Ольга Прусс
Открывашка в другие миры
Глава 1. Похищение
Каждый кратковременный приступ внезапного мужского алкоголизма имеет свои причины и, безусловно, влечет за собой последствия.
Вообще-то пью я крайне редко. Стараюсь держать себя в форме, да и практически я все время за рулем. Вернее, был до вчерашнего вечера, пока начальство не потребовало у меня ключи от рабочей (и единственной моей) машины, в связи с досрочным разрывом трудового договора. Винить в случившемся хотелось все-таки не себя, а тяжелый характер сумасбродного босса. Хотя я и прекрасно понимал, что сам далеко не сахар. Словом, не сошлись мы темпераментами. Выйдя из большого офисного здания и вдохнув запах пыльного проспекта, я вынужден был с горечью констатировать ситуацию: работа потеряна, денег осталось мало, а через неделю нужно платить за квартиру. И взять бы в долг, да не у кого…
Настроение было препаршивое. Накануне от меня ушла Катя, теперь я потерял работу, как следствие остался без колес, и практически уже попрощался с жильем. Да это просто «мой» день!… Придется съезжать из уютного района куда-нибудь подальше, заодно и поскорее подыскивать новую работу, возможно временно перебиваясь на разовых заработках. Есть же что-то надо…
Окутанный этими грустными мыслями, я сам не заметил, как забрел в первый попавшийся бар. Взяв кружку пива и 100 грамм водки (сегодня не только можно, но и нужно!), я устроился у стойки, и уткнулся в настенный экран, повторяющий вчерашний матч. Счет я знал и так, смотреть было неинтересно, но хоть как-то отвлекало. За первой кружкой последовала вторая, затем третья, пока в кармане, грустно позвякивая, не осталась одна мелочь.
Решив, что прощание с комфортной жизнью проведено должным образом и по всем правилам, я поплелся домой. Каким-то чудом я не только добрался до квартиры, пешком пройдя почти пол города, но и умудрился запереть за собой дверь, и даже дойти до кровати. Проваливаясь в забытье, я успел погоревать о том, как тяжело будет с утра моей бедной голове. Радовало одно: рано вставать и торопиться на работу мне уже было не нужно. Ухмыльнувшись сам себе, я уснул.
***
Возвращение в реальность превзошло все мои ожидания.
Приходить в себя, лежа на холодном бетонном полу в кромешной темноте, с раскалывающейся головой и связанными за спиной руками, мне приходилось впервые. Находясь в состоянии борьбы сознания и забытья, я чувствовал, как по щеке с правой стороны стекает что-то теплое. Видимо неплохо меня приложили, хотя я бы не отнес себя к человеку со слабыми физическими данными, чтобы от одного удара терять сознание. В свое время даже немного занимался боксом, и удар держать умею. Только вот не в этот раз.
Вместе с сознанием понемногу возвращались воспоминания.
Не успев толком уснуть, я вскочил от звонка в дверь. Медленно сползая с кровати и матерясь себе под нос, я добрел до двери и, увидев в глазок курьера с конвертом, открыл. Вежливо улыбнувшись и попросив расписаться «здесь и здесь», курьер моментально испарился. По крайней мере так мне показалось. Ну и шустрые же они ребята.
Заперев входную дверь, я с вялым любопытством надорвал конверт. Писем, а тем более заказных и платных я давно ни от кого не ждал. И сейчас мне было даже интересно, кто и что мог мне прислать, не поскупившись оплатить услуги курьерской доставки!
Пребывая в не совсем трезвом.. а правдивее сказать, все еще пьяном состоянии, я даже не среагировал на то, что моя фамилия с адресатом на конверте различается. Всего лишь одной буквой. Казалось бы, такая мелочь. Но именно из-за нее и начались все мои дальнейшие неприятности.
Мое имя – Андрей Пермиков. Адрес на конверте указан не был, а вот фамилия получателя написана через «Я», и то, что это вряд ли опечатка, мне стало ясно сразу, как только я вскрыл конверт. Внутри находились 3 фото, на первый взгляд совершенно не связанные между собой. На одном из снимков была крупным планом снята девушка с размазанным макияжем и испуганными глазами, сзади была написана сумма: 1000000.
Мой пьяный разум почему-то сразу выдал мне определение: «слишком дешево для выкупа, но дороговато для розыгрыша». Ее я отложил в сторону, с намерением позже рассмотреть более внимательно. На двух других фотографиях красовалась какая-то лесопарковая территория. Фото отличались друг от друга лишь наличием на одной из них еле видимой черты поперек снимка, похожей на искажение или оптическую иллюзию. Этот снимок так же, как и фото девушки, был подписан. Всего одно слово и цифра: «Зона 1». Мне это совершенно ни о чем не говорило, и я бросил снимки на стол, взявшись за конверт.
Я заглянул внутрь, пытаясь обнаружить в нем что-нибудь еще, но кроме фотоснимков там ничего не находилось. Тогда же я, наконец, смог внимательно рассмотреть конверт, и заметил опечатку в своей фамилии, после чего не потребовалось много времени, чтобы понять: конверт предназначался не мне. Я никогда не видел эту девушку, и понятия не имею, в какую историю она впуталась. Более того, сумма в один миллион рублей мне виделась только в мечтах, а вот у девушки и у неизвестного мне А.ПермЯкова – похоже, действительно были проблемы. Про непонятную «Зону 1» и бракованное фото с искажением я практически сразу забыл. А вот лицо девушки захотелось рассмотреть повнимательнее. Я протянул руку, чтобы снова взять снимок, но меня отвлек раздавшийся стук во входную дверь, да и отвлек бы любого. Стучали так, словно хотели ее сломать, а не дождаться, пока откроют. Чертыхнувшись, я подошел к двери, но она внезапно распахнулась, и сильный удар в лицо снес меня с ног.
Сколько я был без сознания – трудно сказать. Невозможно предположить даже, какое было время суток, т.к. освещения в месте, в котором меня держали, не было никакого. Связанные за спиной руки ломило в суставах. Скрутили меня сильно, но не настолько, чтобы кровь перестала циркулировать. Я попытался приподняться, но эта идея успехом не увенчалась из-за адской боли в голове, и я вернулся в прежнее положение, поняв, что сейчас мне лучше не дергаться. Лежа на холодном полу и прижавшись к нему разбитой щекой, я хоть как-то мог соображать. А мыслей крутилось много: где я? Для чего меня похитили? Что за незнакомка была на фотографиях? И кто мой таинственный однофамилец, с которым меня так по-глупому спутали?
Периодически балансируя на грани сознания и спасительного забытья, я думал о том, что все случившееся – не более чем жуткая ошибка, и, когда она прояснится, возможно, я вернусь домой живым. И, надеюсь, невредимым. Но что-то мне подсказывало, что вряд ли придут добрые парни, которые выслушав мою историю, развяжут меня и подвезут до ближайшей автобусной остановки.
Чутье не подвело. Вначале я услышал приближающиеся шаги, как мне показалось, человек троих-четверых. Двигались люди быстро, по тяжести шагов я сделал вывод, что все они мужчины, а по поступи похоже было на то, что они в армейских ботинках или какой-то тяжелой обуви. Еще более очевидно это стало, когда зайдя в помещение, где меня держали, один из них сразу от души двинул мне ногой по ребрам, кулаком тут же добавив в челюсть, не давая мне возможности ни отдышаться, ни произнести ни слова. Скорчившись на полу в ожидании новых ударов и стиснув зубы от боли, я пытался сквозь проникающие из коридора лучи света, разглядеть троих склонившихся надо мной мужчин. Новая пощечина не заставила себя ждать, что-то полоснуло по лицу, словно лезвие, рассадив скулу. Похоже, ребята пришли просто развлечься. Я приготовился терпеть сколько смогу и попытался напрячь мышцы, по крайней мере казалось, что так будет менее больно. Склонившийся надо мной здоровяк занес кулак для нового удара, но внезапно вошедший в помещение человек остановил его, прикрикнув: «Клещ, постой!». Здоровяк поднялся и сделал шаг назад, а вместе с ним и остальные двое. В помещении вспыхнул свет, заставив зажмуриться. Но привыкнуть к свету и осмотреться я не успел. На голову мне накинули мешок из плотной ткани, запах от которого отдавал бензином. С двух сторон схватив за руки, меня дернули вверх. Но если бы не крепкие тиски, которые меня держали, наверно я рухнул бы на пол, настолько ватными казались ноги, и так сильна была боль в голове и во всем теле. Я чувствовал, как из раны на лбу и щеке сочится кровь, впитываясь в воротник рубашки.
Грубый голос скомандовал «Пошел!», за чем последовал далеко не нежный толчок в спину, и меня куда-то повели.
Подсознательно я пытался запомнить, сколько шагов и поворотов мы сделали. На протяжении всего пути меня крепко держали с двух сторон, пару раз я чуть было не упал, под ногами попадались различные металлические предметы, пахло сыростью и бензином.
Внезапный рывок сзади за шиворот заставил остановиться. Я услышал скрежет металлической двери, щелкнул выключатель. Сквозь ткань, закрывающую лицо, стал проникать слабый свет. Меня втолкнули внутрь помещения, протащили вперед и, нажав на плечи, усадили на стул, больно заведя связанные руки за металлические прутья спинки. Один из сопровождающих сдернул мешок с моей головы, и я, щурясь от непривычно яркого освещения, наконец, смог осмотреться.
Большая комната, где мы находились, была похожа на складское помещение с множеством бочек, канистр и ящиков. Стул, на который меня посадили, стоял по центру. Шестеро мужчин крепкого телосложения, одетых в форму защитного цвета, дружелюбие не излучали. Двое из них стояли с обеих сторон от меня, четверо напротив.
Я молчал, ожидая. В голове крутилась масса вопросов, задать которые мешала напряженно лежащая на моем плече тяжелая рука конвоира по прозвищу, как я запомнил, «Клещ». Знакомство с его кулаками мне совсем не понравилось, а удар мог последовать в любой момент. Казалось, что он только и ждал моего резкого движения или сигнала от босса. А кто из мужчин главный, стало ясно сразу.
Невысокого роста, невзрачный на первый взгляд тип, приблизившись ко мне, практически незаметным движением головы кивнул конвоиру. Тот, схватив меня за волосы, откинул мою голову назад, другой рукой зафиксировав горло, не давая мне возможности ни вздохнуть, ни пошевелиться. Задавать вопросы расхотелось окончательно.
Главарь (так я его окрестил про себя) нагнулся, несколько секунд пристально смотрел мне в глаза, практически гипнотизируя взглядом, после чего, наконец, заговорил.
– Ну что, дорогой, вот мы тебя и нашли. И у нас к тебе масса вопросов. Поговорим?
Я попытался сделать вдох, чтоб ответить, но из сжатого в железных тисках горла, вырвался только слабый хрип.
По такому же чуть заметному сигналу здоровяк сзади ослабил хватку (вот уж действительно, «клещ»), и я смог, наконец, говорить.
– Послушайте… Похоже произошла ошибка! Я….
Резкий удар сзади по шее заставил замолчать. В голове словно взорвался колокол. Как сквозь вату послышался голос главаря:
– Тише, тише, Клещ, так мы от него даже узнать ничего не успеем, как он сдохнет. И так еле живой. Я же просил держать его в сознании, чтобы он мог говорить. Пусть продолжает. Мне интересно, как он будет выкручиваться.
Мне снова задрали голову, но горло осталось свободно. Сглотнув, я попытался закончить:
– Я не тот, кто вам нужен. Если все это из-за фотографий, то их мне доставили по ошибке. На конверте была опечатка. Моя фамилия звучит иначе.
И вновь неуловимый сигнал, и снова удар, сильный настолько, что мне показалось, я на несколько секунд потерял сознание.
Но провалиться в забытье на этот раз мне не дал уже сам главарь, залепив пощечину и вздернув мое лицо вверх. Держа меня за подбородок, он пристально смотрел мне в глаза, пытаясь разглядеть в них ложь. Я как мог, старался выдержать его взгляд. Боясь снова сказать то, что вызовет новые мучения, я молчал. Из разбитой губы сочилась кровь.
– Приведите девчонку, – скомандовал Главарь, не поворачивая головы.
Двое тут же удалились, оставив дверь в помещение открытой. Налетевший из коридора холодный воздух в секунду заставил тело покрыться мурашками. Мокрая от пота рубашка, прилипнув к спине, казалась ледяной. Только сейчас я обратил внимание, что все мужчины одеты в теплые куртки. На мне же была только та одежда, в которой меня забрали из дома: старые джинсы и рубашка на голое тело. Каким-то чудом на ногах оказались кроссовки, снять которые, придя домой с работы в пьяном виде, я просто поленился.
Главарь, наконец, убрал руку с моего лица и отошел, закурив сигарету, но, по-прежнему не сводя с меня глаз. Впервые за последние минуты, перестав на себе чувствовать чью-то железную хватку, я как-то разом обмяк. И впервые за все время ощутил настоящий страх. Главарь, молча курил, не спеша выпуская струйки дыма в потолок. В повисшей давящей тишине я слышал, как тихонько тикают наручные часы Клеща, замершего за моей спиной. Меня всегда успокаивал этот размеренный звук движущихся стрелок. Но только не сейчас. Сейчас он нервировал, заставляя каждый шаг стрелок отзываться болью. В тот самый момент я уже не мог сформулировать, что именно у меня болит сильнее: разбитые голова, лицо и тело, или вывернутые назад связанные руки… Казалось, что болью стал я сам. Ощущая озноб и жар, я был покрыт потом и дрожал одновременно. Но я из последних сил старался держаться уверенно и не опускать взгляд. Мне казалось, что малейшая слабина укажет Главарю, что я не тот, кем пытаюсь себя показать, а являюсь именно тем человеком, за которым они охотились.
Я же просто хотел домой…
В конце концов, Главарю надоело буравить меня взглядом, он отошел и начал о чем-то совещаться с охранниками. Слов я разобрать не мог, но надеялся, что эти обсуждения не сильно меня касаются. Я прикрыл глаза, и стал просто смиренно ждать. Повлиять на текущую ситуацию я никак не мог, но был рад хотя бы тому, что меня ненадолго оставили в покое.
Звук шагов в коридоре снова заставил напрячься. Затылком я почти физически ощутил, как за моей спиной так же напрягся Клещ, ожидая команд от своего босса.
В комнату вернулись двое уже знакомых мне мужчин, ведущие под руки хрупкую девушку с испуганными глазами. Руки ее, в отличие от моих, связаны не были. Но рот оказался залеплен клейкой лентой. Ее светлые волосы были сильно растрепаны, по щекам растеклась тушь. Видно было, что она очень напугана. Как и меня, ее усадили на стул, который поставили напротив моего. На меня она ни разу еще не посмотрела, казалось, что она скрывается от моего взгляда, хотя я смотрел на нее во все глаза. И прекрасно понимал, что вижу ее впервые в своей жизни.
Главарь с ухмылкой подошел к девушке, заслонив ее от меня, присел рядом на корточки. Отвернувшись и вцепившись ладонями в свою запачканную юбку, она тихонько дрожала.
– Ты знаешь, что кричать нельзя, правда? Уверен, тебе это объяснили доходчиво.
Девушка торопливо закивала головой, показывая, что кричать она не станет.
Аккуратно, даже нежно, Главарь снял скотч с ее губ, но она все равно немного вздрогнула, то ли от боли, то ли от его прикосновения.
– Посмотри на этого человека. Это он?
Главарь одним пальцем приподнял ее подбородок, заставив взглянуть на меня.
Я смотрел, не отрываясь в ее глаза. В них смешался и пульсировал целый вихрь эмоций: животный страх, гнев, слезы, смятение, и, кажется, мольба? Или мне показалось? Отведя от меня взгляд, она кивнула. Кивок вышел не то, чтобы натуральным, но, черт побери, очень уверенным, от чего мой желудок превратился в ледяной ком.
Главарь перевел взгляд на меня. В эту секунду я понял, что для меня, похоже, все кончено. Однако сдаваться я не собирался. Поняв, что шансы убедить их в произошедшей ошибке почти равны нулю – я быстро заговорил:
– Пожалуйста, послушайте!
Услышав за спиной звук замаха, я инстинктивно попытался уклониться от удара, и у меня почти это получилось. Железная рука Клеща лишь немного зацепила плечо и врезалась в спинку стула, от чего он глухо зарычал, а Главарь поднял руку, заставляя его остановиться. Недовольно засопев, Клещ сделал шаг назад.
Глядя Главарю в глаза, я торопливо продолжил:
– Эту девушку я вижу впервые. Я не знаю ни как ее зовут, ни почему она пытается делать вид, что мы с ней знакомы. И все, что здесь происходит – совершеннейший бред! Я даже не представляю, кто – ВЫ! И что ВАМ от меня нужно! Нужны деньги? Их у меня нет! Я потерял работу, напился, пришел домой, и тут курьер с конвертом. На нем не моя фамилия была указана, меня зовут Андрей ПермИков, на конверте же написано было через «Я», и инициал – буква «А», это может быть любое имя: Александр, Афанасий, господи, да кто угодно! А значит, то письмо предназначалось не мне! На нем даже не было моего адреса, не знаю, почему в курьерской службе решили, что адресатом являюсь я! Произошла ошибка! Если….
Договорить мне на дали. Вернее я заткнулся сам, как только Главарь поднял руку. Этот жест я уже запомнил, на горьком опыте. Главарь издал тяжелый вздох и, закуривая очередную сигарету, не спеша двинулся ко мне. Из-за его спины я перехватил взгляд широко раскрытых глаз девушки, которая молча, казалось бы, умоляла меня ничего больше не говорить.
Сердце колотилось с бешеной скоростью. Я понимал, что в ближайшие минуты может решиться моя судьба.
Главарь подошел ко мне вплотную и остановился, медленно выдыхая сигаретный дым мне в лицо. Не смея дышать, я поднял на него глаза. Произнесенные им далее слова меня даже не напугали, а ввели в какой-то тупой ступор отрицания происходящего. Как в тумане я услышал: «Вот теперь, Клещ, ты можешь с ним развлечься. Оставь только ему способность говорить и передвигаться самостоятельно, он будет нам нужен».
Последними словами были, брошенные на ходу «Не калечить!», после чего Главарь удалился, жестом велев охранникам увести девушку и следовать за ним.
В этот раз Клещ не торопился. Когда его фигура выросла передо мной, заслонив свет, последнее что я увидел, была его довольная ухмылка: человека, находящего в предвкушении…. О да, это чувство нас сейчас с ним объединяло…
Через мгновение его кулак слился с моим лицом, а еще через секунду я умер.
Глава 2. В плену
Тяжело приходить в себя после…. а впрочем, это всё уже было, повторяясь бесчисленное множество раз. Когда мне казалось, что последний удар был смертельным, меня быстро «воскрешали», не давая терять сознание надолго. Не знаю, сколько продолжались мои мучения. Час, два, день, бесконечность. Одно лишь могу сказать точно: я успел испытать весь спектр ощущений, в какой-то момент просто перестав чувствовать боль. Мне стало совершенно все равно, что со мной делают, я просто ждал, когда Клещ устанет. Но он лишь немного запыхался. Все происходящее было для него приятной разминкой, любимым спортом. Я видел, как он кайфовал, с размеренной расстановкой выбирая на моем теле точки, в которые еще не бил, не резал и не прижигал сигаретами. Так же я понимал, что главной его целью было причинить боль, а не покалечить. Пытаясь хоть как-то испортить ему кайф, я старался выносить пытки молча. Я видел, как это его злит, не на то он рассчитывал. Привыкший к визгам и мольбам своих жертв (а их, я не сомневался, на счету Клеща было немало), он все больше ускорял темп, в надежде выбить из меня нужную ему эмоцию. От этого же возрастающего ритма он, наконец, стал уставать, что немного вселило в меня надежду на завершение мучений. Наконец, в какой-то момент Клещ не удержался, с рычанием ударив со всей силы, от чего я сразу же потерял сознание. Но, даже проваливаясь в спасительную пустоту, я успел почувствовать еще несколько толчков, после чего настала тишина.
***
Я не хотел возвращаться назад. Меня раздражал голос, постоянно повторяющий мое имя: «Андрей…. Андрей, пожалуйста, очнись»…. Я не хотел его слышать. Замолчи. Ну прекрати же…
Еще я слышал стоны. Кажется, это был уже мой голос. Вернее то, что можно называть голосом. Тело горело огнем. Чьи-то руки касались моего лица, производя какие-то манипуляции. Вытирали кровь? Возможно… До чего же больно…
«Андрей!»….
Голос стал слышен яснее. Женский голос.
С трудом приоткрыв глаза, я увидел перед собой расплывчатое пятно, которое постепенно сфокусировалось. Я узнал девушку с фотографий. Ту самую, которая указала Главарю на меня. Из-за которой я здесь находился.
Склонившись надо мной, она промокала ссадины на моем лице, все повторяя и повторяя мое имя. Но заметив, что я пришел в себя, испуганно ахнув, отпрянула в сторону.
Я попытался что-то сказать, но вместо слов вырвался хрип. Стараясь не делать резких движений, я тихонько пошевелил руками, обнаружив, что уже не связан. Хотя это не принесло мне никакого облегчения, т.к. в том состоянии, в котором я сейчас находился, со мной можно было делать все что угодно. Даже приподнять голову, чтобы осмотреться, мне стоило больших трудов. Но любопытство придало сил.
Комната, в которой мы сейчас находились, была совсем небольшой, примерно 8 квадратных метров. В ней не было ни окон, ни какой-либо мебели. Вообще ничего, что можно было бы использовать как оружие.
Переведя взгляд на себя, я с удивлением обнаружил, что накрыт одеялом. А судя по тому, что в комнате оно было только одно, наверняка предназначалось девушке. Похоже, она накрыла меня им, пока я был без сознания.
Говорить что-либо и задавать вопросы сейчас не было сил. Девушка испуганно молчала, сжимая в руках влажную от крови тряпку, явно оторванную от края моей рубашки. Я узнал ткань. Но думать об испорченном гардеробе сейчас настроения не было.
Опустив голову обратно на пол, я чувствовал, что на это одно небольшое движение у меня ушли все силы. Тем не менее, отдышавшись, я попробовал осмотреться вновь. На этот раз вышло лучше. Я даже смог немного пошевелить руками и подвигать ногами, с удивлением обнаружив, что…
– Переломов у тебя нет. Я проверила…. Но двигаться пока не стоит…
Это произнесла девушка, тихонько придвигаясь ко мне. Она с осторожностью протянула ко мне руку, прикоснувшись тканью к ссадине на щеке. Я вздрогнул и невольно застонал, от внезапно пронзившей боли.
– Тише, тише…. Потерпи…
Шепча слова успокоения, она продолжала обрабатывать раны. Это было больно, но приятно в то же время. Казалось, под ее пальцами боль становилась меньше… Я хотел задать ей массу вопросов, но говорить не было сил. Закрыв глаза, я снова провалился по тьму.
А когда пришел в себя, девушки рядом уже не было. Зато был Клещ.
***
Я попытался сделать вид, что все еще без сознания, но стальные пальцы, вцепившись мне в рубашку, резко вздернули вверх, заставляя сесть. Непроизвольно застонав, я привалился к стене.
– Надеюсь, ты еще не собираешься подыхать, потому что мы с тобой не закончили, – протянул Клещ, мерзко улыбаясь.
Поборов в себе отвращение, я посмотрел на него.
– Надо же, был уверен, что ты не умеешь разговаривать. Только кулаками машешь…
Сказав это, я напрягся, ожидая получить оплеуху. Но, однако, Клещ оказался в хорошем настроении. Разглядывая меня, он продолжал скалиться, наслаждаясь плодами своих трудов. С какой-то крошечной радостью для себя я отметил его разбитые руки, подумав, что может он решит их поберечь.
– Босс тебя ждет. Будь хорошим мальчиком, отвечай на его вопросы, и может, сегодня останешься цел.
Я усмехнулся этому «сегодня». И могу ли я рассчитывать на то, что у меня будет «завтра»?… Если я не найду подходящих ответов, которые устроят Главаря, меня снова будет ждать занимательное времяпрепровождение в компании Клеща… Перспектива не вдохновляла… Вопросы. Пока что я не услышал ни одного. Меня просто избивали, не выдвигая никаких требований. Мне ужасно хотелось поскорее прояснить всю ситуацию, и понять, кто все эти люди и чего они от меня хотят.
– Я готов отвечать на вопросы, если их задают. Только вы, ребятки, пока что ни спрашивать, ни слушать не научились….
Находясь с Клещом наедине целых 5 минут и не заработав ни одного нового синяка, в какой-то момент я всерьез задумался, не попробовать ли мне сбежать. Возможно, у меня был бы крошечный шанс резко рвануться вперед и ударить его головой в лицо. Получись удар достаточно сильным, он смог бы его вырубить. Но эта мысль сразу же отпала, как только я рискнул пошевелиться. Мгновенная боль током пронзила тело, заставив на секунду зажмуриться, что еще больше порадовало Клеща. Тем не менее, он вытащил из кармана наручники, и кинул их мне на колени.
– Надевай.
Мне вдруг стало смешно.
– Серьезно? – приподняв наручники одним пальцем, я с усмешкой взглянул на Клеща.
Неужели в глазах бандита я мог представлять какую-то опасность? После того, как он меня отделал? Глядя на Клеща, с лица которого медленно спадала ухмылка, я, не переставая идиотски улыбаться, защелкнул браслеты у себя на руках, и попытался представить, как сейчас встану и пойду. От этой мысли я еще больше развеселился.
А услышав команду «вставай» – засмеялся уже в голос.
– Может, понесешь меня? Твой вчерашний массаж был немного утомителен…
На этом терпение Клеща закончилось. Резким пинком в бедро он все же заставил меня подняться, и скомандовал идти вперед. На удивление, у меня это получилось. Впервые передвигаясь по незнакомым коридорам без повязки на глазах, я старался запоминать путь. От мыслей о том, что эта прогулка может стать последней в моей жизни, в груди поселился неприятный холодок, который с каждым шагом становился все больше, спазмами сводя желудок. Только сейчас я понял, что больше суток ничего не ел и не пил. Думать о воде показалось еще мучительнее, чем идти, поэтому я всецело сосредоточился на шагах, не переставая машинально их считать: сто двадцать один… сто двадцать два…. Клещ держался позади, периодически подсказывая направление и подталкивая меня в спину. Оружия у него не было. Ему оно было не нужно.
