Ольга Верея
Интонатор
Коммуникатор прекратил захлёбываться и затих: видимо, Биг посчитал, что максимально ясно донёс информацию до новичка.
Грэйс погрузился в раздумья. Интонаторы…
«Чтоб им провалиться!»
Они портили статистику всем без исключения отделам. Поймать бы хоть одного из них, а ещё лучше Мистера И – так называли их главаря и идейного вдохновителя! Но где уж там! Воздействие на мозг подвергшегося их гнусному нападению можно отследить лишь в течение минут пятидесяти. Несчастный к этому времени успевал «добровольно» переписать на преступника всё своё имущество, передать секретную информацию или выполнить какой-либо приказ… И всё шито-крыто, никакого физического насилия, никаких следов. Дело заключалось в их уникальной способности создавать своим голосом особые вибрации, делающие мозг податливым, а волю – мягкой, как разогретый в горячей воде полиморфус. К слову сказать, пострадавшие не могли впоследствии вспомнить лиц Интонаторов, либо помнили лишь смутные очертания. Этот факт еще больше усугублял дело, заставляя следователей скрежетать зубами от злости.
Коммуникатор вновь начал издавать настойчивые призывные звуки, Грэйс нажал на кнопку «приём». На этот раз прибор разразился, прерывающимся на хохот голосом Томпсона:
– Ну ты и счастливчик! Завидую тебе по-братски. Сейчас к тебе такая мадам поднимется, что покрепче держись за ручки кресла.
Охранник ещё пару минут расхваливал прелести некой незнакомки, которая, по всей видимости, сейчас направлялась к его, Грэйса, кабинету, а затем отключился.
Следователь принял важный вид, чуть откинувшись в кресле, готовый принять любой вызов.
Через десять минут стальная дверь кабинета резко распахнулась. На пороге возникла потрясающая девушка в тёмно-коричневом, накинутом на плечи плаще, полы которого изрядно заляпаны свежими кляксами грязи, из-под него выглядывал бордовый астрокомбинезон, какой носили сотрудники Космопорта. С виду посетительнице было лет двадцать пять: высокая, точеная, с явно венерианским, чуть голубоватым, цветом кожи, с длинными, собранными в хвост на затылке волосами, цвета золотой пшеницы. Не забранные в причёску пряди, заплетенные с двух сторон в замысловатые косички, делали их обладательницу похожей на принцессу из сказки. Но глаза василькового цвета никак не гармонировали с ангельской внешностью – они метали молнии и прожигали насквозь.
– Э, – успел произнести Грэйс, а девица уже метнулась от двери к его столу и нагнулась вперёд, опершись о холодную титановую поверхность изящными ладонями, с длинными пальчиками.
– Джонатан Грэйс?! – высокий голос звенел, выдавая крайнюю напряжённость с явными нотками негодования, а затем, не дождавшись ответа, продолжил. – Здесь никто не хочет шевелиться! А время уходит! Ну же, поднимайтесь и немедленно обследуйте меня.
– Э-э-э… – протянул с глуповатой улыбкой следователь.
– Вы издеваетесь?! – казалось, что «принцесса» вот-вот наброситься на него с кулаками, – пятьдесят минут на исходе! – громко хлопнув об стол ладошкой, закричала она.
Последние слова подействовали на Грэйса отрезвляюще: он буквально подпрыгнул в кресле, подбежал к девушке, схватил её за тонкое запястье и практически потащил за собой в Лабораторию.
Только там, за суперпрочным стеклом, схватив планшет, Грэйс начал задавать вопросы, наблюдая боковым зрением, как на потерпевшую навешивают всевозможные датчики и устанавливают ультрачувствительные сканеры.
– Ваше полное имя и место рождения?
– Катарина Мерефилд, 5150 год рождения, Венера, Гранд-Сити, владения 215.
Пальцы, вмиг сделавшись неуправляемыми, чуть не выронили планшет. Грэйс почувствовал, как желудок его сжался до состояния микро-мяча для игры в Астробол…
«Мерефилд?! Дочь Асмуса Мерефилда – «платинового магната» Венеры! Что она делает в его Отделе?»
– Извините… Вы – та самая?
–Да! – отрезала венерианская «платиновая принцесса», чуть морщась от прикосновения к коже прохладной влажной поверхности датчика давления.
– Но что вы… Как вы?
– А куда бы я ещё по вашему успела добраться? Время-то тикает!
– Понима-а-а-ю… – протянул Джонатан Грэйс, как во сне наблюдая за начавшими работу приборами на соблазнительной груди девушки, мигающими разноцветными лампочками и издающими характерные звуки.
Катарина устало откинулась на приподнятую до полусидячего положения спинку кушетки и прикрыла глаза.
– Эй, Грейс. – Ганс Френсис, врачебный консультант ОРНП, шёпотом подозвал продолжавшего пребывать в состоянии прострации от услышанного следователя. – Когда, ориентировочно, было совершено нападение?
– Эх, тут возможен прокол. Минут шестьдесят прошло уже, скорее всего.
Пухленький низкорослый медэксперт отрицательно замотал полулысой головой с остатками рыжей шевелюры.
– Приборы указывают, что мисс Мерефилд до сих пор находится под сильным влиянием интонирования.
Вот здесь-то и случилось с Джонатаном Грэйсом то, что называют «впадение в ступор». Он замер, не мигая, уперевшись невидящим взглядом в порозовевшее от волнения лицо коллеги. А затем его настигло невероятное понимание происходящего: в его руках жертва Мистера И! Только он мог так долго воздействовать на мозг несчастной девушки. В этом грязном мастерстве равных ему не сыскать.
