Ольга Валентеева
Здравствуй, ледяной принц

Глава 9
Маленькая ссора – не повод для скандала

Несмотря на появление Сергея, остаток дня прошел мирно. Мы отправились гулять по поселку, любовались украшенными домами – конечно, там, где они были видны из-за высоких заборов и ворот, смотрели на зимние звезды. Я шла под руку с Винтером, каблучки сапог вязли в снегу, но на это не хотелось обращать внимания. Винтер большей частью молчал, двойняшки галдели за двоих и как-то странно на нас поглядывали. Ну и пусть.

Домой вернулись, когда окончательно стемнело. Поужинали, и я уже собиралась идти в свою комнату – день выдался утомительный, да и прошлой ночью спали не так много. Вот только Винтер застрял с Яриком и Мириком. Они что-то рассказывали принцу, тот кивал с таким серьезным видом, что было даже смешно. Я попыталась подслушать, но Ярик скомандовал:

– Сестрица, этот разговор не для твоих ушей. Поэтому – шагом марш!

Даже обидно стало. С другой стороны, парни – они и есть парни. Пусть пошушукаются о своем, о мужском. В том, что Винтер тщательно следит за словами, я уже убедилась. За эти пару дней с моей семьей он ничем себя не выдал, не считая падения Сергея. Но тут уж, извините, надо смотреть под ноги.

Подождала еще немного, но очень хотелось отдохнуть, поэтому я оставила Винтера на двойняшек и пошла к себе. Знала бы, чем обернутся их невинные разговоры! Только в тот момент никаких подозрений не возникло. Пусть себе общаются, может, подружатся, а друзья еще никому не помешали, тем более что в нашем мире принц застрял надолго, и с этим надо что-то делать. Сам ведь взвоет, если запереть его в четырех стенах. А мои кузены – не худшая компания. У Мирика свой бизнес, Ярик крутится в сфере музыки. Такие связи лишними не бывают.

Успокоенная этими мыслями, я приняла душ, отмываясь от снежного безумия, – всегда обожала воду, и никто не мог мне запретить плескаться под обжигающими струями. Переоделась в домашний костюм и легла. Хотела дождаться Винтера, но провалилась в сон.

От хлопка двери пробудилась, развернулась, чтобы подвинуться к стенке, и вдруг ощутила, как одеяло ползет куда-то вниз.

– Вин, это плохие шутки, – отмахнулась спросонья.

– Винтер.

– Катись ты…

– Куда? – поинтересовался ледяной принц.

И поцеловал. Да так, что жарко стало.

– Ты что делаешь? – выбралась из его объятий. – Винтер, я же тебе говорила, что…

Рот мне заткнул еще один поцелуй, куда наглее прежнего, а Вин попытался стащить с меня маечку. Ну, все!

– Еще одно движение – и ты отправишься спать в гостиную.

– Что ты ломаешься? – поинтересовался он. – Как будто никогда в жизни не видела!

Вот тут я ему и врезала. Смачно, от души, куда попала. Попала, кажется, в область груди. Вин на мгновение выпустил меня и судорожно глотнул воздух, а я, пользуясь возможностью, вывернулась из его рук.

– Убрался из моей комнаты! – выпалила в лицо. – Немедленно! И мне нет никакого дела, где ты проведешь ночь, хоть на коврике у двери, но чтобы я тебя больше не видела!

Винтер захлопнул дверь с таким грохотом, что, наверное, перебудил весь этаж. Я рухнула на кровать и вцепилась пальцами в волосы. Вспышка злости и обиды начинала проходить, просыпался разум, а он-то кричал, что изъясняться на русском матерном Винтер не может, не обучен. Вряд ли это является обязательной программой при переходе между мирами. Да еще и сказано было так… Он сам вряд ли понимал, что городит. Отсюда вывод один. Я вышла на тропу войны.

Осторожно выскользнула в коридор. Прислушалась. Тишина, только смех раздается из-за двери напротив. А в гостевой у нас кто обитал? Правильно, двойняшки и Миша. Причем, Михаил на такую подлость способен не был, а вот Ярик и Мирик – запросто. И я, отбросив все сомнения, толкнула дверь в комнату кузенов.

Те сидели на кровати и ржали, как два здоровых коня. Увидев меня, заржали вдвое громче.

– Очень смешно! – рявкнула. Притихли оба. – Не стыдно? Если Винтер – иностранец, это еще не означает, что он дурак!

– Ты уверена, солнце? – вытирая слезы смеха, проговорил Ярик. – Он у тебя что, с Луны свалился? Бельгия, конечно, далеко, и русский менталитет бельгийцам не понять, но спрашивать у нас, как тебе понравиться, – это что-то!

– И вы объяснили.

– Ну да. А он и поверил! Представляешь? Даже повторил несколько раз, чтобы запомнить получше. Мы сказали, уж извини, что ты мужчин нахрапистых любишь, которых ничем не остановить. Вин хоть старался?

– Два урода! Я вот тете Маше расскажу, каким словам вы иностранного гостя научили. Позорите нацию!

Братья как-то стушевались.

– Ты извини, мы не со зла, просто неудачная шутка, – за двоих выступил Ярик. – Правда, Ален. Мы даже до конца не верили, что он пойдет к тебе. Поспорили…

– И во сколько же вы меня оценили? – перебила его откровения.

– Не тебя, а решимость Винтера. В сто рублей. Что ж, решимости парню не занимать. – И эти двое опять заржали как ненормальные.

Убить бы, да тетя Маша расстроится.

Ситуация была бы смешной, если бы не было так грустно. Ладно, теперь извиняться пойду я. И объяснять, что есть в русском языке слова, которые воспитанному принцу упоминать не стоит. Спустилась в гостиную – пусто. Только Жоржик и Жаннетта спали на разложенном диване. Прошлась по дому – тишина. Позвонила на пункт охраны.

– Добрый вечер, – поздоровался Федор, я его сразу по голосу узнала.

– Добрый вечер, Федор Михайлович. Это Алена Карцева из третьего коттеджа. Скажите, пожалуйста, мимо вас не проходил парень в черной куртке без шапки? Вот буквально четверть часа назад.

– Проходил, Алена Владимировна. Шел в сторону шоссе.

Да чтоб мне провалиться! Поблагодарила охранника, схватила из гардероба полушубок, обулась и вылетела на мороз. Догоню ли пешком? Вряд ли, поэтому прыгнула за руль авто. Федор Михайлович на выезде махнул мне рукой. Ехала медленно, чтобы не пропустить знакомую фигуру. Фонари вдоль трассы светили тускло, часть дороги таяла в сумраке, а я умирала от беспокойства. Ну куда он пошел? Да, я тоже хороша, перегнула палку, не поняла сразу, спросонья. Но это же не повод разворачиваться и уходить! Винтер, где же ты?

Наверное, я бы проскочила, если бы сквозь гул автомобиля не услышала подозрительный треск, и где-то неподалеку что-то рухнуло. Остановила машину, выбралась из салона. Дорога была пустой, но по бокам шел склон. Не знаю, что меня дернуло подойти ближе и посветить телефоном в темноту, но я тут же узрела четыре фигуры, склонившиеся над одной. Я не видела, ни кто это, ни кто жертва драки. Просто крикнула в ночной сумрак:

– Вы что там делаете? Я вызываю полицию!

Фигуры подняли головы. Видимо, оценили и авто, и меня – если что, не сумеют помешать позвонить, а я уже набирала номер поселковой охраны, им ближе. Четверо бросились бежать, жертва осталась на снегу. Я сунула телефон в карман и, скользя и спотыкаясь, поехала вниз, к распростертому телу.

– Винтер! – склонилась над ним. – Вин, миленький!

Мой принц открыл глаза, но, кажется, слабо понимал, где он и что происходит.

– Где болит? – спрашивала я, разглядывая ссадину на лбу. – Голова?

– Алена?

– Нет, Снегурочка. Подожди, я вызову «скорую».

– Не надо никого звать.

Винтер осторожно сел, сплюнул кровь на снег, коснулся головы, и рана будто покрылась ледяной корочкой.

– Вин? – Я с ума сходила от беспокойства.

– Магии на четверых не хватило. Она слабеет день ото дня, не отбился.

– Что они хотели-то?

– Телефон, кошелек. Когда сказал, что у меня нет, не поверили. Напали.

– Главное, что все хорошо. – Аккуратно обняла его на мгновение. – До машины дойдешь? Поедем домой.

– Не поеду, – сверкнули синие глаза.

– Винтер, пожалуйста, дома поговорим. Мы друг друга неправильно поняли.

– Я все понял, Алена, – заупрямился принц, – и не собираюсь больше создавать проблемы. У тебя своя жизнь, у меня – своя.

– Да нет же! Вин, хороший мой…

Не знала, как до него достучаться. От бессилия что-то изменить хотелось плакать и рвать на себе волосы. А если бы я за ним не поехала? Если бы нашла позднее? Если бы эти четверо убили его? Слезы все-таки покатились по щекам, и я закрыла лицо руками.

– Алена? – Чужие руки легли на плечи. – Не плачь, пожалуйста. Не надо. – Винтер привлек меня к себе.

Его куртка была холодной и мокрой от снега, но я прижалась к жесткой ткани и все не могла успокоиться. Наверное, сказывалось нервное напряжение последних дней, потому что я едва не выла, чувствуя, как меня гладят по голове, по спине.

– Пойдем. – Он осторожно поставил меня на ноги. – Поедем домой и поговорим.

Я кивнула, и мы вдвоем потащились наверх, к оставленному автомобилю. Вот только возле машины нас ждал еще один сюрприз. Яркий луч света ударил по глазам. Прикрыла их ладонью, а Винтер выпустил меня из объятий, и я поняла – собирается защищаться.

– Спокойно! – расслышала мужской голос, и свет стал глуше. – Мы не причиним вреда.

Это еще кто? Я разглядела три фигуры в черных куртках на молнии. Может, охрана? Или полиция ловит ту четверку?

– Здравствуйте, – кивнула мужчинам. – Наверное, я не в том месте припарковалась? Простите, случайно вышло.

– Нет-нет, – замахал руками тот, который обещал не причинять вреда. Крепкий, коротко стриженный – он, как и Винтер, видимо, шапок не признавал. – Позвольте представиться. Альберт Данилович, служба магического контроля. Мои помощники, Андрей и Костя.

– Алена Карцева, я живу в коттеджном поселке, – махнула рукой в сторону родительского дома, – а это Винтер, мой друг.

– Так-так. – Альберт Данилович неодобрительно посмотрел на Винтера. – Значит, совершили несанкционированный межмировой переход, молодой человек?

Винтер замер в непонимании. Мои глаза тоже медленно лезли куда-то на лоб, потому что я не могла понять, это – шутка? Общий вирус безумия? А Альберт Данилович уже достал планшет и нажимал на кнопки на экране.

– Из какого мира прибыли? – поинтересовался он у Винтера.

– Арея, – пробормотал тот. – Ледяные чертоги.

– Дата прибытия?

– Двадцать восьмое декабря.

Значит, мы встретились с ним через сутки после прибытия в наш мир.

– Фамилия, имя, отчество.

– Винтер ди Айсен.

– Цель прибытия?

– Меня отец изгнал.

Альберт Данилович вздохнул и пристально уставился на Винтера.

– Что же вы, Винтер Айсенович, сразу к нам не пришли? Не взяли разрешение на пребывание? Еще и магию несанкционированно применяете. У вас, между прочим, спецразрешения нет.

Что? Что за бред на ночной дороге?

– Я не знал, – покаялся Винтер.

– Как говорят на Земле, «незнание не освобождает от ответственности», Винтер Айсенович. А еще принц. Что же вы с батюшкой не поделили?

– Трон. – Винтер опускал голову все ниже.

– Нехорошо, молодой человек. Земля, между прочим, закрытое пространство. А вы вот так, без допуска, и магичить во все стороны. Так ладно бы слегка, а то – целая вспышка.

– Я защищался, меня пытались ограбить.

– Не оправдание! – отрезал Альберт Данилович. – У вас поручители в этом мире есть? Или проедете с нами?

– Я, я поручитель, – вмешалась в этот бессмысленный разговор.

– Алена… Простите, как вас по батюшке?

– Владимировна.

– Алена Владимировна, уж вы-то, коренная жительница Земли, могли как-то контролировать, что ли…

– Виновата, исправлюсь. Какие допуски ему нужны? Куда нам подъехать?

– Так праздники, в отпуске все. А подъезжайте числа десятого. Я визитку дам, там и адрес, и телефон. Но постарайтесь, чтобы до десятого января он не колдовал. Только скажу вам сразу: шанс, что вам разрешат остаться в нашем мире, Винтер Айсенович, минимален. Разве что у вас тут родственники есть.

Знала, что потом себя прокляну, но сказала:

– Есть у него родственники. Я его жена.

Теперь глаза на лоб лезли у Альберта Даниловича.

– Докажете? – посмотрел он на меня сверху вниз.

– Винтер? – Чуть обернулась к замершему парню, который, кажется, не верил своим ушам.

Он коснулся моего запястья, и на наших руках проявились те самые ледяные татуировки, которые так шокировали меня позавчера.

– И правда жена. – Альберт Данилович почесал кончик носа. – Что ж, это упрощает дело. Тогда приезжайте десятого, непременно вдвоем. Захватите свой паспорт, Алена Владимировна, да и другу вашему тоже понадобятся документы, но с ними мы поможем, раз уж у вас… брак. Быстро вы, что тут скажешь. А мы пока сделаем запрос на Арею, проверим, так сказать, обстоятельства перехода, и батюшке вашему штраф выпишем, чтобы сыновьями не швырялся в немагические пространства. И главное – меньше магии, она у нас запрещена. А законы строгие, уж поверьте на слово. Вот десятого мы вас с ними и ознакомим. Обоих. Теперь разрешите откланяться. Счастливого нового года. – И трое блюстителей магического правопорядка погрузились в свой джип и уехали.

Мы с Винтером так и остались на пустынной ночной дороге.

– А как же штамп в паспорте? – покосился он на меня.

– Не до паспорта, – махнула рукой. – Ты как? Голова болит?

– Немного.

– Все, поехали домой.

На этот раз Винтер спорить не стал. Привычно сел рядом и откинул голову на спинку сиденья. Видно, болит сильнее, чем хочет показать. Вот что мне стоило сегодня уехать от родителей в город? Хотя от судьбы не уйдешь.

Спустя десять минут мы уже въезжали в ворота родительского коттеджа, тонувшего во мраке, – нашего отсутствия никто не заметил.

– Идем, – увлекла Винтера в дом. – Давай куртку, она вся мокрая, повешу сушиться.

– Не надо, – остановил он. – Алена, утром я уйду.

– Никуда ты не пойдешь! – Вцепилась в его локоть и потащила наверх. – Или ты не слушал этого Альберта? Если они поймут, что у тебя на Земле никого, зашвырнут куда-нибудь подальше. Нет уж, я тебя не отпущу!

Винтер молчал, а я готова была сделать что угодно, чтобы он остался. Сколько можно вот так, по мирам, как мячик? Хватит! Слава богу, дотащила свое несчастье до спальни и втолкнула внутрь. Заперла дверь на щеколду, чего не делала со времен подросткового бунта, но сейчас не хотелось, чтобы нам кто-то мешал. Включила свет. Винтер поморщился, а я уже стаскивала с него свитер.

– Болит что-то? – спрашивала отчаянно. – Вин, не молчи!

– Нет, Алена, ничего не болит, – устало ответил, а у меня сердце сжалось, столько безысходности сейчас было в синих глазах.

– Ну что ты, – обняла этого упрямца и прижала к себе, – успокойся, хороший мой. Все будет в порядке. Я обещаю.

Мгновение спустя Винтер обнял меня в ответ. Так мы и сидели на кровати, не шевелясь. Не хотелось ничего говорить, но было надо. Поэтому я скрепя сердце выпустила Вина из объятий, повесила его свитер у батареи, а ему протянула рубашку.

– Послушай, Винтер. – Снова села рядом, пытаясь подобрать слова. – Мне сложно даже представить, как это, оказаться в другом мире. Но ты здесь не один. У тебя есть я. И вся моя ненормальная семейка. Кстати, Ярик и Мирик искренне извинялись за то, что над тобой подшутили. Ты в следующий раз их не слушай. Они – хорошие ребята, но иногда не видят границ. И я тоже… В общем, прости меня, я не хотела тебя обижать. И выгонять не хотела. Просто ты свалился как снег на голову, и я пока не знаю, что с этим делать.

– Все хорошо, Ален, – уже спокойно ответил Винтер. – Но я не желаю, чтобы из-за меня ты меняла привычную жизнь. И спасибо, что поручилась за меня.

И снова ледяная маска, а не человек. Закрылся, отгородился. Вновь принц вместо живого парня.

– Я тебя не отпущу, – повторила.

– Почему?

– Потому, что ты… мой муж. – И улыбнулась.

Да, это какое-то безумие, но раз уж от него никуда не скрыться, может, стоит его принять? Винтер тоже улыбнулся, только разве меня обманешь? Я потянулась к нему и поцеловала. Так нежно, как только могла, чтобы растопить лед, вдруг выросший между нами. Запустила пальцы в темные волосы, Винтер тихо зашипел. Это так у него ничего не болит. Но особых повреждений вроде бы нет, пройдет.

– Мир? – спросила, отстраняясь.

– Мир. – Теперь уже Винтер улыбался искренне. – Только мне не нужна твоя жалость, Алена.

– Это не жалость. К чему тебя жалеть? Ты ведь справишься.

– Можно подумать, у меня есть выбор.

Я выключила свет, привычно откатилась к стенке и подняла край одеяла. О сне не было и мысли, но отдохнуть стоило. Винтер лег рядом, и я устроилась у него на плече. Странный он, конечно. Но другой мир – другие правила. Я ничего не знала об этой его Арее, о Ледяных чертогах. О нем самом, его семье. Почему Вин не хочет упоминать о матери? Из-за чего устроил бунт против отца? Ничего, узнаю, потому что поняла главное – я на самом деле не хочу его отпускать.

Глава 10
Прелести жизни в другом мире

Просыпаться утром было приятно. Тепло и уютно, хоть моя подушка и норовила вырваться из объятий. Открыла глаза и поняла, что во сне обняла Винтера, как большого медвежонка, и теперь отчаянно отказывалась с ним расставаться. А придется, потому что надо умыться, позавтракать и – ехать домой. Да, на работу только девятого января, десятого нас с Винтером ждут в магической службе правопорядка, но дела никто не отменял.

Старалась не разбудить Винтера, но, стоило пошевелиться, как он тут же открыл глаза. Взглянул на меня расфокусированно и вдруг резко посерьезнел, даже складочка залегла между бровей. А мне казалось, мы вчера помирились.

– Я в душ, – сказала, скрываясь за дверью, а когда вернулась, принца в комнате и близко не было.

– Винтер! – позвала я. – Вин!

Вышла в коридор. Из-за двери двойняшек доносились голоса. Не скажу, что там ругались, но интонации были такими, что лучше бы кричали. Стучать не стала, распахнула двери, чтобы застать сумрачную картину. Мишка лежал на кровати и листал какую-то книгу, Винтер замер напротив Ярика и Мирика и что-то им высказывал.

Я выхватила только конец фразы:

– Я вам доверился, как друзьям, а вы… – И замолчал, заметив меня.

Двойняшки выглядели растерянными. Видимо, слова Винтер подобрал, что надо. Кузенов трудно усовестить и озадачить, а сейчас оба казались слегка пришибленными и полными раскаяния.

– О, а вот и героиня дня, – обрадовался мне Мирик. – Аленка, ты это, извини. За то, что мы… Ну ты поняла…

– Поняла, – кивнула. – Не извиняю.

– Праздники же, – настаивал Ярик. – Извини. А мы вас на ужин пригласим, за наш счет. В любой удобный день.

– Что ж, хорошо.

Ужин? В копеечку вам влетит ужин, братишки!

– Вот и отлично! О, Вин, а где ты так лбом приложился?

Ссадина на лбу никуда не делась. Винтер поморщился и отвел взгляд. Хорошо, хоть исправлять не стал.

– Упал, очнулся, гипс, – за него ответила я. – Ладно, ребята, вы как хотите, а мы – собираться.

– Да, мы тоже после обеда уезжаем. Так что сборы – наше все.

День покатился по привычной колее. Помочь Винтеру наладить температуру воды в душе, вернуть двойняшкам свитер, позавтракать, попрощаться с семьей. Уже перед самым отъездом мама позвала меня к себе на минутку.

– Алена, я вижу, что между тобой и Винтером, – она замялась, – есть некая… симпатия.

– Допустим, – кивнула, не подтвердив, но и не став ее разубеждать.

– Держись его. Он вроде хороший парень.

– Ладно, мама, – пообещала, расцеловала родителей и наконец-то села за руль.

Хороший, как же. Сосланный на землю за мятеж против собственного отца. Кстати, в это верилось с трудом. Винтер казался пусть и высокомерным, но неплохим человеком, который четко знал, как себя вести и с кем. И для изгнанника держался очень даже хорошо. Вот и сейчас с любопытством разглядывал из окна автомобиля пролетающий мимо город.

– Знаешь, я, наверное, никогда не привыкну к вашему миру, – сказал внезапно.

– Привыкнешь. Поверь, человек ко всему привыкает. Вот лет двадцать назад половины из нынешних изобретений и в помине не было. А те, что существовали, были доступны только узкому кругу людей. А сейчас мы не мыслим жизни без смартфонов или интернета. А когда лишаемся привычных благ, начинаем злиться.

– И как мне во всем этом разобраться? У меня нет двадцати лет.

– Я помогу, – пообещала искренне. – Прямо сегодня и начнем. Правда, наука сложная и объемная, но и ты – парень не глупый.

– Хорошо, я готов.

Остановила машину на светофоре.

– Смотри, – указала Винтеру, как школьнику. – Это светофор. Когда переходишь через дорогу, он указывает, можно ли идти. Красный – нельзя, желтый – ожидание, зеленый – можно. Иногда, бывает, мигает отсчет секунд до следующего сигнала или появляется изображение идущего человечка.

– А почему именно такие цвета?

Пожала плечами. Никогда не углублялась в этот вопрос. А Винтер уже прилип к окну, наблюдая, как меняется сигнал светофора. Да уж, он в нашем мире – как ребенок, даже в мелочи придется тыкать носом. Так мы и продолжали путь домой. Я изредка указывала Вину на тот или иной объект, он спрашивал, если что-то было непонятно. Но зато заметила, что его настроение постепенно улучшается. Ведь не все так плохо! И мне рядом с ним легко и свободно. И не было времени морочить голову посторонними мыслями.

Лифт и вовсе казался Винтеру родным. Он лично нажал кнопку, и мы поднялись в квартиру.

– Я тут пробыл всего два дня, – хмыкнул Винтер, развешивая одежду в шкафу, – и почему такое ощущение, что вернулся домой?

– Потому что, какими бы замечательными ни были родственники, от них устаешь, – отозвалась, натягивая привычную домашнюю одежду.

Мы уселись в зале с чашками кофе. Блаженство!

– Винтер…

– Что?

– Послушай… Прости, если лезу не в свое дело, и, если не хочешь, не отвечай, но… Почему вы поссорились с отцом?

Винтер мигом отгородился привычной ледяной стеной – переменился в лице и будто ушел в себя. Сложный он все-таки человек. Я уже думала, что промолчит, но он ответил:

– Отец меня ненавидит.

– Как это?

– Да вот так. Мои сестры – дети от другого брака. Мачеха у меня хорошая, не подумай, но мы никогда не были особо близки. А отец… Наверное, он видит во мне мать. Поэтому его в моей жизни почти не было. Так, образ. Или, лучше сказать, образец. Говоришь, как с пустым местом. Точнее, чувствуешь себя именно им. И в один момент я сорвался. У меня был друг, мы с детства дружили, и его семья попала в опалу. Я просил о помиловании, отец отказал. Заявил, что не моего ума дело, а если так жажду помочь, то лучше заняться собственной жизнью и выбрать невесту, пока он не сделал это за меня.

– Жалеешь? Что устроил мятеж?

– Да, – задумчиво ответил Винтер. – Но не о том, что пытался свергнуть отца с престола, а о том, что пострадали мои друзья. Я-то здесь, а где они? Их никто не пощадит.

Уже не рада была, что завела этот разговор, но я должна знать. Понять, что происходило в его жизни до того, как он попал на Землю. Потому что Винтер перестал быть для меня чужим человеком.

– А твоя мама? Она жива? – спросила, чтобы разом покончить с неприятной темой.

– Да. У нее другая семья.

– Но ты же сказал, что у вас браки – раз и навсегда, – зацепилась за несоответствие.

– Если не было измены. А она была. И второй брак у нее неофициальный. Потому что, как я тебе и говорил, тот, кто уличен в измене, не может создать семью по закону. Но их брак с отцом был разорван, и она ушла. Я слышал о ней лишь пару раз.

– Прости, что заставила говорить о неприятном.

– Ничего. – Винтер махнул рукой. – И можешь звать меня Вин, если хочешь. Просто так обычно называли родители, и я никак не могу привыкнуть…

Он отвернулся, задумался о чем-то своем. Я отставила чашку и придвинулась к нему, обняла. Это начинало входить в привычку – вот так делиться одним теплом на двоих.

– А хочешь, покажу тебе телевизор?! – придумала, чем можно его отвлечь. – Наше чудо техники.

– Покажи, – Винтер без особого энтузиазма пожал плечами, но я уже отыскала пульт, которым пользовалась крайне редко, предпочитая смотреть все через интернет, и нажала на заветную кнопку.

Вспыхнул экран, возникла картинка, и Винтер забыл обо всем на свете.

– Магия! Совсем как на Новый год! Я еще тогда хотел спросить, – прошептал он ошеломленно, глядя на самую обычную рекламу.

– Нет, не магия. Техника. Изображение сначала снимают на камеру, а затем уже передают в каждый дом. То есть то, что ты видишь, могло происходить год или десять лет назад и даже больше. И не факт, что это – на самом деле.

По экрану прошлась мультяшная корова, обещая самое вкусное в мире молоко.

– Нет, это магия, – упорствовал Винтер. – Я такого в жизни не видел!

– В Ледяных чертогах нет техники?

– Такой – нет. Есть другая. В основном разные виды саней, управляемые через магические потоки. Голограммы для связи на расстоянии. А тут… – И он завороженно уставился на рекламу стирального порошка.

Значит, могу оставить Винтера наедине с голубым экраном и немного поработать. Показала, как пользоваться пультом, и пошла в спальню, к любимому ноутбуку. Надо было проверить почту, поздравить с Новым годом всех, кого не успела. А не успела никого, кроме своей семьи. Да и была пара проектов, которые мы собирались воплощать после праздников. Их тоже следовало немного проработать.

Из гостиной доносились только звуки телевизора. Как говорится, чем бы «дитя» ни тешилось, лишь бы не плакало. Я с головой ушла в работу, поэтому и шагов в коридоре не услышала, а когда раскрасневшийся Винтер появился на пороге комнаты, не поняла, в чем суть проблемы.

– Что? – Пришлось отвлечься от графиков за последний квартал.

– Алена, я, конечно, все понимаю, но разве в вашем мире нормально… м-м-м… провести с кем-то ночь на экране?

Горе мое… Хорошо, хоть время не ночное. Значит, Вин попал на какой-то фильм со сценой средней откровенности.

– Нормально. Это же не на самом деле.

– Но там же… – И снова покраснел.

Да уж, воспитание так и прет. Кстати, о браках в Ледяных чертогах мне было известно по-прежнему не так много.

– Это просто красивая картинка. Кадр. Фальшивка, если хочешь.

Винтер не понимал. Похоже, его до глубины души возмущала подобная фривольность.

Прощай, работа. Честное слово, словно ребенка приобрела. Только он взрослый, и его хочется то потискать, то прибить. Захлопнула крышку ноутбука.

– Винтер, отношения в нашем мире достаточно свободные. Люди встречаются, влюбляются, женятся, разводятся. Иногда просто живут вместе даже не в браке. Это нормально.

– Что же нормального в том, что пару меняют как перчатки?

– Если меняют, значит, не любят. Я все пытаюсь понять вашу систему браков. У вас принято жениться по любви?

– Нет, у нас принято жениться по магическим показателям. Но чаще всего, если среагировала магия, чувства могут зародиться.

– Подожди, не понимаю, – остановила его. – У вас брак заключается в первую брачную ночь, так?

– Да, когда завязываются магические узлы, – подтвердил Вин.

– А вы можете проверить магическую совместимость до брака?

– Конечно. И проверяем. Никто не будет соединять пару узами просто так. Если есть магический отклик, значит, у супругов могут быть дети.

– То есть мы с тобой могли провести ночь и не стать мужем и женой? Я же с Земли.

– Теоретически – могли, – кивнул Винтер, – но это редко бывает. Магическая совместимость совсем другая, чем телесная. И если есть печать, то мы полностью совместимы. Кстати, для мужчин моего рода выбрать пару не так-то легко, у нас ведь особая сила магии. Не всем подходит.

Я совсем запуталась. Зато как просто! Проверил совместимость, переспал – и женаты.

– А в твоем мире у тебя была любимая девушка? Невеста?

– Была, – не стал отрицать Винтер, – невеста, не любимая девушка. Но мы с ней не сочетались узами. Должны были вскоре, когда бы она достигла совершеннолетия. В королевских семьях ищут совместимость, как только рождается ребенок. Иногда на это уходят годы.

– И что теперь будет с твоей невестой?

– Найдет себе другого, – беспечно ответил Винтер. – Наша помолвка разорвана, ведь я теперь вне закона.

– А сколько тебе лет?

– Двадцать пять.

– Неужели за двадцать пять лет тебе не понравилась ни одна девушка? Есть ведь естественное влечение и все такое… – Не все же ему личными темами сыпать.

– Почему ни одна? – Винтер снова покраснел и отвернулся. – Нравились, конечно. Но нельзя же. И потом, после магических тренировок можно думать лишь о том, как собрать тело в единое целое, а не о девчонках.

– А балы? А темные ниши где-нибудь на балконах? Ну, Вин! – Так и хотелось добавить: «Признавайся. Ты мне муж или кто?»

Смешной он, мой ледяной принц. Оказалось, что невозмутимого Винтера так легко смутить. Я начинала верить, что опытом в отношениях там и не пахнет, все ухаживания сводились к прогулкам под луной. Хотя целуется он классно. Да и то, что сохранила моя стыдливая память о первой встрече, тоже вполне можно назвать приятным.

– Допустим, – ответил Винтер. – Но девушки же знали, что у меня есть невеста. Нечего ожидать.

– А если бы одна из них стала твоей? Помолвку разорвали бы?

– Да.

– Так неужто никто не пытался?

– Пытались. Только у нас с отношениями вне брака очень строго. И когда я вижу, что в вашем мире не так, мне немного не по себе. И когда думаю, что у тебя был жених, тоже. – И уставился на меня в ожидании.

Что я должна ему сказать? Что между мной и Сергеем ничего не было? Не собираюсь врать, да и он не мальчишка, понимает. Что я Сережу не любила? Любила.

– Другой мир, другие правила, – ответила наконец. – Это не плохо, это просто иначе.

– Я понимаю. Умом понимаю, Алена, а принять не могу.

– Всему свое время. А теперь извини, я поработаю немного, хорошо? Хоть Сережа и козел, но все-таки мой начальник. Не будем давать ему повода рычать на меня за несделанную работу.

– Ты работаешь на него?

– В том-то и дело, что да.

– А если я против?

– Винтер, – пристально взглянула ему в глаза, – про штамп в паспорте напомнить? Нет? Вот и умница! А работу все равно буду искать другую. Не хочу видеть эту его… Анфису.

– Он тебе изменил? – Кажется, Винтер решил взять меня измором.

– Да. Он мне изменил. Доволен?

– И его никак не накажут?

– Его уже судьба наказала. Мозгами обидела, понимаешь? Я – выгодная партия, а Анфиска его – так, однодневка. Но мне от этого не легче.

– Любишь его?

– Это допрос?

Мы замерли, глядя глаза в глаза. Оба почти закипали от раздражения, и оба не собирались уступать.

– Просто скажи. Ты любишь своего Сергея? – медленно, почти по слогам повторил Винтер.

– Любила. До того как увидела его с другой. А сейчас – не люблю и прощать не собираюсь. Ты это хотел услышать?

Вин пожал плечами, но было заметно, что слегка успокоился. Не говоря ни слова, развернулся и пошел в гостиную. Смотреть новый блок рекламы, который, судя по звукам, как раз начинался. И что мне с ним делать? Вроде и понимает, что не брак у нас, а тьфу! И осознает, что мир не его, и правила диктовать не стоит. Но при этом и отступать не собирается. Смотрит на меня, как на собственность. Будто ему меня на всю жизнь отдали. Мра-а-ак. Работать перехотелось, но и идти в комнату к Винтеру – тоже. Поэтому включила музыку, легла и закрыла глаза.

Внутри росла растерянность, потому что я не знала, как с этим быть.