Ольга Мамонтова
О чем молчат женщины
«Дед меня скоромчил, не по своей воле за него пошла. Я сирота – папа на фронте погиб, мама в тылу умерла от болезни, когда мне четыре года было.. Жили мы с сестрой очень бедно. Самые бедные в аале были. Потом сестра замуж вышла, переехала. А я у людей разных работала за еду: кому по дому помогала, кому в поле. Дед однажды схватил меня, закинул на коня и увез к ним на хутор. Знал, что за меня некому заступиться. Здесь меня ащха1 встретила, и я осталась».
«Баба, но ты же любила дедушку? У вас дети и внуки…»
В ответ тишина.
Женщина-зима
Чувствуя трепетной поверхностью плеча, взволнованным виском, кончиками ликующих ресниц его близкий, уверенный шаг, и вбирая внутрь себя, наполняясь, почти захлебываясь морозным ветром, я улавливала всей своей притаившейся глубиной его тембр, голос, манеру говорить. Мимо плыли лица, вывески, фонари, фантастические рождественские декорации. То и дело нас обдавали запахи праздной Москвы, когда благоухание невообразимо чувственных французских духов какой-то незнакомой, не опознаваемой, неуловимой дамы вдруг смешивается с тонким ароматом нежнейшего круассана или приготовленного на углях стейка. Никольская искрилась, звенела, парила мириадами гирлянд над теменем, и волшебная теплота внутри уносила в Рождественскую сказку, в балет «Щелкунчик», в мир, в котором я ощущаю его, уже такого родного, идущего рядом, и избыток жизни, и слезы в глазах…