Пол Стерлинг
Неоднажды

В оформлении обложки использовались фотографии с ресурса https://pixabay.com/ по лицензии Pixabay: «Free for commercial use. No attribution required», а именно следующие

Tropical Palm Trees Miami Los Angeles Venice https://pixabay.com/photos/tropical-palm-trees-miami-2203737/

Miami Florida Downtown Cityscape Skyline https://pixabay.com/photos/miami-florida-downtown-cityscape-936590/

Isolated Transparent Man Hood Beard Wallpaper https://pixabay.com/photos/isolated-transparent-man-hood-1446623/

Texture Grange Distress Fracture Cracked Wall https://pixabay.com/photos/texture-grunge-distress-fracture-1874580/

Для комбинации фото использована художественная обработка автора

Вступительное слово от автора

Знаешь, я всегда любил читать. С самого детства книга была для меня способом получения тех эмоций и того опыта, которые я не мог ощутить в реальной жизни. Иногда я сбегал туда от серых будней, чтобы поучаствовать в захватывающих приключениях. Иногда я сбегал туда от проблем, чтобы пройти с другими персонажами через сложности и тем самым поверить в себя для решения своих трудностей. А иногда я сбегал туда просто для того, чтобы лучше понять себя.

И, конечно, пока я курсировал между настоящим и вымышленными мирами, я даже не мог представить, что один из этих миров создам я сам. Что я смогу сотворить место, куда кто-то сможет погрузиться, как и я сам когда-то погружался во вселенные других книг. Сначала эта мысль находилась за гранью моего воображения. Впоследствии она стала моей мечтой. А теперь, раз ты держишь эту книгу, читаешь эти слова, значит, моя мечта сбылась.

При прочтении книг я всегда большое внимание уделял сюжету, его неожиданным поворотам. Меня радовало, когда автор мог удивить меня. К сожалению, это ощущение неизменно проходит с нашим опытом: мы начинаем предвидеть загадки и ответы на них, чувствуем развязку задолго до конца. И даже если мы ошибаемся, то не сильно удивляемся, ведь автор оставил нам не так уж много вариантов, просто мы выбрали не приоритетный. Но даже несмотря на это, я до сих пор все так же страстно люблю читать. И я долго не мог понять почему, пока в один момент не познакомился с миром Джона Фаулза в книге «Коллекционер».

Не могу сказать, что там был необычный сюжет. Подача – да. Но в остальном подобного рода книг на прилавках сотни, если не тысячи. Однако я был полностью погружен в нее с первых страниц. И здесь я осознал, что сюжет, герои – они, конечно, важны. Но с опытом они становятся все более и более знакомы. И единственное, что может удержать меня в книге, – это зрелость автора, под которой я понимаю отнюдь не уровень его развития, а, скорее, его взгляд на жизнь, с помощью которого он создает столь необходимую глубину своего мира, своей вселенной, и погружает в нее читателя. То самое умение, когда своим пером автор даже из ребенка, который еще не научился говорить «мама», может сделать глубочайший объект для познания себя и всего, что нас окружает. То самое умение, которое даже самую серьезную проблему может превратить в детскую нелепицу, а в сущем пустяке найти истину всей нашей жизни.

При этом я верю, что у писателя нет лишь одной дороги к ее развитию. Равно как нет правильного и неправильного взгляда на жизнь. Потому автор может быть зрелым для одного человека, одновременно оставаясь ребенком для другого. И, конечно, важно, чтобы зрелость читателя соответствовала зрелости автора, потому что именно тогда время читателя будет потрачено не только с интересом, но и с пользой.

Ты держишь эту книгу, и я искренне надеюсь, что наша с тобой зрелость совпадает и ты сможешь получить от нее истинное удовольствие. Это – мое первое произведение, поэтому оно, как и все в этом мире, не идеально. Но дай той истории, тому миру, что содержится в этой книге, шанс, и я уверен, что он сможет удивить тебя. А в чем-то даже поразить.

Однако если в процессе ты поймешь, что я ошибаюсь, то смело отложи эту историю. Конечно, мне будет грустно узнать, что созданный мною мир так и не смог зацепить что-то важное в тебе, пробудить твое любопытство. Но куда больнее мне будет узнать, что ты потратил свое самое ценное богатство под названием «время» на то, что затем ты не оценишь добрыми словами и не вспомнишь с теплой, едва видной улыбкой на устах, но куда более яркой улыбкой в твоем сердце.

А теперь отвлекись от этих мыслей. Расслабься. Займи удобное положение. И с головой окунись в новое для себя приключение.

Искренне твой, Автор

Пролог

[1]

Германия всегда казалась ему странной. Даже несмотря на то, что он бывал здесь довольно часто, это чувство «странности» никогда его не отпускало. Все началось с того момента, когда он прочитал историю этой страны. Особенно его заинтересовали события XX века. Сразу же, как только он закрыл книжку, задался вопросом: «Как можно было проиграть две мировые войны, но при этом менее чем через полвека являться одной из лидирующих мировых держав?» Один этот факт наводил на мысль, что с этой страной что-то не так. А значит, и с ее населением тоже.

А еще у них самые лучшие рождественские ярмарки, если верить многочисленным статьям, найденным в Google. На одной из таких ярмарок он как раз стоял сейчас. Мимо него постоянно мелькали счастливые лица, хотя все они находились будто на заднем дворике тюрьмы. Только тут есть три улочки, куча лавок с едой и всякой ненужной фигней и колесо обозрения, сверкающее похлеще солнца в безоблачные дни. Ну и, конечно, возможность в любой момент выйти из этого заточения, только не чтобы вернуться в камеру, а чтобы попасть в другую тюрьму – например, под названием «Торговый центр» или «Унылая бытовуха». Так что, за совсем минимальными отличиями, все как в среднестатистической тюрьме.

Он стоял у самого края ярмарки. Одет во все черное. Единственное, чего ему недоставало из облика Уилла Смита в MIB, так это черной кожи. Остальной гардероб можно было с легкостью додумать – за пуховиком его все равно не видно. «Но “человек в черном” – это как-то избито, – подумал он. – Пусть сегодня я буду человеком в черной шапке».

Человек в черной шапке аккуратно начал движение по краю дорожки и через несколько минут добрался до колеса обозрения, где столпилась основная часть народа. На лицах людей были нарисованы улыбки. Он был готов поклясться, что причиной тому у взрослых была пара-тройка глинтвейнов, выпитых в промежутке от 10 до 15 минут. А у детей, вероятно, комбо из блинчиков с нутеллой, сахарного яблока и кока-колы. Алкоголь и сахар – два главных источника счастья в этом мире. Потому что обычная жизнь уже давно его никому не приносит.

Однако он не улыбался. Он вообще не понимал, какого черта все люди так наслаждаются именно этим днем. В году есть еще 364 штуки, и если убрать день рождения и еще пару-тройку праздников, то можно смело сказать, что 350 дней эти люди – просто серость, которая ничего из себя не представляет. Синяки под глазами, взгляд в никуда и вечное ожидание, когда же жизнь станет лучше. Ну или хотя бы – когда наступит Рождество.

Внезапно от мыслей его отвлек неприятный звук. Желудок напоминал о себе еще пару часов назад, но тогда у него не было возможности прерваться. Зато сейчас с этим нет никаких проблем. Он подошел к одной из лавок, отстояв пару минут в очереди, и купил себе жирную сосиску в булке, которая покрывала дай бог треть сосиски. Но его это устраивало. Можно было бы вообще без булки.

Быстро расправляясь с сосиской, он все продолжал смотреть на толпу, переводя взгляд с одного человека на другого. Закончив трапезу, он вытер свой рот и посмотрел на смятую салфетку с остатками хлебных крошек и несколькими пятнами от горчицы. В целом неплохо, могло бы прокатить, но слишком рискованно. Откинув идею еще до того, как она успела сформироваться, он выбросил салфетку в ближайшую урну и завернул на ближайшую улочку.

Он шел довольно медленно, но не так, чтобы привлечь к себе внимание. Высматривал каждую мелочь, каждый изъян на этой ярмарке, но в голову ничего не приходило. Может, просто разбить ее вот здесь… но нет, он прекрасно знал, что это не повлечет даже минимальных последствий. А он рассчитывал как минимум на одну жизнь. И, возможно, на 30—50 улыбок. Пожалуй, этого хватит, чтобы вызвать довольную ухмылку человека в черной шапке.

Пройдя все улочки по два раза, он окончательно расстроился. Он нашел с десяток возможных диверсий, но все они были топорными, скучными, а самое главное – рискованными. Глупое ощущение, которое преследует людей всю жизнь, настигло и его. Вокруг куча возможностей, и вроде вот они, только осталось коснуться их рукой. Но какая-то невидимая сила тебя держит, а неслышный, но очень убеждающий голос уверяет тебя, что они не для тебя, их никогда не реализовать. И ты сдаешься.

Он резко приуныл. Внимательный прохожий мог бы даже уловить, как его плечи поникли. Человек в черной шапке шел сюда с надеждой, что выйдет отсюда с настроением чуть лучше, чем обычно. А в итоге лишний раз погрузил себя в бочку со счастьем. Только чужим, а не своим. Но где-то там, в глубине души, он не отчаивался. Не получилось сейчас, но он найдет способ. А пока, пожалуй, стоит себя порадовать хоть чем-то. Алкоголь он не любил. Оставался сахар.

Подойдя к одной из лавок, он быстро выбрал десерт. Отдав 3,5 евро, он тут же получил от милой продавщицы длинную палочку с шоколадными сердечками, которые на самом деле были глазированной клубникой. Он был уверен, что продавщица за своей улыбкой испытывала жалось к нему. Он один, и с таким романтичным выбором. Наверняка у него, бедненького, что-то случилось.

Но ему было плевать. Не потому, что он такой бессердечный, или что у нее у самой наверняка все хреново, раз она вместо того, чтобы гулять под ручку с молодым красавцем стоит тут на холоде и толкает десерты всем подряд. Хотя обычно это было бы реальной причиной. Но сейчас ему было плевать потому, что, сняв замерзшими губами первый кусок шоколада с палочки он наконец увидел то, что так долго сегодня искал.

Возможность.

Он медленно пошел к выходу с ярмарки, неспеша поглощая поочередно то шоколад, то клубнику. При этом постоянно возвращался к мыслям о том, что его так бесит в людях. Даже не в людях, это слишком мелко, а более глобально – в человечестве. Но до сих пор не мог найти ответ. Он знал лишь то, что любил представлять, как люди страдают. Это ненадолго отпускало. Но, как у любого наркотика, эффект был кратковременным. И с каждым разом он терял свою силу. Поэтому вырвется ли демон наружу, не было вопросом. А вот когда это произойдет – было.

– Твою мать!

Человек в черной шапке аж подпрыгнул от неожиданности и резко прервал свои мысли. Непосредственно перед ним стоял крупный мужчина, правда, скорее в ширину. Рост у него средний, зато усищи были как у детектива Магнума из сериала в 90-х. Ему было лет 35 на вид, поэтому, возможно, усы были не знаком отчаяния, а он действительно надеялся покорить дам своим мужественным образом, но наверняка добивался лишь их смеха. Хотя, может, ему и этого было достаточно.

Однако сейчас ему самому явно было не до смеха, так как у него кровоточила шея. Как будто кто-то поранил его ногтем.

– Ты чего творишь? – обозленно бросил мужчина человеку в черной шапке.

– Я? В смысле? Что случилось?

– А ты не понял, мушкетер? Какого ты меня поранил своей этой шпагой?

Человек в черной шапке недоуменно застыл на пару секунд, после чего перевел взгляд на свою палочку. Клубники и шоколада на ней давно уже не было. Однако на ее заостренном краю виднелась кровь.

– Ой… черт возьми, простите! Я видимо задумался… извините меня, я не хотел!

– Еще бы. Ну ладно, ничего страшного, – быстро оттаял мужчина. В конце концов, это же праздник. Никто не может долго злиться в такой день. Тем более на такого потерянного человека, каким был его обидчик. – Но смотри, не выколи кому-нибудь глаз. С Рождеством тебя!

Человек в черной шапке пробормотал что-то невнятное, активно помотал головой в знак согласия и пошел дальше. Шаг он не ускорил, даже наоборот, немного замедлил свой ход. И едва заметно для остальных ухмыльнулся.

Спустя несколько секунд где-то позади громко вскрикнул человек. Всего метрах в 30 от человека в черной шапке. Но он, казалось, не заметил. Даже когда вокруг этого несчастного начала собираться толпа. Ему было все равно. Люди страдают. Все, без исключения. И всегда, за редким исключением. И даже он сам этим исключением не является.

Как сейчас он помнил тот день, который изменил его жизнь. Ему было 6 лет, 3 месяца и 8 дней. Церемония уже прошла, а он как вкопанный стоял возле дверцы машины и отказывался в нее садиться. Плакал, топал маленькой ножкой, даже кричал. Но взгляд отца был неумолим.

– Хватит. Садись в машину.

– Я не хочу, паааап. Не хочу!!! – и в очередной раз ножка громко, как ему тогда казалось, ударила асфальт.

Его отец сел на корточки, чтобы его глаза были на одном уровне с сыном.

– Мне жаль, что ты выучил этот урок так рано. И мне жаль, что его преподала тебе мама. Но это жизнь, сынок. Люди умирают.

– А вдруг и мы… пап, я не хочу в машину. Я не хочу умирать!

– Никто не хочет, – и с этими словами отец силой затолкал его в машину.

Неожиданный толчок от пешехода вернул его из воспоминания. Он повернулся, чтобы посмотреть на обидчика, но его тут же толкнули второй раз, из-за чего его тело, чтобы не упасть, прокрутилось еще градусов на 120 влево. Когда он повернул голову в ту сторону, где должен был быть виновник, то увидел автобусную остановку. На ней стояло два автобуса, толпился народ. Увы, в этот раз обидчик останется безнаказанным. Хотя даже если бы человек в черной шапке его увидел, то это вряд ли что-то бы изменило. У него не было никакого желания выслеживать и мстить. Сегодня. Он уже сделал одно хорошее дело, пока хватит.

Он повернулся и пошел дальше. Его руки замерзли, поэтому пришлось засунуть их в карман своего черного пуховика. И тут он остановился, так как нащупал что-то странное. Помимо того, что там и должно было лежать, там находилось что-то еще. Мягкое, небольшое. Медленно зацепив предмет пальцами, он вытащил его из кармана. Это была записка. В ней буквально три строки. Но зато какие!

Человек в черной шапке прочитал записку несколько раз, чтобы убедиться, что он ничего не перепутал. И наконец, удостоверившись в этом, расплылся в широкой улыбке.

– Наконец-то. Как долго я этого ждал.

С этой фразой, застывшей на губах, он продолжил идти по улице, даже сам не понимая куда. Он даже и не заметил, как на автомате выбросил небольшую ампулу в мусорную корзину через пару кварталов от ярмарки.

Палочку он выбросил еще через один.

[2]

Солнце приятно согревало его лицо. Хотя, если бы не легкий бриз от моря, находившегося буквально метрах в тридцати от него, возможно, ощущения были бы не столь приятными. Но именно за это он всегда и любил греческие острова. А еще за то, что, даже если ты привлекаешь внимание, о тебе тут же все забывают. И именно это ему сейчас было необходимо.

Он поднес стакан ко рту и допил его содержимое. Официантка тут же материализовалась снова из ниоткуда и спросила, стоит ли повторить. Он вальяжным знаком руки отправил ее за счетом. Следующий прием воды по его графику должен состояться не ранее, чем через час. Тем более что через 20 минут надо было уже возвращаться на работу. Времени мало, а еще ничего не сделано, что начинало его раздражать. Меньше всего он любил тратить время зря, поэтому еще раз окинул взглядом всех посетителей приморского кафе. Их было не так уж много.

За одним столом сидела компания из двух семей: четверо взрослых и трое детей. Судя по тому, как женщины с ними обращались, сложно было сделать вывод о том, чьи именно дети сидели за столом. Вероятно, сестры. Дети крайне похожи, но из редких, почти незаметных жестов их матерей он сделал вывод, что маленький мальчик лет восьми принадлежал одной из семей, а двое других – девочка лет шести и мальчик лет трех – другой. Все были блондинами, как и их матери. А вот отцы сильно различались, что и стало причиной возникновения теории о сестрах, а не братьях. Один папаша был довольно стройный и высокий брюнет. Голливудская улыбка, спортивная фигура. Он не удивился бы, если бы это оказался какой-то знаменитый киноактер. Но отсутствие очереди за автографами сразу отмело эту мысль. Очевидно, что мужчина за собой немало ухаживал. Наверняка ходил в зал не реже трех раз в неделю, при этом занимаясь не менее двух часов. Хотя польза от применения округлившихся мышц была, вероятно, мизерной – он еще ни разу не видел, чтобы в реальном деле такая показуха пригождалась. Но если цель – простое наличие мышц, то он ее достиг, судя по красавице-жене и двум обормотам рядом. Второй мужчина был лыс, толстоват, и даже несмотря на то, что он сидел, было видно, что он крайне низок. Обычный работяга. Его бы он никогда не сделал своей целью, поэтому и не стал изучать. Но в любом случае, их слишком много, чтобы всерьез рассматривать этот вариант.

За вторым столиком сидели две женщины, уже в возрасте. При этом очень ухоженные. Обручальных колец не было, из чего он сделал вывод, что возможны лишь два варианта. Первое предположение, что это подруги по несчастью (то есть «старые девы», которые никому не нужны, но все еще не могут с этим смириться). Второй вариант – они обе замужем за очень обеспеченными людьми, которые давно уже интересуются особями раза в 2—2,5 младше своих жен. В таких ситуациях обычно, в соответствии с негласным пактом, жены уезжают искать приключения на деньги мужей, те закрывают на это глаза и за это избегают судебных тяжб и раздела имущества. Если бы он был азартным, то готов был поставить на первый вариант: слишком уж Греция не подходила под такой вид туризма. Он знал как минимум мест 10 куда более подходящих, и вряд ли дамы в таком положении о них не знали. В любом случае, для него они также не представляли никакого интереса.

Чего нельзя было сказать о посетителях за двумя другими столами.

За одним сидел мужчина лет 40. Несмотря на то, что летом люди носят довольно мало одежды, и он не был исключением, количество брендов на квадратный сантиметр просто поражало. Даже носовой платок у него был от Hugo Boss. Скорее всего, бизнесмен. И вряд ли бы он испытывал к нему такую ненависть, если бы не взгляд этого мужчины на окружающих. В нем настолько явно читалось пренебрежение, что хотелось засунуть ему руки в глотку и разорвать голову прямо сейчас. Это вполне реально. Он сам встретился с ним взглядом минут 20 назад и еле сдержался, чтобы не грохнуть этого мужика прямо там, в кафе. Однако это не входило в его планы, поэтому он лишь посочувствовал официантке, которая его обслуживала. Эта милая брюнетка наверняка останется без чаевых. Вишенка на коктейле под названием «Тотальное унижение». В целом он прекрасно знал, что мог бы с легкостью воплотить все свои фантазии в жизнь, но это было слишком долго: вряд ли мужчина ограничится этим мартини. Это значит, что просидит он здесь еще минут 40, а такого резерва у него нет. Он глянул на часы. 17 минут.

Поэтому оставался только один субъект. Именно субъект, так как человеком его было сложно назвать. Это было нечто бесформенное в белой летней рубашке и хлопковой шляпе. Зрелище становилось еще более противным, если опустить взгляд чуть ниже: с каждого бока от стула, где он сидел, вываливалось по три жирных складки, а ноги под стулом напоминали огромные сардельки, заткнутые в довольно дорогие туфли. Если бы это был мультик, любой зритель бы почувствовал, как стул и туфли страдали. Но в реальной жизни они молча тянули свою лямку и не задавали вопросов. Однако даже не это зрелище его бесило, а то, как этот мужчина жадно смотрел на свою 19-летнюю спутницу, которая годилась ему в лучшем случае в дочки. И как раз в тот момент, когда он разглядывал его правую ногу-сардельку, показалось левое щупальце. Не успел он перевести на него взгляд, как щупальце смачно опустилось на ногу девочки. А затем медленно потянулось вверх к заветной цели. Субъект что-то басил с интонацией змея из Библии. Нет, конечно этого никто не мог знать наверняка, но он всегда представлял, что змей соблазнял Еву именно так. Девочка смеялась, демонстрируя все свои белоснежные зубы и красивую улыбку. Вот только глаза не смеялись. Но уже и не боялись. В них было смирение.

– Ваш счет, мистер.

Официантка медленно поднесла счет, однако, услышав рычание, довольно быстро удалилась.

– Мишка, тише. Не сердись, – прошептал он, но Мишка лишь злобно посмотрел на хозяина, как бы прося разрешения. Хозяин знал, что он никогда его не укусит. Но и давать ему волю еще рано, – Rustig.

Мишка замолчал. Уговоры не всегда помогали, но команды он слушал беспрекословно. Однако его хозяин произносил команды на людях довольно редко, так как не хотел, чтобы его вычислили по такой дурацкой ошибке. Но сейчас рядом никого не было, а привлеки он к себе внимание, и планы придется серьезно изменить. Мишка снова улегся в ноги, но по всему его телу было видно, что одно заветное слово, и он тут же полетит к жертве. Притом не важно, кто ей станет.

Собственно, Мишка, несмотря на свое ласковое имя, представлял собой собаку породы бурбуль. Ему шел 11-й год, что для него было по сути пенсионным возрастом. Но его физическая подготовка превосходила состояние многих особей его породы, находящихся в прайме. Не зря в армии так тщательно отсматривали родословные щенков, которых они приобретали. Им нужны были только самые сильные и выносливые, а Мишка явно был одним из лучших приобретений за долгие годы. Его светло-бежевый окрас даже не потерял в свой яркости, а жестокость пробивала все немыслимые границы. Особенно учитывая, что сегодня хозяин специально не давал ему физической активности. Он нужен был ему для других целей.

Наконец, жирная тварь встала со своего стула и пошла в противоположную сторону от моря. Стандартная схема, которую он видел уже не раз, – девочка должна пойти за ним через минуты три. Изучив ее, он понадеялся, что она потянет чуть больше, прежде чем согласиться с полученным только что предложением. Тогда времени ему хватит. Он бросил десятку на стол и медленно пошел за тварью. В этот раз Мишке не потребовалось команды: он сразу очутился рядом с хозяином.

Жирное нечто не спеша шло перед ним, еле переваливаясь с одного бока на другой. И это бесило его еще больше. Недалекое похотливое животное, которое подняло бабки лишь на своих знакомствах и умением вовремя подлизывать кому надо. И вот куча таких вот уродов нежится здесь на частных яхтах, греет пузо, пока молодые отчаявшиеся девочки прыгают на них, надеясь заработать достаточно денег на учебу. Нет, вряд ли все такие невинные, но он предпочитал думать лишь о таких, не давая своей злости утихнуть. Таких уродов должно становиться меньше с каждой секундой. И он сделает все возможное, чтобы так и было.

Судя по часам, оставалось всего 8,5 минут. Что ж, это один из тех вызовов, которые он так любил. Хотя сильно рисковать ему не хотелось.

– Ну давай же, жиртрест, поверни уже куда-нибудь, – тихо прошептал он себе под нос. Мишка почувствовал настрой и тоже сфокусировался на субъекте. Он знал, что скоро, возможно, настанет шанс выпустить свою энергию, и не меньше хозяина хотел им воспользоваться.

Так они двигались не торопясь пару минут. Мимо шли люди: кто-то на пляж, кто-то с него, а кто-то просто прогуливался и наслаждался видами. Людей было немало, но это лишь на набережной. В греческих закоулках сейчас не было никого, поэтому нужно было лишь дождаться, пока они не окажутся в одном из них. Шансы были высоки, ведь лучшие отели располагались тут на второй линии, так как обладали рядом преимуществ. За счет возвышенности с них открывался прекрасный вид на весь город. Первая линия закрывала их от ненужного шума и глаз. И при этом море было всего в пяти минутах ходьбы.

И вот шанс настал. Жирная тварь повернула в один из закоулков. Мишка с хозяином тут же ускорили шаг и завернули за субъектом с опозданием в 3,8 секунд. Он считал. Прошло еще 15 секунд прежде, чем тварь обернулась. Как прелестно было увидеть испуг на его лице. Он явно не ожидал увидеть кого-то за собой. Особенно если этот кто-то – крепкий мужчина с собакой, которая весит как среднестатистический человек.

– Чего тебе надо? Денег не дам. Иди работай лучше. Йогурты там делайте, оливки выращивайте или чем вы там занимаетесь на этом острове, – бросил субъект.

Но он не двинулся с места. Даже не дернул мышцей. Он молча стоял и наслаждался каждым мгновением. Время поджимало, но он пока не мог это закончить. Не так быстро. Было невозможно устоять перед возможностью впитать в себя эти эмоции. Каждую секунду он обещал себе, что она будет последней. И каждую секунду он не сдерживал своего обещания.

– Уйди прочь! – жиртрест перешел на визг. Наконец-то почувствовал реальную опасность, и стал еще больше походить на поросенка. Как же он жалок. В обычном мире такие всегда чувствуют себя королями, прячась за своими шести- и более значными суммами на счетах. Слишком уж быстро они забывают, что эти нули не спасут их от обычной грубой силы. Как бы они ни старались. Потому что обычно этой грубой силы они не встречают. Но порой им не везет. Как сейчас.

– Уходи! Что тебе надо? – начала тараторить жертва. – Я на тебя полицию натравлю, слышишь? Прогниешь всю жизнь в тюрьме. А собаку твою усыпят на хрен, понял? Так что беги отсюда!

– А вот про собаку ты зря, – спокойно произнес он. Слишком много он пережил ради Мишки, чтобы пропустить любые фразы в его адрес мимо ушей. Он как сейчас помнил щенка, которого он увидел спустя три дня жестких испытаний. Он сидел под дождем, мокрый, испуганный. И пусть он тогда не прошел проверку, он обрел себе партнера. Нет, друга. На всю жизнь.

Хозяин медленно наклонился к Мишке, который не сводил с субъекта глаз, и прошептал: «Stellen».

Не успел он договорить, как Мишка уже вылетел из его объятий. Жиртрест даже не успел вскрикнуть. А теперь было поздно – челюсти собаки мощно сомкнулись на его шее. Он упал, и Мишка оказался на нем. 78 кг живых мышц, цель которых – разорвать тебя в клочья. Хозяин Мишки не завидовал своей жертве. Поэтому лишь смотрел, не сходя с места, одновременно наслаждаясь зрелищем и загораживая видимость любопытствующим глазам, проходящим мимо закоулка. До них было метров 20, да и вряд ли бы кто остановился, но зачем рисковать.

А в это время Мишка своими мощными челюстями усердно перемалывал жирную шею. Обладатель шеи яростно хрипел, но с каждым укусом хрип становился все тише. Спустя несколько секунд его уже совсем было не слышно за бульканьем и периодическим хрустом. И вот сардельки с щупальцами уже перестали дергаться, а хозяин все смотрел и не останавливал своего питомца. Заветное слово «Hier» он произнес лишь тогда, когда Мишка перемолол позвоночник этой жирной твари. Он понял это даже не по звуку. Просто голова отошла от туловища и откатилась немного вниз с дороги к рядом стоящему дому.

Хозяин открыл сумку, достал полотенце и вытер морду пса, после чего выбросил его в сторону трупа. Отпечатков там все равно нет, а по белому полотенцу найти человека невозможно.

Вернувшись на набережную, он едва не столкнулся с бледной девушкой, которая шла принимать предложение всей свой жизни, как ей наверняка казалось. Что ж, он понадеялся, что ей хватит ума обшмонать урода и убежать подальше. Он же сам ускорил шаг, но не перешел на бег, чтобы не привлекать к себе внимание. В конце концов, идти было недалеко.

Поднявшись на борт туристического судна, он посмотрел на часы. У него оставались еще 1 минута и 12 секунд. Неплохо. Можно даже успеть отлить на дорожку. Он терпеть не мог свою работу, но в ней была большая прелесть: через несколько минут его здесь не будет. И даже если его кто-то заметит, пока они будут восстанавливать цепочку событий и вычислять, кто же он такой, его даже не будет в стране. А спустя буквально месяц можно повторить все то же самое на том же острове, только на другом пляже, руля туристическим судном под совсем другим названием. Греческие копы, которые уже годами не выходили из состояния сиесты, вряд ли сохранили даже пару извилин в своем мозгу. Так что преимущество явно было на его стороне.

Отлив, он похлопал собаку по голове и пошел к своему рабочему месту. У штурвала, как всегда, стояла бутылка воды и гирос, к которому он так пристрастился. Мила и тут про него не забыла. Что ж, может, он и воспользуется ее гостеприимством. Но лучше оставить это под конец, а то, если она потребует свиданий на каждой стоянке, то не видать ему больше таких наслаждений, как сегодня.

Ему доложили, что они снялись с якоря, после чего он взялся руками за штурвал и приготовился уже дать ход, как неожиданно остановился. Под его рукой на задней части штурвала что-то было. Он медленно заглянул за него и увидел приклеенную к штурвалу записку со своим именем. Неужто она решила перейти в наступление? Это даже интриговало и заставляло кровь двигаться быстрее. Хоть и не так, как несколькими минутами ранее.

Он развернул записку, сочтя, что туристы подождут несколько секунд, и прочитал ее содержимое. Это была не Мила. Но он остался доволен. Улыбка сама прыгнула ему на лицо и натянулась до ушей. Он убрал записку в карман и взял штурвал в руки.

– Что ж, Мила, видимо, тебе повезет раньше, чем ты думала.

Планы резко изменились. Но в новых планах было почти все то же самое. Пляж. Море. И жертвы. Много жертв. Гораздо больше, чем он смог бы найти в Греции.