Николай Сванидзе
Погибель Империи. Наша история. 1918-1920. Гражданская война

28 июня

28 июня 1918 года подпоручик Михаил Николаевич Тухачевский вступил в командование Первой армией Восточного фронта.

Тухачевский никогда не был идейным поклонником большевизма. В декабре 1917 года, после Октябрьского переворота, Тухачевский прощался в Петрограде с друзьями по Семеновскому полку, которые уходили на Дон к Корнилову. Тогда он сказал им: «Я остаюсь, сейчас мне по пути с большевиками». Тухачевский полагает, что новая ситуация в стране открывает для него карьерные перспективы. Он не одинок в своем выборе дальнейшего жизненного пути. Все командные и штабные должности в Красной армии заняты бывшими царскими военными специалистами. Троцкий поставил задачу хоть кнутом, хоть пряником привлечь военспецов на службу большевикам и добился успеха. К концу Гражданской войны в Красной армии не менее 125 тысяч царских офицеров. Они же готовят молодых красных командиров.

Тухачевский окончил Александровское военное училище в Москве 12 июля 1914 года, прямо накануне Первой мировой войны. Он был первым по успеваемости и по дисциплине, ему предоставили свободу выбора места службы, и он предпочел Семеновский полк. В планах была Академия Генштаба. В 1913 году во время празднования трехсотлетия дома Романовых за рвение в службе портупей-юнкер Тухачевский представлен Николаю II.

Еще осенью 1914 года подпоручик лейб-гвардии Семеновского полка Тухачевский говорил однополчанам: «Для меня война – все. Или погибнуть, или отличиться, сделать себе карьеру, достигнуть сразу того, что в мирное время невозможно. В войне – мое будущее, моя карьера, моя цель жизни». В этих словах нет комплекса Бонапарта. Из них следует, что Тухачевский – профессиональный военный и человек с амбициями. В царской России это было банальным сочетанием, в новой стране характер Тухачевского нес в себе политический риск. А задатков политика у Тухачевского не было.

В Гражданскую войну его карьера с ходу идет вверх. Он воюет и на Восточном фронте, и на Дону, опять на Восточном фронте.

Тухачевский – воплощенная мечта Троцкого об использовании царских военных специалистов в Красной армии. Троцкий назвал Тухачевского «демоном Гражданской войны».

В 1920 году, весной, Тухачевский назначен командующим Западным фронтом, в то время главным фронтом для Красной армии. Ленин выдвинул лозунг: «Через Варшаву на Берлин и Париж». Тухачевскому 27 лет. Перед ним цель, о которой в юности он не мог даже мечтать. Его приказ перед июльским наступлением отчетливо передает его состояние: «Бойцы рабочей революции! Устремите свои взоры на Запад. На Западе решаются судьбы мировой революции. Через труп белой Польши лежит путь к мировому пожару. На запад! На Вильну, Минск, Варшаву – марш!»

Но польский поход Красной армии закончился поражением. Тухачевский счел, что его карьера завершена. Однако ему представилась возможность реабилитироваться. Сначала ему поручают подавление мятежа моряков в Кронштадте.

Большинство кронштадтских моряков, принимавших участие в Октябрьском перевороте, выходцы из деревни, их иногда отпускают в короткий отпуск домой, они получают из дома письма. Они в курсе, что в деревне голод, что продотрядам сдают даже резаную картошку, которую посадили накануне. Выкапывают и сдают. В самом Кронштадте паек постоянно сокращают. В Питере заводы бастуют из-за задержки зарплат. Моряки требуют свободы слова и собраний, освобождения заключенных в связи с рабочими и крестьянскими движениями, ликвидации коммунистических политотделов, предоставления крестьянам права распоряжаться землей и свободно торговать.

Тухачевский давит мятеж. Вслед за этим его бросают на подавление крестьянского антибольшевистского восстания в Тамбовской губернии. Ленин назначает Тухачевского единоличным командующим войсками в Тамбовском округе. Дает для ликвидации восстания месячный срок.

По прибытии в Тамбов Тухачевский издает приказы: «Граждан, отказавшихся назвать свое имя, расстреливать на месте. В случае нахождения оружия – расстреливать старшего работника в семье».

Распространяет обращение к восставшим крестьянам: «Вам, участникам бандитских шаек, остается одно из двух: либо погибнуть, как бешеным псам, либо сдаваться на милость советской власти. Семья уклонившегося от явки забирается в заложники».

Против крестьян Тухачевский применяет химическое оружие. Докладывает Ленину: «Советская власть установлена повсеместно».

Однако с 1924 года Тухачевский взят на оперативный учет ОГПУ вместе с другими известными военачальниками и военспецами из бывших. Через пять лет Сталин сочтет, что бывшие царские офицеры сделали свое дело и от них пора избавляться. Будут арестованы около 5000 военспецов. Тухачевского не тронут. Но в ходе допросов под пытками на него будут выбиты показания, что он, Тухачевский, ни много ни мало планирует покушение на Сталина и захват власти. В ход тогда это не пустили. Тухачевский становится крупным военным теоретиком, играет серьезную роль в советско-германском сотрудничестве, посещает маневры рейхсвера, германские заводы. Все это отслеживается ОГПУ и в любой момент готово превратиться в обвинение в шпионаже в пользу Германии. Хотя с этим сложно, потому что Тухачевский с конца 20-х годов говорит о неизбежности лет через 10–12 военного столкновения именно с Германией, к которому надо серьезно готовиться.

Тухачевский становится начальником Ленинградского военного округа. В 1933-м его награждают орденом Ленина. 7 ноября 1933-го он принимает парад на Красной площади. В 1934-м он избран кандидатом в члены ЦК ВКП(б). В 1935-м Тухачевский вместе с Ворошиловым, Буденным, Егоровым и Блюхером удостоен звания Маршала Советского Союза. В 1936-м в апреле он становится первым заместителем наркома обороны и начальником управления боевой подготовки РККА. Фактически он первый маршал. В случае войны он будет инициативным, грамотным и независимым в решениях. Такой Тухачевский Сталину не нужен. Ввиду приближающейся войны Сталин видит в Тухачевском угрозу собственной власти. Тухачевский арестован, обвинен на большом громком процессе и расстрелян.

Один из бывших сотрудников НКВД после XX съезда вспоминал: «Я видел в коридоре НКВД Тухачевского, которого вели на допрос. Одет он был в серый штатский костюм, а поверх него был надет арестантский армяк из шинельного сукна, а на ногах лапти».

6 июля

6 июля 1918 года произошло событие, вошедшее в историю как левоэсеровский мятеж. Главным эпизодом 6 июля было убийство германского посла графа Вильгельма фон Мирбаха. Собственно, этот факт – единственное бесспорное в истории 6 июля. Посла убили начальник «германского» отдела контрразведки ВЧК Яков Блюмкин и его сотрудник Николай Андреев. Оба – члены партии левых эсеров, которая с момента Октябрьского переворота состояла в союзе с большевиками и присутствовала в органах власти, включая ВЧК.

Блюмкин и Андреев явились в посольство Германии в Москве в Денежном переулке, имея в руках официальную бумагу от ВЧК за подписью Дзержинского. Были допущены к послу, коротко поговорили с ним, затем сделали несколько выстрелов, кинули гранаты и скрылись. Посол скончался на месте. Вот это – точно.

Дальше – никакой определенности. Кто на самом деле все это затеял? У левых эсеров были резоны, которые они не скрывали. Левые эсеры последовательно выступали против сепаратного Брестского мира с Германией, считали недопустимыми любые договоренности с империалистами. Кроме того, левые эсеры выступили против продразверстки – принудительного отъема хлеба у крестьян, который осуществляли большевики, чтобы кормить свою новую армию, а также Москву и Питер, в которых захватили власть.

Большевики использовали в своих интересах крестьянскую бедноту, по сути, наименее работящих и наиболее завистливых, создавали из них комитеты бедноты – комбеды, и люди из комбедов вытесняли левых эсеров из сельских Советов.

5 июля 1918 года в Большом театре открылся V съезд Советов, где левые эсеры и большевики с ходу вступили в схватку. Один из лидеров левых эсеров, знаменитая своим несгибаемым мужеством, прошедшая каторгу Мария Спиридонова назвала большевиков «предателями революции», предложила вынести вотум недоверия Совнаркому, то есть правительству, и денонсировать Брестский мир.

То есть левые эсеры могли пойти на убийство германского посла Мирбаха в надежде, что дальше начнется война с Германией, а потом вспыхнет мировая революция. Не надо забывать, что это середина 1918 года и в мировую революцию верят очень многие.

Кроме того, левые эсеры только полгода как отделились от эсеровской партии, которая до революции исповедовала индивидуальный террор в отношении крупных должностных лиц. Из самых громких терактов – убийство министра внутренних дел Плеве и великого князя Сергея Александровича. Поэтому в убийстве Мирбаха можно усмотреть эсеровский почерк.

Наконец, в спецотряде ВЧК под руководством Попова, состоящем из финнов и матросов, большинство левые эсеры. В расположение этого спецотряда после убийства посла явились его убийцы Блюмкин и Андреев.

Силами левых эсеров 6 июля был взят телеграф, а потом никаких решительных действий не последовало. Может быть, все просто было плохо подготовлено.

НО. Авторство этой затеи могло принадлежать совсем другим людям, у которых тоже были свои мотивы. В рядах большевистского руководства были лица, которые также жестко выступали против сепаратного мира с Германией и с которыми Ленин бился и против которых всячески интриговал. Эти люди – ни много ни мало – Дзержинский и Бухарин. Бухарин – партийный идеолог и авторитет, Дзержинский – глава ВЧК. А германский посол Мирбах убит сотрудником ВЧК. Дзержинский после убийства лично приехал в отряд Попова, где был объявлен арестованным. Но никаких чрезвычайных действий в разгар вроде как идущего мятежа в отношении Дзержинского предпринято не было. В течение пяти часов он у командира спецотряда Попова пил чай. То есть во время мятежа Дзержинский фактически устранился от руководства ВЧК.

Еще весной 1918 года на фоне подписания мира с Германией Дзержинский имел контакты с контрразведчиком Владимиром Орловым, до революции расследовавшим «германский след» в большевистской партии. После революции Орлов также работал уже в новых следственных органах и был сторонником ориентации России на Англию и Францию. Дзержинский хотел забрать его в Москву и поставить во главе контрразведки ВЧК. Но Орлова как сильного профессионала не отпустили из Питера, и контрразведку возглавил Блюмкин. Который и убил Мирбаха. Впоследствии Дзержинский дал рекомендацию Блюмкину для вступления в ряды большевистской партии и всячески продвигал его в ВЧК.

Так что события 6 июля могли быть неудавшейся или не доведенной до конца историей, затеянной определенной частью большевиков вместе с эсерами с целью отстранения Ленина или давления на него.

Ленин после 6 июля на некоторое время убрал Дзержинского с ВЧК.

Однако. Есть еще один вариант этих событий. Германский посол Мирбах встречался с Лениным 16 мая 1918 года. 18 мая в телеграмме в Берлин посол подчеркивал, что, по его оценкам, чтобы удержать большевиков у власти, потребуется разовая сумма в 40 миллионов марок и еще по 3 миллиона марок ежемесячно. Но через месяц Мирбах телеграфирует, что большевики доживают последние дни. Мирбах предлагает работать над созданием нового прогерманского, но антибольшевистского правительства. Именно в этот момент в ВЧК создается отделение контрразведки, которое курирует работу германского посольства. Это отделение возглавляет Блюмкин, а фотографом там работает Андреев. Которые и убивают посла Мирбаха, чтобы он не вел новую политическую игру и не оставлял лишних признаков германских денег в большевистской истории.

Летом 1918 года положение Германии на фронте мировой войны таково, что, несмотря на убийство своего посла, им не до того, чтобы начинать боевые действия против России. Мировая война идет к концу и уже очевидному поражению Германии. Так что большевики могут быть уверены, что убийство посла не спровоцирует германское наступление.

По словам наркома просвещения Луначарского, Ленин в его присутствии после покушения на Мирбаха отдал по телефону приказ в отношении Блюмкина: «искать, очень тщательно искать, но… не найти».

Дзержинского, как главу ВЧК, в этой комбинации несомненно следовало на время отстранить. Через два месяца ВЧК будет формироваться в новом составе под руководством того же Дзержинского.

Не следует думать, что без событий 6 июля большевики не ликвидировали бы партию левых эсеров, последнюю из партий, существовавшую одновременно с большевиками на советском политическом поле. Ленину для этого повод был не нужен. Союз с левыми эсерами был чисто тактическим. Ленин не терпел никакой политической конкуренции.

Пожалуй, кроме убийства Мирбаха, в истории 6 июля есть еще один бесспорный факт.

Эпоха индивидуального террора в стране после падения самодержавия закончилась. При новой большевистской власти террор вошел в свою высшую стадию – террор стал государственным. Возможно, именно посол Мирбах был первой пробой пера.

14 июля

14 июля 1918 года газета «Правда» написала: «В Ярославле убиты восставшими белогвардейцами… самые стойкие, испытанные борцы пролетарской армии. Товарищи ярославцы! Мы ждем от вас ответа: сколько сотен гадов и паразитов истребили вы за три драгоценные жизни наших друзей?»

14 июля – девятый день антибольшевистского восстания в Ярославле. Город – поле сражений белых и красных. В городе нет воды. Жители в разгар боев идут за водой к Волге. Один из очевидцев вспоминал: «Под аркой лежало несколько человек офицеров в полной форме с Георгиевскими крестами, убитых, а рядом старуха с пустыми ведрами».

Ярославское восстание против большевистской власти началось 6 июля 1918 года. Идеолог восстания – знаменитый эсер Борис Савинков. До революции в первое десятилетие XX века Савинков возглавлял боевую организацию эсеровской партии, которая занималась террором против высоких чиновников вплоть до генерал-губернатора Москвы великого князя Сергея Александровича Романова, убитого прямо в Кремле. Борис Савинков – сильный организатор, боец в прямом и переносном смысле. После Февральской революции состоял товарищем (то есть заместителем) военного министра во Временном правительстве при том, что военным министром был сам Керенский. У Савинкова были реальные претензии на роль диктатора. После того как большевики разогнали Учредительное собрание, Савинков занял активную антибольшевистскую позицию, создал «Союз защиты Родины и Свободы». В этой борьбе Савинкова не интересует партийная принадлежность возможных союзников. Судьба на новом историческом этапе объединяет борца с монархией Савинкова с такими убежденными монархистами, как герой Белого движения Каппель или как непосредственный руководитель восстания в Ярославле полковник, георгиевский кавалер Александр Перхуров.

По замыслу Бориса Савинкова, восстания против большевиков должны были произойти в 23 городах Поволжья и Центральной России. Савинков рассчитывал на поддержку англо-французского десанта в Архангельске. Целью ставил взятие Москвы и свержение большевистской власти, которая к июлю 1918 года контролирует незначительную часть страны и вызывает ненависть у крестьян, у которых насильственно отбирают весь хлеб, и ненависть у рабочих, которым перестали платить зарплаты.

Но Савинков ошибся, возлагая надежды на содействие сил извне. Помощи с этой стороны не было. Ленин лично это подтвердил, сказав: «Нет сомнения, что самого ничтожного напряжения этих трех держав (Британии, Франции и Японии) было бы вполне достаточно, чтобы в несколько месяцев, если не несколько недель, одержать победу над нами».

Ночью 6 июля в Ярославле на кладбище собралось около сотни офицеров, на всех было 12 револьверов. Они захватили артиллерийский склад. Охрана сдалась без боя, часть красноармейцев примкнула к восставшим. Дальше были захвачены здания, где базировалась советская власть, а также почта и телеграф. Все это практически без стрельбы. К 8 утра город был под контролем восставших.

В первый день восстания расстреляны три большевистских руководителя Ярославля. В тот же день по городу расклеены листовки: «Граждане! Власть большевиков в Ярославской губернии свергнута. Будет законно избрано Народное собрание, которое создаст основы государственного строя, установит политическую и гражданскую свободу и на основании закона закрепит за трудовым крестьянством землю в полную собственность. Спасем нашу Родину и наш народ от позора, рабства и голода».

На второй день стало очевидно, что у восставших нехватка патронов, что в городе только два орудия и 500 снарядов и что красные имеют абсолютный перевес в артиллерии. Очень скоро стало понятно, что красные применяют зажигательные снаряды, поэтому пожары охватывают и деревянные, и каменные здания. Весь город в огне. Руководитель восставших полковник Перхуров направил письмо в штаб красных, чтобы они прекратили стрельбу зажигательными снарядами, потому что они наносят урон не восставшим, а мирному населению города. В ответ обстрел усилился. Работников свергнутых органов большевистской власти держать в тюрьме в этой обстановке невозможно. Их сажают на баржу, выводят на середину Волги и ставят баржу на прикол. Один раз им привезут еду. Потом уже не до них.

Жители Ярославля в большом количестве приходят в штаб восставших записываться добровольцами. Подтягиваются крестьяне из соседних волостей, просят дать им оружие, чтобы биться с красными. Это вселяет оптимизм.

На третий день восстания стрельба со стороны красных усиливается. Несмотря на фронтовую обстановку, в городе работает созданная по дореволюционному принципу управа, пытается заниматься городским хозяйством, хоронят убитых.

Никакой помощи от обещанного французского десанта в Архангельске нет. Но восставшие выступают против эвакуации из города и выражают готовность сражаться до конца.

Потери большие. Погода – то жара, то проливной дождь. Красные постоянно получают пополнение. Но восставшие офицеры – это ветераны Первой мировой, они ведут себя хладнокровно, профессионально и вносят панику в ряды красных. Военный комиссар Ярославского округа Аркадьев телеграфирует в Москву: «Сначала имели успех, затем ввиду утомления и упадка духа сила удара стала ослабевать. Шлите подкрепление для штурма».

Для подавления восстания большевики задействовали латышей, китайцев, венгров, то есть наемников. Крестьяне, которые решили было воевать против красных, бросают оружие и уходят в свои деревни. Это вообще поразительная особенность Гражданской войны. Крестьяне не хотят воевать ни на чьей стороне, думают – бог милует, авось пронесет, и не защищают себя и свою землю. В Ярославле нет ни света, ни воды. Город – в осаде, но не взят. Красные просят подвезти химические снаряды. Просят баллоны с удушливым газом. Это был первый раз, когда большевики намерены в России применять химическое оружие. В Ярославле это не позволила сделать погода: сильный ветер и дождь. Но будет сделано в 1921 году при подавлении крестьянского восстания в Тамбовской губернии.

Красные помимо артобстрелов начинают бомбардировку с воздуха. Бомбы сбрасывают с самолетов с высоты полутора километров. В разгар боев арестанты на барже наконец отвязывают ее, и баржу несет под огнем с двух сторон, пока не прибьет случайно к тому берегу, где красные.

На 14-й день боев восставшим нечем сопротивляться. Принято неординарное решение: сдаться не красным, а немцам, которые находятся в Ярославле в виде некоей комиссии в соответствии с Брестским договором. Возглавляет комиссию лейтенант Балк. Ему ярославские офицеры сдали оружие, он гарантировал им убежище, а потом сдал их красным.

Город в руинах. Сплошное пожарище. События в Ярославле в июле 1918 года не столько история 16-дневного восстания против большевиков. Это первое свидетельство того, что большевики не остановятся ни перед чем для удержания власти. Они намерены захватить страну и сделают это.

20 июля

20 июля 1918 года в Москве состоялся разговор председателя Всероссийского центрального исполнительного комитета Свердлова с главой Уральского облсовета Белобородовым, в ходе которого Белобородов задал вопрос: «Можем ли мы оповестить население известным текстом?» Речь шла о том, чтобы сообщить населению Екатеринбурга о расстреле бывшего императора Николая II в формулировке, утвержденной на заседании Президиума центрального исполнительного комитета 18 июля. 19 июля информация об итогах этого заседания была опубликована в газете «Известия». Суть информации: Екатеринбургу серьезно угрожает опасность приближения белых, кроме того, раскрыт заговор контрреволюционеров, имевший целью – цитирую – «вырвать из рук советской власти коронованного палача. Ввиду этого Президиум Уральского областного Совета постановил расстрелять Николая Романова, что и было приведено в исполнение. Жена и дети Николая Романова отправлены в надежное место».

Надо иметь в виду, что это июль 1918 года, и то, что опубликовано в газетах в Москве, неизвестно в Екатеринбурге. Также следует учитывать, что обстановка в Екатеринбурге для большевиков гораздо хуже, чем в Москве. Город в любой момент может быть взят белыми, настроение населения крайне неустойчиво, о том, как информировать людей, следует получить инструкцию в Москве. Эта инструкция четко указывает на то, что центральная большевистская власть хочет препарировать совершенное преступление и часть его скрыть. Бессудному расстрелу Николая II еще можно придать некий политический смысл. Именно для этого большевиками была изобретена история якобы имевшего место заговора с целью спасения бывшего царя. Но зверское убийство его жены и, главное, детей не может иметь оправдания даже по большевистским представлениям, абсолютно свободным от общечеловеческой морали.

Высшая большевистская власть испытывала своего рода раздвоение в этот момент: с одной стороны, они не верили, что удержат власть; с другой – прикидывали, как им поприличней потом, когда утвердятся, выглядеть в глазах мира.

Один из участников убийства, Войков, позже, уже будучи советским полпредом в Польше, рассказывал коллеге Беседовскому, что «это была ужасная картина. Пол сделался совершенно скользким от крови, как на бойне». Войков был химик по образованию, и ему было поручено разработать план полного уничтожения трупов в шахтах. Он, советский посол, рассказывал коллеге по посольству: «Возле шахты лежала громадная кровавая масса человеческих обрубков, рук, ног, туловищ и голов. Мы все были прямо-таки подавлены этим кошмаром. Даже Юровский и тот сказал, что еще несколько таких дней – и он сошел бы с ума».

Позже каждый из участников этого убийства будет приписывать себе главную роль в убийстве Николая II, будут биться за первенство. Один из них, Петр Ермаков, в начале 30-х выступает с лекциями об убийстве царя перед пионерами. Многих из этих пионеров, и октябрят, и совсем маленьких, история царских детей коснется непосредственно. Когда Сталин будет уничтожать крестьян, инженеров, артистов, писателей, партийных, советских чиновников, у всех этих арестованных, расстрелянных, сосланных будут дети. И террор не обойдет их. Террор отдельно будет направлен против детей.

15 августа 1937 года появляется приказ Ежова № 00486. Он охватывает жен и детей «врагов народа». Аресту подлежат жены, состоящие в юридическом или фактическом браке с осужденным. Аресту подлежат также и жены, состоящие с осужденным в разводе, но не сообщавшие органам власти о контрреволюционной деятельности осужденного. Жены изменников родины, имеющие грудных детей, после вынесения приговора без завоза в тюрьму направляются непосредственно в лагерь. Грудные дети направляются вместе с осужденными матерями в лагеря. По достижении годовалого возраста дети передаются в детдома. Детей в возрасте от 3 до 15 лет содержат в детдомах вне Москвы, Ленинграда, Киева, Тбилиси, Минска, приморских и пограничных городов. Дети старше 15 лет подлежат заключению в лагеря или исправительно-трудовые колонии НКВД.

Вспоминает Мария Сандрацкая: «Со станции Ленинград-Товарная трогается большой состав из 45 теплушек с арестованными. Два вагона матерей с грудными детьми. Везут в Томский лагерь. Едут восемнадцать дней. Одна буржуйка не дает тепла на весь вагон. У многих грудных детей воспаление легких. Температура за 40. Две матери от отчаяния разрезали себе горло стеклом. Истекли кровью. Спасти их не удалось. Одна мать сошла с ума. Все время кричала, рыдала, хохотала, выла, кусала тех, кто пытался ее сдержать. Воды очень мало. Нет возможности постирать детское бельишко как следует. То, что все-таки выстирали, – сушили придуманным нами способом. Детские рубашонки, пеленки, чулочки мы обматывали вокруг своих ног, рук, спины, груди и так сушили.

В Томске нас привезли в пересыльную тюрьму. Шестьдесят три матери с закутанными грудными малютками идут по коридору. В камере лежали день и ночь на топчанах. Возле нас лежат наши дети. Детей кусают клопы. С обледенелых окон днем стекает вода. Ночью она застывает».

Мать писателя Василия Аксенова Евгения Гинзбург, проведшая в лагере на Колыме 10 лет, напишет знаменитую книгу «Крутой маршрут». Евгения Гинзбург вспоминает: «На дверях обычных лагерных бараков неожиданные надписи: «Грудниковая группа», «Ползунковая», «Старшая». В старшей группе только двое детей знают загадочное слово «мама». Эти дети почти не умеют говорить, потому что их никто не учил говорить. Их запрещено даже брать на руки. За ними смотрят специальные лагерные няньки. Матерей к детям подпускают очень редко».

В 1937 году в разгар арестов в семье Улановских состоялся разговор. В этой семье – профессиональные революционеры, участники Гражданской войны, советские резиденты в Америке. Разговор происходит между мужем и женой. Вспоминает Надежда Улановская: «При очередном аресте я недоумевала: «Что же делается? Почему? За что?» Муж спокойно ответил: «Что ты так волнуешься? Когда я рассказывал, как расстреливают белых офицеров в Крыму, – не волновалась? Когда кулаков уничтожали – ты оправдывала? А как дошло дело до нас, так «как? почему?».

И мы стали искать в прошлом – когда же все началось? И разматывали нашу жизнь все дальше и дальше, и дошли до Октябрьской революции и до расстрела царя».

Четыре дочери и сын российского императора, которые лично не несли никакой вины перед народом, – это первые в России дети, которых жизнью или, точнее, смертью заставили ответить за родителей. Они первые дети «врагов народа». Их убийство – первая официально санкционированная смерть детей. В соответствии с Указом ЦИК и Совета Народных Комиссаров от 7 апреля 1935 года к детям, начиная с 12-летнего возраста, применяется высшая мера наказания – расстрел.

Дети Романовы просто были первыми.