Павел Петрович Мухортов
Секретная миссия на космическую станцию «Мир»
После стыковки Кармуков еле дождался, пока завершится процесс выравнивания давления между кораблем и станцией. Он с необычайной ловкостью выбрался из скафандра и открыл люк. В проеме ему уже улыбались Калери и Залетин. В ответ Василий улыбнуться не смог. Он, крепко сжимая челюсть, оттолкнулся и в одном прыжке перелетел мимо них через весь отсек модуля, дабы скорей добраться до санузла. Василий не успел даже подумать, что поступил опрометчиво, используя такую силу для перемещений в невесомости, как влетел в стену с противоположной стороны, которая и остановила его свободный полет. Он чудом ничего не сломал из приборов.
И главное, он успел. Кармуков поднял крышку унитаза, одновременно включив его мощный вентилятор, и сунул голову поглубже, прямо к открытому всасывающему отверстию, куда воздушный поток начал уносить все, что бурной и обильной струей вылетало изо рта. С этим пришло несказанное облегчение и полное избавление от всех видений, и Василий почувствовал себя беспредельно счастливым!
Космонавты сразу приступили готовиться к выходу в открытый космос, пробовать проникнуть внутрь Сферы. Время нельзя было терять, объект мог исчезнуть в любой момент так же внезапно, как и появился. Через несколько часов Кармуков и Калери, облаченные в тяжелые скафандры «Орлан-М» с множеством аппаратуры, пристегнутой к ним короткими тросами, неуклюже выбирались через люк переходного отсека. Посмотрев в сторону неожиданно яркой и ослепляющей своей белизной облаков Земли, Василий наконец-то ощутил ту скорость, с которой они летели над планетой. Неторопливо, попеременно перецепляя карабины страховочных фалов, метр за метром космонавты начали ползти на руках по борту орбитальной станции в сторону Сферы. Сейчас неопознанный объект был светло-желтым. По мере приближения к нему Василий все отчетливей видел, что огромная, словно из густого дыма оболочка Сферы медленно вращается вокруг своей оси справа налево.
Наконец космонавты были рядом с ней. Калери закрепился обоими короткими страховочными фалами к борту станции. Кармуков пристегнул карабины специально привезенного с собой длинного троса одним концом к себе, а другим к товарищу. Оставалось сделать самое сложное – легко оттолкнуться от борта и влететь внутрь Объекта.
Сначала Кармуков осторожно сунул внутрь руку и поводил ей в стороны. Ему показалось, что оболочка представляла собой непонятное агрегатное состояние – уже не пар, но еще не вода. Василий мысленно перекрестился, толкнул второй рукой станцию от себя и плавно вплыл боком в объект. Если снаружи он казался тусклым, то внутри ярко светился. Глаза Кармукова ничего не видели кроме ослепляющей желтизны. Источник света определить было нельзя, свет шел отовсюду, словно Василий оказался внутри Солнца. Одновременно космонавт услышал громкий звук, напоминающий скрежещущий визг электропилы, вгрызающейся в плоть дерева. Как и свет, звук был повсюду. Василий понял, что никак не может определить, двигается ли он вперед, вращается ли, завис ли на одном месте. Не было видно ни орбитальной станции, ни Земли, даже своих рук. От потери ориентации в пространстве ему опять стало плохо, тело снова начало раздуваться, а к горлу подкатила тошнота. Кармуков понял, что не сможет сдержаться и почувствовал полную обреченность, которая мигом переросла в страх, а тот в панику. Василий судорожно попытался вырваться из оков скафандра и неожиданно ощутил, что падает вниз.
От удара Василий очнулся, открыл глаза. Щека лежала на мягком, ворсистом ковролине. Перед его взором предстал порожек открытой двери, а за ней – ярко освещенный белый унитаз. Кармуков сразу бросился к нему. Прежде чем его начало рвать, склонившись над отнюдь не белоснежным зевом санитарно-ассенизационного устройства, он успел понять, что уже пользовался им точно таким же способом. Как только длительные и мучительные позывы прекратились, Василий почувствовал невероятную жажду. Ему казалось, что даже его кожа молит о воде, как высохшая на солнцепеке земля в пустыне. И о счастье, рядом оказалась душевая кабина. Кармуков мигом влез в нее и открыл кран с живительной водой. Он стоял под свежими струями, задрав голову с открытым ртом, и жадно глотал воду. В горле пересохло так, что с минуту ему казалось, что он пьет жижу, перемешанную с песком, которая раздирает глотку. Он не знал, как долго простоял так под душем, пока не стал осознавать себя и мир вокруг, и не задался вопросами: где Сфера, где станция, где Калери, где я, у инопланетян?
