Олег Артюхов
Эскадра
Мы шагнули в открывшийся портал и вышли ранним майским утром на железнодорожную насыпь.
К сожалению, рельсовые пути расходились метра на три. Пришлось внести поправку, и портал открылся чуть правее. Не найдя никаких препятствий, я дал команду на состыковку, и тотчас из портала высунулись два направляющих рельса. Через десять минут новое устройство сопряжения и солидная порция матюгов помогли совместить оба полотна, и вагоны с золотом перекатились из 2016 в 1899 год.
Едва вагоны замерли на рельсах, как у меня начался лёгкий мандраж. Умом я понимал, что в этот тупик вряд ли кто-нибудь специально забредёт, но с другой стороны от сохранности этих пяти вагонов теперь зависел успех всей нашей экспедиции. Конечно, до поры за золотишком мы присмотрим, но согласитесь, охраняющие грузовые вагоны джентльмены в дорогих костюмах, шляпах и с тросточками со стороны, по меньшей мере, выглядят глупо, если не сказать подозрительно. Поэтому мы поспешили разделиться. Ставр с Лунём остались с вагонами, а мы с Ополем перемахнули через рельсовое полотно, поймали на городской окраине коляску и покатили к резиденции правителя Николы Петровича.
По здешнему обычаю все черногорцы, в том числе и правитель начинали день спозаранку, и наш визит не стал проблемой и препятствием для аудиенции. Через полчаса ожидания Никола принял нас в своём кабинете. На этот раз он предстал в одежде попроще, во всяком случае, без орденов, шашки и расписного плаща, но в шапочке и с револьвером за кушаком.
Ополь незаметно поправил скрытую камеру, а я приступил к переговорам.
– Ваше Высочество, доброе утро. Своё обещание мы сдержали, – взглянув ему в глаза, я увидел удивление, уважение и страх одновременно. Похоже, прошлый раз он нам не совсем поверил. Да и кто бы поверил незнакомцам, которые вдруг ни с того, ни с сего собираются завалить тебя золотом. – Ценности доставлены в полном объёме. Прошу вас организовать их охрану, перевозку в банковские хранилища и приёмку по описи.
– Возможно, потом я пожалею о нашей договорённости, но сейчас очень рад. Не хочу скрывать, эта сделка может решить многие проблемы нашего молодого государства. Я не знаю, кто вас послал бог или дьявол, но хочется верить, что бог.
– Не сомневайтесь, Ваше Высочество, никакого отношения к лукавому мы не имеем, – усмехнулся я, – в данном случае у нас имеется лишь серьёзный взаимный интерес. При этом я позволю себе напомнить о высочайшей секретности нашей сделки. Я знаю, что вы бываете в России, и, возможно, в кулуарных разговорах прямо или косвенно, намеренно или случайно будет затронута эта тема. Поэтому прошу вас никому, никогда, ни при каких обстоятельствах не говорить о нашей сделке, даже самому государю императору. И даже, если вы ему всё расскажете, он сделает вид, что ничего не знает и сильно обидится на ваш розыгрыш со всеми вытекающими последствиями. А посему пусть остаётся в силе истина, что молчание – золото, а золото – молчание. Мы с другом будем ждать ваших доверенных лиц, стряпчих, банковских чиновников и охрану у входа в резиденцию. Очень прошу поторопиться.
Не прошло полутора часов, как вагоны окружил взвод гвардейцев, ещё пять часов заняла перегрузка и приёмка золота банком, и наконец, ближе к вечеру комиссия составила акт передачи ценностей от коммерческой фирмы «Надежда» Государственному банку Черногории. Потом в канцелярии правителя мы ещё около двух часов составляли и оформляли договоры на заказ кораблей и о строительстве порта в Баре. Все бумаги отпечатали, скрепили подписями и государственными печатями. Договорившись о сроках перевода денег на указанные счета в немецкие банки, мы назначили встречу через месяц для уточнения обстоятельств и передачи заключительных документов. Закончив все дела, измученные до полусмерти формальностями, глубокой ночью мы вернулись в Лукоморье, в котором прошло всего две минуты.
Через день мы опять собрались в Черногорию. Неумолимо приближалось время закладки кораблей, но прежде, чем засылать команду в Германию, следовало убедиться, что деньги легли на наши счета в германских банках. На этот раз мы отправились в Черногорию вдвоём со Ставром, поскольку в этом техническом выходе вчетвером делать было нечего.
В Подгорице начальник правительственной канцелярии в присутствии директора черногорского банка и министра финансов вручил нам заверенные банковские договора, генеральные доверенности к использованию счетов, ключи от ячеек и коды доступа, а также официальное поручение правительства Черногории на строительство судов на германских верфях. Отдельной группой рассматривались документы на строительство порта в Баре.
Распрощавшись с чиновниками и стряпчими, мы со Ставром подхватили саквояж с бумагами, но решили напоследок побаловать себя настоящим кофе и зашли в небольшой ресторанчик на улочке, ведущей в старый город. Не в силах отказать себе в удовольствии, мы взяли по порции фирменного пршута (копчёного свиного окорока), пуэнье батак (куриные ножки, фаршированные сыром и приправами), кифлы (длинные булочки полумесяцем с вареньем) и кофе.
Отдав должное местной кухне, в отличном настроении мы направились в заброшенный город к порталу.
Смазанное движение справа я заметил краем глаза, и тело мгновенно отреагировало. Над головой со свистом пролетела тяжёлая трость. Не выпуская из рук саквояж, я сделал перекат и вскочил, встав спиной к полуразрушенной ограде. В трёх метрах от меня точно так же среагировал Ставр. Покачивая тростями с круглыми медными набалдашниками, нам заступили дорогу четверо головорезов. Минутой позже к ним присоединились ещё двое, вынырнувшие откуда-то сбоку из провала в ограде. Кое-как надетая черногорская одежда налётчиков совсем не монтировалась с их явно англо-саксонскими мордами. А один даже не позаботился сбрить или прикрыть пышные рыжие бакенбарды.
– Вот и повод размяться, – спокойно сказал Ставр, расправляя плечи. – Всё-таки Черногория удивительная страна, предлагает все удовольствия сразу и по максимуму. Ты саквояжик то побереги.
Хоть Ставр и мой наставник, но порядочная свинья, поскольку оставил мне только одного разбойника. Всех шестерых мы повязали их же поясами и кушаками, засунув в рты их шапочки и шейные платки.
– Сейчас я начну допрашивать их по одному, – подчёркнуто громко обратился я к Ставру по-сербски, сделав понятный жест. – Узнаем, кто они, кто и зачем их послал.
Как человек цивилизованный и добрый, сначала я предложил бедолагам чистосердечно раскаяться и всё рассказать. Припугнул, конечно, слегка для острастки. Как и ожидал, говорить они напрочь отказались и бестолково пучили глаза. Может быть они бы и заговорили, да вот не знали они сербского. А поскольку долго возиться с этими уродами у нас не имелось ни малейшего желания, пришлось их жёстко обломать и слегка «позверствовать». А, поскольку по моим наблюдениям, в этой ватажке заправлял тот самый «рыжий», с него я и начал.
– Ты меня понимаешь, – спросил я по-сербски.
Естественно, он не понимал. Из вредности спросил по-немецки. Молчит. Спросил по-английски, и глаза рыжего дёрнулись. Ага, значит, я не ошибся. Сегодня нам посчастливилось отмудохать лимонников. Даже на душе легче стало.
– Слушай меня внимательно, бобби, – я громко перешёл на английский, чтобы слышали все, – я никуда не спешу, а потому разговор будет вдумчивым и долгим. Сделаем так: я буду спрашивать, ты будешь молчать, а я твоей же тростью буду дробить тебе палец за пальцем, пока не сломаю все. Ты будешь пытаться орать от страшной боли, но с завязанным ртом орать весьма затруднительно. Потом я кончиком ножа выну твой глаз, ты будешь в ужасе продолжать молчать, тогда я отсеку твой нос, оставив две дырки, как у свиньи. В заключение я отрежу твои яйца и заставлю сожрать, а потом отпущу, что я зверь что ли какой? Потом примусь за другого, потом за третьего, и так далее, пока не услышу ответы на мои вопросы. Спрашиваю всех в последний раз: кто будет говорить?
Как я и предполагал четверо из шести согласно закивали головами и замычали. Я кивнул Ставру на двух молчунов, тот схватил их за шиворот и поволок в развалины. Через пять минут он вернулся и кивнул головой. Всё, аут. Допрос показал, что оставшиеся четверо – английские солдаты морской пехоты, а те двое, которых оприходовал Ставр, принадлежали к разведке из отдела МИ-6. Прибыли они морем неделю назад на миноносце с целью захватить неких иностранцев, которые зачастили в резиденцию правителя и непонятно как доставили в Черногорию значительную сумму денег. Задачей группы было выяснение нашей принадлежности, точный размер денежной суммы и цели подобной финансовой сделки.
Ясно, как божий день, что в окружении правителя Николы имелся английский осведомитель, а может и не один. В дальнейших отношениях с черногорскими властями надо будет иметь это ввиду. Одно радовало, что сам Никола никому не проболтался о сделке, и англосаксы знали лишь то, что знали все.
Посовещавшись со Ставром, мы решили, что ликвидировать морпехов нет смысла, поскольку проблему это не устранит. Раз английский миноносец притащился к берегам Черногории, то и в Форин-Офисе, и в МИ-6 уже «сделали стойку». И теперь они точно, как бульдоги, вцепятся в черногорское правительство, и, спасибо шпионам, весь клубочек рано или поздно размотают. А, поскольку строить корабли мы собираемся на коммерческих верфях, сохранить в тайне постройку линкора и, тем более, уникального грузовика-балкера будет практически невозможно. Значит, лимонники всё равно там объявятся и начнут совать носы во все щели. Очень хорошо, а мы в этих щелях им капканы приготовим.
Специально громко споря и ругаясь по-сербски, мы ушли прочь, оставив пленных связанными прямо на мостовой.
Несмотря на небольшое приключение, последний выход в Черногорию принёс немало полезной информации и дал поводы для размышления. Со всей определённостью стало ясно, что наше появление в прошлом не осталось незамеченным, и в Англии уже появились признаки беспокойства, ведь «владычица морей» всегда очень болезненно воспринимала появление на Балканах новых игроков. В то же время, проявив к нам преждевременную агрессию и чрезмерное внимание, бритты выдали себя с головой и заставили нас внести поправки в планы.
Шаг за шагом набирали обороты темпы подготовки экспедиции. Перед первым выходом в Германию собрались все ключевые фигуры: помимо нашей команды, безопасников, профессуры и специалистов, присутствовало и командование корабельных экипажей. Двухчасовые споры закончились логическим решением: с учётом повышенного интереса английских спецслужб всем двенадцати нашим судостроителям на той стороне необходимо предоставить личную охрану из добровольцев отдельной бригады морской пехоты. Легенды, атрибутику, снаряжение и общую подготовку, как всегда, возьмёт на себя служба Александра. И по уже утвердившемуся правилу все уходящие за кромку времени пройдут через суровые руки медиков и получат личную броню.
А пока наши судостроители и морпехи готовились к выходу, мы втроём со Ставром и Лунём отправились в Германию 1899 года для знакомства с обстановкой, для первого контакта с руководством концерна Круппа и в идеале для заключения договоров о намерениях.
В те славные и романтические годы викторианской эпохи Германия всё ещё оставалась доброй патриархальной страной с многочисленными деревеньками и городками, заповедными рощами и лесами. Вот в таком укромном месте, на лесной окраине в десяти верстах к югу от города Эссен портал и выпустил нас в прошлое. Следующий выход надо будет пригласить нашего Эссена, вернее фон Эссена, познакомиться с бывшими баронскими владениями его предков.
Пройдя по укатанной грунтовке с версту, мы вышли к небольшому чистенькому провинциальному городку с характерным названием Штадтвельд (Лесной городок).
Усилиями и стараниями нашей наставницы наш стиль полностью соответствовал германскому стандарту того времени: кургузые пиджаки, зауженные брюки, жилетки, крупные галстуки с булавками, шляпы-котелки, толстые трости, усы торчком, бакенбарды, монокли. Но всё равно появление со стороны леса трёх респектабельных бюргеров в богатой городской одежде вызвало у обывателей некоторое недоумение.
В центре городка удалось остановить шарабан, извозчик которого согласился отвезти нас до Эссена за серебряную марку. Добравшись до места, мы не стали плутать, а сразу наняли коляску до главной конторы «АГ Крупп». Похоже, эту фамилию в городке знали все. Через двадцать минут мы уже входили в приёмную известного концерна.
В помещении со строгим аскетичным интерьером в стиле германского модерна нас встретил швейцар и проводил к секретарю. Льдисто-холодные глаза молодого человека с гладкой причёской на косой пробор, сразу оттаяли и оживились, когда я представился и попросил аудиенции хозяина концерна для размещения большого заказа. Ждать пришлось примерно полчаса.
Фридрих Крупп оказался человеком средних лет с овальным полным лицом и коротко стриженными тёмными волосами. Портрет почти не портил длинный прямой нос, чуть нависающий над густыми торчащими в стороны тёмными усами. Из-за круглых очков нас внимательно разглядывали небольшие серые глаза.
– Здравствуйте, господа. Чем обязан? – проговорил он баритоном.
– Здравствуйте, господин Крупп. – я постарался придать голосу максимум доверительности и благожелательности, насколько позволял мой немецкий. – Мы прибыли из Черногории, есть такая страна на адриатическом побережье Балкан. Моё имя Павел Смирнов, это Александр Павловский, а это Александр Ретюнских. Наш визит связан с желанием нашего правительства разместить в Германии большой военный заказ.
– Тогда вы обратились по адресу. Мой концерн занимается в основном производством оружия. Что вас интересует? – он явно проявил заинтересованность, при этом старательно делая вид, что наш визит всего лишь неважная случайность.
– Два корабля. Один большой линейный пушечный крейсер, другой вооружённый грузовик-балкер. Кроме них ещё четыре единицы боевых скоростных катеров.
– К сожалению, это не совсем по профилю…
– Действительно, к сожалению, – я не дал ему договорить, и резко, но аккуратно начал доминировать, – господин Крупп, я в курсе положения дел в вашей кампании. Сейчас у вас тяжёлые времена. Военных заказов нет, огромные деньги потрачены на приобретение двух верфей в Киле и Бремене, а также на благотворительность. На политическом поприще у вас тоже неудача, поскольку ваше депутатство в Рейхстаге не дало ожидаемого эффекта. И я искренне не понимаю, почему вы отказываетесь от сделки, которая решит все ваши проблемы?
– Вы неправильно меня поняли, герр Смирнофф, есть некоторые сложности политического свойства. Дело в том, что военное судостроение контролирует правительство Германии…
– Жаль, придётся перечислить сто пятьдесят миллионов марок золотом французским судостроителям, они не такие щепетильные. Позвольте откланяться, – я сделал вид, что собираюсь встать и уйти.
Крупп резко вскочил и сделал рукой отрицательный жест. Ещё бы, ведь колоссальная сумма в твёрдой валюте начала ускользать из его рук:
– Прошу вас, господа, не торопиться. У меня, возможно, будут варианты решения вашего вопроса.
– Уважаемый, герр Крупп, – я подпустил в голос металла, – слово «возможно» тут неуместно. Я прекрасно осведомлён о том, к кому обратился с предложением сотрудничества. Во избежание недомолвок хочу поставить все точки над i. Не спрашивайте, откуда я это знаю, но хочу предупредить, что ваши проблемы, связанные с травлей вас прессой, как создателя орудий смерти и кровожадного монстра, только начались. Уверяю, вам не поможет игра в благотворительность, строительство библиотек и центра обучения художников. Знайте, что газетчики уже начали против вас широкую и злую кампанию, обвиняя в жестоком угнетении рабочих, и даже в гомосексуализме. Ваши нервы и сейчас на пределе и вряд ли выдержат скандала из-за череды гнусных статеек. И, если вы в состоянии аффекта наложите на себя руки, весь груз ответственности за концерн ляжет на вашу жену Маргариту, которая не сможет удержать бразды правления. Вряд ли вы и ваши предки обрадовались бы, если бы концерн превратился в акционерное общество под управлением стороннего директора. Мне продолжать?
На Фридриха Круппа было жалко смотреть. Он побледнел, лоб покрылся испариной, глаза потухли.
– Господа, я не знаю, кто вы, – произнёс он хриплым голосом, – но, похоже, вы знаете некую правду. Тогда скажите, что мне делать?
– Во-первых, – взять себя в руки, ведь вы же Крупп. Во-вторых, наплевать на всех злопыхателей, которые вокруг вашей семьи вьются уже сотню лет. Берите пример с вашего деда. В-третьих, если мы заключим с вами сделку, то очень скоро укоротим языки всем недоброжелателям, а, если потребуется, то укоротим им и головы по самые плечи. И, в-четвёртых, мы предлагаем вам уникальные проекты, которые уже рассчитаны, проверены, разбиты на технологические блоки, цепочки и последовательности. В этих проектах мы отдадим вам даром около сорока патентов, и вы станете в Германии, да и во всей Европе монополистом в данном производстве. Концерн Круппа прогремит на весь мир. Как вам такое предложение?
– Потрясающе, господа! Вы возвращаете меня к жизни! Но почему именно я?
– Мы верим вам и знаем, что у вас крепкая хватка, и лучшего качества производства, чем у вас никому не достичь.
– Благодарю. Прошу вас в мой кабинет. Обговорим детали, – он энергично встал и жестом пригласил в соседнее помещение.
Завершив все формальности, заключив договор о намерениях и обсудив досконально все условия, мы покинули 1899 год. А обе верфи и десять заводов Круппа начали подготовку к выполнению невероятного для того времени заказа.
Очередной раз пересекая границу времён, я с улыбкой вспоминал свой первый выход за кромку в своём теле в Антанию, как мы тогда волновались и долго готовились. Теперь с появлением возможности целенаправленно открывать портал, мы стали мотаться в прошлое и обратно как на работу. Тем более что со слов профессора Артемьева, наши инженеры уже придумали и собрали дистанционное устройство тонкого наведения с обеих сторон. Если бы мне об этом сказали три года назад, когда всё начиналось, я бы точно счёл это либо чистейшей воды фикцией, либо неуёмной фантазией.
Между тем в беготне на ту сторону и обратно для меня наступил небольшой перерыв. Дома мне удалось на время отключиться от забот вдоволь натетешкаться с сыном, и поддержать жену морально и физически. Я радовался за Юрия Карпина, который переехал в свой собственный коттедж и забрал ребятишек. Они тоже не скрывали радости от добрых перемен. А мы с Ларой, продолжая сводническую деятельность, начали подумывать о том, чтобы найти верную подругу и Юрию.
Вы будете смеяться, но место ребятишек в моей семье заняли неразлучные Сашка и Иван, которые для себя решили, что должны меня беречь и охранять. Пришлось поселить их в нашем с Ларой коттедже, хотя, что по мне, так пусть и дальше живут, ребята весёлые, толковые и уважительные, да, и Ларе они понравились. В команде к ним отнеслись с пониманием и вместе с моим братцем Олегом приняли, как юнг на корабле.
Недельный отпуск пролетел быстро. Судостроители от нетерпения били копытом, но нам предстоял ещё один предварительный выход, чтобы закончить с формальностями, финансовыми вопросами и обеспечить условия для первого технического десанта.
Переход произошёл привычно и буднично, мы опять через городок Штадтвальд добрались до Эссена и вскоре сидели в кабинете Фридриха Круппа.
– Господа, ваш заказ удалось утвердить в правительстве, как экспериментальные модели судов нового класса. – Сегодня Крупп буквально лучился энтузиазмом. – Линейный крейсер будем строить в Киле, а грузовое судно и катера в Бремене. Команды инженеров и мастеров сформированы, стапели подготовлены, только ждём ваших специалистов с технической документацией, и… перечисления денежных средств.
– Прекрасно герр Крупп. Завтра же в Бремен и Киль прибудут наши люди, нужно их как-то разместить и обеспечить жильём. А первый транш платежей сегодня же поступит на ваш банковский счёт.
– Тогда никаких проблем. Что касается размещения специалистов, то у нас на верфях отличные гостиницы, есть отдельные жилые флигели, а при желании можно снять и достойные апартаменты в городе.
– Хорошо. Теперь о деле. Помимо работы с проектной документацией, наши специалисты должны прямо контролировать основные направления, и помимо общего надзора они могут реально помочь вашим инженерам и мастерам разобраться в некоторых особенностях новых технологий. Прошу вас, герр Крупп, объявить об этом на верфях, чтобы не произошло ненужных недоразумений. Также сообщите сотрудникам, что по итогам каждого этапа сборки по представлению наших специалистов мы будем выплачивать мастерам и рабочим дополнительные премии за качество работы.
Уточнив контакты с дирекциями, списки инженеров, мастеров, начальников участков и производителей работ, мы раскланялись.
Перевод колоссальной суммы вызвал у банковских служащих во главе с директором банка лёгкий шок и радостную трясучку. Что ж и этим цивилизованным ростовщикам надо с чего-то кормиться. Пусть клюют свои проценты.
Вернувшись в Лукоморье, мы увидели буквально «сидящих на чемоданах» судостроителей. Передав им с рук на руки полученную от Круппа информацию и документы, я дал отмашку на переход.
– Герр Дмитриев, – перед нашим инженером-корпусником в застеклённой конторке возникла приземистая фигура в комбинезоне, перчатках и очках.
– Слушаю вас, герр Шульце.
– Вы уверены, что нужно делать именно восемнадцать отсеков и одну центральную переборку? Ведь это изменит геометрию и снизит сопротивление изгибу корпуса. И что означает ваше странное решение обшивать корпус ниже ватерлинии листами в четыре дюйма, а выше всего в два?
Наш судостроитель, не отрываясь от работы с чертежами и иными бумагами, вежливо и вкрадчиво ответил судовому мастеру:
– Уважаемый, герр Шульце, такая компоновка позволит понизить центр тяжести судна, а также укрепит подводную часть от минного удара. А, что касается переборок и всего набора, то они просчитаны и отступать от рабочих чертежей нельзя. Кстати, обратите внимание, что толщина шпангоутного набора увеличена на 50 процентов. Да, чуть не забыл, передайте курьером главному инженеру, чтобы приготовили для обшивки корпуса листы обычного котельного железа соответствующей толщины. Подчёркиваю – обычного, не закалённого по броневой технологии. Это значительно удешевит проект, укрепит клёпку, позволит изгибать лист в двух плоскостях и сократит сроки монтажа.
– Но почему?!! Почему не броня?! Мы же строим боевой корабль! – удивлению и возмущению мастера не было предела.
– Не волнуйтесь, герр Шульце, такова новая технология, – спокойно продолжил инженер, перелистывая блокнот с заметками. – Броневая обработка будет после сборки корпуса и монтажа оборудования и увеличит прочность металла в десятки раз. Так обычный железный лист толщиной пятьдесят миллиметров будет иметь прочность полуметровой крупповской брони.
– Как такое возможно?! Я не могу поверить! Ерунда какая-то! Я на это не подписываюсь!
– Неужели вы думаете, что мы сами себе враги? – усмехнулся инженер Дмитриев, – делайте, как я сказал, герр Шульце. За работу.
В то же время на другом краю верфи спорили несколько человек, окруживших нашего оружейника:
– Но, герр Плотницкий, так оружейные фундаменты не строят! – возмущался высокий жилистый мастер, – Размеры явно чрезмерные и глубина шахты тоже избыточная. Я точно знаю, что таких орудий в Германии нет!
– Нет, так будут, герр Шмидт, – усмехнулся инженер, – по моим сведениям в столе хозяина вашего концерна вот уже год лежит проект SKL.Это новые морские 12-дюймовые орудия длиной в пятьдесят калибров весом 52 тонны с горизонтально скользящим затвором с гидравлическим приводом и досылателем. А что касается самой башни, то в том же столе также лежит проект DrhLS с электрическим приводом поворота и гидравлической вертикальной наводкой. Кстати там же найдёте и проект MPLC шестидюймовок скорострелок нового типа со стволом в сорок пять калибров.
– Но позвольте, откуда вам это известно?! – мастер-оружейник был потрясён.
– Дорогой, герр Шмидт, какая нам с вами разница. Нужно заказать в дирекции эти орудия и башни и всего-то дел. Вот держите документацию и поставьте в известность главного инженера, чтобы не затягивал с заказом стволов. Помните о премии.
Ещё громче орали мастера-механики на складе запчастей и агрегатов:
– Вы мне не морочьте голову, герр Ланге, хоть вы и немец по происхождению, но нахватались у этих славян всякой глупости, – крепкий человек с прокопчённым окалиной лицом и пропитанными машинным маслом руками махал перед носом нашего инженера-механика испятнанной бумагой чертежа. – Вы наверно начитались романов Жюля Верна. Как вы будете крутить такие валы без паровых машин?!!
– Успокойтесь, герр Крюгер. Мы будем ставить четыре мощные паровые турбины Парсонса, две высокого давления, две низкого. Вот на чертеже они обозначены. Мы уже заказали их, но вам надлежит проверить готовность заказа, поскольку из-за задержки их установки нельзя будет закрыть трюмные переборки. Обратите самое серьёзное внимание на идеальную центровку, иначе я турбины не приму. И, пожалуйста, напомните главному инженеру о мощных холодильниках-конденсаторах, ведь их надо монтировать в первую очередь, поскольку они будут находиться под турбинами.
– Фантазёры, мать вашу, – проворчал мастер Крюгер, – нет, чтобы как все строить, так всё поперёк задницы.
– Больше того, тонкотрубные котлы будут отапливаться нефтью через фосунки, да ещё с предварительным подогревом нефти и воды отработанным газом и с принудительным горячим наддувом.
– Доннерветтер, за каким хреном вы всё это затеяли? – Красное лицо мастера, казалось, было готово лопнуть от ярости.
– Во-первых, меньший вес и объём, во-вторых, простота и надёжность, в-третьих, большая мощность и КПД, в-четвёртых, простота бункеровки и обслуживания котлов и оборудования, и последнее, уменьшение численности личного состава боевой части вдвое.
– Допустим, а зачем вам эти новомодные машины, как их… дизу… диза… дизели? Не думаете, что они вас подведут в самый неподходящий момент?
– Нет, герр Крюгер, дизели очень надёжные машины, и я лично прослежу за их установкой и наладкой. Они необходимы для генерации электричества, ведь только в одной башне главного калибра будет работать свыше пятидесяти электромоторов. Весь корабль будет пронизан электрическими проводами в броневых кожухах, так что без дизелей нам никак невозможно.
– Кх-м, – мастер смущённо кашлянул, – тогда попрошу вас подсказывать мне в трудных вопросах, но только незаметно от рабочих. Кх-м.
– Не волнуйтесь, мастер, я всё понимаю. Мы с вами построим лучший корабль.
– Тогда по рукам, – бросил он через плечо, шагнув в дверной проём.
На верфи в Бремене все строители-корабелы были не просто в растерянности – почти в шоке. Вот уже два дня все мастера и инженеры вертели чертежи нового огромного судна, судили-рядили, и не знали, как подступиться к работе.
– Гутен таг, геррен, – в помещение зашёл человек, которого мастера знали, как представителя заказчика и инженера-судостроителя.
– Здравствуйте, герр Гуров, – вперёд выступил пожилой седой мастер, – мы здесь собрались, чтобы сказать, что построить такой огромный грузовой корабль невозможно.
– Напрасно, вы себя недооцениваете. Ничего запредельно сложного в этом строительстве нет. Будем создавать это судно вместе с вами. А чтобы упростить и ускорить строительство предлагаю применить новый метод – секционно-плазовый. Тоесть мы будем строить на площадке-плазе логически и технологически законченные секции, например, трюмы, турбинные и котельные отсеки, ют, и так далее. Потом при помощи кранов мы их соберём в единое целое.
– Но разве такое возможно?
– Такое судно можно построить только так. А теперь смотрите сюда, – инженер Гуров разложил чертежи, и вместе с ним над ними склонились все мастера.
Там же на Бременской верфи на малых стапелях тоже шла словесная баталия. И всё о том же: так никто никогда не строил, это невозможно и это всё безумные фантазии. На этих двух небольших стапелях планировалось строить торпедные катера.
– Напрасно вы, господа мастера, упрямитесь, – терпеливо внушал инженер Дорохов, – эта схема уже неоднократно проверена, а дизельные моторы, которые так вам не нравятся вот уже два года серийно выпускает фирма Даймлер-Бенц. Мы с вами будем строить катера водоизмещением 35 тонн с двумя главными функциями – максимально высокая скорость и мощное минное оружие. Всё остальное предназначено для обеспечения этих двух функций. Небольшая длина в 20 метров, два дизельных мотора мощностью по 1300 лошадиных сил и два пятилопастных винта позволят разогнать катер до 47 узлов. Для стабилизации на скулах поставим подкрылки. Вот здесь и здесь. Помимо двух параллельных минных труб по бортам, на мостике установим крупнокалиберный пулемёт, а за мостиком – ретирадную пушку Канэ в 75 мм.
Мастера стояли, открыв рты. Такого они ещё не строили, но почему-то сразу поверили инженеру.
Так или иначе, со скандалом, руганью, проклятиями и матюгами работа пошла. Не прошло и двух месяцев, как на стапелях уже обозначились основные контуры корпусов с соответствующей начинкой. Радовало то, что сам Фридрих Крупп увлёкся и с азартом занимался нашим заказом. Он уже не удивлялся, откуда наши инженеры знают о его перспективных проектах. Он доставал их из закромов, понимая, что время пришло. Черногорское золото буквально влило силы в хиреющий концерн, и Фридрих Крупп не задавал лишних вопросов. Для него и всех людей, так или иначе связанных со строительством кораблей, мы были богатыми заказчиками из Черногории и всё.
Очень скоро нашлось дело и для наших морпехов. Буквально через месяц от начала работ на верфях начали появляться сомнительные личности с явным англо-саксонским акцентом и наглыми мордами островитян. И, что интересно, об этом сообщали сами немцы рабочие и служащие.
– Герр Шевелёв, – к дежурному начальнику охраны подошёл служащий с проходной, – вот уже почти неделю на верфь пытаются наняться трое. Называются опытными рабочими-клёпальщиками, а по виду военные и говорят с акцентом. Я жил в Гамбурге, так в порту говорят англичане. Их говор ни с кем не перепутаешь. И руки у них не рабочие.
– Спасибо, дружище. Пойдём, посмотрим на этих клёпальщиков, – офицер махнул рукой двум морпехам, шепнул им на ухо, и они поспешили к одному из пожарных выходов.
