Ольга Васильевна Чемерская
Атлантида. В поисках истины. Книга вторая. Холодная земля
Глава восьмая. Гнев Триглава
Утро было грозным. Первый светлый день после долгой полярной ночи был омрачён. В воздухе пахло дымом, чувствовались содрогания почвы, и Меру периодически выплевывала в воздух струи черного пепла. Люди были не на шутку обеспокоены. Все десять «бессмертных» срочно собрались на совет.
– Нужно поехать к вулкану и осмотреться. Необходимо оценить, насколько высока вероятность извержения, – говорил Всеволод. – Было бы печально, если бы нам пришлось покинуть остров, так толком и не освоившись здесь.
– Сколько нас может трясти, прежде чем произойдет извержение? – наперебой спрашивали все, кто Елизавету, кто Степана Кусаинова, которые были вулканологами, хоть и занимались на острове разными другими изысканиями.
– На самом деле всё зависит от условий вулканической деятельности. Сколько скопилось газа, как близко подошла лава к поверхности. Сколько лет прошло с последней даты извержения. Всё имеет значение, но даже зная всё это, трудно предсказать развитие сюжета. Вулкан не симметричен, нам здорово повезёт, если лава пойдет по восточному склону горы, как было при прежних извержениях. Об этом свидетельствуют лавовые поля восточного плато, – предположила Елизавета.
– Хорошо, – быстро принял решение Всеволод. – Сейчас, прямо сейчас отправляемся к горе и попробуем хоть как-то осмотреться. Площадь не маленькая. Но у нас большая группа геологов, и я надеюсь, мы справимся. Борис, квадрокоптеры удалось подзарядить, нам нужна видеосъемка?
– Да всё в порядке. Генератор наконец-то подключен, вся техника готова к работе. Электрификация скоро уже охватит все уголки города. Остались только некоторые точечные подключения. Всё то мизерное оборудование, привезенное с Антлантиды, что мы имеем, уже на ходу и готово к использованию.
– Отлично, а возможно, ли лавовый поток перенаправить, если что-то пойдет не так? Сафуан, как думаешь? – снова обратился Всеволод к Степану, используя его казахское имя.
– Можно попробовать заложить взрывчатку, дабы перенаправить лаву, но наших запасов, боюсь, не хватит. Меру слишком огромна, и все усилия пойдут коту под хвост, – ответил Сафуан.
Погрузив необходимое оборудование в несколько саней, большая группа борейцев во главе с Всеволодом расселись, и олени быстро понесли их через весь поселок к огнедышащей горе, подошва которой отстояла от посёлка почти на пятнадцать километров. Только снежное облако взметнулось из под полозьев и осталось висеть в воздухе белой, ажурной занавесью.
По радио жителям объявили о сложившийся критической ситуации и попросили всех проявить готовность в течении суток экстренно покинуть свои дома.
К аборигенам, в распоряжение которых выделили один из многоквартирников, отправился Филипп и трое из гипербореев. Вчерашних нарушителей взяли с собой. «Бессмертные» решили использовать эту ситуацию, чтобы убить двух зайцев сразу:
– Триглав в гневе! Он сотрясает землю и грозит спалить её своим адским пламенем, – громовым голосом, используя мегафон и почти выкрикивая фразы, говорил Филипп. – Все мы здесь живём по правилам, который установил для нас Триглав – дух великой горы, хозяин земли, на которой мы выращиваем хлеб. И теперь он готов пожрать Солнце – большое огненное колесо, которое выкатывается каждую весну на небо, согревает нас и дает нам свет! Последнее время правила были неоднократно нарушены! –продолжал свою страстную речь Филипп. – Триглав рассержен на вас за непочтительное отношение к его законам и «бессмертным богам». Дух горы грозит навсегда потушить «Огненное Колесо» в небе, разломить надвое эту землю…
– Эй, не перегибай палку, разошёлся, – шепнул ему один из борейцев.
–…Наш правитель Всеволод, отправился к Великому Духу Триглава молить о прощении. Горе нам, если горыныч будет непреклонен! Если хотите остаться в живых, и вы молите Триглава, просите его о прощении. Молите, пока громовые раскаты не стихнут и земля не перестанет дрожать. Только так Дух горы простит вас. Если нет, он поглотит эту землю и всех вас предаст смерти. Только «бессмертные», смогут взойти на гору и спастись. Сидите тихо и ждите решение Триглава, могучего духа горы!
– Колес спасет…Всевлад-Бхага сын Триглава, в милость войдет… – шептались в люди толпе. Борейцы слушали невнятное бормотание «сибиряков» весь день: «Колес сварог, нам жар-колесо, Всевлад…и огнь Мери…Триглава власт…»
Группа разведчиков вернулась уже далеко затемно.
– Скорее всего лавовый поток спустится по восточному склону, – объявили они людям свой вердикт. – Нам остается только ждать.
Почти неделю они провели в страхе и полном бездействии, на нервах. Прошёл месяц, а гора все ещё не разразилась. Люди свыклись и жизнь потекла привычным чередом. Только всё время прислушивались, только жили с оглядкой на гору.
Вулканическая активность сохранялась около пяти месяцев, захватив полярную ночь, и проявлялась небольшим сотрясениями почвы и регулярным выбросом пепла.
Ветра дули преимущественно западно-восточные, верховые, и газовое облако сдувало в сторону гейзерного плато. Это, видимо, и стало причиной смещения жерла вулкана к востоку.
Аборигены в исступлении молились и ежемесячно носили дары к дому Всевлада. Это имя, услышанное раз, прижилось вначале в среде «сибиряков», а после и повсеместно в Гиперборее.
Подземные толчки участились, и поздно ночью Меру взбунтовалась.
В результате нескольких сильных взрывов восточный склон горы покрылся крупными трещинами, затем ещё серия взрывов, и в темноте полярной ночи началось настоящее светопреставление. Сильный треск и грохот от падения вулканических бомб разбудил, взбудоражил всех жителей поселка. Атлантийцам весь этот шум напомнил старинные фильмы 20 века про вторую мировую войну: звуки стрельбы, и воздушной бомбардировки, свист и грохот.
Войны, как таковой, это поколение никогда не видело, кроме как в кино, но звуки эти привели их в ужас.
Аборигены в страхе попрятались кто куда, некоторые бросились в лес. А атлантийцы собрали узелки и спешно начали подтягиваться к дому Всевлада.
Вулканические бомбы не долетали до поселения. Все десять «бессмертных» в полном составе отправились в сторону вулкана. Прямой угрозы они не видели, но решили знать ситуацию в лицо.
Когда десять саней выстроились в форме пирамиды, со стороны горы прозвучал выстрел, и град вулканических глыб разлетелся в разные стороны, несколько упало совсем близко. Один обломок по величине превосходил все. Он рухнул прямо под ноги Всевлада, похожий на огромный картофель, испеченный в горниле огненной горы.
– Это Триглав бросает нам свой вызов! – выкрикнул Всевлад.
Гремящей стрелой двинулась колонна на восток. «Сибиряки» в ужасе наблюдали это величественное зрелище и с трепетом косились на горящий обломок горы. Они ждали решения своей судьбы. Их жизнь была в руках «бессмертных» властителей. Они молились. Через три часа все увидели рыжий хвост огненной лавы, который поднялся из жерла вулкана и упал на восточный склон, медленно стекая на плато.
«Гонимый северными ветрами, шлейф пепла и ядовитых газов потянулся в сторону континентальной Европы», – писал об этом Филипп Вулл.
Глава девятая. Тот самый случай
Кажется, беда прошла стороной.
На обратном пути колесницы двигались медленно. От сердца отлегло. Они уже подъезжали к городу, когда услышали странный шум над головами. Их ожидало ещё одно удивительное событие.
– Что это? Что? В сумерках не рассмотреть, – кричала Елизавета в веселом расположении духа.
– Может ещё один Триглав, а ты радуешься, как ребенок, – то ли иронизировал, то ли ворчал Всевлад.
– Я просто чувствую, будто это что-то хорошее. Звук мне очень знаком. Давненько я не слышала его механический шум …, – вслух подумала Елизавета.
– Аппер? – предположил Джозеф.
– Точно, точно, я просто уверена, что это он – Аполёт, – кричала Елизавета, перекрывая звуки мотора.
– Мы, русские, никогда не могли понять вашей логики, – весело обращалась она к Джозефу. – Вы назвали летательный аппарат «аппер». Аполёт, звучит всё как-то более похоже на средство для полетов.
– Вау, неужели! Да это и правда Аполёт! – возбужденно закричали борейцы, приветствуя и размахивая руками.
Аполёт приземлился на окраине города и был восторженно встречен гипербореями.
– Что тут у вас происходит? Вы живете на пороховой бочке? Ну…я пожалуй не удивлен. От вашей компании именно чего-то такого я и ожидал, – весело приветствовал друзей Георгий Симонов.
– Столько стрессов одновременно, ты вгонишь меня в анабиоз дружище, – громовым голосом отвечал Всеволод. – Какими судьбами?
– Решил развеяться и немного подкорректировать карты. Получил разрешение пролететь над Европой, да узнать ситуацию с «ледниковым периодом». Вы же не вернулись. Ха-ха-х-х-х, – засмеялся он.
Друзья разговорились, обмениваясь новостями. Георгий махал рукой, приветствуя старых знакомых, каждый хотел перекинуться с ним парой слов. Через час, сидя «на головах», все собрались в гостиной «дома советов», переговариваясь, рассказывая сумасшедшие истории о бесконечных путешествиях по земле прошлого.
Уже к утру, когда рассказ Колесова о прекрасной Гиперборее подошел к концу, Георгий посоветовал ему действовать последовательно по отношению к аборигенам, и использовать вулканическую бомбу как предмет для магического манипулирования.
– Ну, допустим выбить на нём «десять заповедей». Устроить празднование в честь победы над Триглавом. Это здорово объединит людей, да и поставит их на место, страхом перед законами, перед Богами. Придумайте сказку покрасивей! – советовал Георгий.
– Последний год мы тут только этим и занимаемся…сказки придумываем, – засмеялся Стрижевский, сняв с себя куртку и, перемахнув её над головами присутствующих, повесил на спинку стула, подняв ветер.
– Ты был первым из богов, любишь эффектные сцены, да быструю езду со шлейфом из сквозняка. Знаешь, Георгий, как его «сибиряки» наши прозвали?
– Что за «сибиряки»? И как?– недоумевал Георгий.
– «Сибиряками» он называет местных аборигенов. У нас что не слово, сказание. Историю вспомни. Коренные американцы попали в Америку через Берингов пролив, и были они якобы из Сибири, – отозвался Стрижевский.
– А-а-а-а, что-то припоминаю. Это несколько не моя епархия. А что Стриж?
– Летает. Он – Стрибог. Где он – там и ветер. Аборигены считают, что здесь так хорошо, не ветрено оттого, что это обитель Богов.
– С этим трудно не согласиться. Только с таким соседом, – он указал на вулкан, – долго ли вы продержитесь? И земля эта…Вы в курсе, что на картах её нет?
– Ну, есть одна карта, а о памяти народной мы позаботимся, – романтично замурлыкал Колесов, когда подошла Ла-дин.
– Кто эта «сибирячка»? – открыто и с интересом посмотрел на неё Георгий, и та смутилась.
– Это моя Лада, – улыбнулся Всеволод.
– Ладно, ладная…– загляделся Георгий, а Ла-дин спряталась лицом в плечо своему Богу.
После полярной ночи наступал период сумерек. И ближе к вечеру, если можно так сказать, когда на часах было пять, гипербореи высыпали на площадь к месту падения вулканической бомбы. Оттуда слышался шум голосов и какая-то непонятная возня. Всеволод с друзьями протиснулся вперед.
У валуна, щедро преподнесенного им вчера горой Меру, собралась толпа аборигенов. Тут же было собрано ещё несколько других обломков, подлетевших ближе всего к городу бореев. Обломки поставили кольцом вокруг большого валуна, понатыкали горящих факелов и водили магический хоровод. Аборигены, уже доведенные до состояния экстаза, запевая что-то в размеренным ритме, ходили вокруг и, стуча в бубен, для изготовления которого они использовали кусок меди, синхронно размахивали руками.
– Весело тут у вас, – посмеялся Георгий. – Думаю, стоит им помочь.
– Объясни? – приподнял бровь Стрижевский.
– Солнце у вас встает на востоке? Это там, за горой. Думаю, они считают, что Триглав мешает солнцу подняться, не выпускает его в небо. И этот обряд должен успокоить разгневанного духа горы и помочь солнцу воссиять.
– Логично, этим мы припугивали их перед извержением. Но солнце встанет только через две недели.
– Значит нужно приложить все усилия, чтобы за две недели уговорить солнце встать, – сделал вывод Стоянов.
– Колес, ты должен возглавить этот процесс. И борейцы пусть присоединятся, здесь нужно полное согласие.
Колесов подошел ближе к магическому действу. Аборигены расступились. Один из них дал Колесу большой медный диск-бубен, и тот возглавил процессию. Было неловко, но Всеволод собрался с мыслями и громко, нараспев, начал произносить магические заклинания: «Триглав, великий дух горы, обещание сдержи. Пришло время быть весне, солнце в небо отпусти!
Он продолжил экспромт, напевая всё, что приходило в его голову:
– Солнце, ярко огнем согрей, колесом прокатись, холод прогони. Выйди на небо, тучи прогнав. Отпусти Колесо-Яр в небо, великий Триглав!
Борейцы хихикали в тёплые лохматые воротники своих тулупов и ходили хороводом вокруг горящего колеса, взгроможденного на гору из вулканических обломков.
– А ничего себе так, ему бы стишки сочинять, – дивился Георгий.
Так продолжалось десять дней, пока из-за горы не показалось, наконец, солнышко.
«Колесов стоял на вершине холма, олицетворяя победителя – царя горы, и бил в большой медный диск. Победитель большого Триглава и освободитель Огненного Колеса, Ярило.
– Колес, Колес, Колес-Яр дружно кричали возбужденные гипербореи», – записал Филипп в книгу «Счастливое открытие».
Предложение выбить законы на камне не были забыты, и при большом скоплении жителей, законы высекли и освятили камень.
Закатили весёлый пир и городок гулял, поедая последние припасы. Муки оставалось немного, но «хлеба через край – и под елью рай, хлеба ни куска и в полатях возьмёт тоска».
– Замесили тесто жидковато, боюсь, не пропечётся, – сетовала повариха. Всеволод расстроился, а Георгий палец в рот не клади:
– Да вы блинов напеките.
Он взял крынку с молоком, вылил в кадку с тестом, потом ещё чашку меда, кусок жира и размешал.
– Мама моя шикарные блинчики пекла, вот как-то так! – он черпал тесто и оно текло елеем обратно в кадку. – Попробуем на вкус. Нь-я-м, нормально. Самое то. Осталось найти сковородку, – он посмотрел на Всеволода и Стрижевского, глядевших на него в полном восторге.
– Пожалуй, я даже знаю, где её взять, – хитро прищурился Колес.
Через час в кузнице уже горел огонь, и собравшийся народ с интересом смотрел, как Всеволод, одев толстый кожаный передник, раскаленными щипцами загибает края большого медного диска. Еще несколько мастерских движений, и у диска появляется ручка.
Гулянье развернулось широко, и вот на печке-буржуйке, выставленной посреди площади, Всеволод испек свой первый блин – комом. Второй также не удался, и только когда Ла-дин начала смазывать сковороду жиром перед каждым блином, дело пошло на лад. «Сибиряки» диву давались, видя такую чудо-еду.
– Вот вам ещё колесо-жар, маленькое горячее солнце. Ешьте и согревайтесь! – прикрикивал Всеволод.
– И что это, за кулинарный шедевр? – поинтересовался Филипп.
– Блин.
– Что значит блин?
– То и значит…
– Да это же, это тот самый случай! – воскликнул Георгий.
– Что значит тот самый случай? – хором спросили друзья.
– Недавно я начал работать над теорией о замкнутости истории. Вот к примеру ваш блин или сковорода. Чёткого ответа на вопрос о происхождении этих слов нет. Можно судить-рядить, но всё это будут лишь пустые домыслы. Моя теория подтверждается многими фактами, порой косвенными, но подтверждается. Вот представьте, сейчас на свет появились слова «блин» и «сковорода», не имеющие чёткой этимологии в языке. Их произнес человек из будущего. Слово пришло из будущего в прошлое, благодаря человеку владеющему данным словом. И вот оно есть! Так на свет появятся пирамиды, колесо и многое другое – из будущего.
– Нет, не может быть, это просто абсурд! Придумать такое…в будущем-то, это всё откуда взялось? Твои измышления из той же оперы, что и вопрос о том, что появилось прежде: яйцо или курица?
– Но разве нет в этом логики? – удивился их косности Георгий.
– Неожиданно… нужно подумать – рассудил Стрижевский.
– А мне нравится, – заявила раскрасневшаяся на морозе Елизавета. – Найти в будущем вещь, которую ты положил там в прошлом, вполне логично!
– На самом деле у человечества ещё тысячи лет впереди, а сковородка появится много позже, и корень, поверьте, для неё наверняка найдется, – встрял в разговор Вивасват.
– То, что мы не можем найти ответа на вопрос о происхождении многих слов – это итог исторической и культурной интеграции одних народов с другими в процессе эволюции. До того, как появился славянский генотип, прошли тысячелетия, и только потом из общей массы выделились русские, поляки, литовцы. Они жили на одной территории с другими народами, и происходил обмен и трансформация языков и понятий.
– Верно. Но всё же, а пирамиды? – не унимался Георгий.
– И для пирамид объяснение найдется. Вот представь себе, что ты строишь пирамиду, а конкурирующая структура уже отбирает у тебя власть, перехватывает инициативу, как удачную. Всякому властелину необходима приличная усыпальница так? Он и последующие, соответственно, строят себе пирамиды.
– Вот видишь! Первопричина всё равно кроется во мне. Я начинаю строить пирамиду… – Георгий ликовал.
– Да, да, да !!! Гиперборея – родина слонов, – почти смеялась Елизавета и её смех подхватили все.
Блины получились отменные, ароматные, и дух от них разносился далеко по округе. Гулянье продолжалось и было в самом разгаре, как издали раздался мощный рык. Все сразу вспомнили о Меру. Люди замерли, и тут прямо на площадь неловко вывалилась огромная туша – это был белый медведь, просто гигантский. Борейцы знали, что медведи водятся в этих краях, но видели его впервые. Он медленно, вразвалочку шёл прямо к печи, туда, где Всеволод разливал по медному диску очередной блин. Все замерли при виде незваного гостя. И только пара аборигенов тыкали в медведя пальцами, постоянно твердя: –Кома, Кома…Кома…
– Бог мой, ты на блины к нам пришел, великан? – шепотом заговорил Стрижевский, и кинул ему горсть блинов с подноса:
– Держи!
Медведь ловко подхватил подачку и проглотил, практически не жуя. Снова раздался рык, и очередная порция блинов полетела в черную пасть. Но медведь не унимался, голосом давая понять, что голоден, и Всеволод, размахнувшись сковородой, запустил ещё горячий блин в пасть голодного зверя. Медведь проглотил наживку и взревел от боли. Он кинулся в сторону, круша столы со снедью. Тут Всеволод поджег жир на сковороде и осторожно двинулся с этим факелом в сторону медведя, размахивая огненным диском и прогоняя его прочь. Медведь с ревом, косясь на огонь, торопливо покинул вечеринку. Вслед ему побежали охотники, направляя, пугая выстрелами, чтобы незваный гость навсегда покинул город, и долго гнали его вплоть до переправы к ледяной реке.
Тем временем все с облегчением вздохнули, и спустя пару минут продолжили беззаботный разговор:
– А вы не верили…глупцы, – победоносно заявил Георгий.
– Ты о чем? – не понял Вивасват.
– Поговорка на Руси была: первый блин комом. Все думают, что блин такой неудачный – комок, а на самом деле речь в пословице шла о медведе. Комами звали медведей. Они просыпались по весне голодные, и их по традиции задабривали блинами, – хитро сказал Георгий.
– Весьма сомнительная история. Как можно задобрить блинами этакую громаду? Даже слушать не хочу. Где вы, русские, этого всего нахватались? – заявил Стрижевский.
– Ты разве не слышал, как несколько аборигенов, показывая на медведя, называли его Кома? Я спросил у них. Их народ Коми ведет своё происхождение от медведя – от Кома. Медведь их тотемное животное! Как у эскимосов – кит. А откуда нахватались? Копали, искали, доказывали другим и прежде всего себе, что у русских древняя, и очень мощная история и культура. Где-то в середине двадцать первого века всю нашу историю пересмотрели, переосмыслили. И изучали уже в начальной школе. Тебя, Стрижевский, это тоже касается.
– Я в России только высшее получал, школьной программы не знаю. Устал я как собака, пойду спать, пожалуй, – проговорил он, когда вдалеке раздался выстрел и крики ужаса.
Прямо у моста медведь остановился и, потянув носом в сторону поселка, он с ревом попытался прорваться обратно, ринувшись сквозь группу преследователей. Марсия опрометчиво встала у него на пути, выставив вперед электрошоковое копье. Но медведь рвался напролом. С ревом он кинулся на охотницу, смыкая на её шее острые клыки зубов. Электрический разряд пронзил его сердце, град выстрелов полетело вдогонку и зверь грузно рухнул, подминая под себя изодранное зубами тело молодой охотницы.
Когда мёртвую тушу медведя оттащили, пришло горькое прозрение и осознание трагедии. Марсия, настоящая Диана холодной Гипербореи, бездыханно лежала на снегу.
Неподалеку у стойла с быками нашли изодранного гуся, и вцепившегося в него, урчащего медвежонка. Медведица, вероятно, искала своего детёныша и оттого не хотела покидать Гиперборею. Материнский инстинкт заставлял её рисковать, находясь в компании людей.
На аккустической платформе, как на белой могильной плите, лежало покорёженное тело Марсии. Её смерть стала настоящим шоком для борейцев. Атланты, обреченные бессмертием, часто тяготились своей вечной жизни, но и смерть страшила их не меньше, чем любого другого человека. Они могли жить бесконечно долго, но это не могло спасти от трагической смерти в результате травмы.
Борейцы горевали, устроив настоящие ритуальные проводы, оказав всевозможные почести в центральной пирамиде долины ледяных пирамид.
Марсия славилась среди борейских охотников, и негласно они считали именно её своим лидером. Она знала немало тонкостей охоты в тайге и на болотах, охотилась на разного зверя и птицу. Её уважали и потомки атлантов, и лесные люди, впервые получившие навык стрельбы из лука от неё. Марсия научила «сибиряков» строить лодки выдалбливая из цельного ствола дерева, ставить капканы и ловушки.
Оттого охотники, бородатые лесные отшельники, принесли ей свои дары, включая лодку однодревок, в которую её уложили, словно спящую. Борейцы поставили лодку на средний уровень пирамиды, как бы в надежде, что она проснется. К её ногам Коми принесли свой тотем-медведя, и другие охотники в знак уважения возложили тотемы своих родов. Рядом аккуратно устроили её охотничье обмундирование, лук и стрелы. По традиции, древние оставили у однодревка пищу и немного утвари. Не было ни одного, кто бы не скорбел от этой потери.
Три дня спустя Георгий стоял у аполёта, готовясь к отбытию.
– Ну счастливо. Ты точно не хочешь остаться? – Колесов сделал последнюю попытку уговорить Георгия.
– Да нет, ты же знаешь, у меня есть дела и поважнее. Я должен всё исправить. Оправдать ожидания и тем изгладить свою вину. И не забывай: там меня ждет моя «Лада», я не могу её предавать.
– Ждём тебя чаще, и в следующий раз привези, пожалуйста, несколько книг. Вот держи список. Я уже подзабыл многое. Металлургия времен неолита была простой и гениальной по сути. Мы часто излишне умничаем, изобретая колесо.
– И это правильный выбор! – киношно воскликнул Георгий.
– Теперь нас только восемь, и всё чаще решения приходиться принимать мне, в одиночку. Как говорится – назвался груздем, полезай в кузов! Некоторые думают, что здесь они на курорте. Такая себе «экодеревня». А те, кто стремятся управлять, пугают меня, предлагая такие радикальные решения, что не далеко и в Атлантиду превратиться…много приходиться возиться с аборигенами…
