Николай Потапов
Великая Отечественная Война. 1941–1945 (сборник)
Картина XVII
19 октября. Сталин проводит в Кремле заседание Государственного Комитета Обороны.
Присутствуют военные, партийные и советские работники. Первым делает сообщение о сложившейся обстановке в Москве секретарь городского комитета партии Щербаков.
Щербаков. Жители Москвы мужественно встретили надвигающуюся опасность. Призыв ЦК, Московского горкома партии отстоять Москву, разгромить врага нашли глубокий отклик. Москвичи делают все возможное, чтобы превратить столицу в неприступную крепость. Трудящиеся Москвы сформировали и вооружили сотни отрядов, боевых дружин и групп истребителей танков. Около ста тысяч жителей прошли боевую подготовку без отрыва от производства и были включены в воинские части. По инициативе москвичей было сформировано 12 дивизий народного ополчения, которые уже сражаются на фронте под Москвой. В военные органы и партийные организации продолжают поступать тысячи заявлений от москвичей с просьбой послать их на фронт. Из добровольных отрядов создаются боевые соединения. Они составляют ядро наших специальных подразделений разведчиков, лыжников, активно действующих в партизанских отрядах. Сотни тысяч москвичей круглосуточно работают на строительстве оборонительных рубежей вокруг Москвы. По призыву ЦК партии тысячи коммунистов и комсомольцев пришли на фронт в качестве политбойцов, которые своим примером повышают моральное состояние и боеспособность воинских частей. Таковы некоторые конкретные дела москвичей по защите столицы.
Сталин. Хорошо, садитесь. Продолжайте не ослабевать эту полезную и очень важную работу по защите Москвы.
Сталин спускается в зал, пристально вглядывается в лица сидящих. Подходит к молодому человеку в первом ряду.
Сталин. Будем защищать Москву? Или надо отходить? Я спрашиваю каждого из вас под личную ответственность.
«Будем защищать, товарищ Сталин, каждый дом!» Сталин подходит к другому сидящему.
А как думаете вы?
«Отступать нельзя, товарищ Сталин. Будем сражаться». Сталин подходит еще к нескольким присутствующим. Все отвечают: «Будем сражаться, отступать нельзя». Затем Сталин обращается к Маленкову.
Пишите постановление ГКО о введении в Москве осадного положения.
Маленков берет лист бумаги, ручку, начинает писать. Сталин ходит по залу. Подходит к Маленкову, читает, что он написал.
Мямля!.. Так постановления ГКО не пишут! (Берет у него лист бумаги, передает Щербакову.) Записывай. (Начинает диктовать. Щербаков записывает.) Постановление Государственного Комитета Обороны. «О введении с 20 октября в г. Москве и прилегающих к городу районах осадного положения». (Ходит по залу, диктует.) Объявляется, что оборона столицы на рубежах, отстоящих на 100–120 километров западнее Москвы, поручена командующему Западным фронтом генералу армии Жукову. На начальника гарнизона г. Москвы генерал-лейтенанта Артемьева возложена оборона Москвы на ее подступах. В целях тылового обеспечения обороны Москвы и укрепления тыла войск, защищающих Москву, а также в целях пресечения подрывной деятельности шпионов, диверсантов и других агентов немецкого фашизма, Государственный Комитет Обороны постановляет:
Первое. Ввести с 20 октября 1941 г. в городе Москве и прилегающих к городу районах осадное положение.
Второе. Воспретить всякое уличное движение как отдельных лиц, так и транспортов с 12 часов ночи до 5 часов утра, за исключением транспортов и лиц, имеющих специальные пропуска от коменданта г. Москвы, причем в случае объявления воздушной тревоги передвижение населения и транспортов должно происходить согласно правилам, утвержденным московской противовоздушной обороной и опубликованным в печати.
Третье. Охрану строжайшего порядка в городе и в пригородных районах возложить на коменданта города Москвы генерал-майора Синилова, для чего в распоряжение коменданта предоставить войска внутренней охраны НКВД, милицию и добровольные рабочие отряды.
Четвертое. Нарушителей порядка немедля привлекать к ответственности с передачей суду военного трибунала, а провокаторов, шпионов и прочих агентов врага, призывающих к нарушению порядка, расстреливать на месте. Государственный Комитет Обороны призывает всех трудящихся столицы соблюдать порядок и спокойствие, оказывать Красной Армии, обороняющей Москву, всякое содействие.
Председатель Государственного Комитета Обороны И. В. Сталин.
Вопросы есть? (В зале молчание.) Все свободны.
Все уходят из зала.
Остаются Сталин, Молотов.
Молотов. Не думал я, что нам когда-нибудь придется объявлять Москву на осадном положении. Не думал. Злой рок какой-то. То затяжная война с финнами, а теперь вот такая тяжелая, разрушительная война с немцами. Мы слишком верили Гитлеру, в его порядочность, в честное выполнение соглашения о ненападении.
Сталин. В его порядочность, честность я никогда не верил, особенно в соблюдении и выполнении договоров, пактов, соглашений. Но у нас не было другого выбора. Ты сам это хорошо понимал и со мной во всем соглашался. Нам надо было 1,5–2 года мирного времени, чтобы перевооружить армию и флот на новую боевую технику.
Молотов. Это верно. Другого выхода у нас не было.
Сталин. Англия и Франция пытались играть с нами, на серьезные соглашения не шли, хотели быть добрыми и на Западе, и на Востоке. Такая двойная политика к хорошему не приводила, всегда заканчивалась провалом. Так получилось и сейчас.
Молотов. Да, их двурушничество проявилось сразу же в ходе переговоров. Они хотели, чтобы Польшу, в случае нападения на нее Германии, защищали мы одни, а Англия и Франция будут лишь наблюдать со стороны и увещевать Гитлера на Польшу не нападать. И когда мы заключили пакт о ненападении с Германией, они были в шоке и ничего не предпринимали, чтобы защитить Польшу, хотя имели с ней договор о взаимопомощи. В результате такого предательства Польша была быстро оккупирована немцами.
Сталин. Предательство стало их привычкой. Сначала они предали Чехословакию, уговорив ее отдать Германии Судетскую область, потом предали Австрию, согласившись на вторжение Германии, предали и Европу, когда сняли ограничения в наращивании военного потенциала Германии. А теперь вот решились надуть и нас.
Молотов. Но тут у них сорвалось. Коварные планы провалились.
Сталин. А в срыве переговоров обвиняют нас.
Молотов. Это тоже говорит о их непорядочности. А как они злорадствовали, когда Гитлер объявил войну Советскому Союзу!
Сталин. Это их нисколько не удивило. Они всегда подталкивали Гитлера к войне с нами.
Молотов. Они не понимают, что в случае победы в этой войне Гитлер повернет оружие против них.
Сталин. Это неизбежно. Но, к их счастью, войну против нас Гитлер проиграет, и это спасет многие страны Европы, в том числе и Англию от оккупации немцами.
Молотов. Черчилль стал понимать это более отчетливо сейчас и даже согласился на открытие второго фронта во Франции против Германии в 1942 году.
Сталин. Открыть второй фронт во Франции в 1942 году против Германии Англия и Америка согласились, но они явно не спешат. Я получил от Черчилля послание. Вот что он пишет (берет бумагу, читает.): «Мы готовимся к десанту на континенте в августе или сентябре 1942 года. Как было уже разъяснено вам, главным фактором, ограничивающим размер десантных сил, является наличие специальных десантных судов. Однако ясно, что если бы мы ради того, чтобы предпринять действия любой ценой, пустились бы на некоторую операцию, которая окончилась бы катастрофой и дала бы противнику возможность торжествовать по поводу нашего провала, то это не принесло бы пользы ни делу русских, ни делу союзников в целом. Заранее не возможно сказать, будет ли возможно осуществить эту операцию, когда наступит указанный срок. Поэтому мы не можем дать никакого обещания в этом вопросе. Но если указанная операция окажется разумной и обоснованной, мы не поколеблемся осуществить свои планы».
Молотов. Да, не особенно вдохновляющее послание. Скорей, наоборот.
Сталин. Ссылается на ограничение десантных средств. И если по этой причине они переправят через канал во Францию мало сил, дело может закончиться катастрофой. Поэтому они и не могут обещать конкретных сроков высадки десанта.
Молотов. Это несуразная хитрость. Хотят оттянуть высадку десанта, чтобы убедиться, чем закончится битва под Москвой. Если победят немцы, тогда не надо будет и высаживать десант во Франции.
Сталин. Да, видимо, они рассуждают именно так. Зато они весьма одобрительно относятся, когда мы оказываем помощь им. В одном послании Черчилль сообщил мне, что он узнал о том, что мы дали согласие на отправку им 40 бомбардировщиков «Бостон». «В настоящее время, – пишет он, – было трудно обращаться к вам с такой просьбой, и я весьма обязан Вам за ваш быстрый и великолепный ответ. Самолеты направляются прямо в бой, где наносят тяжелый урон противнику». И тут же просит нас усилить охрану их кораблей от надводных кораблей противника, больше выделять истребителей для прикрытия их кораблей, когда они приближаются к нашим берегам.
Молотов. Просить у нас такой помощи, когда страна наша находится в тяжелом положении, это просто бессовестно.
Сталин. Что поделаешь, такие они люди. А на послание Черчилля по поводу открытия второго фронта в Европе я думаю ответить так: в самый напряженный период боев Красной Армии против гитлеровских войск англо-американское наступление в Северной Африке не только не форсировали, как нас заверяли, но и вообще не проводили, а намеченные сроки высадки десанта в Европе отложены. Тем временем Германия уже успела перебросить с запада против советских войск 36 дивизий, из них 6 дивизий танковых. Легко понять, какие затруднения это создало для Красной Армии и как это облегчило положение немцев на советско-германском фронте. По всей важности операция «Эскимос» в Африке, конечно, не заменит собой второго фронта во Франции, но я, разумеется, всячески приветствую намечаемое вами ускорение этой операции. Я по-прежнему считаю главным вопросом – открытие второго фронта в Европе. Как вы помните, вами допускалось открытие второго фронта весной 1942 года. Для этого были достаточно серьезные мотивы. После того, как советские войска провели зиму в напряженных боях и продолжают вести их сейчас, а Гитлер проводит новые крупные мероприятия по восстановлению и увеличению своей армии к весенним и летним операциям против Советского Союза, нам необходимо, важно, чтобы удар с Запада больше не откладывался, чтобы этот удар был нанесен весной или в начале лета 1942 года. Я ознакомился с вашими аргументами, характеризующими трудности англо-американской операции в Европе. Я признаю эти трудности. И тем не менее я считаю нужным со всей настойчивостью предупредить, с точки зрения интересов нашего общего дела, о серьезной опасности дальнейшего промедления открытия второго фронта во Франции. Поэтому неопределенность Ваших заявлений относительно намеченного англо-американского наступления по ту сторону канала вызывает у меня тревогу, о которой я не могу умолчать, так как это начинает принимать несерьезный характер. Исходя из сложившегося положения на советско-германском фронте, я должен заявить самым категорическим образом, что советское правительство не может примириться с откладыванием организации второго фронта в Европе на 1943 год.
Молотов. Все верно. Надо с ними быть покруче.
Сталин. Надо.
Молотов. У меня складывается такое впечатление, что они оттягивают открытие второго фронта, чтобы помочь Германии одолеть Советский Союз в этой войне.
Сталин. Такие мысли возникают и у меня.
Молотов. К нам приезжает с визитом Черчилль. Надо будет высказать ему все наши сомнения и тревоги по поводу их отношения к выполнению своих союзнических обязательств.
Сталин. Да, придется.
Картина XVIII
В кабинете Сталин а присутствуют: Молотов, Щербаков, Маленков. Входит Власик.
Власик. Товарищ Сталин, прибыл Жуков.
Сталин. Пусть заходит.
Власик уходит. Входит Жуков.
Жуков. Здравствуйте, товарищ Сталин.
Сталин. Здравствуйте. Я хочу спросить вас: вы уверены, что мы удержим Москву? Я спрашиваю вас об этом с болью в душе. Говорите честно, как коммунист.
Жуков (твердо, уверенно). Москву, безусловно, удержим. Но нужно еще не менее двух армий и хотя бы двести танков.
Сталин. Это неплохо, что у вас такая уверенность. Позвоните в Генштаб и договоритесь, куда сосредоточить две резервные армии, которые вы просите. Танков пока дать не можем. Их просто сейчас нет. (Помолчав.) Мы хотим провести в Москве, кроме торжественного заседания по случаю годовщины Октября, и парад войск на Красной площади. Как вы считаете, обстановка на фронте позволит провести эти торжества?
Жуков. В ближайшие дни противник не начнет большого наступления. Он понес в предыдущих сражениях серьезные потери и вынужден пополнять и перегруппировывать свои войска. Для противодействия авиации противника предлагаю усилить ПВО, подтянув к Москве нашу истребительную авиацию с соседних фронтов.
Сталин. Да, это сделать нужно. Такие указания Генштаб подготовит. Вы проследите за этим.
Жуков. Все будет сделано, товарищ Сталин. Разрешите идти?
Сталин. Идите.
Жуков уходит. Входит Власик.
Приглашайте генерала Артемьева и генерала Жигарева.
Власик уходит.
Через некоторое время входят Артемьев, Жигарев.
Садитесь. Через десять дней праздник Октябрьской революции. Проводить парад войск на Красной площади будем?
Генералы растерянно молчат.
Я еще раз вас спрашиваю: проводить парад будем?
Артемьев (неуверенно). Но обстановка, товарищ Сталин… Да и войск в городе нет. Артиллерия, танки на передовой. Целесообразно ли?..
Сталин. Но Государственный Комитет Обороны и Политбюро считают: парад провести надо. Он будет иметь огромное моральное воздействие не только на москвичей, на армию, но и на всю страну. Так что военный парад на Красной площади проводить будем. И готовиться к нему надо с сохранением полной секретности. Садитесь.
Генералы садятся.
Сталин. А теперь послушаем товарища Щербакова. Где и как будем проводить торжественное собрание, посвященное годовщине Октябрьской революции?
Щербаков. Мы как-то об этом не подумали, товарищ Сталин.
Сталин. А почему не подумали?
Щербаков. Да торжественные собрания обычно проводят в мирное время.
Сталин. А в военное время надо тем более проводить торжественное собрание.
Щербаков. Хорошо, товарищ Сталин, будем готовиться к проведению торжественного собрания.
Сталин. Придется вам потрудиться, побегать. Для подготовки торжественного собрания времени осталось мало.
Щербаков. Успеем, товарищ Сталин.
Сталин. Если не возражаете, с докладом выступлю я.
Щербаков. Мы будем только рады этому, товарищ Сталин.
Сталин. Давайте подумаем, где будем проводить торжественное собрание.
Щербаков. Как всегда, товарищ Сталин, надо проводить в Большом театре.
Сталин. Стоит ли в Большом театре?
Щербаков. Может, торжественное собрание провести в метро на станции «Маяковская»?
Сталин. А что? Это хорошее предложение. Можно и согласиться.
Молотов. Да-да, в метро лучше, безопаснее.
Сталин. Давайте согласимся проводить торжественное собрание в метро на станции «Маяковская». Ответственным за подготовку помещения и всего торжественного собрания будет товарищ Щербаков. Надеюсь, Московский городской комитет партии с этой задачей справится.
Щербаков. Справимся, товарищ Сталин.
Сталин. Ну, тогда всем за работу.
Картина XIX
Раннее утро 7 ноября. Падает густой снег.
Мавзолей В. И. Ленина. На трибуне стоят Сталин, Калинин, Маленков и другие руководители страны. Кадры кинохроники показывают Красную площадь, стоящие на площади войска, выступление товарища Сталина.
Сталин (Речь на параде Красной Армии 7 ноября 1941 года на Красной площади в Москве). Товарищи красноармейцы и краснофлотцы, командиры и политработники, рабочие и работницы, колхозники и колхозницы, работники интеллигентного труда, братья и сестры в тылу нашего врага, временно попавшие под иго немецких разбойников, наши славные партизаны и партизанки, разрушающие тылы немецких захватчиков! От имени Советского правительства и нашей большевистской партии приветствую вас и поздравляю с 24-й годовщиной Великой Октябрьской социалистической революции.
Товарищи! В тяжелых условиях приходится праздновать сегодня 24-ю годовщину Октябрьской революции. Вероломное нападение немецких разбойников и навязанная нам война создали угрозу для нашей страны. Мы потеряли временно ряд областей, враг очутился у ворот Ленинграда и Москвы. Враг рассчитывал на то, что после первого же удара наша армия будет рассеяна, наша страна будет поставлена на колени. Но враг жестоко просчитался. Несмотря на временные неуспехи, наша армия и наш флот геройски отбивают атаки врага на протяжении всего фронта, нанося ему тяжелый урон, а наша страна – вся наша страна – организовалась в единый боевой лагерь, чтобы вместе с нашей армией и нашим флотом осуществить разгром немецких захватчиков. Бывали дни, когда наша страна находилась в еще более тяжелом положении. Вспомните 1918 год, когда мы праздновали первую годовщину Октябрьской революции. Три четверти нашей страны находились тогда в руках иностранных интервентов. Украина, Кавказ, Средняя Азия, Урал, Сибирь, Дальний Восток были временно потеряны нами. У нас не было союзников, у нас не было Красной Армии – мы ее только начали создавать, – не хватало хлеба, не хватало вооружения, не хватало обмундирования. 14 государств наседали тогда на нашу страну. Но мы не унывали, не падали духом. В огне войны организовали тогда мы Красную Армию и превратили нашу страну в военный лагерь. Дух великого Ленина вдохновлял нас тогда на войну против интервентов. И что же? Мы разбили интервентов, вернули все потерянные территории и добились победы.
Теперь положение нашей страны куда лучше, чем 23 года назад. Наша страна во много раз богаче теперь и промышленностью, и продовольствием, и сырьем, чем 23 года назад. У нас есть теперь союзники, держащие вместе с нами единый фронт против немецких захватчиков. Мы имеем теперь сочувствие и поддержку всех народов Европы, попавших под иго гитлеровской тирании. Мы имеем теперь замечательную армию и замечательный флот, грудью отстаивающие свободу и независимость нашей Родины. У нас нет серьезной нехватки ни в продовольствии, ни в вооружении, ни в обмундировании. Вся наша страна, все народы нашей страны подпирают нашу армию, наш флот, помогая им разбить захватнические орды немецких фашистов. Наши людские резервы неисчерпаемы. Дух великого Ленина и его победоносное знамя вдохновляют нас теперь на Отечественную войну так же, как 23 года назад. Разве можно сомневаться в том, что мы можем и должны победить немецких захватчиков? Враг не так силен, как изображают его некоторые перепуганные интеллигентики. Не так страшен чёрт, как его малюют. Кто может отрицать, что наша Красная Армия не раз обращала в паническое бегство хваленые немецкие войска?
Если судить не по хвастливым заявлениям немецких пропагандистов, а по действительному положению Германии, нетрудно будет понять, что немецко-фашистские захватчики стоят перед катастрофой. В Германии теперь царят голод и обнищание, за 4 месяца войны Германия потеряла 4 с половиной миллиона солдат, Германия истекает кровью, ее людские резервы иссякают, дух возмущения овладевает не только народами Европы, подпавшими под иго немецких захватчиков, но и самим германским народом, который не видит конца войны. Немецкие захватчики напрягают последние силы. Нет сомнения, что Германия не может выдержать долго такого напряжения. Еще несколько месяцев, еще полгода, может быть, годик – и гитлеровская Германия должна лопнуть под тяжестью своих преступлений.
Товарищи красноармейцы и краснофлотцы, командиры и политработники, партизаны и партизанки! На вас смотрит весь мир как на силу, способную уничтожить грабительские полчища немецких захватчиков. На вас смотрят порабощенные народы Европы, подпавшие под иго немецких захватчиков, как на своих освободителей. Великая освободительная миссия выпала на вашу долю. Будьте же достойными этой миссии! Война, которую вы ведете, есть война освободительная, война справедливая. Пусть вдохновляет вас в этой войне мужественный образ наших великих предков – Александра Невского, Димитрия Донского, Кузьмы Минина, Димитрия Пожарского, Александра Суворова, Михаила Кутузова! Пусть осенит вас победоносное знамя великого Ленина! За полный разгром немецких захватчиков!
Смерть немецким оккупантам!
Да здравствует наша славная Родина, ее свобода, ее независимость!
Под знаменем Ленина – вперед к победе!
После выступления Сталина кинохроника показывает прохождение по Красной площади войск и боевой техники.
Диктор: «Проведение военного парада на Красной площади сыграет огромную роль в укреплении морального духа Красной Армии, всего советского народа, имеет большое международное значение».
Кадры кинохроники показывают трудовой энтузиазм людей на строительстве под Москвой глубокоэшелонированной противотанковой обороны, создание противотанковых опорных пунктов, показывают москвичей, работающих на фабриках, заводах.
