Павел Петрович Мухортов
Секретная миссия на космическую станцию «Мир»
Кармуков вышел из душевой кабины, осмотрелся. Он находился в крошечной ванной комнате, в которую каким-то образом помимо унитаза втиснули еще и раковину умывальника. Над ним находилось квадратное зеркало. В нем Кармуков с трудом узнал свое опухшее, небритое, бледное лицо, освещенное холодным цветом яркой люминесцентной лампы, пусковой дроссель которой раздражающе громко гудел. «Так вот откуда этот шум в ушах», – догадался Василий. Он сделал еще полшага и очутился в маленькой комнатке с таким низким потолком, что если подпрыгнуть, то обязательно стукнешься об него головой! По центру висел светильник в виде полусферы, тускло освещая пространство желтым цветом. Во всю длину тесного помещения, которое Василий мысленно назвал «кубриком», вдоль стены впритык к окну размещалась односпальная кровать. Между ней и второй стеной с входной дверью в номер на полу лежал чемодан, занимая собой практически весь узкий проход. Чемодан Василий сразу признал. Это был его чемодан, с которым он уже лет десять ездит в отпуск. Кармуков наконец-то осознал реальность, кто он и где находится. Голова раскалывалась от тупой боли, и Василий прилег на кровать. Стиснув ладонями обеих рук виски, он попытался сложить пазл из обрывочных картинок вчерашнего дня.
Он точно вспомнил, что прилетел в Амстердам. В небольшом ресторанчике на набережной узкого канала съел огромную кастрюлю мидий в чесночном соусе, выпив за ужином пару кружек светлого пива и опрокинув рюмку водки под бутерброд с селедкой и огурцом. Затем он отправился посмотреть на знаменитый квартал красных фонарей. В этом городе Василий был впервые и, прогуливаясь по узеньким древним улочкам, с неподдельным удивлением рассматривал богатый на фантазии ассортимент товаров, представленный в витринах многочисленных секс-шопов, с нескрываемым любопытством разглядывал за высокими окнами первых этажей зазывающих полураздетых девиц. На одной из многолюдных набережных Кармуков зашел в кафе-шоп, где, внимательно изучил меню, предлагающее на всех языках мира разнообразные «новые и незабываемые ощущения». Василий, подталкиваемый азартом профессионального исследователя, решился что-нибудь попробовать. «Когда еще побываю здесь», – подумал он и заказал себе пирожное «Счастье» с чашечкой кофе под многообещающим названием «Мечты сбываются». Потом Кармуков опять пошел бродить вдоль каналов и осматривать местные достопримечательности. Никаких изменений в своих ощущениях он не заметил и рискнул продолжить эксперимент. На этот раз Кармуков покурил «Мудрость ацтеков». Судя по описанию, табак позволял найти ответы на все вопросы и обрести просветление. Погуляв еще немного и не дождавшись никакого эффекта, Василий, порядком уставший за этот длинный, первый день своего отпуска, решил идти отдыхать. Кармуков достал из кармана карту города, на которой при заселении в отель портье предусмотрительно обвел кружочком гостиницу, и быстро сориентировался, где он и куда надо следовать. По пути к приметной высокой колонне на площади Дам, рядом с которой он проживал, Василий заскочил в один из баров, где утолил жажду кружечкой пива, а заодно напоследок съел очень похожий на шампиньон гриб «Сила императора». Пройдя еще квартал, он наткнулся на табачную лавку. Захотелось взять себе сигару, чтобы выкурить ее перед сном в спокойной обстановке под бокал виски, купленный в «Дьюти-фри» перед вылетом. Здесь он и задержался, удивляясь колоссальному многообразию замысловатых форм трубок и зажигалок, разноцветных коробок с сигаретами и табаком.
Здесь его и подобрал под утро, сжалившись над бедолагой, полицейский патруль, закончив свое дежурство. И доставил Кармукова прямо в его номер.
Василий внезапно вспомнил дословно ту фразу, которую офицер, изучая карту Кармукова, сказал напарнику, сидящему за рулем: «Нар де Дам». В ней-то он и расслышал столь близкое своему сердцу – на Космодром! И тихо сказав сам себе: «Ничего себе, слетал в космос!», не смотря на свое тяжело похмельное состояние, начал давиться от смеха. Но тут же сполз с кровати и на четвереньках поскакал в ванную комнату опять к унитазу.
Жажда, казалось, не закончится никогда. Он пил и пил, то из ладоней, набирая в них воду, то присосавшись ртом к крану, и никак не мог утолить ее. А в голове все бесконечно повторялась одна и та же фраза из песни Владимира Высоцкого: «Нет, ребята демократы, только чай!»
