Андрей Орлов
Первый среди крайних

Он поочередно вынес тела из разрушенного трактира, положил в ряд и укрыл чистыми простынями из бельевого шкафа. Сел на корточки и пребывал в молчании. Поглаживал ручонку Пуэмы, выбившуюся из-под простыни. Толпа гудела, но не подходила. Технари, сбросив маски, кучковались у бордюра, сочувственно смотрели на Вереста. Поодаль вился Прух, исполняя роль смотрящего – с минуты на минуту прибудут люди Варвира, уж эти-то ребята не задремлют.

Он не видел суеты. Он плевал на них всех.

– Лексус, дорогой…

Он невольно поднял голову.

– Баронесса?..

Она сняла накидку, отороченную мехом, обнажив лицо. И снова надела, сделавшись невнятной фигурой в мешковатом салопе.

– Не стоит так переживать, милый. Это обычные мещане. Они нарушили приказ городской управы о блокировке канализационных люков, за что и поплатились. Подумайте о главном – вы находитесь под защитой герба Каурус, и всегда можете рассчитывать на мое расположение. Поверьте, Лексус, я не злодейка, какой меня рисует толпа. Вставайте, милый, экипаж за углом, я отвезу вас домой. Здесь небезопасно, вы сами знаете…

Он поднялся. Учтивость в отношении дам – непреложная штука даже в час скорби.

– Я, право, не знаю, баронесса… Простите, это неприлично. И трудно. Почему вы, кстати, здесь, Эспарелла?

Она отогнула край накидки, блеснув глазами.

– Я послала за вами филёра – для вашего же блага. Он привез известие – вас забрали солдаты. И второе – какие-то люди бросились в погоню. Я сердцем чувствовала – вас освободят. Это случилось. Давайте уедем, Лексус. Я не могу гарантировать вашу безопасность вне моего дома.

– Боюсь, баронесса, вы не можете ее гарантировать НИГДЕ, – негромко сказали за спиной. Эспарелла вздрогнула.

Сжав кулаки, Верест обернулся. Никто не проявлял враждебных намерений. За спиной стоял невысокий человек в длиннополом жакете. Черты лица вуалировала шляпа с широкими полями.

– Не волнуйтесь, Лексус, – произнес человек. – Перед вами тот, кто может гарантировать вашу безопасность. Предлагаю побеседовать. Вас не будут хватать, не надо озираться. Я не лорд Ампирус.

Прух подавал какие-то знаки. Делал страшные глаза, водя ребром ладони по горлу. Кивал на зевак. Помочь не может, догадался Верест. У «шляпника» свои люди в толпе.

– Кто этот Зорро, душа моя? – поинтересовался он у баронессы.

Леди Эспарелла была напугана. Она и не пыталась это скрыть. Моргала стеклянными глазами. Но осанки не теряла.

– Доброй ночи, милорд. Этот господин, Лексус, может войти в любой дом. Прости, я бессильна. Вы не причините ему вреда, милорд?

– Не собираюсь, – покачал головой незнакомец. – Вы же знаете, баронесса, я не садист.

– Но вы готовы убить миллионы людей во имя торжества короля…

– И его подданных, баронесса, – человек поднял указательный палец. – Говоря иначе, за интересы государства. Но не будем впадать в неблагодарную политику. Езжайте домой. А вас, милейший, настоятельно прошу следовать за мной. Больно не будет, обещаю.

Это здание располагалось в центре Чуги. Окруженное рвами и подъемными мостами, защищенное бронетехникой и огнеметами, закованное в бетон и броню, оно наглядно демонстрировало, что такое неприступная крепость. Этажи отделялись друг от друга: в случае опасности проемы и лестничные марши перекрывались мощными решетками. С потолков свисали распылители, готовые в критический момент наполнять коридоры ядовитой химией. Бравые вояки бдили у каждого кабинета. Даже рабочие помещения могли становиться автономными прибежищами со всем необходимым и даже люком для желающих прогуляться по лабиринтам подземелий.

Обстановка была не просто терпима – хороша. Оборудовали кабинет со вкусом – вплоть до оттоманки в углу, крытой пушистым пледом. Человек, приведший Вереста на свое рабочее место, скинул шляпу и подошел к зеркальному бару. Невыразительный субъект, начисто лишенный харизмы.

– Вам необходимо выпить. Что предпочитаете? Портвейн лагорийский, карабарскую джунду, кьёндо, пшеничное вино? Ирландское виски?

– Виски, – машинально пробормотал Верест. И вдруг сработало, аж зубы щелкнули. Дошло. – Простите?

Человек сухо рассмеялся.

– Я так и полагал. Больной скорее жив, чем мертв, – он извлек из створок приземистый сосуд с серебристо-желтым наполнителем, плеснул в бокалы. – Держите. Я пошутил – у меня нет ирландского виски. Это трэш из Фуриама – его полнейший аналог. Продукция винодельческого дома «Броско и четыре товарища» – щедрый дар их короля нашему.

Он решил пока не удивляться. Выпил и остался доволен.

– Я не люблю ходить кругами, – сказал человек. – Предлагаю обсудить дело, после чего вас хорошо накормят и дадут выспаться. Согласны?

– Да, – сказал Верест.

– Хорошо, – человек достал из кармана гребешок и зачесал на затылок волосы, обнажив залысины на высоком лбу. Похоже, он делал это машинально и постоянно. – Мое имя Гибиус, я возглавляю Корпус Королевской Безопасности. В ранге… скажем так, министра.

«В местном Лефортово я еще не сидел», – как-то загрустил Верест.

– Зачем я вам? – глухо спросил он.

– У вас есть то, чего нет у других в этом мире.

– Умение драться? Реакция и быстрота, связанные с переменой силы тяжести? Какая, право, ерунда…

– Не только, милейший. Вы простите, но я буду интриговать вас дальше. Мой ответ не обязателен, верно?

– Это вы наблюдали мою драку на пустыре? – догадался Верест. – И исчезли, когда я собрался начистить вам лицо? Это вы неприлично вторглись в мои сновидения, наговорив всяческих глупостей? Каким образом вы это сделали? Голограммой? Вживую? Сомневаюсь…

Тонкие губы министра округлились в ничего не значащую улыбку. Создалось впечатление, что он не понял, о чем говорит Верест.

– Это мир магии, мой лучший друг. У нас в столице эта штука не столь привечаема, как на периферии, используется лишь официальными структурами… Давайте подойдем к карте.

Промежуток стены от окна до окна закрывали высокие шторы. Оказалось – гигантская карта Тунгнора, отдаленно напоминающая ту, что рисовал Джембо на стене камеры.

– Маленькая вводная, если позволите, – Гибиус взял со стола украшенную перламутром указку. – А то вы полный, простите, профан в истории и географии нашего славного материка. Итак, полоса на севере – от западной до восточной окраины континента, ограниченная Зыбучей пустыней и хребтом Змеиный – так называемые земли Отчуждения. Орхант. Нас они волнуют лишь в силу своей загадочности. Юг материка – пустыня Аркатур. Береговая полоса шикарна для отдыха, но крупных поселений не имеет, поскольку властвуют в тех краях – безраздельно и жестоко – кочевые племена. Преобладают симаи и фарханы. Плодят верблюдов, лошадей, чего-то выращивают в оазисах; когда надоедает – грызутся, как тарантулы в банке, или нападают несметными ордами на приграничные города Урибы и Карабара. На Сурин не идут, там Мглистые горы, а к любой неровности ландшафта у этих бедуинов просто патологическое отвращение. Переходим к центральной части материка, богатой на антропогенные пейзажи и отчасти цивилизованной…

– Послушайте, министр, – не сдержался Верест. – Такое ощущение, что большую часть жизни вы прожили в другом мире, а сюда переселились недавно и еще не разучились смотреть на местную так называемую цивилизацию е долей пренебрежения. Иначе говоря, не могу поверить, что этот мир – ваш.

– Хитро, – рассмеялся Гибиус. – Но этот мир – мой, деваться некуда. Хотя вы правы – я заглядывал пару раз в иные измерения.

– Очаровательно, – хмыкнул Верест. – В командировку ездили. Опыта набираться. Не знаю, как в других мирах, но в нашем человечество давно располагает средствами расправиться с агрессивной нечистью. Нельзя что-то перетащить? Заполучить технологии, чертежи? Не изобретать напалм, когда враг у ворот, а умыкнуть нехитрую формулу еще лет тридцать назад, в пору его широкого применения. Это элементарное оружие, министр, его может изготовить на кухне любой способный школьник. Бензин плюс алюмоколлоид, что-то такое.

– Мир магии, мой друг, – повторил Гибиус, расставаясь с улыбкой. – Вы рассуждаете, не понимая сути вещей. Перетаскивать можно, но помалу и самое примитивное. А лучше не надо. Посмотрите за окно – вы видите машины у кирпичной ограды? Это дежурная смена на случай ЧП. Их двигатели работают на некачественном газолине – местное, не заимствованное достижение. Перегоняют из легких частей нефти. Казалось бы куда проще – выдели из газолина лигроин, керосин, получи бензин и катайся вволю. А нельзя.

– Досадное табу, – пробормотал Верест. – А почему?

– Во-первых, нет оборудования. Не додумались. Спереть нельзя – произойдет нещадный выброс энергии с некрасивым финалом. Представьте – в сосуде газ под огромным давлением, в другом – вакуум. Открываем кранчик. Что случится с соединительным каналом? Разорвет к чертовой матери, если прочность не обеспечена. А про энергетическую прочность нашего мира мы деликатно помолчим. Дай бог, изобрели газогенераторы – теперь хоть твердое топливо можно пустить на газ… Кстати, появление на материке Нечисти, точнее, сам процесс ее воспроизводства, есть ни что иное, как вмешательство другого мира. О последствиях не нужно говорить: они известны даже вам. Итак, основная часть материка. До войны – лет десять назад – более-менее развитые государства. Технология начала вашего двадцатого века, добывающая промышленность, армия, флот. Сохранялись пережитки времен феодализма. На востоке – в Карабаре, Лагории – традиционная нефть, руды, золото, полезные и не очень ископаемые. На западе и южнее… – указка обвела изрядный кусок материка, – Фанжер, Торнаго, Гонзаг, Эрминея – пищевая промышленность. Рыба, скот, посевы. В акваториях портов – отличный жемчуг. Центр материка – крупнейшее государство – Империя: территория современных Вергилии, Сурина, Фуриама, Колокуса и Карабара. Номинально. Фактически – рыхлая конфедерация. Местность горно-лесистая, где мало что растет, и почти ничего, кроме овец и волков, не бегает. Каждая долина – пастушеские аулы и замок на горе – княжеская резиденция или монастырь. До того рыхлая конфедерация, что после распада никто перемен и не заметил. Как торговали шерстью, мясом, сыром, так и продолжали – никто с тех пор на их независимость не покушался, затраты на оккупацию все равно не оправдаются.

После распада Империи в густонаселенных Аргутовых горах появилось новое религиозное движение – так называемый «Дух Запада». Опасность проворонили, в чем вина министерств безопасности всех без исключения стран. Эмиссары и миссионеры ходили по селам, предлагали горцам «занять достойное их место в мире». Откуда прибыли миссионеры, не вполне ясно – возможно, с многочисленных островов, окружающих материк, возможно, из соседних измерений. Началась вербовка конченого мусора – шпаны, придурков, больных, в общем, никчемной молодежи, с которой родители и соседи расстались без сожаления. Прошло несколько лет, и грянула война – нежданно, как гром с неба. Орды неплохо вооруженных, дисциплинированных зомби-отморозков захватывали деревни, взрослых убивали, детей уводили, дома сжигали. За ними, а иногда и перед ними – шли стаи каких-то «неправильных» волков, собак, а то и вовсе неведомых тварей. Ну, про летающих пауков и людей-крыс вы, конечно, наслышаны. А как насчет более изящных образцов? Скажем, гигантские гусеницы со зловонным эпидермисом и невыносимо скверным характером? Неэффективны в прямом бою, но неплохо проникают, проедая половицы, в дома мирных жителей, разгрызая им головы и высасывая мозг. Или стаи мелкой живности – быстроногой и неуловимой. Налетают в момент. Впиваются в ноги, и когда люди падают, устраивают на их телах энергичные муравейники… Словом, за год окраина бывшей Империи – Залесье, а также другие земли Предгорья были опустошены, еще через год поля заросли неведомыми, крайне стойкими сорняками. Армии Сурина и Вергилии нападение отбили, но мирная жизнь в этих зонах не восстановилась: поля не родили, вернувшихся беженцев косили эпидемии, продолжались атаки – с каждым месяцем все изощреннее. Пара лет от начала войны – и Залесье Сурин с Вергилией потеряли. А позже этот лесной массив, отделяющий коренные земли Империи от Предгорья, стал губителен для человека. По данным нашей разведки именно в Залесье ныне базируется источник охватившей материк заразы. Так называемая Цитадель. Уцелевшие люди согнаны в резервации, где и являются либо опытным лабораторным материалом, либо потенциальным пушечным мясом. Часть населения трудится – кто-то же должен обеспечивать жизнедеятельность Нечисти…

Министр сделал паузу, плеснул в бокалы. Верест выпил, не дожидаясь приглашения.

– Небольшая передышка – и новое наступление по всем фронтам, – ровным голосом продолжал Гибиус. – Но Сурин с Вергилией подготовились. Построили эшелонированную оборону, полосу перед фронтом буквально стерилизовали: после массированной обработки артиллерией залили дихлорэтаном. Эпидемии в приграничной полосе продолжались, но наступления захлебывались. Отравлены воздух и земля: гусеницы не проползают, летучие твари падают на «нейтральную полосу». Пришлось потрудиться магам с той стороны. За две недели очистили коридор – и покатилось… Ложились тысячами, но лезли, лезли… С тех пор медленно, но упорно Нечисть пробивает дорогу на восток. Прорыв в Вергилии – штука крайне неприятная. Если Нечисть докатится до Голубых гор – Колокусу волей-неволей придется вступать в войну; причем вести сражения на равнинах, что в плане тактики – не очень здорово.

– В первом приближении понятно, – кивнул Верест. – А теперь выкладывайте ваши виды на меня.

– Охотно, – глава всесильного Корпуса положил указку. – Нечисть не является из ниоткуда. И полчища зомбированных господ не сами такими стали. «Дух Запада» существует, верхушка – люди, агенты во всех странах, и ближайшая их цель – захват материка. Полагаю, в Колокусе нас ожидает примерная участь: население к ногтю, промышленность переподчиняется, продукция уходит на запад. Полный контроль над добывающей и перерабатывающей промышленностями: нефть, газ, руды. Переходим к сути, – министр заметно напрягся – монолог перешел в заключительное русло. – Неведомые гады сначала вывели растения повышенной ползучести и кровожадности, агрессивные породы кошачьих и собачьих, скрестили их с кем ни попадя, натаскали людей. А потом в глуши Залесья включили ГЕНЕРАТОР. Сначала на восток поперло все живое в приграничной полосе. Люди, животные… На востоке с ними быстро, пусть и не без проблем, справились – и забыли. Есть у людей такое вредное свойство – забывать и считать, что больше не повторится. А за пробным шаром покатился второй. Очистились места для «модернизированной» флоры и фауны, включая дебилов. А дальше – игра кнопками. В искусных руках – почти симфония. Пониженный режим – люди, звери, растения как могут, ползут на восток, подальше от излучения. Усиливают режим – рвут ордой. Дополнительные функции – переключение частот: одна – полезли звери, другая – поперли люди. С воспроизводством никаких проблем. Звери и растения плодятся сами, а люди в Аргутовых горах уже привыкли: если дети никуда не годны – отдай «святым отцам». Не отдашь – сами сбегут. Лучше жить крутым бойцом, чем деревенским дурачком, изгоем, мальчиком для колотушки. И аборигены довольны – под кураторством «Духа Запада» в родных селах тишь, гладь и благолепие.

– Мирная деревенская идиллия, – согласился Верест. – От меня-то что требуется?

– Уничтожить штаб.

Верест вздрогнул. Ага, в легкую.

– У вас есть шансы проникнуть в логово врага, – министр смотрел в глаза – обжигая. – Сила, реакция и кое-что еще, о чем говорить не буду, сами узнаете – вот ваши козыри. Команду подберете. Небольшую – два-три человека. Забудьте про Ампируса, Варвира и им подобных. Вы – лицо неприкосновенное, вас снабдят соответствующими документами. К вашим услугам любое оружие мира и крупная сумма денег.

Верест облизал пересохшие губы. Тюрьма Южного округа уже не казалась адской сковородкой.

– А если откажусь?

– Не рекомендую.

– Хорошо, переиначим. Я соглашусь. Заберу деньги, оружие и поеду. В третью страну, где уйду на дно, и черта с два вы меня оттуда выдернете.

Министр дружески улыбнулся.

– Бросьте, я помню ваше лицо, когда вы сидели у трупа девчушки. И очень хорошо разделяю ваши чувства. Вторая причина: угроза висит даже над вашим миром, причем реальная. Третья причина… Ну, хорошо, давайте поступим так – поешьте, хорошенько поспите – вам отведут удобное помещение, а потом я на примере продемонстрирую, почему вы не должны отказываться.

Площадь Согласия бурлила народом. Как на барахолке у родного ГУМа, торговали всякой всячиной – от мебели под заказ до никому не нужных соломенных сомбреро. Мужчины в кожаных жилетах и высоких ботинках со шнурками до колен, крикливые торговки в многослойных «пачках», патрули, собаки, темные личности, озабоченно шныряющие по рядам – всё смешалось в единой колготне, живущей по законам рынка.

– Торговля, как видите, процветает, – заметил Гибиус. – Эти люди не верят в поражение, они наивно полагают, что правительство сумеет их защитить, не подозревая, что в правительстве сидят такие же люди, а порой и хуже.

Их было трое, и они медленно брели по центральной аллее, заросшей столетними дубами. Суета царила вне сквера, а здесь преобладала лениво гуляющая публика. Агенты безопасности страховали шефа, мимикрируя под бездельников и, вероятно, напрасно – очень немногие знали в лицо министра. А хорошо одетыми людьми, творящими моцион по центру Чуги, никого не удивить. Третьим был прямой, как штык, пустоглазый субъект в сутане, представленный Вуном. О роде его занятий оставалось только догадываться. Но явно не кочегар и не плотник.

– Я все же не совсем понимаю… – пробормотал Верест, затылком ощущая недоброе.

– Сейчас поймете, – Гибиус усмехнулся и неожиданно остановился. В рядах гуляющих произошел краткий сбойчик – кто-то экстренно затормозил, другие продолжали движение.

– Выберите человека из толпы. Любого, – приказал Вун.

Они стояли напротив толкучки – у последнего ряда, где торговые места переходили в хранилище и пакгаузы. Двое мальчишек-близнецов, оба босоногие, с сиреневыми от напряжения ушами толкали тележку с мешками. Прохаживался патруль. Подвыпивший бродяга подпирал забор. У хранилища особа женского пола пыталась приделать на башмак отпавший каблук. За ней разбирались двое. Отечный толстяк в пижонских сапожках (по-видимому, начальственное лицо в пакгаузах) грубо отчитывал понурого паренька-грузчика. Так и стояли, как два дурака – один по определению, другой – по званию.

– Итак? – поторопил Вун.

– Бродяга у столба, – буркнул Верест.

Министр развеселился.

– Ну, уж нет. Это мой агент. Нам его жалко. Давайте следующего.

– Толстяк в сапогах…

– Хороший выбор, – одобрил министр. – Ваше слово, Вун. Работайте.

Да это же маг! – осенило Вереста.

Озноб прогулялся по телу: зря он глянул на этого господина. В пустоте глазных впадин зажглись огни! Настоящие, с оранжевыми переливами. Взгляд сосредоточился, напрягся… Энергия плеснула почти визуально. Как у искусного бойца, валящего с ног свирепым ударом, не касаясь тела врага, поскольку энергия идет впереди кулака и бьет наповал…

– Ударь парня, – процедил Вун.

Толстяк не изменился в лице. Недоговорив фразу, поднял пудовый кулак и двинул парню в челюсть. Подчиненный рухнул, как сухое деревце – удар был что надо.

«Дешевый трюк, – поморщился Верест. – Ничего фантастического».

Колдун повернулся спиной к толстяку, лицом к Вересту.

– Теперь извинись, – процедил.

Толстяк с изумлением воззрился на кулак, на поверженного, аккуратно поставил парня на ноги и что-то заискивающе зачастил. Это был уже не гипноз. Прямой контакт отсутствовал.

Патруль уставился на них с интересом. «Бродяга» у столба лениво зевнул. Тетка мельком обернулась.

– Разденься, – приказал Вун. – Быстрее.

Толстяк оставил в покое парня, сбросил жилетку. Суетливо вцепился в застежки на рубахе. Но руки не слушались – тогда он рывком отодрал застежки, скинул рубаху в пыль, порвал пуговицы на штанах – те сами поползли по ногам. Тетка открыла рот.

– Не надо, – попросил Верест.

– Хорошо, – кивнул маг. – Не надо. Оденься.

Толстый принялся облачаться – как на кинопленке в обратной прокрутке: натянул штаны, поднял с грязи рубаху… Теперь уже все смотрели на него остолбенело. Паренек косолапо пятился, патрульный стучал пальцем по каске – коллега ржал.

– Я понял, – вздохнул Верест. – Довольно спектакля.

– Нет, – сказал министр. – Мы досмотрим до конца. Работайте, Вун, представление должно продолжаться.

– Подойди к патрулю, – продолжал Вун. – Ты сильный и бесстрашный. Дай под дых солдату, у офицера отбери пистолет.

Толстяк прилежно следовал инструкциям. Вразмашку зашагал к военным – те удивились еще больше. Нападения не ожидали, не принято в Колокусе беспредельничать средь бела дня. Удар в живот согнул солдатика. Офицер возмутился, схватился за кобуру. Толстяк стиснул ему кисть, бедолага заорал от боли, выдирая из клешни сломанные фаланги. Не меняясь в лице, толстяк вывернул предплечье, завел за спину, умножая переломы, а свободную руку запустил в кобуру.

– Избавься от него, – бросил Вун.

Удар кулаком по загривку – и офицер шлепнулся носом в грязь. Из толпы понеслись возмущенные крики. Не получая дальнейших инструкций, толстяк растерянно завертелся, тыча по сторонам громоздким стволом. Тетка с каблуком онемела от ужаса. Солдатика продолжало крючить.

– Довольно, – процедил Вун. – Ты совершил злодейский, отвратительный поступок. Взведи курок и выстрели себе в рот. Немедленно.

– Не надо! – метнулся Верест.

Поздно. Часть затылка отделилась от черепа и брызнула в тетку. Толстяк грузно завалился. Появились люди, окружили место преступления, загалдели, замахали руками. Вереста подтолкнули – под сень раскидистого дуба.

– Можно и не озвучивать установки, – спокойно заметил Гибиус. – Это только для вас, ради пущей демонстрации. Достаточно усилия мысли. Итак, господин Лексус, ваше энергетическое поле, или, назовем его иначе – душа, находится в памяти Вуна. Где бы вы ни находились, не обязательно в зоне видимости, достаточно небольшого усилия, и вы начинаете чудачить.

Верест молчал. С колдовством он сталкивался лишь однажды, в нежном возрасте. Деревенская ворожея, диковато повизгивая, по заказу бабушки Томы заговаривала водку – дабы отвадить дедушку Федю от бражничества. Мальчик с превеликим любопытством взирал на эту сценку, а потом с не меньшим – как дедушка Федор эту водочку аппетитно кушал.

– Инструкцию по маршруту и поведению получите, – сообщил Гибиус. – В случае успеха за вами пожизненно закрепляется титул графа, роскошный замок на Дамане и крупное денежное содержание. Очень крупное, не пытайтесь представить сумму. Король способен одарить спасителя Отечества.