Ольга Александровна Коренева
Золотая, и в мехах
– У меня родня по всему миру! – хвасталась Динка. – Я везде гостила.
– Так уж и везде? – щурился Алекс.
– Ну, почти везде. В Израиле у тёти мне не понравилось, тяжёлый климат. А в Новосибирске, у двоюродной сестры, классно отдохнула. Это мой климат, там хорошо. Наверно, прадедовы гены, он был юкагир.
– Юкагир? Это же восточно-сибирский народ! – воскликнул Алекс. –Древнейшее население северо-восточной Сибири! Там чего только нет, и православие, и шаманизм, и анимализм, всего намешано!
– А ты откуда знаешь? – подивилась Динка.
– Спроси лучше, чего я не знаю! Всё из книг, конечно. Я много читал, и до сих пор глотаю всё подряд. Память-то у меня ого-го!
– А ты где бывал? – спросила Динка.
– Мало где. С десяти лет мать брала меня с собой в геолого-разведывательные экспедиции. Я там кашеварил.
– Чего-чего? – не поняла пьяная Динка.
– Обеды варил, пока народ искал что-то в якутской тайге. Однажды самолёт не прилетел, остались без продуктов, я варил похлёбки из травы и коры: деревья обдирал, ловил сусликов. Я пацан крепкий, шустрый был.
– Чего? Какой самолёт? – тормозила Динка.
– Обычный, – поморщился Алексей. – Раз в месяц на участок прилетал самолёт: получить информацию, вывезти пробы, завезти продукты, оборудование, запчасти. Что ж тут непонятного. Вывезти группу из тайги.
– Значит, тоже по Сибири шастал, – сказала Динка. – Там хорошо, только летом мошка, гнус. И жара. А зимой жуткий мороз. Но он не жгучий, не ощущается. Приятный такой. А мой прадед юкагир там жил.
– Ах ты Динка юкагирка, – ласково сказал Алекс. – ДиЮка. Дю. Ты Дю. Ну что, Дю, наливай.
– Давай, мой викинг! За наших мам!
– За упокой моей мамы, – мрачно сказал Алекс. – Её сбила машина. Теперь живу один в нашей квартире. Уже несколько лет. Жена с сыном – в своей.
– Бывшая жена. Твоя жена я! – ревниво сказала Динка.
Но затяжной медовый месяц закончился. Постепенно их брак становился унылым, пьяным, и без секса. Диана поняла, что Алекс использует её. Она была растоптана, размазана. Спасала только водка. Они сидели в кухне друг против друга, и пьяный Алекс начинал давить её столом, вдавливать в стену. Динка верещала.
Потом они вернулись в Динину квартиру, к Генке и Гаю. А жильё Алекса стали сдавать.
Худощавая женщина с янтарными глазами быстро шла по улице. Рядом вприпрыжку шустрил подросток. Они – мать и сын – сегодня ели только макароны. Но души их, словно единое целое, пели и лучились радостью. Молитва, творящаяся в их умах, давала необычайное чувство блаженства и надежды на Господа. Женщина и мальчик после службы убирались в храме. Сейчас они шли в церковную трапезную на бесплатный церковный обед. Жили они бедно. Но Бог помог, и они нашли работу. Женщина теперь занималась курьерской доставкой, мальчик раздавал рекламки возле метро.
Я потеряла из вида Диану на несколько лет. «Наверно, уехала к родне куда-то», решила я, и постепенно забыла о ней. Она и раньше исчезала на какое-то время. Порой я видела издали Генку с Гаем, вяло бредущих вдоль домов.Не подходила, не расспрашивала.
Как-то поздно вечером я выгуливала Рокки во дворе. Шла, погрузившись в свои мысли, с головой ушла в новый сюжет. Только что из-за компьютера вылезла, весь день работала над очередным романом. Вдруг в темноте ко мне подошли двое.
– Девушка, подкиньте огонёк, – сказал живописный длинноволосый блондин. Он был хорош собой.
– Не курю, – ответила я.
– А я не спрашивал, курите ли вы, – отозвался он.
– Тогда зачем вам огонёк? – удивилась я.
– Много причин бывает, – сказал он. – Самых разных.
И обаятельно улыбнулся. За его спиной маячил второй мужчина. Они пошли рядом со мной. Полоса фонарного света упала на лицо второго, и я внутренне ахнула, такая жуткая рожа была у него.
– Оль, ты? Привет, подруга! – прозвучал его низкий голос. Такой знакомый голос. Это оказалась Динка. Но так изменилась!
– Знакомься, мой муж Алекс, – сказала она.
– Моя жена Дю, – шутливо сказал он.
И тут я поняла, что они сильно пьяны. Как бы отвязаться от них?
– Ну, мне пора, работа ждёт, – ответила я, и повернула к дому. Они не отставали. Возле подъезда я с ними распрощалась, но не тут-то было. Они напросились в гости.
– Поздно уже. Работа. Рокки кормить надо. И спать.
– Ты что, не хочешь нас видеть???!!! – возмутилась Динка. – Дружба штука круглосуточная!!!
– Но мне работать, роман, сюжет.
– Да мы тебе сейчас таких сюжетов накидаем!!!! – она позвенела бутылками в сумке. – Обмоем все сюжеты.
– Я же не пью, ты знаешь, – сказала я.
– А мы пьём, – заявил Алекс.
Они вошли за мной в подъезд, в лифт, в квартиру, в кухню, расположились на моём месте и рядом, уселись напротив меня. Я достала закуску и рюмки, себе налила чаю.
– Нет, так не пойдёт. Ты нас игнорируешь??? Себе тоже рюмку ставь!!! – воскликнул Алекс. – И дай пепельницу.
Достала третью рюмку и бронзовую пепельницу. Чокалась с ними, делала вид, что пью, выслушивала тосты. И тут они, словно одна команда, принялись задавать мне вопросы как на викторине, ответить не давали, сыпали фразами по-очереди с интервалом в секунду.Они были словно стая, стремящаяся смять меня, порвать интеллектуально. Лица у них стали агрессивные, страшные. Они опустошили несколько бутылок дорогой водки, и в пятом часу ночи отправились восвояси. Но в коридоре Алекс рухнул и отключился. Динка сказала:
– Пусть поспит у тебя. Завтра я его заберу.
– Нет, ты что! – испугалась я. – Забирай его сейчас же, срочно!
Я распахнула дверь. Она взяла его за ноги и, пошатываясь, вытащила в коридор, поволокла к лифту.
Я быстро захлопнула дверь. Было чувство, что у меня гостили бесы. Воздух стал свинцовым и тяжёлым от водочно-сигаретных паров. Я распахнула все окна, зажгла свечу, стала крестить стены квартиры, потом вымыла пол. Какая-то потусторонняя жуть наполняла квартиру. Может, у меня просто разыгралось воображение?
На следующий день они снова заявились, стали трезвонить в дверь. Я открыла. И всё повторилось. Только теперь рухнула Динка, и Алекс поволок её за ноги к лифту. С тех пор я повесила глухие шторы на окна, чтобы с улицы не виден был свет.
Позолоченная клеть неба сверкала в Динином окне. Она любила его неистово, рьяно, любила своего мачо, своего викинга, и эта любовь была словно открытый перелом её души – души, окрылённой мечтами и байками. Она одаривала его золотом, покупала дорогую одежду, самые лучшие рыболовные снасти, и всё, что он пожелает. Про сына она не думала, он существовал где-то рядом, словно тень. Её идолом, её жизнью был Алекс. Вместе они пили, курили, говорили, делились воспоминаниями, впечатлениями, накопленными за всю жизнь. Динка только что вышла на пенсию, а Викингу оставалось совсем немного до этого вожделенного момента.
Они привычно сидели на кухне и болтали. Динка вещала:
– А вот ещё было. Мы с подругой однокурсницей как-то стоим на Красной Площади… – она затянулась данхилом.–Ну, в восьмидесятых. На нас американские шмотки. Курим себе. А к нам робко подбираются подростки, попрошайничать. И тут милиция орёт: «Дети, отойдите от иностранцев».
– Ну, наливай, иностранка, – говорит Викинг.
– Я любила изображать американку, юную и любопытную. Будто улизнула из посольства смотреть Москву. Говорила с акцентом, на ломаном русском, с трудом подбирая слова и переходя на английский. Знакомилась на улицах. Народ верил, восторженно общался, приглашал домой, угощал. Такие наивные! Не догадывались, что из посольства просто так удрать и шляться по городу невозможно. Наши люди любили американцев, считали, что те из свободной страны. Столько расспрашивали про жизнь в Штатах! Однажды я, американка, попала в молодёжную тусовку. И у меня украли значок из США.
– Ха-ха-ха! Это был я, – расхохотался Алекс. – Значит, мы знакомы уже много лет.
– Ты? Да гонишь, – не поверила Динка.
– Я. Точно. Я ещё скандал устроил, всех построил и обыскивать стал, и, конечно, не нашёл. Значок-то у меня был.
– Да, правда, так было.
– Он и сейчас у меня, реликвия. Хошь, покажу?
– Да как ты смог снять его с блузки, он был пристёгнут.
– Обнял и снял, ты ж поддатая была.
Он затянулся, пустил из носа колечки сизого дыма.
– А я лет в одиннадцать был с мамой в экспедиции на Сахалине. Все ушли работать, а я – готовить обед. Стал собирать черемшу, весна была, припекало. Думал ещё грибов набрать, строчков, сморчков, и сделать голубцы.
– А как?
– Просто. Грибной фарш завернуть в листья черемши. Ну, собираю, рву, и вдруг вижу изумрудное чудище, не то змеюка, не то ящерка, на башке гребешок вроде куриного, а глаза такие красные! Уставилась на меня, смотрит пристально! Я стал искать палку или камень, убить эту тварь. Только отвернулся, как сразу же забыл и про неё, и про черемшу. Не пойму, что делал. Пошёл на другую поляну. Начисто забыл про змею. Забыл на много лет про этот случай. И вспомнил лишь недавно, когда по телику сказали, что гребешковая змея напала на гуся. Вот это был гипноз! Мощный! Она не зря так на меня уставилась, зараза. Спасала свою жизнь.
Они долго так сидели. Потом переместились в комнаты, каждый в свою. Тогда Генка – длинный, тощий, остроносый – выполз на кухню, вырыл что-то съестное из недр холодильника, перекусил, запил молоком, и снова ретировался к себе. В его комнате было чисто и уютно. Он сел за компьютер с двумя мониторами, надел массивные наушники, и погрузился в виртуальную вселенную.
Алекс тоже плавал в компьютерном мире, в подводном. С головой ушёл было в игру для любителей рыбалки. Но что-то помешало ему наслаждаться. Что-то? Прошлое, гарь былого, ухабы эмоций. Чувство неудовлетворённости раздражало.
А Динке хотелось говорить и говорить. И она позвонила Владу. Он выпивал с приятелем.
– Я его знаю, приятеля? Нет? А давайте ко мне! Познакомлю с Викингом. Кто? Муж!
И тут всё завертелось. Динка, в агрессивном гриме, в парике, вся в золоте, выглядела убойно и дерзко. Гости и хозяева пили и болтали наперебой. Друг Владислава принялся ухаживать за Диной. Алекс вдруг пришёл в ярость, кинулся в комнату, сорвал со стены своё охотничье ружьё, ворвался в кухню и выстрелил в незадачливого ухажёра. Стрелял в упор. Попал в ногу.
С этого момента стали разворачиваться бурные события, целая история, описывать не стану. Спасла ситуацию Динка. Она дала парню очень большие деньги, и проплатила операцию, протез. Он остался доволен, претензий не имел. Считал даже, что ему повезло:
– Столько бабла привалило! Вот удача! А нога, да хрен бы с ней, с ногой.
Был май, яркий, солнечный. Я шла через двор, и увидела Динку. В золотистом костюме, в золотых украшениях, вся облитая солнцем, она сияла.
– Привет! – я подошла к ней.
– Привет, – ответила она. –Идём ко мне.
– Зачем? Погода классная, давай погуляем.
– Нет, пойдём, пойдем! – пристала она.
Ну, раз ей так надо, загляну, – решила я.
Пришли. В квартире полумрак, длинный коридор обрамлён шкафами. Динка принялась вытаскивать из них мыло, много ароматного мыла, и пихать в большие пакеты. Я не поняла, что она делает. Тут она вручила мне пакеты, и спросила:
– Тебе нужно мыло?
– Зачем? – удивилась я. – Хотя, пригодится. Мыло всегда нужно. А откуда у тебя столько мыла?
– Покупала часто.
– Зачем столько?
– Сама не знаю. Хотелось. Просто нравилось покупать.
Пакеты были тяжёлые. Я оттащила их домой, и пошла в парк. Мыло хорошо от моли. Класть в шкафы. Хватило на долго.
Шло время. Наши собаки состарились и умерли. Не стало ни Рокки, ни Гая. Многое в жизни поменялось. У меня выходили книги, были литературные награды, медали. У Динки тоже были перемены – они с Алексом поняли, что так пить больше нельзя, кто-то должен бросить. И Алекс закодировался. А Динка стала иногда садиться на диету, в которой алкоголю не место. Она взялась за себя, записалась в фитнес, но пользовалась лишь бассейном и саунами. Мы иногда пересекались в магазинах, порой ходили друг к дружке в гости. Динка любила рассказывать всякие истории из своей жизни. Бывало, ей хотелось похныкать, пожаловаться. И она ныла, что ей очень плохо без собаки.
Однажды я встретила в Писательском Клубе знакомого журналиста. Разговорились. Он рассказал, что нашёл на улице несчастную собаку средних размеров, гладкошёрстую и с признаками породы, привёл домой. У него две свои есть. Но она на них кидается. Приходится держать её в коридоре. Не знает, что и делать. Я тут же позвонила Динке, дала ей трубку, и они договорились. Динка была рада взять её. Собаку назвали Гердой. Дина тут же помчалась за ней. Таксисту пришлось заплатить тройную цену, чтоб согласился везти собаку. Герда была крепкая, мускулистая псина бежевого цвета, помесь с бойцовой породой. У неё была симпатичная морда и аккуратные стоячие уши, такие светлые, в чёрном обрамлении. Но характер у неё оказался тот ещё. Дина приложила немало сил, чтобы воспитать это чудовище. Собака была в шрамах. Видимо, её использовали в собачьих боях. А потом, судя по всему, Герда охраняла что-то. Может, склады какие-нибудь. Потому что уйти из Динкиной квартиры с сумками, даже со своими, было невозможно: псина не пускала к двери, рычала, скалилась, готова была прыгнуть. Однажды мы с Диной прошлись по магазинам, купили продукты, и она позвала меня в гости. Пришли, я свои сумки оставила в прихожей. Но когда стала уходить, Герда преградила мне путь и жутко зарычала. Она скалилась и свирепо глядела мне в глаза. Динкины команды она не слушала, и в комнату не уходила. Пришлось Дине вынести мои сумки к лифту.
Она долго мучилась с Гердой, даже плакала. Но в конце-концов победила: псина стала управляемая, послушная. Это было удивительно: обуздать такую собаку! Чудеса! Прямо как заправский кинолог! Герда превратилась в покладистое и весьма добродушное существо. Она как-то даже очеловечилась: ела салаты, фрукты (их она порой тырила со стола), спала вместе с Динкой в постели.
Как-то Дина позвала меня на оливье и креветки. Но пока мы замешкались на пару минут в прихожей, Герда всё слопала. Даже манго ухитрилась сожрать. Видимо, наголодалась за свою прежнюю жизнь.
Днём я, как всегда, нырнула в пространство парка. Небо, словно омут васильков, отражалось в пруду. Вокруг стояли палатки с мороженым, стекляшки кафе. А за ними – полоса зелени. Ко мне подошёл высокий мужчина, хорошо подстриженные платиновые волосы, правильные черты лица, прозрачные серые глаза.
– Здравствуйте, – сказал он. – От вас исходит такой свет! Вы такая солнечная! Я Александр.
– А я Ольга, – ответила я. – Спасибо, очень приятно.
– У вас очень чистая душа, – продолжал он. – А я вот свою душу чищу.
Он ещё немного поговорил, и ушёл. В нашем парке много странных личностей. За это я и люблю его. У меня чистая душа? Это только так кажется. Человек с чистой душой не стал бы хладнокровно наблюдать, как спивается и гибнет его подруга. А у меня всегда позиция невмешательства. А может, так и надо? Зачем вторгаться в жизнь другого существа?
А Динка порой впадала в запой.
В тот день она позвонила мне и панически заорала, что Алекс бросает её. А получилась так: она купила ему абонемент на фитнес. И там он вскоре нашёл пятидесятилетнюю бизнес вумен. Она на него запала, и сделала предложение. Он его принял. И заявил Динке, что их брак исчерпан.
– Ты что, – стала я её утешать. – Это он так, не в серьёз. Подожди, успокойся.
Она не успокоилась. Бушевала. Вечером Алекс заболел. Температура. Слабость. Он забросил фитнес. Стал резко худеть, лицо покрылось морщинами. Месяца через три-четыре обнаружился рак лёгких, последняя стадия. Динка с Генкой ухаживали за ним, как могли. Перед смертью он переписал свою квартиру на Дину.
Смерть мужа была для неё сильным ударом! Она опять запила. Её родня помогла с похоронами. Генка был уже взрослым парнем, но вялым, невнятным. Он никогда не служил в армии – родственники отмазали его, и устроили работать в какую-то фирму, там он обслуживал компьютеры. Платили ему хорошо, деньги пересылали на карту, которая была у Динки, и она тратила всё на себя. Генка ходил в старой одежде и в рваных ботинках. На работе считали его безобидным чудиком.
Лето Динка прожила в особняке у родственников. Её окружили вниманием и заботой. Она оклемалась, посвежела. И, полная сил, вернулась домой. Уже в октябре. И устроила праздник по этому поводу.
Мы все сидели на кухне за круглым столом. Герда вертелась тут же. Кроме нас с Диной, была ещё женщина средних лет. Худощавая, невысокая, в длинной юбке, бледная, с янтарными глазами. Она то и дело вскакивала и доставала из холодильника закуски и напитки. Динка, уже изрядно поддатая, командовала. Нас она не стала знакомить. Я выразительно взглянула на неё, кивнув на женщину.
– Это Вера, – сказала Динка. – Моя литературная раба. Я не всегда успеваю вовремя сдавать работу, она помогает с переводами. Я, естественно, отстёгиваю с гонорара.
– Мы познакомились в издательстве. Я пыталась найти работу по специальности, не получалось. Если бы не Диана! – пояснила Вера. – У меня сын школьник.
Динка пила, курила, и рассказывала:
– У нас, помню, такая туса была. Ну, уже после Америки. Попробовали мы наркоту, и пошли шляться. Идём, а все прохожие кажутся такими уродами! Девчонки и парни наши ржут, заливаются хохотом, а я расстроилась: почему люди такие страшные, как в кривом зеркале.
– Это у тебя душа добрая, Дианочка, – подала голос Вера. – Божья душа. Надо тебе в храм пойти, там хорошо, ведь Господь к нам так близко! И всё у тебя наладится.
