Нина Романова
Бездна

Глава шестнадцатая «Новая жизнь»

В Москве оказались только через два дня, самолеты из Ростова не летали, пришлось ехать на пригородных автобусах до Сочи, а уже оттуда в Москву.

По пути до загородного дома Влада Настя, почти не отрываясь, смотрела в окно служебного микроавтобуса, что встретил их в аэропорту. Все казалось непривычным для Насти – огромный поток машин, ехавших рядом, среди которых было немало Мерседесов, BMW, и даже Maybach необычного темно- синего цвета. Такую машину Настя видела только по телевизору, как- то раз перелистывая каналы, наткнулась на светские новости.

Москва поражала и завораживала ее, она как загипнотизированная смотрела на зеленые парки и скверы, на огромные, современные здания деловых центров, где бешеным потоком кипела жизнь. И если бы не восторженные крики детей и комментарии Матвея, который вспоминал, как он лет пятнадцать назад был в Москве в командировке, Настя бы чувствовала себя заколдованной этим городом. Она влюбилась в Москву с первого взгляда.

Влад и Ксюша ехали впереди них на чёрном Mercedes- Benz EQS. Когда Влад еще в аэропорте увидел свою машину, глаза у него загорелись от предвкушения, он тайно признался себе, что соскучился по быстрой езде, когда летишь по трассе, наращивая скорость, высунув руку в окно, а воздух упруго обтекает пальцы.

Конечно, днем, особенно в городе, ему так и не удалось разогнаться, их небольшой кортеж простоял в пробках около часа, а то и больше, но все равно это не волновало и не бесило Влада как раньше, все теперь было хорошо, даже пробки. Он и его самые близкие люди в безопасности, вдали от пережитого ужаса, вдали от разрухи и голода. И для них всех, включая его, начинается новая жизнь.

Только о судьбе одного человека не было известно Владу – тети Вали, и это его тяготило и тревожило. Что теперь с ней?

Влад вспомнил, как тетя Валя пришла в ритуальный зал, где все прощались с мамой, одной из последних. Влад еле узнал ее – тетя Валя стала совсем худой. Но больше всего поразило Влада ее лицо: красно- синие щеки в мелких сетках лопнувших сосудов, и выцветшие глаза, ставшие совсем маленькими из- за нависших век, когда- то черные волосы поседели и неаккуратными прядями падали на щеки.

Он не видел тетю Валю восемь лет, в прошлый, декабрьский его приезд, и раньше, когда он бывал у родителей, она никогда не приходила, чтобы повидаться с ним. Да и с Марьяной, его матерью она почти перестала встречаться, сторонилась ее, стала совсем чужой.

Влад помнил, как мама переживала из- за этого, как старалась опять завоевать доверие сестры, но все попытки заканчивались ничем, тетя Валя принимала изредка деньги, и то делала это так, как будто делает одолжение Марьяне. К две тысячи двадцатому году ипотека за квартиру, где теперь жила тетя Валя, была выплачена родителями полностью, но чувство вины так и не оставило Марьяну, хотя она понимала, что жизнь сестры сложилась плохо, потому что сестра сама так захотела.

Но особенно Марьяна переживала из- за Глеба, не зная где он, а тетю Валю это не волновало. Она будто вычеркнула все, что связывало ее с прошлой жизнью – бывшего мужа, а затем и сына.

Казалось, не заметила даже, когда Глеб, в шестнадцать лет исчез из Мариуполя. И в то время, как Марьяна подняла все связи знакомства в попытках найти племянника, Валентина на все увещевания сестры только кричала, чтобы ее оставили в покое, и что Глеб, такой же сукин сын, как и его отец.

После похорон, Влад хотел оформить дарственную на тетю Валю, чтобы передать родительскую квартиру ей, он знал, что мама одобрила бы его решение. Но он не успел. Как раз двадцать пятого февраля, когда он вышел из подъезда и направился к нотариусу, украинские нацики начали бомбить их квартал.

Что стало с тетей Валей, Влад не знал, пока уходили из города, он видел много разрушенных домов, и с ужасом думал, что могло произойти с маминой сестрой, жива ли она теперь?

Влад сдвинул брови, на мгновение, погружаясь в свои тяжелые мысли. Ксюша, сидевшая рядом с ним, сжала его руку, и Влад мгновенно ощутил мягкое тепло, так всегда было, когда Ксюша к нему прикасалась.

– Со временем мы все исправим, любимый, – она легко провела по его щеке, по непослушным черным прядям его волос, – Знаешь, как я тебя люблю? – тихо произнесла Ксюша.

И не дожидаясь ответа, зацеловала его лицо, Влад обнял ее и притянул к себе, но через минуту со всех сторон раздались нетерпеливые, резкие гудки, пробка, в которой они стояли, рассосалась. Влад нажал на педаль газа, и они плавно двинулись, все больше набирая скорость, минуя выезд из города.

Когда машина Влада и микроавтобус, ехавший за ними с Настей, Натальей, Матвеем и детьми, затормозили на подъездной дорожке, Влад все еще не верил, что они дома. Все было нереальным – большая открытая веранда, огромные окна первого этажа, беседка для пикника, первая зелень, вылезшая из подтаявшего снега, высокие зеленые сосны, как мачты, окружавшие задний двор. Все дышало миром и благополучием. И тишина, нарушилась только чириканьем воробьев и синиц, да лаем вылетевшей к нему навстречу овчарки Моти.

Настя смотрела во все глаза, как собака кинулась к Владу, поставила передние лапы ему на грудь, и вылизывала его лицо большим розовым языком, а Влад смеялся, трепал ее за ушами и приговаривал:

– Мотя, хорошая моя…

И в доме Влада все было хорошо, Настя сразу поняла, что именно Ксюша навела здесь такой уют и красоту. Настя смотрела в огромные окна на оживающий сад, веточки некоторых деревьев и кустарников стояли с набухшими, готовыми вот- вот распуститься почками.

Ксюша заметила ее взгляд и, подведя к окну, открыла его настежь – и это не окно оказалось, а раздвигающаяся секция двери. Комнату сразу наполнил густой и сырой запах сосновой смолы.

Настя, стоя босыми ногами на теплом паркете, чувствовала, будто она дома, ей вдруг стало так хорошо, не понятно почему.

А когда все вместе собирались в уютной столовой рядом с кухней за большим круглым столом, уставленным всякими вкусностями, к горлу Насти подступил комок, она была готова расплакаться, вспоминая их с отцом квартиру, и как они дружно жили, пусть не богато, как Влад, но им тоже было тепло вместе. Папа часто называл ее – «моя птичка- синичка, моя Настюша».

Влад взглянул на нее, и казалось, понял, о чем она думает. Настя увидела, по его губам, как он неслышно говорит ей: «Все хорошо, маленькая».

Глава семнадцатая «Вдвоем»

В Москве Наталья, Матвей и их большая дружная семья пробыли недолго, и хотя Влад настаивал на том, чтобы они подольше погостили, погуляли по столице, но Матвей жаждал приступить к своей новой деятельности, он хотел увидеть строящийся на Волге поселок своими глазами.

Наталья поддержала мужа: «Что греха таить – в гостях хорошо, но хочется обрести свой дом – свою крепость».

Влад и большая шумная семья Володиных уехали в Самарскую область, и Настя осталась вдвоем с Ксюшей.

Дом казался теперь опустевшим без шума и гомона.

Ксюша, готовившая на кухне завтрак, для себя и Насти вздохнула:

– Знаешь, я так хочу детей. Но пока не могу забеременеть.

Настина рука, разливающая чай по кружкам, дрогнула, она спросила чуть сдавленным голосом:

– Вы давно с Владом поженились?

Ксюша улыбнулась и грустинка, замершая у нее в глазах, растаяла:

– Два года назад, а как будто вчера все произошло! Я и не думала так рано выходить замуж. Мы познакомились с Владом, совершенно случайно, я тогда третьекурсницей была. Шла весной после занятий по Тверскому бульвару, как Маргарита из романа Булгакова, несла в руках желтые цветы – купила в тот день тюльпаны, хотя я больше розы люблю.

Настя слушала с замиранием сердца, не притрагиваясь к тарелочке с сырником, на котором густо красовалось облако сметаны и клубничного варенья.

А Ксюша мечтательно водила вилкой по пустому блюдцу:

– Он вышел из кофейни, а я налетела на него, замечталась, зарылась в свои тюльпаны. А потом, когда подняла глаза – не могла поверить, что такие мужчины бывают.

Ксюша говорила чуть сбивчиво, немного волнуясь, как будто не Насте рассказывала, а заново все переживала.

– Его темно- голубые, совершено необычные глаза внимательно изучали меня, а я задрала голову вверх – ведь Влад такой высокий! Растерялась и стала глупо ему улыбаться, пока он не взял меня за руку. И для меня, знаешь, было так естественно идти рядом с ним и чувствовать, как он нежно сжимает мои пальцы в своей сильной руке.

Мы прошли так несколько кварталов, а потом он остановился около своей машины и предложил, будто мы сто лет знакомы:

– Куда поедем, милая?

И я ответила, первое, что взбрело в голову:

– На край света, сможешь отвезти? – Ксюшино лицо украсила нежная улыбка, – Влад рассмеялся, а потом сказал: «Знаешь, что оттуда обратной дороги нет, прекрасная незнакомка?».

Так начался наш роман, я летала как на крыльях, встречаясь с ним, узнавая его ближе и ближе.

– А сейчас? – робко спросила Настя, чувствуя, как в ее горле пересохло от волнения, как будто Ксюша не про себя рассказывает, а про нее, про Настю.

– И сейчас, мама мне порой говорит: «Ксюша, спустись на землю». А я не могу, когда он рядом, я все забываю. Особенно сейчас, когда Влад вернулся ко мне, я не могу им надышаться, Настя. Мне хочется, чтобы он находился рядом со мной каждую минуту!

Настя грустно выдохнула, подавив внутренний стон, а Ксюша спохватилась:

– Настя! Иногда я невыносимая, мне хочется, так много говорить о Владе, а это утомляет окружающих. Я, наверное, глупая.

Настя сделала глоток горячего чая, чтобы прийти в себя после Ксюшиного рассказа, она слишком хорошо понимала Ксюшу:

– Нет, ты не глупая, ты очень хорошая и добрая! – вдруг выпалила Настя. И сама от себя, не ожидая, соскочила с высокого табурета и обняла Ксюшу:

– Теперь я понимаю, почему он любит тебя.

Ксюша прижала Настю к себе:

– Девочка моя, я, правда, глупая, болтаю много, – и быстро переменив тему, Ксюша весело произнесла: «Объявляю сегодняшний день – днем удовольствия!»

Увидев, что Настя ничего не поняла, продолжила:

– Все девочки любят покупать красивые шмоточки, и мы с тобой Настёнька, точно не исключение! Собирайся скорее, у нас насыщенный день!

Насте долго собираться не пришлось, у нее было только две пары джинсов, куртка и две водолазки, купленные в Ростове.

Через час они с Ксюшей ходили по сверкающим коридорам Гума, Ксюша смело, как к себе домой, заходила в самые дорогие отделы, многие продавцы ее знали и приветствовали по имени.

А Настя чувствовала себя не в своей тарелке, она только разочек взглянула на ценник на приглянувшемся ей платье и резко отдернула руку – на картонке значилась цифра, равная месячной зарплаты ее отца.

Но Настя не могла представить, насколько Ксюша неутомима и энергична в выборе одежды, кажется, она задалась целью сделать из нее королеву подиума. Настя перемерила не меньше пяти десятков: платьев, костюмов, блузок, джемперов, кардиганов, юбок и брюк. А предстояло еще выбрать нижнее белье и подобрать аксессуары ко всему этому великолепию.

Настя то краснела, то бледнела, боясь даже представить, сколько денег потратила на нее Ксюша, а та весло ей подмигивала и хохотала над смешными попытками Насти противостоять ее модному «беспределу».

Но, по правде сказать, хотя Настя и устала, ее зеленые глаза блестели от восхищения, и от того, как Ксюша мастерски подобрала ей вещи.

Но Ксюша только весело откликнулась на ее комплимент:

– Настя! Ты прелесть и твою идеальную фигурку ничем не испортишь! И я обожаю, по правде сказать, подбирать людям вещи.

– И делаешь это чудесно! Ксюша ты наверняка дизайнер интерьеров или одежды? Или того и другого? – поинтересовалась Настя.

Они сидели в ресторане торгового центра, скинув туфли, и с удовольствием поглощали вторую порцию мяса и овощей на гриле. Официант поднес им ароматный чай и несколько восхитительно красивых пирожных.

Ксюша отковырнула кусочек и зажмурилась:

– Отлично, Макс!

Парень широко улыбнулся:

– Ксения Александровна, сейчас это любимое пирожные наших посетителей. И вы как обычно придумали самую вкусную выпечку!

Ксюша звонко рассмеялась:

– Подлиза ты Макс! И давай без отчества – просто Ксения.

– Ну…

– Я что такая старая? – подколола его Ксюша.

– О нет, вы просто моя любимая хозяйка нашего кафе! – не растерялся парень.

Настя в который раз за день не могла понять, что происходит, и ее глаза становились огромными от удивления, когда она узнавала, что- то новое из жизни Ксюши.

Когда официант удалился, она спросила:

– Ксюша, ты хозяйка этого кафе?

– Ну да, и по совместительству бренд- шеф. У меня сеть кафе- кондитерских, Настя, может быть, слышала название «Вкусняшки»? – весело продолжила Ксюша.

Как же! Настя слышала от соседей, которые были у родни в Москве в прошлый новый год, что они ходили в одно умопомрачительное заведение, и какие там необыкновенные десерты, пирожные, чаи, кофе!

Настя потом набрала в интернете «Вкусняшки» и долго изучала меню, выпечка выглядела такой невероятно красивой, а состав поражал Настино воображение. И она загадала тогда, что, когда- нибудь обязательно попробует в этом кафе хотя бы одно пирожное!

По иронии судьбы ей не пришлось долго ждать, сейчас она сидела в кафе «Вкусняшки» за одним столиком с его хозяйкой, окруженная кучей сумок и коробок. И опять предательский комок подступил к горлу, когда она вспомнила недавние страшные события.

Насте не верилось, что всего лишь пять недель назад папа был жив! Ей казалось, что вечность прошла с тех пор, как они сидели в подвале под обстрелами, вечность прошла с тех пор, как папу убили!

Слезы выступили у нее на глазах, Ксюша прижала ее к себе:

– Настя, обещаю, все теперь будет по- другому! У тебя будет все самое лучшее!

Настя подняла на нее заплаканные глаза:

– Папы не будет. И моего дома больше нет.

Всегда мягкая, милая Ксюша вдруг подобралась и серьезно посмотрела на нее:

– Ошибаешься, у тебя есть дом. И у тебя есть мы.

Глава восемнадцатая «Студентка!»

Настя подала документы на поступление в Литературный институт имени Горького. И хотя Влад оплатил необходимую, немыслимую для Насти сумму в двести пятьдесят тысяч рублей за первый год обучения, Настя не думала расслабляться.

Она записалась на бесплатные курсы по писательскому мастерству, которые летом открывались при вузе для школьников старших классов, чтобы те могли попробовать, примериться и решить, а хотят ли они обучаться на филологическом факультете, чтобы стать в будущем филологами, редакторами, писателями или журналистами.

Настя точно знала, чего хотела, и записалась на курсы, потому что ей не терпелось попробовать себя и самое главное познакомиться с теми людьми, лекции которых она слушала запоем на «Ютубе», мечтая когда- нибудь поступить на их дистанционные курсы.

А теперь ей открылась возможность личного общения, и она с радостью шла на каждое новое занятие, которое проводили известные литературные редакторы, критики, сценаристы и маркетологи.

Она не слушала, а впитывала в себя каждое их слово, и без труда утром подскакивала в пять, чтобы успеть собраться и без опозданий явиться на очередную литературную прогулку или литературную дуэль.

В один из таких дней, Влад еще заспанный вышел в холл и увидел, как Настя торопливо собирается с раннего утра на очередную встречу своего литературного клуба, он улыбнулся и слегка поддел ее:

– Стася, мой водитель подскочил в такую рань, как думаешь, с чего бы это?

Настя смешно нахмурилась, отбрасывая с лица, длинную прядь и наконец, застегнула тонкий ремешок сандалий:

– Если ему тяжело вставать, то я легко доберусь сама на электричке.

Потом хватала сумочку с бутылкой минералки и вылетала на улицу, где ее ждала машина, и водитель Саша, увидев ее, так расцвел, что Влад не выдержал и крикнул вслед скрывающейся за кустами Насте:

– Кажется, кто- то вскружил Сашке голову, мелкая!

Настя захотелось закричать ему: «Я не мелкая! И я тебя…». Она усилием воли остановила поток мыслей, готовых накрыть ее с головой, она знала, что ей нельзя «Так» думать о нем.

И Настя, заскочив в машину на переднее сидение рядом с Сашей, весело произнесла «привет» и потом болтала о несущественных, легких мелочах всю дорогу до института, откуда сегодня начиналась прогулка по Булгаковской Москве.

Конец весны и начало лето пролетели быстро, и Настя с волнением просматривала в интернете списки абитуриентов, зачисленных в институт. Увидев свою фамилию, и все еще не веря, что она теперь студентка первого курса, Настя соскочила с дивана и радостно закричала: «Ура!!! Меня взяли! Взяли!».

Настя так хотелось поделиться новостью, что она схватила телефон и, не задумываясь, набрала номер:

– Ксюша, я в списках! Меня взяли!

– Я так рада за тебя, Настёнка! Уже подъезжаю к дому, и это событие надо обязательно отметить! – звенел голос Ксюши.

Настя выбежала во дворе, встречая красный MINI Cooper. Ксюша выскочила из машины и с разбегу обняла ее:

– Я же говорила, что все у тебя получиться! Поздравляю!!!!

Когда первая волна радости улеглась, Настя вдруг смутилась:

– Ксюш, но ведь это, потому что Влад заплатил за меня, и я поступила.

Ксюша уже готовила мелкие канапе, и быстро двигалась от холодильника к столу:

– Настёнка, ты же знаешь, что не все, кто заплатил, поступили, и даже на платные места была куча народа, а ты на отлично сдала творческий конкурс. Поэтому победа твоя! Наслаждайся!

Настя кивнула, тонко нарезая сыр и ветчину, и наблюдая, как Ксюша ловко запаковывает начинку в маленькие корзинки и украшает их зеленью. Ксюша все делала легко и даже задорно. В ней кипело столько неуемной энергии, которой она щедро делилась с окружающими.

Вот и Настю своими словами, Ксюша наполняла оптимизмом и гордостью за себя. Они решили отметить Настино поступление на травке во дворе, постелили там большое покрывало, на которое легло огромное круглое блюдо с мелкими канапе, корзинками, начиненными семгой и сыром, а также Ксюша прихватила две бутылки красного крымского вина.

Ксюша, как и Настя, обожала полусладкое красное вино.

– За будущую великую писательницу Настю…– Ксюша на мгновение остановилась, – Слушай, а ты придумала литературный псевдоним?

Настя удобно примостилась на покрывале, и мечтательно произнесла:

– Думаешь, человеку, еще не написавшему ни один роман, нужен псевдоним?

Ксюша почти возмущенно ответила:

– А как же! Мы сейчас придумаем, но для начала выпьем вина!

И они забыли о времени, поедая вкуснейшие канапе и корзинки, запивая, все кажется уже второй бутылкой домашнего крымского, и наперебой придумывая возможные варианты литературного псевдонима Насти.

За этим занятием и застал их Влад, он несколько минут наблюдал издалека за хохочущими на полянке, подвыпившими девчонками – блондиночкой двадцати трех лет, глядя на которую он забывал обо всем, и молоденькой, яркой шатенкой Настей, которой только исполнилось восемнадцать.

И у Влада вдруг сжалось сердце, он понял, что любит их обеих – Ксюшу страстно и нежно, и Настю – как родную, младшую сестренку, за которую он порвет любого, кто только посмеет причинить ей боль.

Ксюша заметила Влада первой и помахала ему рукой:

– Милый! Иди к нам! У нас спор, и ты нужен, чтобы его разрешить!

Влад скинул пиджак, ботинки, расстегнул рубаху и через мгновение оказался рядом с ними на покрывале, тут же схватил бутерброд, и, засунув его в рот, промычал:

– Ммм! – когда прожевал, невинно продолжил, – Я нужен тебе только для разрешения вашего спора?

То ли от выпитого вина, то ли от подтекста, который Настя уловила в вопросе Влада, она почувствовала, что краснеет.

Но Ксюша хихикнула и беззаботно ответила:

– Ты самый умный мужчина на свете! И не удивительно, что мы обращаемся к тебе за советом!

Влад притянул жену за талию и легонько поцеловав, произнес:

– Лиса, знаешь, как правильно льстить мужчине.

Ксюша быстренько освободилась из его объятий и встала, объявив с торжественным видом:

– После долгих споров, мы остановились на двух варрантах псевдонима: Анастасия Азовская и Анастасия Сокол. Какой тебе больше нравиться?

Влад смотрел на жену снизу вверх и загадочно улыбался:

– Признавайтесь девчонки, что отмечаете?

Ксюша хмыкнула:

– Не отмечаем, а репетируем, – и, не выдержав многозначительной паузы, выпалила, – Влад, Настёнка поступила!

– Ого! – Влад вскочил с места, и закружил Настю, – Стася! Ты умница!

Не останавливаясь, он расцеловал ее в обе щеки, и в нос, а для Насти в это мгновение все слилось в одно прекрасное солнечное марево – сосны, цветущие на лужайке розы, Ксюша на покрывале.

Когда Влад поставил ее, всю раскрасневшуюся на землю, Настя поскорее присела и залпом выпила стакан минералки.

А Влад опустился на колени между ней и Ксюшей, налил себе вина и спокойно произнес:

– Мне нравиться Анастасия Сокол.

Ксюша захлопала в ладоши:

– Я выиграла! Мне тоже нравиться этот псевдоним!

Влад весело посмотрел на Настю и поинтересовался:

– И что же теперь делает проигравшая спор сторона?

Настя вконец смутилась, начала поправлять сбившуюся футболку, потом завязала крепкий узел на талии и, отряхнув мелкую травинку с джинсовых шорт, наконец, произнесла:

– Исполняет свою любимую песню.

И чтобы не передумать Настя прикрыла глаза и сначала тихо и нежно, а потом все громче начала петь: «Ніч яка місячна, зоряна, ясная, видно, хоч голки збирай; Вийди, коханая, працею зморена,

Хоч на хвилиночку в гай!». Голос ее звучал то сильно и глубоко, то нежно и напевно.

Влад казалось, не шелохнулся, пока Настя пела. Она открыла глаза и встретилась с его задумчивым, внимательным взглядом. Помолчав еще какое- то время, Влад произнес:

– Мама любила эту песню.

Настя качнула головой:

– Да, я знаю, она меня научила.

– Спасибо, тебя Стася, – Влад дотронулся до ее руки и крепко сжал пальцы.

Ксюша, впечатленная Настиным исполнением, привстала с коленок и обняла ее:

– Птичка моя, как же сладко ты поешь!

И видя, как Настя засмущалась, Ксюша разлила остатки вина по бокалам, Владу достался пластиковый стаканчик, она произнесла:

– За Настино счастливое студенчество! Ура!