних островов и с американского континента, но и они при первой же возможности уходили в горы.

С другой стороны, институт энкомьенды и щедрые обещания земли, рабов и золотых рудников привели к тому, что испанцы сотнями прибывали на Кубу и, подобно саранче, набрасывались на богатства страны. Но алчных авантюристов было так много и жадность их была столь велика, что удовлетворить всех стало просто невозможно. Это порождало недовольство и обиды. Многие считали, что их обошли при дележе поместий и другого награбленного имущества, что земли и должности раздавались несправедливо.

Тем не менее какое-то взаимодействие испанцев и местных индейцев все же происходило. Оно, в частности, выразилось в том, что испанцы, поначалу спавшие на своих кораблях прямо на палубе, по примеру индейцев стали спать в гамаках. Плюс испанцы начали культивировать табак.

КСТАТИ

Распространению табака в Старом Свете способствовали и уважаемые государственные деятели: в 1560 году, например, посол Франции в Лиссабоне Жан Нико (1530–1604) послал табак в подарок своей королеве, Екатерине Медичи, и порекомендовал его как прекрасное средство от мигрени. Нюханье табака стало популярным, и табак стал считаться панацеей для излечения от самых разных болезней. Табак стали нюхать, жевать и курить. А научное название табака – Nicotiana – было дано в честь Жана Нико. Это название придумал шведский естествоиспытатель и медик Карл Линней (1707–1778).

Очень скоро производство табака, а также сахара стало играть главную роль в экономике Кубы. Для этого требовалась рабочая сила, и, так как попытки привлечь местных индейцев оказались безуспешными, испанцы стали ввозить на плантации черных рабов; работорговля продолжалась до начала XIX века.

Глава четвертая
Пиратские набеги

В начале XVI века из Мексики и Южной Америки в Европу хлынули потоки золота. Богатства ацтеков и инков заполняли трюмы испанских кораблей, и всего за одно столетие они увеличили золотой и серебряный запас европейских стран в пять раз. Естественно, в южных морях шли сражения за золото Америки и Индии. В результате сокровища оседали не только в казне королей. Поначалу суда, направлявшиеся в Испанию, шли через Атлантику небольшими группами без вооруженного конвоя. Но очень скоро у них появились опасные конкуренты.

Еще в 1496 году Христофор Колумб, возвращавшийся из своего второго плавания, подвергся нападению французских корсаров. Однако главную угрозу для кораблей испанского флота представляли английские каперы – пираты, состоявшие на службе у британской короны. Многим из них, как, например, знаменитому пирату и мореплавателю Фрэнсису Дрейку, был присвоен дворянский титул – за «подвиги», принесшие его отечеству миллионы фунтов стерлингов золотом. Это была «законная» часть добычи, поступавшая в королевскую казну после удачных нападений каперов на испанские суда.

Фрэнсис Дрейк, родившийся в 1540 году, прославился своими дерзкими набегами на испанские порты в Южной Америке и в самой Испании. В 1540 году Гавана стала важнейшим портом на пути из Мексики и Южной Америки в Испанию. И, конечно же, пираты неоднократно пытались захватить Гавану, но город был прилично укреплен.

Не только Гавана, но и прибрежные области Кубы служили объектом набегов пиратов. Они вполне успешно грабили испанские корабли в Карибском море и у Азорских островов, которые в XVI веке были главным перевалочным пунктом на мировых торговых путях. Откуда бы ни возвращались корабли – из Америки, Индии или Африки, их путь лежал через заброшенные в просторах Атлантики острова Терсейра, Хорхе и Пику. Там обычно запасались провиантом и питьевой водой. Азорские острова называли «гостиницей, которую Господь поставил в самом подходящем месте океана».

Базой пиратов в Карибском море долгое время был остров Пинос (сейчас он называется Хувентуд и принадлежит Кубе). Согласно преданиям, здесь прятали сокровища Генри Морган, Фрэнсис Дрейк и другие пиратские знаменитости.

Этот остров стал известен европейцам после того, как был открыт Колумбом в 1494 году и объявлен испанской территорией. Он был известен под различными названиями, и его называли «островом тысячи имен» (среди его названий – Камарго, Гуанаха, Сигуанеа, Ла-Эванхелиста, Исла-де-лас-Которрас и т. д.). Кстати, этот остров считается возможным прототипом Острова сокровищ, описанного Робертом Стивенсоном в одноименном романе. И было множество фальшивых карт, на которых ловкие авантюристы нагрели себе руки. Дело в том, что на остров постоянно приезжали кладоискатели, но удача улыбнулась лишь одному из них. В 50‑х годах прошлого века американец Тед Уиккер, дотошно изучивший не один десяток пиратских грамот и карт, решил попытать счастья у подводного рифа в пяти милях от Пиноса. Это место заслужило у флибустьеров мрачную славу корабельного кладбища: слишком уж много судов затонуло там. И вот Уиккеру повезло: на дне, среди разросшихся кораллов, он нашел железный сундук с откинутой крышкой, в котором лежали золотые бруски и старинные золотые украшения – вожделенная мечта всех кладоискателей.

Глава пятая
Испанское управление на Кубе

В 1535 году было создано вице-королевство Новая Испания (Virreinato de Nueva España), представлявшее собой колонии Испании в Америке. В состав Новой Испании вошли территории современной Мексики, юго-западных штатов США (а также Флориды), Гватемалы, Никарагуа, Сальвадора, Коста-Рики и Кубы. Кроме того, в подчинении Новой Испании оказались Филиппины и различные острова в Тихом океане и Карибском море. Столицей вице-королевства был город Мехико.

Портрет неизвестного художника. Антонио де Мендоса. 1535

Высшая гражданская и военная власть в Новой Испании находилась в руках назначаемого вице-короля, который подчинялся непосредственно монарху и Совету по делам Индий (Consejo de Indias) в Мадриде. При вице-короле находился совещательный орган – Королевская аудиенсия (Audiencia Real).

Вице-короли жили и вели себя так, словно они были полноценными монархами.

Первым вице-королем Новой Испании был Антонио де Мендоса-и‑Пачеко (1493–1552).

Отдельные провинции Новой Испании управлялись губернаторами, подчиненными вице-королю. Города и сельские округа находились в ведении коррехидоров (corregidor – буквально это «исправник» или «чиновник») и старших алькальдов (alcalde – буквально это «бургомистр, «мэр» или «староста»), которым подчинялись выборные старосты индейских селений.

Привилегированный слой колониального общества составляли уроженцы метрополии, которых местные жители называли гачупинами (gachupin – буквально «человек со шпорами»). Это сословие состояло в основном из родовитого дворянства и крупных предпринимателей, представители его занимали почти все высшие административные, военные и церковные посты.

Важную роль в жизни колонии играло креольское население, то есть потомки испанцев смешанных кровей, родившиеся в колонии. Численность креолов значительно превосходила число гачупинов, и креолы формально обладали теми же правами, что и испанцы из метрополии, но в реальности креолы подвергались дискриминации и лишь в виде исключения назначались на высокие должности. Например, за весь колониальный период из шести десятков вице-королей только трое были креолами.

После подавления индейского сопротивления территория Кубы была провозглашена собственностью испанского короля. Оставшееся коренное население было порабощено или передано в подчинение коррехидорам.

Гравюра Фортюне Меоль по рисунку Жюля Фера.

Работники кубинской сахарной плантации. Конец XIX века

Как уже говорилось, к 1540 году коренное население сократилось до 5 тысяч человек из-за жестокой эксплуатации на табачных и сахарных плантациях, прямого истребления и распространения завезенных болезней. В результате образовалась острая нехватка рабочей силы на плантациях и начался ввоз чернокожих рабов из Африки.

Второй важной тенденцией стало постепенное вытеснение системы пожалования земли вместе с живущими на ней индейцами, энкомьенды, частными испанскими гасиендами – фермами, свободными от каких-либо феодальных оброков.

Первым официальным правителем Кубы был Диего Веласкес де Куэльяр (1456–1524) – испанский конкистадор с титулом аделантадо (по-испански adelantado – это «первопроходец»). Аделантадо в колониальной Испании – титул, дававшийся королем человеку, которого направляли на исследование и завоевание земель, лежавших за пределами испанских владений.

Правителям испанской Америки давали пышные титулы вице-королей, губернаторов, генерал-капитанов или, особенно в начале XVI столетия, аделантадо: этот чин ранее даровался тем, кто отбирал земли у испанских мавров. Аделантадо являлся, по сути, проконсулом, который с согласия короны предпринимал завоевательный набег за собственный счет и при успешном завершении набега становился счастливым обладателем государственной власти и наследственного права. На практике, впрочем, этот чин редко использовался дольше одного поколения.

ХЬЮ ТОМАС

британский историк

Аделантадо был сын Христофора Колумба Диего Колумб. Аделантадо был упомянутый выше Хуан Понсе де Леон и многие другие.

С 1515 года Кубой управляли испанские лейтенанты (tenientes), находившиеся в подчинении губернаторов Санто-Доминго. Первым таким лейтенантом был Диего Веласкес де Куэльяр – с ноября 1511 года до сентября 1524 года. Его сменил Мануэль де Рохас-и‑Кордова. Того сменил Хуан де Альтамирано, того – Гонсало де Гусман, того – Хуан де Вадильо, а потом (второй срок) снова был Мануэль де Рохас-и‑Кордова. Так продолжалось до февраля 1534 года.

С 1535 по 1577 год Кубой управляли кубинские губернаторы (gobernadores cubanos), напрямую зависевшие от генерал-капитанов Санто-Доминго и от вице-королей Новой Испании. Такими губернаторами были Гонсало де Гусман, Эрнандо де Сото, Исабель де Бобадилья, Хуанес де Авила, Антонио де Чавес, Гонсало Перес де Ангуло, Диего де Масариэгос, Франсиско Гарсия Осорио, Педро де Менендес де Авилес и Габриэль Монтальво.

Самым известным из них был Эрнандо де Сото (1498–1542), тоже имевший титул аделантадо за то, что он возглавлял первую завоевательную экспедицию европейцев к северу от Мексики, вглубь территории современных Соединенных Штатов. Он был первым европейцем, пересекшим реку Миссисипи и оставившим документальное подтверждение этого. Плюс в 1531 году Эрнандо де Сото принимал участие в походе Франсиско Писарро против инков и был у него одним из капитанов.

Джон Сартен. Эрнандо де Сото. 1858

Как видим, с XVI века Куба находилась под руководством губернатора, зависевшего от Королевской аудиенсии в Санто-Доминго.

26 июля 1553 года губернатор был уполномочен проживать в Гаване.

В 1567 году губернатор Кубы адмирал Педро де Менендес де Авилес (1519–1574) окончательно подчинил коренное население и присоединил полуостров Флорида к Кубинскому губернаторству.

В 1579 году на должность губернатора Кубы был назначен генерал-капитан Габриэль де Лухан. В административном смысле он подчинялся вице-королю Новой Испании. То есть, по сути, Куба стала генерал-капитанством. А официально она им стала в 1607 году, когда король Филипп III своим указом от 8 октября 1607 года учредил Генерал-капитанство Куба (Capitanía General de Cuba) – новую административную единицу в составе Испанской империи.

В соответствии с этим указом, остров Куба был разделен на две части: Западный департамент (Departamento Occidental), базирующийся в Гаване, и Восточный департамент (Departamento Oriental), базирующийся в Сантьяго-де-Куба.

Первым официальным генерал-капитаном Кубы стал Педро де Вальдес (1544–1615), который поселился в Гаване. Хуан Вильяверде-и‑Озета стал военным губернатором в Сантьяго-де-Куба (на востоке острова) с подчинением генерал-капитану.

Генерал-капитан, обосновавшийся в Гаване, осуществлял контроль над управлением делами всего острова, а местные правители генерал-капитанства находились под его контролем.

В 1577 году генерал-капитан Кубы стал совершенно независимым и в военном отношении, но вот в судебном – он по-прежнему зависел от Королевской аудиенсии в Санто-Доминго^[5].