полная версия

Павел Владимирович Волчик
Ия

10

Люди – странные существа, то, как быстро они привыкают к чудесному, как приспосабливаются к самому необыкновенному, воистину ужасно.

Нам потребовалось всего несколько лет, чтобы привыкнуть к тому, что в нашем доме теперь живёт настоящая планета.

После похода в лес Ия всё чаще стала проситься на улицу. Наш дом находился за холмом, в стороне от деревни, поэтому чужих глаз можно было не опасаться. Но всё же мы не скоро решились, вот так, запросто, выпустить Ию на прогулку.

Однажды Зоя побежала за дровами и оставила дверь открытой. Помню, я сидел к окну вполоборота, взбивал масло из сливок и икал – ни тёплая вода, ни дыхательные упражнения не помогали. За окном промелькнула фигурка в красном платье – это Зоя, за ней другая – надувной мяч. Я перестал трясти банку, поднял её и разглядел первый кусочек масла. Ну наконец-то! Целый час нужно болтать, чтобы оно появилось! Мысли у меня были самые обычные: «Зоя сейчас принесёт дров, можно будет испечь пирог. Зоя бегает по траве. Трава стала высокой, её пора постричь. Зачем только она взяла мяч? Стоп. Какой мяч? Последний лопнул, когда влетел в куст малины год назад!»

За окном раздался весёлый хохот Зои, хлопанье десятков крыльев. Я поставил банку на стол и вышел на улицу.

По двору летали перья. Перепуганные курицы жались к забору. Вперёд вышел петух, гордо выпятил грудь, будто готовясь к бою. Из-за недостроенного амбара пулей вылетел разноцветный шар и понёсся прямо на него. Храбрец мигом утратил геройский вид и сбежал, смешно перебирая ножками. Куры закудахтали, а Ия, под хохот Зои, которая согнулась пополам, продолжала их преследовать. Пришло время мне вмешаться и занять место петуха.

На этот раз обошлось без жертв. Была даже польза – куры весь следующий день хорошо неслись, а я перестал икать.

Когда разбилась последняя ваза в гостиной, мы решили, что выпускать Ию на улицу не такая уж плохая идея. Она росла всё быстрее, и в доме ей становилось тесно.

– Не нравится мне всё это, – говорила Варвара Петровна, глядя, как девочки резвятся в саду. – Скоро про Ию узнают люди, а от людей добра не жди.

– Может, они её полюбят, как и мы, – отвечал я.

– Ох, домечтаешься ты, папаша! Увезут нашего колобочка в какую-нибудь лабораторию, и поминай как знали.

– Не увезут, – твердо сказал я. – Мы будем жить тихо.

Но тихо не получилось.

11

Первыми в наш двор пришли дети. Их никто не звал, но они своим безупречным нюхом, почуяли волшебство, тайну. Они не прятались за забором, не подглядывали из кустов, но, пробегая мимо, заходили во двор и кричали Зое: «Ого! Что это у тебя там?» Тут уж старшая сестра распускала павлиний хвост и рассказывала, как её мама родила планету. Одни дети слушали молча, другие задавали вопросы, но и те, и другие в конце концов с удовольствием играли с живым шаром.

К счастью, взрослые были заняты сбором урожая и не торопились к нам в гости.

Когда Зое исполнилось двенадцать, она захотела позвать на свой день рождения одноклассников. Многие ребята ещё ни разу не видели Ию.

– Будет лучше, – сказала Мария, – если мы спрячем Ию, чтобы никого не смущать.

– Но она должна быть! – Зоя надула губки. – Я обещала всем, что её покажу.

– Ох, дочка, я же просила тебя никому…

– Надоело молчать! У всех есть братья и сёстры! Разве я виновата, что она такая…

– Зоя! – Мария повернулась ко мне: – А ты что думаешь?

Я пожал плечами.

– Кажется, на этот раз Зоя права. У неё есть младшая сестра. А сёстры должны ходить друг к другу на день рождения.

– Спасибо, пап!

Дочь кинулась меня обнимать. Мария вздохнула и покачала головой.

Решено было выпустить Ию, когда дети пойдут гулять на улицу.

С тортом было покончено быстро, без особых церемоний. Румяный мальчишка со стрижеными волосами и вострыми глазками фыркнул:

– А что, у вас только один торт?

– Только один.

– А у Кольки из шестого «Б» было два.

Он обошёл стол, по-хозяйски окинул его взглядом.

– А лимонада всего три бутылки?

– Тебе хватит, Егор, – грубо ответила Зоя.

Мальчишка ухмыльнулся.

– А где вы прячете ваше чудище?

Мария покраснела как рак, а Зоя нахмурилась:

– Сам ты чудище, это моя сестра.

Егор равнодушно повёл плечами и пошёл разглядывать вещи в комнате.

– Он полгода живёт с отцом в городе, – шепнула мне на ухо дочка. – Играет все дни напролёт в стрелялки на компьютере, а на две последние четверти приезжает к маме в деревню и всех достаёт.

– Зачем же ты его позвала? – удивился я.

– С ним не соскучишься.

Мы вышли с гостями на улицу запустить воздушных змеев. Смотрели, как ветер полощет самодельных драконов и птиц с целлофановыми перьями. Я слышал, как Егор сказал другому мальчику: «У них даже видеоприставки нет!».

– Пап, пора! – не утерпела Зоя. – Только не могли бы вы с мамой уйти? Я хочу сама…

– Хорошо.

Я потрепал её по голове, подошёл к воротам недостроенного амбара и толкнул тяжёлые двери.

По задумке из амбара должна была вылететь Ия и двенадцать раз облететь вокруг гостей. Нужно было только дать команду.

Я вернулся в дом, и стал помогать Марии мыть и убирать в шкаф посуду.

С улицы послышался звонкий голос Зои: «Готовы? На старт, внимание… Марш!»

Не успел я вытереть первую тарелку, как с улицы раздался душераздирающий вопль, который перешёл в поросячье хрюканье.

Мы опрометью бросились во двор. Зоя сидела на земле, растерянно оглядываясь по сторонам. Вокруг неё, как волчок, носилась Ия, издавая угрожающий свист. Дети попрятались кто куда: одни – в кусты, другие – в сарай, третьи – в амбар. На водосточной трубе, зацепившись курточкой, болтался Егор. Он сучил ножками, вопил, ругался по-взрослому и, наконец, заплакал. Во дворе стало тихо, как будто уши обложило мхом.

Я сбегал за стремянкой, с трудом снял мальчика с крыши. Егор был цел и невредим, только куртка чуть надорвалась по шву.

Он вытер рукавом сопливый нос, посмотрел исподлобья и вдруг крикнул, вытянув палец в сторону Ии:

– Я говорил, что это чудище! Оно напало на меня! Я всем расскажу…

– Я понимаю, ты испугался, – вмешалась Мария. – Но…

– Монстр! – прошипел Егор и побежал к калитке.

Зоя посмотрела на ребят и крикнула:

– Ну что вы прячетесь? Вылезайте!

Дети неохотно вышли из укрытий.

– Знаешь, – сказала девочка с нарядным розовым бантом, – мне пора домой. Мама просила не задерживаться.

– Побудь ещё! – велела Зоя, хватая её за руку.

– Нет. Не могу!

Казалось, девочка вот-вот заплачет. Она высвободила ладонь и сделала шаг назад.

Дети робко начали отступать к калитке.

– Мне тоже пора!

– И мне.

– Стойте, подождите! Сейчас начнётся самое интересное!

Но дети всё пятились и пятились, а когда оказались на безопасном расстоянии, бросились наутёк.

Я видел лицо Зои, когда она смотрела им вслед: губы сжаты в тонкую линию, щёки цвета спелой клубники, в глазах молнии.

– Ты… ты… – она задыхалась от гнева. – Это всё из-за тебя!

Планета завертелась, полетела ей навстречу.

– Уйди!

Зоя оттолкнула живой шар и побежала к дому.

– Постой! – остановил я её. – Кто это тебя?

На Зое было лёгкое платьице без рукавов. На плече виднелся лиловый кровоподтёк.

– Она!

Дочка забежала в дом и громко хлопнула дверью.

Я тяжело вздохнул, посмотрел на Ию. Наверное, в моём взгляде было что-то такое, что заставило планету вернуться обратно в тень недостроенного амбара.

12

Зоя наотрез отказалась обсуждать случившееся. Как мы ни упрашивали её, как ни подбадривали, она не отвечала, словно тот день рождения был навсегда стёрт из памяти. Что же такого могло случиться на дворе за те пять минут, что я пробыл в доме?

Неужели Ия напала на ребят? Но почему?

Однажды утром, войдя в местный магазинчик, я обнаружил очередь —привезли свежие пирожные. Здесь, в деревне, часами гонять чаи, обсуждая последние новости – любимое занятие для тех, кто не обременён работой. Не удивительно, что на меня сразу обратили внимание. Не сговариваясь, вся эта толпа людей, сделала шаг в сторону, когда я подошёл к прилавку. Это могло бы обидеть меня, если бы не выглядело так смешно. Я ведь не болею чумой, от меня не разит чесноком и спиртом (хотя последним уж точно в деревне никого не удивишь).

– Что вам? – бросила продавщица, глядя как будто сквозь меня.

Я посмотрел на покупателей, но они сделали вид, что разглядывают товар за витриной.

– Если очереди нет, – сказал я, улыбнувшись, – две буханки хлеба, пачку соли, подсолнечное масло и спички.

Продавщица торопливо выложила товар на прилавок.

– Кто-нибудь знает, какую погоду обещают на завтра? – громко спросил я.

В ответ – гробовое молчание.

– Неужели никто не слушает радио?

– Кажись, дождь, – не выдержал староста деревни со смешной фамилией Крыжовников.

– Если дождь, приглашаю всех на чай. Люся, угостите народ пирожными, пожалуйста.

Я заплатил за большую коробку.

– В честь чего такая щедрость? – ехидно бросила женщина в косынке.

– В честь последнего дня лета, – ответил я наобум, хотя до конца лета оставалась ещё неделя.

Вечером с прогулки вернулись Мария и Зоя.

– У меня на лбу случайно не нарисована красная звезда? – спросила у меня жена.

– Нет, а что?

– Люди смотрят на меня так, словно я ходячий осьминог.

– Ты не осьминог мам, – успокоила её Зоя, уплетая ужин. – Ты просто замечательная женщина.

– Нужно строить крышу амбара, – сказала Мария, когда мы ложились спать. – Иначе они взглядами просверлят в Ие и Зое дырки.

– Да, конечно, – согласился я и, как обычно, тяжело вздохнул.

Предприниматель из города, который закупал у меня поделки из дерева, куда-то исчез. Я понятия не имел, на какие деньги строить крышу.

Сложно поверить, но на следующий день к нам пришёл гость из числа тех, кого я встретил в магазине. Дождя за окном не намечалось.

– Я… это… на чай, – замялся Крыжовников, топчась на пороге.

– Заходите, – улыбнулся я.

Некоторое время мы пили чай молча. Наконец, гость перестал озираться по сторонам, съел весь мармелад, откинулся на спинку стула и начал:

– Андрей, люди говорят…

– Знаю я, что они говорят, – перебил я. – Они много чего говорят. Посмотреть хотите?

Он вытаращил глаза – видимо, не ожидал, что я сам предложу, затем, медленно кивнул.

– Тогда пойдёмте.

Ия была на втором этаже. Когда я поднимался по лестнице и, особенно, когда открывал дверь в комнату, тревожно сжалось сердце: «А если она набросится на него, как на тех детей?»

Я вошёл в комнату первым.

– Ия, дочка, к тебе гости.

Планетка парила у окна. Услышав мой голос, она полетела навстречу, но тут же остановилась на полпути.

Крыжовников так и впился в зелёный шар глазами.

– Неужто живая?!

Я видел, как по его виску скатилась капелька пота, пробежала по щеке, исчезла за воротом рубашки.

– Откуда? – спросил он.

– Мария родила, – спокойно ответил я.

Староста неловко попятился, споткнулся о порог и чуть не упал на спину. Я схватил его под локоть.

– Осторожнее.

– С-спасибо.

– Не бойтесь, пожалуйста. Она как ребёнок. И всё понимает…

Ия зависла над ним и закружилась. Крыжовников вцепился мне в руку, колени у него подогнулись.

Сверху на нас посыпалось разноцветное конфетти.

– Что это? – ахнул гость, потянул рябым носом. – Цветы? Пахнет цветами…