Никита Сергеевич Емельянов
Теория и анализ пенитенциарного конфликта
В период эскалации пенитенциарного конфликта осуждённые наиболее активно пытаются удержать или захватить объекты конфликта. Причём чем ценнее для осуждённых объект, тем активнее будут попытки его удержания или захвата.
Разрушительные последствия эскалации пенитенциарного конфликта заключаются в том, что противоборство может привести к массовым акциям неповиновения осуждённых, беспорядкам либо групповой дезорганизации.
Эскалация пенитенциарного конфликта, которая в результате приводит к разрушительным последствиям, как правило, происходит в двух случаях:
1. Сотрудники предпринимают силовую попытку восстановить утраченный контроль над осуждёнными;
2. Осуждённые предпринимают силовую попытку освободиться от контроля администрации.
Сотрудники предпринимают силовую попытку восстановить утраченный контроль над осуждёнными. Так, в исправительной колонии УФСИН России по М-ой области длительное время отсутствовало руководство. В учреждении были налажены устойчивые каналы поступления запрещённых предметов, в том числе мобильных телефонов и наркотических средств. Режимные мероприятия проводились формально.
Для стабилизации оперативной обстановки новым начальником колонии было назначено проведение общего обыска с участием сотрудников аппарата территориального управления ФСИН России и отряда специального назначения. Обыски проводились на участках с наиболее сложной оперативной обстановкой (в отряде строгих условий содержания, в запираемых помещениях, в больнице). В результате обыска сотрудниками было изъято большое количество различных запрещённых предметов – одежда неустановленного образца, самодельные изделия бытового назначения, вещевое имущество, полученное сверх лимита, и т. д.
Осуждённые, лишившись на длительное время принадлежавших им запрещённых предметов, предприняли попытку оказать давление на сотрудников с целью возврата утраченных объектов.
После проведения обыска осуждённые стали покидать расположение отрядов и начали высказывать недовольство. Развитие конфликта происходило следующим образом: осуждённые, недовольные проведёнными режимными мероприятиями, стали выносить на улицу агитационные плакаты, двери и предметы быта, после чего устроили поджог. Часть осуждённых совершила акт членовредительства путём нанесения себе порезов лезвиями от одноразовых бритв. Ущерб от порчи имущества тогда составил несколько сотен тысяч рублей.
Подобное происшествие произошло и в одном из учреждений УФСИН России по Республике Д., где длительное время полностью отсутствовал контроль за осуждёнными со стороны администрации. Как впоследствии было установлено, осуждённым предоставлялись незаконные свидания за денежные вознаграждения, фальсифицировались характеризующие их материалы для решения вопроса об условно-досрочном освобождении, вследствие чего осуждённых освобождали незаконно и раньше положенного срока. Осуждённые же, не осознавая степени своей ответственности, могли совершить нападение на сотрудников либо оскорбить их.
Так, в ответ на замечание сотрудников осуждённый Г. начал угрожать насилием и оскорбил начальника отряда, после чего осуждённый М. ударил последнего по лицу.
Сотрудники данного учреждения обнаружили, что осуждённый М. подобрал свёрток, который был переброшен через основное ограждение, и предприняли попытку изъять этот предмет. Однако в тот момент, когда представители администрации подошли к осуждённому, М. нанёс одному из них резаную рану в область плеча.
После смены руководства колонии и наведения порядка в учреждении осуждённые предприняли попытку оказать сопротивление: они сломали входные двери и разбили около 100 окон в помещениях отрядов, а затем вывели из строя более 30 стационарных камер видеонаблюдения и подожгли матрасы.
К ряду сотрудников из числа младшего начальствующего состава со стороны осуждённых было применено насилие, неопасное для жизни.
Порядка 50 осуждённых покинули помещения отрядов и вышли на плац, где начали высказывать недовольство медицинским обслуживанием, отсутствием дополнительных свиданий и посылок сверх установленных норм. Количество осуждённых, принимавших участие в акции неповиновения, стало расти. В результате на плац вышло около 400 человек.
По данному факту возбуждено уголовное дело по статьям 321 и 212 УК РФ.
Осуждённые предпринимают силовую попытку освободиться от контроля администрации. В исправительной колонии УФСИН России по О-ой области у осуждённых отсутствовали мобильные телефоны и иные запрещённые предметы, также от них требовали исполнения режимных предписаний. Вместе с тем часть командно-распорядительных функций принадлежала группе осуждённых, сотрудничающих с администрацией. В общении с другими осуждёнными они проявляли грубость и допускали применение физической силы. Осуждённые, отказывающиеся выполнять режимные требования, а также подчиняться командам осуждённых, сотрудничающих с администрацией, сформировали отдельную группу и уговорили других осуждённых применить насилие к своим оппонентам.
В назначенный день сформированная группа осуждённых отрицательной направленности вооружилась предметами бытового инвентаря и дужками от кроватей, после чего применила насилие в отношении осуждённых, сотрудничающих с администрацией. Насилие сопровождалось погромом помещений и средств видеофиксации, окон, запорных устройств локальных участков. После применения насилия протестная группа забаррикадировалась в одном из помещений отрядов и выдвинула требования к администрации. Был составлен образец жалобы для того, чтобы каждый осуждённый написал свои претензии (количество жалоб достигало нескольких сотен). Одним из требований бунтовщиков было обеспечить их средствами сотовой связи и дать возможность свободного перемещения по отрядам учреждения.
В результате насилие было применено к нескольким десяткам осуждённых, также был нанесён материальный ущерб на несколько сотен тысяч рублей.
Рассмотрим следующий пример.
Лечебно-исправительное учреждение (ЛИУ) ГУФСИН России по Н-ой области 13 раз посещалось членами ОНК, замечаний в адрес сотрудников не поступало. Фактов демонстративно-шантажного поведения осуждённых в течение года, предшествующего событию, зафиксировано не было. Жалобы во ФСИН России на неправомерное водворение в ШИЗО, применение физической силы и нарушение прав осуждённых тоже не поступали.
Вместе с тем имелся один факт, подтверждающий наличие конфликта между осуждёнными отрицательной направленности и осуждёнными, сотрудничающими с администрацией. Так, на почве неприязненных отношений осуждённый Ш., находясь в помещении вещевой каптёрки отряда, нанёс осуждённому Л., трудоустроенному старшим дневальным, удар гвоздём в нижнюю часть спины. При осмотре осуждённого Л. у него были обнаружены телесные повреждения: одна колото-резаная рана в области нижней части спины.
По мнению бывших осуждённых, «конфликт назревал давно, ведь в этом исправительном учреждении уже несколько лет администрация при помощи своих подручных творит беззаконие и самоуправство»[75].
Если исходить из того, что слова бывших осуждённых являются правдой, а иные сведения, подтверждающие или опровергающие их, отсутствуют, то накопление конфликтной массы в ЛИУ происходило именно за счёт давления одной части осуждённых на другую. При отсутствии альтернативного способа разрешения данного противоречия произошла массовая дезорганизация деятельности учреждения, из-за чего пострадали 50 осуждённых, 15 из которых были доставлены в больницу, а один погиб.
Эскалация конфликта развивалась следующим образом.
В районе 16:00 в учреждение привезли шестерых осуждённых из другого территориального органа. Согласно свидетельским показаниям, обыск вновь прибывших осуществляли не сотрудники, а сами осуждённые. Во время обыска пропала часть вещей прибывших. Осуждённый М. стал возмущаться данным фактом, вследствие чего был сильно избит. Когда осуждённый М. стал кричать, другие осуждённые из отряда карантина начали бить стёкла и звать на помощь.
Осуждённые, находившиеся в отрядах, услышали крики и стали подавать сигналы в ответ, чтобы привлечь внимание сотрудников.
Спустя некоторое время в учреждении начались волнения. Основная масса осуждённых стала ломать двери и устраивать поджоги. Около 100 осуждённых направились в помещения отрядов, в которых находились осуждённые, наделённые функциями администрирования, и стали их избивать. Угроз и нападений на сотрудников администрации зафиксировано не было.
Около 18:50 указанная группа осуждённых проследовала в сторону КПП и стала выкрикивать требования выпустить из ШИЗО осуждённых М. и С., при этом обвиняя сотрудников администрации в незаконном применении в отношении этих людей физической силы.
В 19:15 начальник учреждения в целях недопущения дальнейшей негативной эскалации конфликта дал разрешение на вывод осуждённых М. и С. из ШИЗО к воротам КПП. После того, как осуждённые убедились в отсутствии у выведенных телесных повреждений, они пошли на контакт с сотрудниками администрации и пропустили пожарную машину для тушения ранее подожжённых ими деревянных построек. Гражданский персонал и сотрудники женского пола были выведены из учреждения в целях обеспечения их личной безопасности.
В районе 20:00 по сигналу тревоги прибыл отряд специального назначения, однако физическая сила ни к кому не применялась. К 21:30 обстановка в учреждении нормализовалась.
Причиной случившегося осуждённые и их родственники в интервью средствам массовой информации называли факты неправомерного воздействия по отношению к осуждённым со стороны т. н. «активистов»:
«Мы знали от своих близких, что “общественники” вымогают деньги, избивают, пытают и даже насилуют. Система была такая: десять “активистов” издеваются над одним, потом приводят следующего – и так далее. И это в течение многих лет. В итоге простые заключённые готовы были выполнять любые приказы – лаять, петь… А у “активистов” была неограниченная власть: они пользовались мобильниками, на которые снимали пытки, у них были ключи от локальных участков, чтобы зайти и забрать на пытки любого из осуждённых. Мы жаловались на это. Но на все наши жалобы получили только отписки. Местные правозащитники во время проверок никаких нарушений не находили. Так что бунт был попыткой донести до всех, что творится здесь на самом деле»[76].
Массовые беспорядки – апогей пенитенциарного противодействия. Силовые методы подавления беспорядков лишь усугубляют ситуацию и приводят к тяжким негативным последствиям, масштаб которых непредсказуем, трудно оценим и близок к 7-й стадии конфликта, описанной в параграфе 1.4.
Единственным методом из возможных ненасильственных способов деэскалировать конфликт являются переговоры. Как правило, осуждённые в период массовых беспорядков баррикадируются, и в этот момент важно провести переговоры с преступниками для нивелирования разрушительных последствий.
Неправильное ведение переговоров усугубляет ситуацию и может привести к неуправляемым и непредсказуемым последствиям, как в нижеследующем примере.
В одном из учреждений ГУФСИН России по И-ой области при проведении режимных мероприятий в ШИЗО к осуждённому, в связи с его отказом выдать обнаруженный мобильный телефон, была применена физическая сила. Данный инцидент стал началом массового конфликта.
Более 30 осуждённых, содержащихся в камерных помещениях, подняли шум, начали портить имущество и призывать остальных осуждённых к массовой дезорганизации. Некоторые из них совершили акт членовредительства.
Осуждённые из жилой зоны в количестве 80 человек сломали ограждение и проникли на территорию ШИЗО, отняли у сотрудников ключи от камер и выпустили содержащихся в них лиц, а после этого совершили нападение на одного из представителей администрации, который пытался пресечь противоправную деятельность, и нанесли ему черепно-мозговую травму.
На территории учреждения был введён режим особых условий (ст. 85 УИК РФ). Для проведения следственных действий прибыла оперативно-следственная группа. По факту дезорганизации возбудили ряд уголовных дел.
В связи с этим требовалось вывести осуждённых, подозреваемых в совершении преступления, в СИЗО. Однако основная масса осуждённых воспрепятствовала этому: они вновь покинули расположение отрядов и проследовали на плац учреждения, где начались переговоры, которые длились около полутора часов.
В процессе переговоров ситуация осложнилась: осуждённые начали вести себя агрессивно, стали бросать камни, зажигать самодельно изготовленные факелы, угрожали поджечь здания учреждения. В итоге некоторые сотрудники получили травмы от попадания в них посторонних предметов. Около 500 осуждённых прорвались на территорию промышленной зоны учреждения, где забаррикадировались и устроили поджог.
В результате описанного конфликта учреждению был нанесён невосполнимый материальный ущерб – полностью сгорели здания промышленной зоны (хозяйственный двор с находящимися там животными, мельница, котельная, гараж, тепличное хозяйство, ПТУ, школа, цеха дерево- и металлообработки, пожарная часть, два автомобиля и т. д.).
Таким образом, эскалация конфликта произошла именно из-за некомпетентно проведённых переговоров с участниками массовых беспорядков, поэтому при подобном осложнении обстановки в учреждении очень важно либо привлекать профессиональных переговорщиков, либо постоянно повышать компетенцию сотрудников.
Анализ различных тактических приёмов убеждения[77] показал, что переговорный процесс должен включать четыре основные стадии:
• активное слушание;
• установление контакта;
• влияние на человека;
• изменение поведения.
Активное слушание. Задача первого этапа ведения переговоров – выслушать мнение участников массовых беспорядков. Необходимо дать понять преступникам, что к их позиции прислушиваются.
Основы активного слушания:
• Послушать, что говорят бунтовщики, при этом не перебивая, не соглашаясь и не давая оценку их высказываниям и условиям.
• Рекомендуется делать согласительные движения головой, а также вставлять короткие подтверждающие комментарии («да», «понятно», «хорошо» и т. д.).
Установление контакта. Задача второго этапа – внушить доверие к себе участникам массовых беспорядков и найти с ними взаимопонимание.
В качестве рекомендации по установке контакта предлагается повторить в обратном порядке суть того, что сказали бунтовщики. Повторяя последнее слово или фразу, которую произнёс человек, можно продемонстрировать заинтересованность в том, что сказал собеседник.
При установлении контакта необходимо задавать открытые вопросы. Не нужно ставить такие вопросы, на которые последуют односложные ответы (типа «да» или «нет»). Задача переговорщика – убедить собеседника открыться.
Пример открытого вопроса: «Расскажи мне, что послужило причиной произошедшего? Как всё это случилось?» Такой вопрос беспристрастен, показывает ваш интерес и, вероятно, приведёт к получению более подробной информации о произошедшей ситуации.
Неправильно задавать вопросы следующего характера: «У вас есть оружие? Какое?» и т. д. Подобные вопросы заставляют отвечать односложно, создают впечатление, что переговорщик больше заинтересован в оружии, чем в человеке, а также ощущение некой срочности, которое, скорее, создаст напряжённость, чем разрядит ситуацию.
Также не следует допускать следующих высказываний: «Вам не нужно было так себя вести. Несмотря на то, что с вами так поступили, не нужно было самим нарушать закон». Данные выражения являются оценочными – так переговорщик выражает осуждение в адрес правонарушителя, что недопустимо, потому что человек, который организовал массовые беспорядки и стал их участником, считает себя жертвой, а не преступником.
Для акцентирования внимания, чтобы побудить преступника продолжать говорить или разрядить обстановку, используйте паузы.
Влияние на человека. Только после того, как становится понятно, что участники массовых беспорядков начинают доверять переговорщику, возникает возможность проработать решение проблемы и рекомендовать курс действий – это третий этап переговоров.
На данном этапе можно довести ряд убеждений до преступников и тем самым проверить, соглашаются они с вами или нет. Если бунтовщики отказываются менять свою точку зрения, значит, напряжённость не удалось погасить и нужно вернуться к первому этапу переговорного процесса.
Изменение поведения. Это завершающая стадия переговорного процесса, в финале которой преступники должны полностью отказаться от дальнейшего насилия. При успешном установлении контакта возникает возможность убедить бунтовщиков изменить их агрессивное поведение и принять условия переговорщика.
Если цель не достигнута, необходимо сделать паузу и вновь вернуться к первому этапу переговоров.
Недопустимо пропускать первые два этапа и сразу переходить к влиянию и попытке изменения поведения, потому что без налаживания психологического контакта, которое начинается с выслушивания проблемы и проявления эмпатии, невозможно повлиять на поведение агрессора.
В завершение данного параграфа ещё раз отметим, что стадия открытого противоборства в пенитенциарном конфликте – это «взаимообмен» конфликтогенами между субъектами, при этом ответный конфликтоген превышает первичный, т. е. на замечание сотрудника осуждённый может высказаться в оскорбительном тоне либо применить насилие. Для пенитенциарного конфликта характерно расширение количества субъектов и участников, так как осуждённые стремятся проявить солидарность друг с другом, замещая образ сотрудника общим образом врага, при этом открытое противоборство направлено на удержание либо на захват объекта. Отличительной чертой пенитенциарного конфликта по сравнению с другими видами является и то, что осуждённые для достижения своей цели активно используют шантаж и демонстративно-шантажное поведение.
Попытки восстановить утерянный контроль над осуждёнными силовыми методами, равно как и тотальный контроль над их поведением, приводят к групповой дезорганизации деятельности исправительного учреждения или массовым беспорядкам.
Следует помнить, что наиболее эффективным методом из возможных ненасильственных способов деэскалации конфликта являются переговоры. В период обострения пенитенциарного противоборства важно уметь вести переговоры с преступниками для нивелирования негативной обстановки. При этом неправильное ведение переговоров усугубляет ситуацию и может привести к возникновению неуправляемых и непредсказуемых общественно опасных последствий.
2.3. Правовые формы разрешения пенитенциарного конфликта
Завершающей стадией развития пенитенциарного конфликта является послеконфликтная (постконфликтная) стадия.
Постконфликтная стадия проходит в два этапа: это завершение и разрешение пенитенциарного конфликта.
Завершение конфликта есть любое его окончание. Основной предпосылкой завершения конфликта является устранение объективных и ослабление субъективных причин, породивших конфликтную ситуацию[78]. В местах лишения свободы полное завершение пенитенциарных конфликтов – это утопия: можно лишь говорить о разрешении какого-либо конкретного, частного случая пенитенциарного конфликта. Но и разрешение пенитенциарного конфликта не даёт гарантии того, что все конфликтные взаимоотношения в данной области будут прекращены. Поэтому в местах лишения свободы всё чаще и чаще наблюдается такое явление, как возобновление (продолжение) пенитенциарного конфликта.
Разрешение пенитенциарного конфликта является его финальной стадией. Оно представляет собой действие, направленное на устранение основы спора (путём ограничения или трансформации конфликтной ситуации) и принятие решения, приемлемого для всех участников конфликта[79]. Если не вникать в суть проблемы, породившей пенитенциарный конфликт, он может затянуться надолго либо после своего завершения перерасти в новый конфликт и т. д. Для того, чтобы конфликт завершился своим разрешением, необходимо проанализировать ситуацию, выявить причину (или причины) его возникновения и попытаться воздействовать на ход конфликта, устранив эти причины.
В данном параграфе будут рассмотрены основные правовые формы (процедуры) разрешения пенитенциарного конфликта.
Итак, разрешение пенитенциарного конфликта – это то или иное положительное действие (решение) самих субъектов конфликта либо третьей стороны (прокуратура, суд и т. д.), прекращающее противоборство мирными средствами путём разрешения противоречия, лежащего в основе конфликта, консенсусом противоборствующих сторон либо императивным предписанием соответствующего органа[80]. Основным аспектом правовых способов разрешения пенитенциарного конфликта является перенос противодействия в правовое русло для его последующего урегулирования и прекращения. Данный процесс называется институциализацией конфликта. Если же конфликт не обретёт правовых рамок, его последствия могут быть крайне негативными и общественно опасными.
Главной чертой правовых процедур разрешения пенитенциарного конфликта является их чёткая регламентированность правовыми нормами уголовно-исполнительного и иного законодательства. Когда известны права и обязанности субъектов конфликта, юридически прописан порядок их взаимодействия и вероятные последствия рассмотрения проблемы, то конфликт разрешить гораздо легче, чем в состоянии неопределённости[81].
Разнообразие пенитенциарных конфликтов предполагает использование различных правовых процедур их разрешения, которые подразделяются на принудительные и добровольные.
Логично, что в связи с тем, что отбывание уголовного наказания есть принудительная мера, назначенная судом, то и разрешение различных конфликтов в уголовно-исполнительном процессе будет носить преимущественно принудительный характер.
Рассмотрим следующие принудительные правовые формы разрешения пенитенциарных конфликтов:
1. Судебная (рассмотрение споров в судах различных инстанций, в том числе в ЕСПЧ);
2. Административная (путём принятия решений администрацией учреждения, применяющей право: т. е. решение принимает непосредственный руководитель исправительного учреждения или лицо, замещающее его);
3. Надзорная (участие в разрешении конфликтов сотрудников прокуратуры).
Добровольные правовые формы разрешения пенитенциарных конфликтов классифицируют следующим образом:
1. Общественная (при участии институтов общественного контроля);
2. Альтернативная (при участии медиатора).
Диаграмма 3
Из данных, приведённых в диаграмме 3, следует, что наиболее часто применяемыми формами при разрешении конфликтных ситуаций являются административные меры, т. е. меры, предпринимаемые администрацией исправительного учреждения. Эксперты дают им самую высокую оценку – 4,4 балла.
Далее ранжированный ряд форм разрешения конфликтов выглядит следующим образом:
• надзорная (акт прокурорского реагирования) – 3,3 балла;
• участие общественной наблюдательной комиссии или уполномоченного по правам человека – 3,1 балла;
• судебная (привлечение к уголовной и иной ответственности) – 2,0 балла[82];
• альтернативная (при участии медиатора) – 0,2 балла.
Судебные процедуры разрешения пенитенциарного конфликта в основном используются в случае:
• неэффективности и некомпетентности досудебного разбирательства;
• прямого обращения в судебные органы осуждённого (или иного лица) по поводу нарушения его прав;
• направления органами прокуратурой материалов в суд по факту совершения преступления в местах лишения свободы.
Суд – государственный орган, осуществляющий правосудие в форме рассмотрения и разрешения уголовных, гражданских, административных и некоторых иных категорий дел в установленном законом данного государства процессуальном порядке[83]. Суд характеризует чёткая, разработанная и нормативно закреплённая процедура разбирательства, а также обязательность для исполнения участниками конфликта принятых судьёй решений. Данный случай характеризуется максимальной степенью вмешательства в конфликт[84].
Судопроизводство по большей части является единственной специфической формой разрешения пенитенциарных конфликтов, которые уже привели к общественно опасным последствиям. Соответственно, эта форма имеет ряд преимуществ по сравнению с другими правовыми процедурами.
Основные преимущества судопроизводства[85]:
• рассмотрение пенитенциарного конфликта независимым органом, который не заинтересован в исходе дела;
• правовая процедура установления и проверки фактических обстоятельств пенитенциарного конфликта и принятия решения;
• нормативная основа деятельности суда, который руководствуется законом и своим внутренним убеждением.
Отрицательной стороной судебного разбирательства является длительность процесса, исход которого может утратить свою актуальность на момент принятия решения.
Наиболее распространённой судебной процедурой разрешения пенитенциарных конфликтов, в силу их специфики, является уголовное судопроизводство: в настоящей монографии уже не раз отмечалось, что пенитенциарный конфликт в большинстве случаев ведёт к нарушению прав и, более того, к преступлению.
Уголовное судопроизводство, которому предшествует пенитенциарный конфликт, рассматривает дела между преступником (обвиняемый в данном случае может быть как осуждённым, так и сотрудником уголовно-исполнительной системы) и потерпевшим.
Обычно до начала уголовного процесса пенитенциарный конфликт уже закончен, его последствия уже частично наступили, но он не разрешён. Задачей суда становится установление причины и степени вины участников пенитенциарного конфликта и, соответственно, решение вопроса о наказании виновного.
Широкое применение получили процедуры подачи исков в ЕСПЧ. Данная мера позволяет получать материальные компенсации от государства за нарушенные права при исполнении наказания. На сегодняшний день можно привести ряд ярких примеров разрешения пенитенциарных конфликтов в ЕСПЧ: «Дело Калашникова против России» (жалоба № 47095/99 от 15 июля 2002 г.) и «Дело Князева против России» (жалоба № 25948/05 от 8 ноября 2007 г.). В первом случае причиной возникновения пенитенциарного конфликта явились условия отбывания наказания, которые не соответствовали международным нормам; во втором – превышение полномочий, что выразилось в необоснованном применении физической силы сотрудниками исправительного учреждения в отношении осуждённого. В обоих случаях Российская Федерация была признана проигравшей стороной и была обязана компенсировать моральный и физический вред, нанесённый её гражданам, отбывающим наказание.
Следующая рассматриваемая правовая форма разрешения пенитенциарных конфликтов – административная.
Правом разрешать пенитенциарные конфликты юридически наделён руководитель учреждения (либо лицо, замещающее его). В его компетенцию входит издание акта применения права, который регулирует пенитенциарные правоотношения и условно ставит точку в разразившемся конфликте.
Акт применения права – это правовой акт компетентного органа или должностного лица, изданный на основании юридических фактов и норм права, определяющий права, обязанности или меру юридической ответственности конкретных лиц[86]. В случае разрешения пенитенциарного конфликта издаются правоохранительные акты применения права, с помощью которых нормы уголовно-исполнительного права охраняются от нарушений.
Как правило, администрация исправительного учреждения в качестве акта применения права использует законодательно закреплённые полномочия по определению мер взыскания к осуждённым за нарушение ими установленного порядка отбывания наказания. В ходе пенитенциарного конфликта действия осуждённых могут быть прямо направлены на нарушение этого порядка, что предполагает возникновение дальнейшей ответственности за содеянное. Согласно ст. 15 УИК РФ, к мерам взыскания, применяемым к осуждённым, относятся:
• выговор;
• дисциплинарный штраф в размере до 200 рублей;
• водворение осуждённых, содержащихся в исправительных колониях или тюрьмах, в штрафной изолятор на срок до 15 суток;
• перевод осуждённых мужчин, являющихся злостными нарушителями установленного порядка отбывания наказания и содержащихся в исправительных колониях общего и строгого режима, в помещения камерного типа, а в исправительных колониях особого режима – в одиночные камеры на срок до шести месяцев;
• перевод осуждённых мужчин, являющихся злостными нарушителями установленного порядка отбывания наказания, в единые помещения камерного типа на срок до одного года;
• перевод осуждённых женщин, являющихся злостными нарушителями установленного порядка отбывания наказания, в помещения камерного типа на срок до трёх месяцев.
Отрицательной стороной данного способа разрешения пенитенциарного конфликта является то, что конфликт разрешается стороной – участницей этого противоборства. Ведь, как говорили древние римляне, «никто не может быть судьёй в собственном деле». Негативным моментом является то, что если пенитенциарный конфликт возник по вине сотрудника, а нарушение установленного порядка отбывания наказания осуждённым было спровоцировано, то в этом случае применение взыскания к осуждённому не разрешит конфликт, а лишь временно остановит его. При этом данный пенитенциарный конфликт обязательно продолжится и, возможно, с более деструктивными последствиями. Поэтому эффективность данной процедуры снижается, а риск возобновления противоречий, напротив, возрастает. Таким образом, административный способ разрешения пенитенциарного конфликта эффективен, целесообразен и оправдан только в том случае, если источником конфликта явились неправомерные действия самого осуждённого.
Администрация исправительного учреждения не обладает исключительным правом разрешения пенитенциарных конфликтов путём издания правоприменительных актов: акты применения права может издавать и прокурор, осуществляющий надзор за исполнением законности при исполнении наказания в конкретном исправительном учреждении. Он обязан реагировать на жалобы осуждённых, которые касаются нарушения их прав, – тем самым он начинает принимать непосредственное участие в пенитенциарном конфликте с целью его разрешения законными способами. Данная правовая форма разрешения пенитенциарного конфликта обозначается как надзорная.
Несмотря на то, что законодательно обязанность прокурора принимать участие в разрешении пенитенциарных конфликтов не закреплена, наличие определённых полномочий при осуществлении подобного надзора фактически позволяет ему выполнять функцию по урегулированию конфликтов.
В частности, согласно ст. 32 Федерального закона от 17.01.1992 № 2202–1 «О прокуратуре Российской Федерации», предметом надзора за исполнением законов администрациями органов и учреждений, которые исполняют наказания, назначаемые судом, является в числе прочего соблюдение установленных законодательством прав и обязанностей осуждённых, порядка и условий их содержания.
