Ольга Гусейнова
Лучшая мама для нового мира
Глава 7
Мы шли и шли. Когда я все-таки открыла глаза, поняла, что мы еще на гарриранской территории. Только спустя несколько минут мы наконец через шлюзовой отсек перешли на пристыкованный к гарриранскому кардалийский корабль. Снова длинный широкий коридор. По количеству дверей в каюты я сделала вывод, что попала на военный корабль класса «А», рассчитанный на небольшую штурмовую бригаду.
Нам несколько раз встречались огроменные военные, которые откровенно любопытными взглядами провожали меня. Похоже, кардалийские псы готовились отчалить из этого гибельного места и ждали только нас. Еще у меня создалось впечатление, что вокруг сплошной тестостерон, так внушительно и подавляюще выглядела команда корабля.
Я устала за долгий переход, еле-еле переставляла ноги и начала спотыкаться. Заметив это, командор Тарсу, не произнося ни слова, повернулся ко мне и чуть ли не на ходу подхватил меня на руки. Я с трудом сдержала стон: его ладонь довольно сильно, даже через скафандр, давила на рану на спине, причиняя дополнительную боль. Но ныть и жаловаться я не посмела, опасаясь последствий. Кто знает, что нас ждет дальше, зачем нас забрали у гарриранцев?
Как ни странно, нас, по сути пленных, привели в рубку, в самое сердце военного судна. Опустив меня в одно из кресел, командор Тарсу жестом приказал Ривзу встать рядом со мной и начал отдавать приказания по поводу отлета. Пока он командовал, я с любопытством тайком осмотрелась и снова поймала на себе заинтересованные и восхищенные взгляды кардалийцев. Смутилась и, почувствовав себя совсем неловко, не нашла ничего лучше, чем отвернуться, и тут же снова наткнулась на карие глаза кардалийца, с которым успела «познакомиться» у гарриранцев.
Сжав кулаки, чтобы руки не дрожали от слабости и страха, напрочь скрутившего внутренности в тугой комок, я опустила глаза в пол. После того невообразимого кошмара, что сегодня пришлось пережить, не осталось ни сил, ни желания задумываться о причине повышенного мужского внимания к себе, всего лишь привлекательной девушке, на чужом, если не вражеском крейсере. Вероятнее всего, настойчивый интерес ко мне просто-напросто связан с необычным явлением «баба на корабле».
Тарсу, закончив подготовку к отлету, не обращая внимания на гул двигателей и легкую вибрацию, опустился в кресло напротив нас. Оглядев своих подчиненных, прищурился только этим выдавая недовольство чем-то. Чем? Нами, потому что, пристально уставившись на меня и Ривза, он начал неприятный разговор. Точнее, допрос. Пришлось еще раз рассказать в подробностях откуда я, кто такая, что делала на станции. На некоторые вопросы, особенно касавшиеся личной жизни, мне было неловко отвечать.
Тарсу, выяснив все, что его интересовало, закончил допрос вопросом:
– Есть ли у вас личные обязательства перед другими мужчинами-людьми? И были ли вообще?
Моя бедная, перегруженная событиями и потрясениями голова! Моя бедная спина! Мысленно я взмолилась: «Ну хватит, ну оставьте уже меня в покое, командор, закройте где-нибудь и не трогайте», но я постаралась ответить спокойно, глядя на свои сжатые в кулаки ладони, которые едва заметно светились в приглушенном свете рубки:
– Нет, командор, у меня нет никаких обязательств перед другими мужчинами, кем бы они ни были! Один человек сделал мне предложение выйти за него замуж, но я отказалась. Больше в моей жизни не было отношений такого рода.
Наверное, Тарсу что-то уловил в моем голосе, когда я говорила о предложении. Может быть, иронию или давнюю обиду. Он поинтересовался:
– Почему отказались?
Вопрос из разряда очень личных и, в общем-то, нескромный. Но я находилась в таком положении, что ответить пришлось, хоть и сквозь зубы:
– Он счел, что лучше меня. Сделал своим предложением одолжение. Я же так не считала, поэтому отказалась. Это было давно, почти пять лет назад. Мне больше не хочется об этом говорить или вспоминать. Надеюсь, вы закончили с моим психологическим портретом и выявили все нюансы для личного досье?
Тарсу минуту сверлил меня внимательным, загадочным взглядом, играя на нервах, потом довольно неожиданно заявил:
– Нам придется взять у вас кровь на анализ, чтобы выяснить, кто ваша мать!
Я с надеждой выдохнула:
– Неужели ее можно найти?.. Если она до сих пор жива…
– Не хочу вас обнадеживать, не питайте напрасных надежд. Могу вас заверить: на девяносто девять процентов ее нет в живых. Ни одна кардалийка, способная зачать ребенка, не бросит свое дитя. Она бы сделала все возможное и невозможное, чтобы найти вас, если бы была жива. Есть, конечно, один процент, я отвел его на то, что, возможно, ее обманули или были какие-то причины, неизвестные нам, но реалии жизни Кардаля говорят о многом. Вы не знаете наших традиций, поэтому поясню. Мне важно знать, из какой вы семьи и чью фамилию будете носить после регистрации в кардалийской базе данных. Это закон. А законы Кардаля чтят все его дети.
Командор резко закончил говорить, повернул лицо к Ривзу и холодным стальным голосом произнес:
– Теперь касаемо вас. Для нас вы не гость, доктор Ривз. Вы живы исключительно благодаря заступничеству этой женщины. Мне жаль, что из-за вас пришлось испортить отношения с штабмейстером Роком, а ведь нам с ним еще сотрудничать. Вы останетесь живы и по прилете вас передадут в ведомство по перемещенным лицам, проще говоря, эмигрантам, чтобы было понятнее. Дальнейшая ваша судьба меня не касается.
Ривз еще больше побледнел и словно постарел лет на десять. Слишком очевидны были его отчаянье и обреченность. Если он не вернется, некому будет позаботиться о его дочери, и тогда его спасение будет абсолютно бессмысленным. Ривз жил дочерью, ее здоровьем и проблемами, а без нее ему больше не для чего жить. С болью в сердце я посмотрела на командора, и сначала у меня получилось жалко прошептать:
– Командор Тарсу, он не может лететь с вами на Кардаль. – Потом хрипло заговорила, снова умоляла об одолжении, потому что Ривз дважды спас мне сегодня жизнь. А я всегда отдаю долги, какими бы они ни были. – Если Ривз не вернется на Землю, его дочь будет обречена на медленную и мучительную смерть. А он будет медленно умирать в вашем мире, прекрасно зная об этом. Если вы спасли его от смерти, прошу вас, спасите его дочь. Она еще дитя и совершенна беззащитна. Забрав у нее единственного защитника и кормильца, вы сами приговорите ее к смерти.
Тарсу скептически и немного устало посмотрел на нас с Ривзом, а потом я с тревогой заметила, как ярко блеснули его черные глаза: ему в голову явно пришла интересная мысль. Он не сделал даже малейшего движения и только потому, что я внимательно следила за выражением его лица, заметила эту вспышку. Кардалиец едва уловимо подобрался и бархатным, мурлыкающим баритоном, абсолютно не сочетавшимся с его словами, спросил, глядя мне прямо в глаза:
– За все надо платить, доктор Дачисон! Вы готовы заплатить за доктора Ривза?
– Нет! Не надо! – воскликнул Ривз, хватая меня за плечо.
А я, наперекор ему, устало пробормотала:
– Да, согласна.
Кареглазый кардалиец бросил на командора злой взгляд, когда тот спросил у меня:
– Согласны стать моей кайринэ?
Я тихо попросила, про себя смиряясь с неизбежным:
– Поясните мне, пожалуйста, значение этого слова, командор.
– Подруга, мисс Шейлер! Кайринэ означает официальная подруга со всеми вытекающими отсюда последствиями и обязательствами.
И как прикажете вас понимать, командор?! В горле совсем пересохло, нещадно мучила боль в груди и спине, да и голова была на грани отключки. Я выдавила сквозь зубы:
– Вы хотите, чтобы я стала вашей любовницей, так? Я правильно вас поняла?
Мой мучитель немного подался вперед, угнетая огромным ростом и мощью:
– И это в том числе, доктор Дачисон. Хотя понятие кайринэ гораздо шире, чем вам могло показаться.
Я горько усмехнулась, услышав подтверждение, и, не сдержавшись, высказала:
– Полукровки вас тоже не радуют, командор Тарсу? Что – не тяну на статус жены? А? Только на кайринэ и гожусь?! Как долго я буду в этом статусе?
Неожиданно, ни грамма не смущаясь, кандидат в любовники расслабился и промурлыкал, неотрывно глядя на меня:
– Напротив, мисс Шейлер, мы очень хорошо относимся к полукровкам. Просто их слишком мало. Например, мне впервые пришлось столкнуться с подобной женщиной в вашем лице. Интересно, вы действительно согласитесь стать дайринэ… моей женой?
Я сглотнула и попыталась прочистить горло, и все равно хрипло прошептала, тщательно сдерживая дрожь в голосе:
– Соглашусь! На дайринэ я согласна!
Кажется, в моем жалком хрипе прозвучал вызов. Про себя я решила, что уж если и платить собой за чью-то жизнь, то хотя бы не теряя чести. Больше-то у меня ничего не осталось. Не хотелось бы, чтобы меня еще и статусом любовницы унижали и попрекали. Со временем разберусь, что к чему. Надеюсь, расторгнуть брак никогда не поздно. А на данный момент в сложившейся ситуации я выиграю. Наверное.
Дальше мне было ну очень интересно: зачем это Тарсу? Я с нарастающим изумлением наблюдала, как он подал знак подчиненному и тот немедленно поднес ему планшет. Быстро набрав несколько команд и внеся данные в головной компьютер, Тарсу с демонстративной ироничной улыбкой и тщательно скрываемым напряжением в глазах протянул мне гаджет, поясняя:
– Полагаю, если вы согласны, мисс Дачисон, мы не будем откладывать на завтра то, что можем сделать прямо сейчас. Вы согласны со мной? – И добавил, явно подстегивая меня: – Особенно когда от вашего решения зависит чья-то жизнь?
Я только рот открыла от такого наглого напора и откровенного шантажа, но согласилась, словно загипнотизированная черными глазами «жениха».
Он встал, подошел вплотную ко мне и протянул планшет:
– Вам надо поставить свою подпись и голосом подтвердить добровольное согласие стать моей дайринэ.
Дрожащими не только от слабости руками я приняла у него планшет и, практически не видя из-за расплывающегося от слез в глазах текста, спросила:
– Где подписать?
Ткнув огромным пальцем в нужное место, Тарсу навис надо мной словно хищная птица над добычей. В тот момент, когда я уже поднесла стилос, чтобы поставить виртуальную подпись, раздался чей-то яростный приглушенный рык. Оказалось, это кареглазый кардалиец попытался предостеречь меня:
– Девочка… мисс Дачисон, статус кайринэ не унизит вашего достоинства. Наоборот, даст множество возможностей и не потребует обязательств. Дайринэ, в отличие от кайринэ, принадлежит мужу, как и он ей. Обязательства и ответственность делятся пополам. Разве вам это нужно?
Очень интересно! Даже в голове прояснилось. Выслушав столь заманчивую информацию, я перевела взгляд на Тарсу, которого, похоже, вот-вот от бешенства перекосит, и посмотрела ему в глаза. Ну да, там его эмоции как следует наследили – превратили черный бархат в серые пустые омуты с росчерком зрачка посередине. Вопрос сам собой сорвался с моих сухих губ:
– Зачем это вам, командор?
– Неужели вы решили не платить?
Криво ухмыльнувшись, он быстро спрятал эмоции за безликой маской, но по блеску в глазах я догадывалась, какая буря бушевала за ней. Отметив его маневр уйти от ответа, медленно убрала стилос от планшета. Оценив мой жест, он все-таки соизволил ответить, намеренно добавив в голос безразличия, но то, что я услышала, совершенно не вязалось с его тоном:
– Ты прекрасна несмотря на то, что в… – он слегка запнулся, в его глазах мелькнуло сожаление, – несколько потрепанном состоянии. Ты словно утренняя роса для жаждущей листвы. Я просто устал от одиночества, а ты, Шейлер, слишком лакомый кусочек, чтобы отдавать кому-то. К тому же неизбалованная мужским вниманием. Ведь ты родилась и выросла вне Кардаля и не знаешь своей истинной красоты и ценности. У меня есть шанс, что благодаря своему воспитанию ты проявишь ко мне больше тепла и отзывчивости, чем любая кардалийская женщина. Такой ответ тебя удовлетворит? Нам пора заканчивать, Шейлер, у меня и без вас довольно много работы.
Тарсу сделал шаг назад и пристально уставился на меня. Конечно, немного обидно, что причина его женитьбы на мне настолько банальна. Скука! Всего лишь скука и трезвый расчет. Но вполне понятна. Ведь я тоже мучилась скукой и серостью своего бытия. Возможно, вдвоем мы справимся с ней успешнее, нежели по одиночке. Еще подкупила его честность: если бы он заговорил о неземной любви с первого взгляда, я бы засомневалась, стоит ли идти на подобный шаг, когда так нагло врут, и решилась бы поторговаться за изменение статуса.
В принципе, когда горечь отступила и прошлые обиды не давили на самооценку, я бы остановилась на кайринэ. Но раз уж согласилась и, более того, сама потребовала сделать меня дайринэ, то отступить будет оскорблением уже самого Тарсу. А ведь он делал мне только добро: вытащил из разрушенной станции и спас от мести гарриранцев не только меня, но и Ривза, совершив невероятное. Особенно учитывая тот факт, что там творилось и в каком безвыходном трагическом положении мы находились. Даже приятный комплимент мне сделал, чем несказанно удивил и порадовал в столь сложной ситуации. Значит, та маленькая искорка, проскочившая между нами на корабле гарриранцев, не показалась и не приснилась!
Больше не раздумывая, я решительно подписала и подтвердила согласие голосом. И только отдав планшет Тарсу, со странным изумлением поняла, что теперь я замужняя женщина и передо мной мой муж. Видимо, адреналин, на котором я держалась до последней минуты, иссяк. От потери крови, ран, усталости и пережитого шока мои мысли неудержимо разбегались, голова становилась ватной, руки-ноги замерзали и наливались тяжестью, отказываясь подчиняться. С вялой отстраненностью я наблюдала, как Тарсу проделал тот же ритуал и зафиксировал регистрацию брака. Уплывая в небытие, я недоумевала: зачем нужна такая поспешность? Но вдаваться в подробности не осталось ни сил, ни желания…
Наконец Тарсу приказал проводить Ривза в отведенную ему каюту, а сам подошел ко мне и помог встать. Придерживая меня за многострадальный локоть, он что-то говорил, но как только я поменяла положение тела, заболела каждая клеточка. Я начала медленно оседать, окончательно теряя связь с внешним миром. Последнее, что расслышала, – это отчаянный возглас:
– Черт подери, она же, наверное, ранена! Укуси меня Риктуз!
И спасительная темная пустота накрыла меня…
Глава 8
Я ощутила, как чьи-то заботливые руки осторожно освободили меня от скафандра и уложили на жесткую поверхность. Потом услышала голоса двух мужчин, один из которых – командора Тарсу, моего новобрачного.
Сначала раздался раздраженный голос незнакомца:
– Нет, ну как можно было не заметить, что у нее в лице ни кровинки не осталось?! – Мужчина был явно зол на командора и не скрывал этого. – Судя по показаниям сканера, перелом шестого ребра и несколько трещин в других… сотрясение головного мозга… кровопотеря… Да у нее располосована вся спина. Боги Кардаля, кто ее так отделал? Она же женщина!
Гневное бухтение врача прервал напряженный и взволнованный голос Тарсу:
– Это угрожает ее жизни, Раувсин?
– Нет, командор! Но состояние довольно тяжелое. Должно быть, ей было очень больно и трудно сидеть в рубке и слушать вас. Я вообще удивляюсь, как она так долго продержалась. Красивая и сильная девочка, хотя и миниатюрная по сравнению с натуралами. Я хорошо понимаю, почему вы выбрали ее и пошли на шантаж, чтобы сделать дайринэ. Но вам придется быть с ней очень осторожным. Она выросла не на Кардале, ей и так придется долго адаптироваться к нашему тяготению и климату. И вы своими габаритами или неосторожностью можете невольно навредить ей, добавив проблем.
– Не волнуйся, Раувсин! Я позабочусь о ней. Этот маленький прекрасный цветок не потеряет ни одного лепестка, будучи моей. Клянусь Кардалем!
Я услышала короткий горький смешок Тарсу, затем он продолжил:
– Ну да, как только комитет узнает о том, как этот цветочек оказался в моих руках и каким способом я заполучил свою дайринэ, меня будут долго полоскать в грязи. Особенно если она откажется от своих слов и от меня заодно. Вот же Альвар посмеется… Он на нее тоже клюнул, как только у гарриранцев увидел, но я его опередил. Теперь он позаботится о том, чтобы я съел свой шлем и желательно подавился, чтобы Шейлер побыстрее овдовела, а он смог занять мое место.
Затем я услышала осторожный вопрос врача:
– Вы считаете, она стоит таких усилий? Незнакомка, да и чужая к тому же.
Я слушала ответ, затаив дыхание.
– Эта девочка стоит, Раувсин! Ты бы видел, как она, словно дикий Риктуз, билась за своего друга, несмотря на свое состояние. Маленькая, но храбрая! Даже со мной до последнего торговалась, чтобы помочь ему. Когда мы поднялись на палубу к гарриранцам, Рок выбивал из нее внутренности, а доктор Ривз закрывал ее собой. И потом заступался. Она помнит добро и платит тем же. Я уверен, что такая женщина достойна всех усилий.
Тарсу прервал шокированный возглас Раувсина, который в этот момент разрезал на мне костюм и полностью обнажил израненную спину:
– Не может быть!!!
– Что случилось, Раувсин? Раны тяжелее, чем ты думал?
– Нет, командор, вы должны увидеть сами, чтобы поверить.
Пока я, что называется, прикусив язык, терзалась мыслями, что вызвало у врача подобную реакцию, моей спины невесомо коснулись пальцы, скорее всего – мужа. Он осторожно убрал в сторону слипшиеся от крови волосы, а потом, пораженно выдохнув, медленно «прошелся» пальцами вдоль позвоночника, словно выписывая узоры.
Узоры!
И тут у меня в мозгу словно щелкнуло. Мое пятно-тату, с которым я родилась! Вот что их так поразило и взволновало. Росписями на теле давным-давно никого не удивишь, почему эти-то вдруг разволновались? Или не вдруг?
Вслед моим размышлениям раздался восхищенно-ироничный комментарий Раувсина, и обращался он к Тарсу по-дружески:
– Да-а-а… Ильсур! Теперь в дополнение к твоим неприятностям, связанным со скоропалительным браком, придется доказывать всем, что ты действительно достоин ее, что ты Мистер-Самые-Большие-Яйца-Кардаля, раз довелось обрести эту дайринэ. Такое сокровище я встречаю впервые. Я вообще не слышал, чтобы за последние несколько сотен лет встречались подобные женщины. Четыре наследника и улучшенный генофонд Кардаля! Ха! Да теперь твой кузен Альвар кер Тарсу сам съест свой шлем, ведь упустил такое сокровище!
Я открыла глаза и, повернув голову, уставилась на мужчин, которые в этот момент сверлили друг друга взглядами. Вот только врач смотрел на командора с насмешливым уважением и восторгом, а у того взгляд был странно растерянным, как если бы он еще не осознал некое свалившееся на него «счастье» в лице странной полукровки. Потом, не отрывая от моей поясницы левую руку, правой Тарсу с силой потер лицо. Наверное, пытался привести себя в чувство. Потрепав короткий ежик волос, он столкнулся с моим внимательным тревожным взглядом и мгновенно принял прежний невозмутимо-деловой вид.
– Ты все слышала, моя дайринэ?
– Что вы у меня на спине увидели? Из-за чего такой ажиотаж? – мой голос был тихим, сиплым и измученным.
Отвечая, Тарсу снова погладил мою поясницу, успокаивающе и ласково, едва касаясь кожи, чем вызвал благодарное тепло в сердце.
– Это знак Кардаля. Женщина, носящая его, не бесплодна и может родить детей. Этот знак говорит о том, что ты произведешь на свет двух девочек точно и еще двоих детей, пол которых пока не определен. В нашем случае пол будет зависеть от моих генов. Вынудив тебя стать моей дайринэ, я одновременно получил возможность естественным путем продлить свой род и улучшить его генофонд. Это огромная честь, но и ответственность тоже. Клянусь тебе, Шейлер, сделать все возможное, чтобы оправдать возложенную на меня ответственность и, конечно, твои ожидания. Я богат, мой род довольно известен, поэтому ты ни в чем не будешь нуждаться и займешь положенное тебе место в обществе.
С каждым его словом у меня все больше открывался рот и, попирая законы биологии и физики, округлялись глаза. Даже боль в спине не очень ощущалась. Думала, моя «тату» – это уродство. По крайней мере, так твердил бывший жених, да и сама я себя в этом почти убедила. А на самом деле это дар жизни – возможность родить детей! Кто бы мог подумать, что странная татушка – пропуск в мир материнства. А если бы ее не было? Как страшно было бы узнать о бесплодии…
Меня накрыло волной облегчения, внутри словно растаял ледяной ком обид и непонимания, мешавший жить. Я столько о себе узнала хорошего, что неожиданно захотелось плакать и смеяться одновременно.
Это что же получается? Я красивая, хоть и миниатюрная. Даже, как сказал Тарсу, прекрасная и храбрая. Желанна как женщина, а теперь еще и недостатки, вернее, те мои качества, которые считались таковыми, вдруг превратились в достоинства. То, что раньше я скрывала от всех, опасаясь чужого мнения, стало предметом гордости.
В голове кружился целый вихрь мыслей – попробуй выделить самые важные или хотя бы необходимые именно сейчас вопросы. Вычленив плавающий на поверхности, элементарный, я спросила Тарсу:
– Так тебя зовут Ильсур? Я могу обращаться к тебе по имени или это у вас не принято? Ты же почему-то не сказал, как тебя зовут, когда женился на мне.
Муж, поглаживая большой горячей ладонью мою поясницу и бедро, с непередаваемым теплом в голосе мягко ответил:
– Да, Шейлер, меня зовут Ильсур. Конечно, называй меня по имени, ведь отныне и навсегда я – твой дайри! Понимаю, что у тебя еще много вопросов, но давай я отвечу на них потом, когда ты отдохнешь и подлечишься. У нас вся жизнь впереди и океан времени для общения. Спи, единственная моя!
Он сделал знак врачу, и тот, не слушая моих неуверенных возгласов, вколол мне, судя по ощущениям, снотворное. И меня снова укрыла темнота.
