Полина Романова
Всё решит свадьба
Глава 4
Лиза увлеченно болтала с бывшими одноклассниками до самого вечера. К ее немалому удивлению, многие из тех, кто в детстве носился по коридорам с визгом или несерьезно относился к учебе, сейчас стали по-настоящему состоявшимися интересными людьми.
Преподавательница в музыкальной школе (единственной на весь район, буквально – опора и поддержка всех музыкально одаренных детей) или очень хороший кондитер (бросил учебу на экономиста на втором курсе и пошел в техникум, через три года уже открыл свою кондитерскую). Кто-то держал цветочный магазин, кто-то работал на госслужбе, многие трудились в сфере обслуживания: мастерами по ногтям, бровям, ресницам и так далее.
Лиза забывала есть и отпивать из бокала хоть пару глотков, она лишь говорила, спрашивала и переспрашивала. Удивительные люди! Удивительные люди вокруг и найти общий язык с ними так просто: их уже объединяет столько эпизодов из прошлого, что сейчас остается лишь встать друг рядом с другом и начать говорить.
К вечеру, когда отраженные от низко висящего солнца лучи били в речную гладь, Лиза осознала, что весь день не купалась. Жмурясь, она убрала лишь наполовину отпитый бокал и пошла к воде. Сняла шорты, поправила купальник, аккуратно ступила в нагретую за день реку. Та приятно обволакивала ее сухое тело. Лиза медленно шагала вперед, но когда вода коснулась груди, остановилась. Этот вечер был идеален для того, чтобы просто стоять в воде, наблюдать за большими стрекозами, ощущать ступнями песок, слышать смех вокруг.
Почти сразу же к умиротворенной Лизе подошла Полина:
– Ты Анжелу не видела? – спросила она, легко водя руками по водной глади перед собой.
Лиза перебрала в голове всех, с кем сегодня заново познакомилась, и не нашла в этих воспоминаниях разговор с рыжеволосой одноклассницей.
– Днем видела, а чтобы недавно – нет.
– Димасик слышал как она со своим пареньком оралась за палатками, в лесу, а теперь обоих нет.
Девушки помолчали, глядя на кружащуюся рядом, громко гудящую, пару стрекоз.
– Не то чтобы я хотела собирать сплетни, – продолжила Полина, – Просто он кажется мне стремным и мутным каким-то…
Одна стрекоза пыталась забраться на другую, но та спариваться явно не хотела. Летала кругами от назойливого поклонника. Он догнал ее и они еще несколько секунд боролись. Сдавшись, недотрога зависла в воздухе, ожидая окончания процесса.
Лиза повернулась к Полине:
– Мы тут одни, деться некуда. Надо просто найти их и убедиться, что все в порядке.
– Да, – ответила девушка, – Это логично, – и стала выходить из воды.
– Только без паники, – Лиза пошла за ней, – Нам просто полезно убедиться, что все на месте и в порядке.
Выходя из воды Лиза обратила внимание на Вику и Сережу, немного правее себя. Стоя по пояс в воде они целовались и тесно прижимались друг к другу. Спешно закатывающееся солнце обдавало их тела оранжевым светом. Они были так поглощены своей любовью…
На секунду, пока голени и ступни Лизы еще были в воде, она ощутила на собственной коже прикосновение сильных рук. Мокрая кожа к коже. Брызги капельками с волос катятся по спине. Но выйдя берег, видение исчезло, уступив место тоске.
Пройдясь вдоль пляжа и обеденной зоны, Полина и Лиза не нашли Анжелу с парнем. Остановившись чуть поодаль от всех, так, чтобы было видно большую часть территории отдыха, Полина перечисляла одноклассников по именам, а Лиза считала по головам. Пересчитав дважды их и себя, девушки убедились – 21. Двоих не хватает. Полина побледнела.
Увидев стоящих в отдалении подруг, Оля догадалась о неладном и подошла узнать, что случилось. Она предложила сначала заглянуть во все палатки, прежде чем поднимать панику.
И действительно, уже в третьей палатке нашелся Ваня, парень Анжелы. Заполнив тесное помещение стойким запахом перегара, он заливисто храпел. Подруги осмотрели все остальные палатки, Анжелы нигде не было.
Оля аккуратно заглянула к Ване и несколько раз ткнула еще явно пьяного парня в бок:
– Эй. Э-эй!
– Чо? – он с трудом приоткрыл один глаз.
– Где Анжела?
– Психопатка, – ответил Ваня и перевернулся на другой бок.
– Допустим, – сказала Лиза, тоже заглядывая в палатку, – Но где она?
– Надеюсь в какой-нибудь канаве померла, ненормальная.
Ваня накрылся с головой валяющейся под боком тряпкой и захрапел громче прежнего. Лиза подняла глаза на Олю, Оля перевела взгляд на Полину. Та, уже не сдерживая эмоций, широко открыла рот, и издала сигнал тревоги.
Димасик подтверждал слова Полины:
– Они реально жестко ругались. Она говорила, что бросит его, а он говорил, что она никуда не денется.
Все ребята собрались кучкой между рядами палаток и столами с остывающим шашлыком.
Настя сказала, что видела как Анжела одна ошивалась за палатками, почти уже в лесу. Максим сказал, что видел ее там же, но вдвоем с Ваней.
Вытаскивая из сумки-холодильника очередную бутылку пива Андрей сказал, что их количество сильно сократилось именно благодаря буйной парочке. Они брали алкоголь чуть ли не каждый 15 минут, а час назад оба пропали. Свой рассказ он закончил словами, которые вертелись у всех в голове, но никто не решался их произнести вслух:
– Я уверен, что видел ее всего час назад. А он уже спит в палатке. Слишком мало времени прошло, чтобы он успел ей что-нибудь сделать.
Позади группы кто-то начал плакать. Покатился шепот «Господи» и «Да что ж это такое». Неожиданно серьезная Яна, хоть у нее под боком и безутешно скулила Полина, сказала:
– Так хотя бы есть шанс тело найти, а если она утонула и ее течением отнесло….
Все повернулись к реке и причитания стремительно превратились в голос настоящей паники.
– Так! Стоп! – крикнула Лиза, – Остановили слезы, сопли и разговоры о найденных телах.
Сосновый бор быстро переставал отбрасывать тени и погружался в непроглядную темноту.
– Давайте дадим сами себе какое-то время, да? Хоть его и мало – все обступили Лизу и она слегка поворачиваясь то в одну, то в другую сторону, говорила, – Допустим, час. Если за час мы ее не найдем своими силами, то позвоним спасателям. Хорошо? Все согласны?
Люди закивали, уловив Лизин настрой. Андрей, выражая общее мнение, сказал:
– Если знаешь, говори что делать.
– Для начала разбудите тот детородный орган, что сейчас храпит в палатке. Может он сузит нам область поиска.
Дима с Андреем кивнули и пошли на звук. Другую часть людей Лиза отправила обходить берег в обе стороны от пляжа, до тех пор, пока пройти человеку вообще возможно. Самая большая группа пошла цепью в лес, зовя Анжелу.
Некоторых Лиза попросила идти вдоль автомобильной дороги к выезду из соснового бора. Может после ссоры Анжела решила «пойти домой» или что-то типа того? Это пьяным девушкам чаще всего приходит в голову. Быстрее было бы поехать на машине, но никого более-менее трезвого, чтобы не вписаться в дерево между делом, не нашлось. Кроме самой Лизы. Пока та замешкалась у дверей своей машины, с новостями уже бежал Дима:
– Он сказал, что они поругались не здесь, а в лагере!
– В лагере? – Лиза захлопнула автомобильную дверь.
– Да, говорит, прошли через дырку в рабице и тусили там, потом поругались и из лагеря он ушел в палатку один.
Лиза почесала подбородок, размышляя. Спросила:
– Не врет?
– Он тупо мясом лежит, еле говорит – ответил Дима, – Он вряд ли вообще может сейчас соображать, не то что выдумывать.
– Ладно, зови Андрея и еще кого-нибудь. Я беру Олю и идем в лагерь. Остальные пусть прочесывают там, где договорились.
Глава 5
Дырку в сетке компания не нашла и через забор, чуть выше среднего человеческого роста, пришлось перелезать. Парни подсадили девушек, а потом стали перебираться сами.
К этой вылазке Лиза уже не только облачилась обратно в шорты и футболку, но и накинула худи, чтобы спастись от комаров. Вот только все ноги будут в царапинах от высокой травы, грустно подумала она, отряхиваясь. Рядом шумно приземлился Андрей, спрыгнув с забора.
Идя по территории лагеря, ребята прокладывали себе путь небольшими карманными фонариками. Лиза посветила на беседку, в которой собираются старшие отряды на обсуждение концерта или на «свечку» перед отбоем.
– Помнишь, как какой-то пацан с деревни признался тебе там в любви, – сказала она, обращаясь к Оле, – Его еще потом до конца смены подкалывали.
– Его звали Никита Федоров и мы еще полгода после смены письма писали друг другу, – серьезно сказала Оля, – Разве не помнишь? Я тебе читала почти каждое письмо.
– Слушай, а что-то начинаю припоминать… Точно…
– Видела его, может, год назад, в городе. Важная шишка теперь.
Лиза удивленно хмыкнула. Шагая дальше она посветила фонарем на два длинных низких кубрика в которых проводила каждое лето в детские годы, лавочки, на которых сплетничала с подругами и ряд умывальников, где собирался весь лагерь по утрам.
– Начинаю многое припоминать, – повторяла она, – Начинаю припоминать.
Не найдя Анжелу в беседках, ребята решили вновь разделиться. Парни пошли к футбольному полю и туалетам, а девушки – к зданию медпункта и дальней калитке, ведущей на «старый пляж». Путь лежал мимо танцпола и волейбольной площадки.
– Как называется эта дурацкая игра, которая и недо-волейбол, но и не «горячая картошка»? – Оля указала пальцем на обвисшую сетку, из последних сил цепляющуюся за два невысоких деревянных столбика.
– Пионербол. И мамка моя тебе бы навтыкала за такое неуважение!
– Да, точно… Призрак времени пионерлагерей, дошедший даже до нас.
Девушки добрели до медпункта. Калитка, ведущая на пляж, оказалась открытой.
– По-моему, в нашем детстве туда уже никого не пускали, – сказала Оля.
– Мама говорила, когда она была маленькой, пионеры еще купались именно на этом пляже. А потом он обмельчал и двойного дна стало больше, – Лиза подошла к склону и посмотрела вниз на ведущую к реке извилистую тропинку. Как бы она не светила фонарем, есть ли на песке следы, видно не было.
– Просто пошли посмотрим, – Оля сломала длинную ветку у ближайшего куста, чтобы проверять ей дно, и стала спускаться по склону.
Подходя к образовавшейся посреди реки косе, подруги увидели Анжелу. Они подбежали к лежащей на песке девушке и убедились, что та жива и дышит. Так же как и ее парень в палатке, она была до полуобморочного состояния пьяна и просто отсыпалась.
Сообщив всем радостную новость, Оля убрала телефон в карман.
– Видимо уперлась сюда, обиженная, но, вместо того чтобы посидеть в тишине и вернуться, уснула.
– Ладно, главное, что все в порядке, – сказала Лиза, – Потащили ее отсюда.
И тогда, по пути к лагерю, Лиза снова вернулась мыслями к Мише и своей будущей жизни в этом новом-старом городе.
Передав девушку парням, вся компания вернулась к забору, там их уже ждали остальные ребята и показывали, где именно находится легендарная дырка в сетке.
– Спасибо, – сказал Андрей, протискиваясь с Анжелой на руках, – Было бы жалко такую красоту через забор перекидывать, – он с нежностью посмотрел на разбросанные по ее плечам рыжие пряди.
Эту сцену видели идущие прямо за ним Оля и Лиза. Через час, ложась спать в одной палатке, Оля сказала подруге:
– Слышала? Возможно, Анжелка и не останется без парня.
– Слышала, – ответила Лиза, улыбаясь, – Это очень романтично.
– Ну да. Папа-папа, а когда ты влюбился в маму? Я искал ее, пока она, бухая, лежала лицом в песок.
Девушки прыснули. И несмотря на вечернее происшествие, засыпали в отличном настроении.
Проснулась Лиза от запаха мяса, манящего ее сквозь тонкие тканевые стены палатки. Просыпаться вот так, не от будильника, не от дурного сна, просыпаться и не думать о своем внешнем виде, об обязанностях и делах – невероятно приятно и даже придает сил.
Оли рядом не было. Лиза довольно потянулась и вышла из палатки.
Было почти десять утра. Для начала июля тоже самое, что полдень. Солнце палит, вода зовет к себе окунуться. На большом столе, составленном из нескольких походных, уже ждали нарезки овощей и фруктов. Кто-то заваривал себе чай, а кто-то – лапшу быстрого приготовления. Но большинство ждали главное блюдо отдыха.
Лиза села рядом с Олей, Полиной и Яной.
– Как наши буйные? – спросила она.
– Он уехал чуть ли не на рассвете, как только проспался. А она выходила, но, поев, вернулась в палатку. Похмелье, – сказала Оля.
– Мы не стали тебя будить, – включилась Полина, – после вчерашнего, ты – наша героиня.
– Это точно! – сказал Андрей, ставя в центр стола огромный таз с румяными кубиками мяса. Макс и Сережа несли еще по три шампура в каждой руке, со второго мангала. Все стали подтягиваться к столу, то нахваливая шашлык, то обсуждая вчерашний вечер.
– Было бы тупо позвать ментов и узнать, что она лежит на косе, – сказала Яна.
– И мы не знаем, все ли с ней было бы в порядке, если бы она оставалась на том старом пляже всю ночь, – поддакивала Оля.
– Бросьте, – Лиза засмущалась, – Это Полину нужно благодарить, она заметила, что кого-то не хватает.
И все переключились на комплименты Полине.
– Господи боже, ну раз мы все такие сладкие котики, самое время посмотреть то, что мы приготовили, – сказала Настя и пошла в свою палатку.
Пока она несла и подключала к колонкам ноутбук, все набрали в тарелки мяса и овощей, отламывали от хрустящих лепешек ароматные куски и наполняли стаканы напитками.
Настя открыла слайд-шоу из школьных фотографий под фонограмму известной песни. И хоть «школа, школа, я скучаю» слышно не было, все знали, что эти слова там есть и подпевали одними губами.
Слайд-шоу готовили сразу несколько человек и там были фотографии всей параллели, но Лиза все равно регулярно узнавала себя на снимках. Оказывается, она часто фотографировалась с одноклассниками.
Самый первый День знаний: с огромным букетом красных гладиолусов в одной руке и потной ладошкой Ильи в другой. Угол кадра серый, Лиза помнит, там стоит мама.
День матери в четвертом классе: с огромным букетом бумажных цветов, победившим на конкурсе поделок. Марина стоит рядом и широко улыбается.
Конкурс чтецов в седьмом классе: лицо Лизы серьезное и в глазах слезы, она читает стихи о войне. Внизу, на первом ряду, видна выбеленная макушка. Лиза снова знает кто рядом с ней.
– Откуда эти фотографии? – спросила она шепотом у Насти.
– Мы брали у всех, по родителям тоже звонили. Наверное, твои – от твоей мамы. Она тебе разве не говорила? – Настя удивилась, – Мы буквально в среду придумали этот видос сделать, собирали фотографии весь четверг.
Лиза посмотрела на нетронутую бутылку пива и отодвинула ее. Пока ностальгический фильм шел, она спешно ела и как только это стало приличным, вышла из-за стола и стала со всеми прощаться.
– Но куда ты? – не унималась Оля, – Также хорошо сидим.
Лиза ее не слышала.
– Тогда, в «Мельнице», ты была во всем права. Понимаешь?
– Не понимаю, – Лиза несла рюкзак и сумку к машине, а Оля семенила рядом, – Я вообще про тот вечер мало что помню.
Лиза бросила вещи на заднее сидение и, последний раз помахав толпе за столом, ответила подруге:
– Я собираюсь по-настоящему вернуться домой.
Выезжая из соснового бора, с кочек проселочной дороги на асфальт, она набрала телефонный номер и, дождавшись ответа, без приветствия спросила:
– Где ты живешь?
Глава 6
За десять лет в Большом городе Лиза так и не обзавелась настоящими друзьями. Этот факт был так же понятен и даже закономерен, как и удивителен.
Лиза припоминала каждый свой день рождения и понимала, что праздновала их все не со своими друзьями, а с друзьями нынешнего парня. То есть всегда в разной компании.
Ни с кем из мужчин за десять лет она не съехалась. Подруги по съемным квартирам и комнатам исчезали с очередным переездом. Но Лиза не ощущала этого. Снова как будто удивительно, но на самом деле вполне понятно и закономерно: поглощенная работой, всегда окруженная командой декораторов и флористов, шумом музыки и криками ведущих – она не имела даже минутки, чтобы понять как одинока.
Въезжая в Старый город Лиза думала, почему так отчаянно не хотела сюда возвращаться? В чем истинная причина?
Разбитых дорог и полуразрушенных зданий, бедности и горестных людских судеб в Большом городе не меньше. Да и новости для всей страны одинаковые.
Сбегая от «серости и убогости», какой Лиза видела свою жизнь в детстве, она не лишилась ее на самом деле. Не избавила от нее мир, не искоренила в принципе. Она просто сделала вид, что неприглядной правды жизни не существует. Но, как бы банально не звучало, сердце не обманешь. Детство из души не выкорчуешь. То, что закладывалось в самые чувствительные ранние годы не может исчезнуть как только куплен билет на поезд и собраны чемоданы.
Но больше причины отъезда из дома, Лизу беспокоила причина возвращения. Почему как только случилась неприятная ситуация, она так легко прыгнула в поезд и умчалась? Будто тот поцелуй был не трагедией, а всего лишь предлогом.
В Большом городе она так и не влезла в ипотеку, как большинство ее однокурсников. Так и не открыла то самое агентство. Даже не могла представить каким оно будет.
А сейчас может.
Неужели эти десять лет были не настоящей жизнью, а лишь прелюдией к ней?
Лиза свернула к Трем поросятам, трем стоящим рядком трехэтажкам посреди частного сектора. Марина сказала, что сняла квартиру в среднем доме, на первом этаже. Их прошлая квартира, квартира Лизиного детства, находилась в похожем доме недалеко отсюда.
Припарковавшись под тополем, Лиза вышла и осмотрелась. В эти дворы она бегала играть с другими ребятишками. Вот с этой паутинки упала головой вниз, даже скорую пришлось вызывать. Но все закончилось хорошо. Лиза улыбнулась и пошла к нужному подъезду. В квартире на первом этаже шевельнулись шторы.
– Вернула свою машину? – спросила мама, впуская дочь.
– Да, помог хороший человек. А ты как?
– Плохой человек мне все обосрал.
Марина пошаркала в кухню, где уже стояли чай и печенье. Она указала на вазочку с курабье и тихо сказала:
– Попробуем снова?
Дочь не была настроена язвить, именно для новой попытки она и приехала, поэтому просто кивнула.
– Чем закончилась история с Лешей? – садясь за стол, спросила Лиза и стала подсыпать сахар в чай.
– Да он с самого начала не ушел толком, – Марина тяжело вздохнула, – Половина его вещей у жены оставалось. А стекла друг другу бить, как оказалось, их нормальный стиль общения.
Лиза присвистнула бы, если бы не полный рот печенья.
– Но ты извини, что втянула тебя во все это… – Марина запиналась, то ли от банального неумения просить прощения, то ли от волнения.
– Фсе номфально, – сказала Лиза и рассмеялась, скорее доедая любимый десерт и это немного разрядило обстановку – Ох, в смысле, бывает. Нормально. Я понимаю.
– Понимаешь? – Марина встала и подошла к уже раскрытой форточке, – Можно спросить, а с чего вдруг такая перемена?
Лиза отхлебнула чай и слегка отодвинулась от стола, развернулась к матери.
– На самом деле да, произошла перемена. Я приехала сюда со встречи с одноклассниками. Ты же знаешь? У тебя вроде фото просили.
– Наташкина дочка просила фотографии для какого-то фильма, – Марина пожала плечами, – Но я не поняла, это для школы или для чего. У вас же в этом году юбилей как-никак.
– Не суть, – отрезала Лиза, – Главное, что за последнюю неделю я пообщалась со столькими людьми… И знаешь, они все справляются.
– С чем? – Марина выдохнула дым в форточку.
– Со всем! В их жизнях проблем не меньше.
– А может и меньше, – перебила Марина, – Отцы и мужья у них не умирали.
– Умирали! – Лиза встала со стула и подошла ближе к матери, – В том то и дело, что умирали. Отцы, мужья, матери, жены. Болели и болеют. Нищают и богатеют. Они все просто живут. Как могут.
– Как могут, – повторила Марина и посмотрела дочери в глаза, – Так значит ты решила просто жить? Как можешь?
Лиза пожала плечами:
– Хотя бы попробую.
Марина затушила сигарету и решила сменить тему, сбросить напряжение серьезного разговора, какой у нее с дочерью никогда не получался. Она позвала Лизу в соседнюю, единственную жилую, комнату.
– Тут неплохо, – сказала Лиза, разглядывая опрятную однокомнатную квартиру, пока еще заваленную коробками и пакетами с вещами. Спала мама, видимо, на новом раскладном диване. Телевизор, журнальный стол и шкаф Лиза помнила еще по прошлой квартире.
– Будет хорошо, когда у меня дойдут руки вещи разобрать. Понятия не имею куда весь свой хлам складывать…
Лиза улыбнулась.
– Давай я тебе помогу.
– Да ты брось!
– Нет, я правда хочу, – Лиза взяла первую коробку и раскрыла ее, – Если у тебя не было на сегодня других планов, – тут же спохватилась она.
– Сегодня выходной, – сказала Марина и, косясь, подсказывала что и куда можно положить. Но потихоньку, за совместной работой, настороженное настроение ушло и «кухню» мать с дочерью разбирали смеясь и вспоминая прошлое.
Например, та история про сахарницу с отколотой ручкой: Лиза уронила еще лет в пять и долго врала, что в дом пробрались преступники и намеренно разбили керамический горшочек с пчелкой на крышке и никак иначе.
Иногда, между пакетами и коробками, Лиза смотрела на мать со смесью любви и печали. Она понимала, что не повторила судьбу мамы, как большинство девушек. Она избежала этой участи, не посмотрела однажды в зеркало и не сказала: «Я такая же, как моя мать». Но это все равно не помогло ей построить какую-то успешную жизнь. Найти счастье, ощущать его, тоже не помогло.
Словив один из таких взглядов, Марина сказала дочери:
– За меня не беспокойся. Я встречу еще кого-нибудь.
– А я должна беспокоиться, – ответила Лиза, – И я должна была беспокоиться и раньше. Как ты беспокоилась за меня все школьные годы.
Марина отложила стопку старых пластиковых мисочек, которую зачем-то хранила годами, и подошла к дочери. Лиза продолжала и глаза ее увлажнились:
– Но я уехала… Я бросила тебя!
Мама обняла дочку и та уже не стала сдерживаться. Она ревела и сквозь всхлипы говорила:
Тебе не надо кого-то искать ради поддержки, мама.
Я уже здесь, мамочка.
Я тебя поддержу!
Марина гладила Лизу по спине и приговаривала:
– Я рядом. Мы вместе.
Конечно, ей хотелось сказать больше. И неизвестно, верила ли она на самом деле в слова вдруг вернувшейся в ее жизнь дочери.
Лицо Марины, женщины, борющейся за достойное существование последние почти три десятка лет; женщины, которая лишилась любимого человека; женщины, которая редко видела в жизни что-то хорошее; ее лицо давно уже было непроницаемо. Никто не мог сказать, что она думает на самом деле.
Маска, созданная тяготами и лишениями, прочно приросла не только к ее лицу, но и к ее душе. И нужен далеко не один спонтанный сентиментальный разговор, чтобы это изменить.
Когда Лиза успокоилась, Марина предложила призвать на помощь в разборе вещей бутылочку вина. Перед выходом в магазин Лиза взяла сумку и телефон. На экране висело одно непрочитанное сообщение.
Привет. Надо поговорить. Можешь?
Лиза по настоящему удивилась, ведь ей написала Инна. Она ответила:
Позвоню через минуту.
И вышла из дома матери.
