Полина Романова
Ты придешь с рассветом
Дима рассмеялся. С мерзкой кривоватой улыбочкой.
– Прекрати, если бы я хотел кого-то мучить, я бы выбрал жертву получше, – он наклоняется к Варе так близко, что чувствуется несвежее дыхание, – А ты даже для издевательств не годишься.
Глаза застилают слезы. Варя толкает Диму, но делает это так неловко, что он едва пошатывается, а она по инерции отлетает спиной к стене. Банки и бутылочки рассыпаются по полу, смартфон выскальзывает из руки и падает незаблокированным экраном вверх прямо у ног Димы.
В открытом чате с Максом появляется новое сообщение:
Фотография двух деревянных стульев, стоящих на крыше в паре метров друг от друга.
Я все равно буду тебя ждать…
Глава 9
Варя бросается к смартфону, но Дима поднимает его раньше.
– И что тут у нас такое? А Варвара-то, оказывается, потаскушка?
Девушка выхватывает смартфон. Кажется, Дима его и не удерживает. Но Варя видит, как стремительно мутнеют и зло сужаются его глаза.
– Ничего постыдно я не сделала! – кричит девушка, – И ты не сможешь мне помешать уйти!
Варя хватает чемодан и собирает разбросанные по полу бутылочки.
Прислонившись к стене, Дима наблюдает:
– Я и не буду мешать. Я же знаю, что ты никуда не уйдешь. А если и уйдешь, то скоро вернешься. О-о-очень скоро.
Тетради, учебники, ноутбук, три стопки одежды с единственной полки в шкафу. Чемодан стремительно тяжелеет. Варя оглядывает квартиру в поисках своих вещей.
Тесная темная конура. За окном вот-вот просветлеет, но комнату еще заливает преимущественно желтушный свет от лампы. Ни одной фоторамки, статуэтки, фигурки героя из любимых комиксов хотя бы. Варя искала глазами хоть что-то, отражающее, что тут живет настоящий человек. На кухонных полках кружки выставленными ручками на одну сторону. Даже батончики лежат ровными рядками. Не квартира, а подвал, где все подчинено контролю больного хозяина.
Закрыв чемодан, Варя обувается, накидывает куртку и выходит. Дима волочится за ней.
– Ты, наверное, своих идиотских феминистских фильмов насмотрелась, да? Супергероини, сильные и хитрые бабы, да?
Тяжелый чемодан с грохотом бьется об ступени, Варе приходится тянуть его за узкую ручку двумя руками.
– Думаешь, можешь со всем справиться? Это все просто повесточка, Варя. И она не имеет отношения к жизни.
Перед входной дверью, Варя вспоминает:
– Ах, да! – достает из кармана куртки ключи от квартиры, – Это твое, – всовывает их в руку Диме. Тот хватает ее ладонь и тянет на себя.
– На самом деле ты как ничего из себя не представляла, так пустым местом и останешься!
Варя рывком отдернула руку и вышла из парадной. Дима шагнул за ней.
Предрассветная пора уже перестала быть по-настоящему темной. Она жалко пытается сохранить остатки было силы, но ее вот-вот победит солнце.
Варя тащит чемодан к последней парадной.
– Куда это ты идешь, Варвара? Да ладно! Неужели там живет твой мужичок? Так вот почему ты выбегала из квартиры так часто? Будто бы из-за ссор со мной, да-да!
– Ты ничего не знаешь! – кричит Варя, сорвавшись. Она до последней секунды думала, что выдержит и уйдет молча.
– Все я знаю! Теперь я все понял. Ты все это время мутила с кем-то прям у меня под носом!
Варя даже смеется:
– О, да! Ты был обманут! Теперь ты можешь верить в это. Теперь ты официально жертва.
– Я всегда был жертвой! Всегда! – повышая голос с каждым словом Дима гонит Варю вперед, – Я тратил на тебя деньги, время, силы. Я вкладывал в тебя. А ты шлялась где-то, с кем-то… – прижав Варю к двери парадной, он говорит уже тише, – Но ты помни, как только он узнает что ты за человек, как только узнает всю твою наглость и неблагодарность, он сбежит. Сбежит быстрее, чем ты успеешь проблеять свои типичные жалкие извинения.
Варя на грани. Еще не поднялась на крышу, а уже стоит у самого края. Позади послышались тяжелые шаги, дверь открылась, оттолкнув и Варю, и Диму. Грузная хмурая тетка вывела на прогулку таксу. Варя впихивает чемодан в дверной проем и ныряет следом.
Наверное, нужно было что-то сказать. Было бы красиво, было бы сильно. Оставить последнее слово за собой, быть автором финальной точки в этой драме. Но никаких слов у Вари не было.
Оставив чемодан у подвальной двери, в тени, за бетонным выступом, она бежит наверх. На последнем, пятом этаже, останавливается. Садится на верхнюю ступеньку и достает смартфон.
В чате с Максом несколько непрочитанных сообщений:
А какой уровень «Все не очень хорошо»? Ты в расстроенных чувствах или твоей безопасности что-то угрожает?
Варю бьет новая волна чувств, которые, кажется не сдержать. Угрожает ли что-то ее безопасности, если теперь ей даже переночевать негде?
Если ты расскажешь в чем дело, может я смогу тебе помочь…
Неясно с какого места такой рассказ начинать. Наверное, с «Я родилась 20 лет назад, в Амурской области…», ведь все проблемы начались с того дня, не иначе.
Я начинаю эфир. Дверь на чердак открыта. Рассвет уже подступает, но я верю, что ты придешь…
«Как бы и мне хотелось в это верить».
Варя обхватывает колени руками и дает волю слезам. Она плачет, плачет и плачет. Рыдает взахлеб, растирает воду по щекам, тонкие струйки текут по шее. Слегка раскачиваясь на месте, она успокаивает себя. Становится легче.
«Слезы – банальный выход воды из организма, не стоит придавать ему слишком большое значение», сказал бы Дима. Удивительно, но от этой «банальности» становится легче. Дима был неправ.
Эпилог
Брюнет, что сидит на старом деревянном стуле и смотрит на Неву с высоты пятиэтажного дома – Макс. Молодой парень, бросивший ненавистную учебу ради свободной жизни. Для того, чтобы доказать всему миру, что идеалы и собственное видение мира для него важнее навязанных обществом стереотипов. Петербургская классика.
Мама Макса была в ужасе, когда он ушел из универа. В больший шок она пришла, когда сын отказался искать «нормальную» работу и стал гидом по крышам города. Зарабатывал Макс копейки: на еду и жилье, редкую смены сезонной одежды. Но был счастлив.
Пандемия все отобрала и тогда Макс приспособился, стал популярным в сети из-за простых эфиров, придуманных от чистого сердца. Немного рекламы помогает держать штаны, но даже эта затея не вечна. Интерес у аудитории стал пропадать.
– Нужно вести эфиры из других мест. С других крыш, – сказала Варя, подцепив пальцами твердую чипсину Принглс.
– В каком смысле?
– Ну, пробираться перед рассветом к другим живописным местам города и проводить эфиры там. Пусть люди видят как встает солнце над Петербургом с разных точек. Каждый день с разных. Раз уж карантин снова продлили…
– А это идея, – Макс запил сэндвич водой и восторженно хмыкнул.
– До конца апреля еще сколько? Локаций 12 можно показать, – Варя неосознанно провела пальцем по губам. Макс то заметил. Осознано.
– Еще все майские бери. Их тоже точно просидим, – сказал он.
– Мы с тобой – девушка обвела рукой вид с крыши и подмигнула парню, – не просто просидим, а проведем с пользой.
Варя сидит на стуле в паре метров от Макса. Она впервые вышла на эту крышу всего неделю назад, но обоим кажется, что они знакомы намного дольше.
О самом первом совместном рассвете они больше не говорили. В то утро, когда Варя поднялась, ее лицо опухло от слез и дыхание все еще было сбивчивым. Но глаза улыбались! Это было удивительно и прекрасно одновременно. Она решительно села на стул и смотрела на небо и реку во все счастливые глаза. Она молчала, а Макс был уверен, что не имеет права ковыряться в ее душе. Он тоже молчал.
Спустя час тишины Варин телефон стал вибрировать чуть ли не каждую секунду. Закончив переписку Варя встала со стула и сказала: «Мне пора идти, но я вернусь завтра». И она вернулась.
Вряд ли в первый рассвет она приходила к Максу. Скорее всего, она приходила к самой себе. Но все следующие рассветы точно были его.
– А ты будешь соавтором этих эфиров? – спрашивает Макс.
– Что-то типа техника?
– Какого еще техника?
– Ну, тебе же нужен кто-то чтобы проверять работает ли эфир, не пишут ли спамные или оскорбительные комментарии…
Произнося фразу, Варя сама понимает, как это глупо звучит., но Макс спешит ее похвалить.
– Уверен, ты можешь сделать что-то поинтереснее. Вот какую идею с новыми местами для эфира подкинула. Будем вместе думать как кадр поставить, какую именно локацию выбрать, как ее публике объяснить и описать.
– О, это я могу! – Варя приободрилась, – Объяснять почему нужно смотреть именно это место в городе – это прям моя специальность!
– Тогда я сижу рядом с нужным человеком, – Макс обаятельно улыбнулся и, немного подумав, добавил, – Тебе не напряжно теперь приезжать сюда каждый раз? Твоя подруга далеко живет?
Варя легко пожала плечами:
– Нет. Пропусков никаких в городе нет, никто не спрашивает почему я по городу так рано шатаюсь, – она улыбнулась, – Да и Маша недалеко живет. Мы там в такой тесноте, что все буквально свободнее дышат, если кто-то выходит из квартиры.
– Это даже смешно. Но тебе нужна помощь?
– Нет, – Варя качает головой, – общагу наверняка скоро откроют. И я не хочу перекладывать это на кого-то другого. Разберусь во всем сама.
– И у тебя точно получится. Ты справишься!
– С чего так уверен? – Варя прищурилась, смотря на Макса.
– А у тебя имя сильное. Это многое значит, – Макс улыбается. Не ясно всерьез он или нет.
Варя его поддразнивает:
– Да уж, это точно. Даже грозное. Вар-р-вара! Или Барбара? Тут должна заиграть та сама песня Би-2. Никогда не понимала какое именно имя они там поют.
– Я сейчас включу.
– Ты серьезно?
– А что? – Дима достает из кармана второй смартфон, – Это же просто песня. И она правда тут круто будет звучать.
Над крышей, залитой редким для этого города солнцем, поднимаются звуки гитары.
Но, где ты?
Варвара, ага.
