Пол Стерлинг
Изумрудный город 2050
Но он мне не ответил. Да и как он ответит, находясь метрах в пятнадцати от меня? Сначала я думал, что мне показалось, но теперь я должен знать наверняка. Так что мне придется сменить маршрут…вот, например, сюда. Я быстро поворачиваю налево к ближайшему пешеходному переходу. На мое счастье все передо мной озаряется слегка зеленым светом – значит, можно переходить без опасения того, что меня снесет машина. Быстро перебегаем через дорогу. Краем глаза я все еще вижу, что на ближайшем здании красуется моя поездка на сафари, но я не обращаю внимания. Сейчас мне нужно проверить, был ли он настоящим.
Оказавшись на другой стороне улицы, я снова спокойно иду, будто ничего не произошло. Надеюсь, вы дадите мне время закончить начатое прежде, чем продолжить рассказ. Уверяю вас, это ненадолго.
Хотя внешне я спокоен, глазами я все ищу его. Его нет на остановке. Нет среди прохожих. Его нет нигде. Я чувствую, как мой пульс затихает. Слава Богу, это была галлюцинация.
Или нет. Буквально в десяти сантиметрах от меня возникает его лицо. Слегка морщинистое, уставшее. Но даже не эти особенности выдают его возраст. Это делает его взгляд. И синяки под глазами. Его лицо такое детальное, такое…реальное. Оно кажется почти настоящим. Почти живым. Я даже решаюсь провести рукой по нему. Сначала я чувствую прикосновение к его теплой коже, но потом рука проваливается сквозь нее, и я понимаю, что это – обман.
Голограмма. Второе нововведение этого прекрасного района. В различные выпирающие на улице объекты, будь то водосточные люки или бордюры, встроены камеры, проицирующее изображение в 3D. Благодаря им вы можете переживать самые эмоциональные моменты с вашими киногероями – например, стоять вместе с Джеком и Розой на носу Титаника задолго до того, как он затонет, и наслаждаться солнцем, растворяющимся в морской глубине на ближайшей шестнадцатиэтажке. Или же идти рядом с вашим другом, болтая о том о сем и делая вид, что он не находится в десятках, а то и тысячах километрах от вас. И хотя обычно я в восторге от этой фишки, сейчас я ее ненавижу. Ведь передо мной сейчас не фильм, и даже не друг.
Передо мной стоит мой отец.
Он пытается что-то сказать, но я, не дав ему возможности издать звук, бегу вперед. Однако чем быстрее я бегу, тем чаще я вижу своего отца. Вот он появился рядом с цветочной клумбой. А вот он стоит у перекрестка. Я завернул в ближайший закоулок, но и там он ждал меня, перегородив дорогу прямо посередине. Я развернулся обратно и настолько быстро, насколько мог, бегу назад. Сафари на домах уже давно пропало. Вместо этого я вижу небо. Небо, на котором сгущаются тучи.
…
Я не знаю, сколько времени я уже бегаю. Вряд ли долго. Я далеко не спортсмен, и в моих почти 100 килограммах крайне мало мышц. Фуф, все….больше не могу. Так на чем я…а, черт!
Стоило мне остановиться, как отец вновь возникает передо мной. И, пожалуй, впервые с детства я чувствуют себя беспомощным. Больше всего в жизни мне просто хочется заплакать. Хотя бы для того, чтобы размыть его грустное лицо, его маску из боли. Но по какой-то причине я не могу выдавить даже слизинку.
– Сынок, – только и произносит он. Его правая рука слегка дергается, но не двигается с места. Возможно, он хотел протянуть ее ко мне, но усилием воли остановил этот позыв.
Я не отвечаю. Лишь молча смотрю, жадно забирая ртом воздух, которого почему-то стало неожиданно мало.
– Родной мой, – продолжает отец. Я стараюсь не слушать, но вопреки всем моим усилиям все же слышу его слова. – Мы так давно не говорили. Я знаю, ты столько пережил. И я…я не был рядом, чтобы поддержать тебя. Чтобы сказать тебе, какой ты сильный. Умный. Сказать, что я всегда верил в тебя. И буду верить. Что я горжусь тем, чего ты достиг, вне зависимости от того, что это и в какой области. Что…
