Ник Перумов
Душа Бога. Том 2

– Держитесь! За меня, все, да покрепче!

Дважды повторять не пришлось.

Призрак на гагатовом камне сделался едва заметен, посерел, став почти прозрачным, лишь глаза полыхали ещё ярче – два алых огня, висящих в пустоте.

Чудовищный вихрь раскручивался вокруг них, набирал скорость, вниз сквозь него, пробивая небесные сферы Хьёрварда, тянулся исполинский язык Межреальности. Лидаэль вскрикнула подбитой птицей, рухнула на колени – свободная рука наставлена на высунувшуюся из песка рогатую башку, в распахнутую зубастую пасть влетел наспех слепленный огнешар.

– Чёрный! – вновь выкрикнул чародей, но напрасно – взметённый вихрями песок обрушился на них со всех сторон, и Аратарн тотчас же ощутил, как их начинает тащить за небо.

Междумирье, словно ящерица, поймавшая языком муху, втягивала добычу.

Следом за Чёрным расточился и исчез гагатовый куб.

Рядом хрипела Лидаэль, отплёвываясь от лезущего в рот песка.

Кажется, единственной реальностью в обрушившемся на них урагане оставался холодный, словно лёд на горных вершинах, посох Снежного Мага.

Ни одно заклятие сейчас не получалось, да и получиться не могло, такой царил вокруг хаос. Аратарн едва нащупал кисть Лидаэли, накрыл собственной ладонью, подобрался поближе; оторвал одну руку от спасительного посоха, обнял дочь Горджелина за плечи, прижал к себе.

Словно камень из гигантской пращи, их швырнуло сквозь Межреальность, но не просто к иным мирам. Всё вокруг залило кроваво-красным светом, у Аратарна перехватило дыхание; песчаная буря вокруг улеглась, сила вновь обрела упорядоченное течение… только где же они оказались?

Алый свет пробивался сквозь длинные, вытянутые, словно исполинские веретёна, тучи. Исчез песок под ногами, исчезло всё, и чёрного куба нигде не было видно; Горджелин, Лидаэль и Аратаран плавали в немой пустоте, словно в воде, и каждое движение встречало лёгкое сопротивление, словно они и впрямь очутились в океанской толще.

Здесь можно было дышать. Здесь можно было… плыть, наверное, хотя Лидаэль первая показала, что двигаться сподручнее, помогая себе магией. Но где они, что это за место и где, проклятие, этот Чёрный?!

Высоко над их головами (а здесь имелась привычная тяга, как и в Межреальности) медленно проплыло длинное змеевидное тело, стройное, извивающееся; было в этом плавном неторопливом скольжении что-то завораживающее, Аратарн провожал взглядом обитателя алых пространств, пока тот не скрылся из виду.

– Где мы? – голос Лидаэли звучал чуть приглушённо, но в остальном – вполне себе обычно. – Отец?

Они все трое по-прежнему держались за посох Снежного Мага.

Горджелин крутил головой, озираясь.

Алый свет лился со всех сторон – сверху, сбоку, снизу; вот проплыл ещё один громадный змей, как и первый, не обратив ни малейшего внимания на неподвижно зависшую троицу.

– Драконы… – хрипло сказал Горджелин.

– Мы на месте, – перебил его бесплотный голос Чёрного. Впрочем, не совсем бесплотный, призрак медленно проявлялся перед ними. Аратарн подумал, не притащит ли он и сюда свой любимый куб, – но нет, Чёрный просто висел рядом, глаза едва выделялись в алом свете.

– Если мы на месте, где тогда Губитель?..

– Мы на месте, – повторил призрак. – Надо искать. И возвращаться, долго тут нельзя оставаться…

– Почему?

– Это Великая Река, досточтимая Лидаэль, Великая Река Времени, куда попадали считанные единицы как смертных, так и бессмертных.

– И Драконы Времени… – проговорил Аратарн. – Они… совсем близко…

Отчего-то стало весьма неуютно.

– Что поделать, – сухо сказал Чёрный. – На этот риск мне пришлось пойти. Драконы Времени заняты сами собой и собственными делами, они нападут, только если сочтут нас угрозой.

– А они сочтут?

– Не ведаю, прекрасная дева. Поэтому и говорю – отсюда надо убираться, и как можно скорее.

– Тогда ищи! – зло бросил Горджелин.

– Искать станете все. – Чёрный остался невозмутим. – Заклятия поиска. Самые простые. Досточтимый Аратарн, надеюсь на тебя. Любезный кузен, не подведи.

– А ты?

– А я постараюсь устроить так, чтобы хозяева этих мест подольше не обращали бы на нас внимания.

Чёрный шевельнулся, Аратарн ощутил движение силы.

– Искать! Искать! – услыхал он настойчивое.

Искать… заклятия поиска соскользнули с пальцев Аратарна, словно извивающиеся змеи. Они ему не слишком удавались, несмотря на всё потраченное на них время – пока искал отца, попробовал, наверное, все известные в Хьёрварде их виды. То ли дело боевые, то ли дело сражения!..

Ему самому его чары казались толстыми и неуклюжими удавами, слишком короткими по сравнению с настоящими змеями, слишком медленными; и слишком мало чующими.

Он старался не думать о месте, куда их привела капля его крови. Великая Река Времени, хозяева её, вечные Драконы – как можно оказаться в ней, если время и без того властвует в Упорядоченном, неостановимо стремясь от будущего к прошлому, на исчезающе краткий миг замирая в настоящем?

Аратарн искал отца.

Делал то, что ему говорят, отринув гордость.

Заклятия поиска расходились всё шире, удалялись, отзвуки их слабели, постепенно угасая. Великая Река не имела ни дна, ни поверхности, ни берегов; казалось, она поглотила всё сущее, обратила в самоё себя, и лишь чёрные тела драконов скользят в алых водах, движимые неведомой целью и предназначением.

Последнее из его заклятий расточилось, сгинув где-то в толще багровых струй.

– Ничего, – вырвалось у Аратарна. – Лидаэль?

Но та не ответила, недвижно зависнув в нескольких саженях, свернувшись в клубок, обхватив руками колени и прижимая их к груди. Глаза плотно закрыты, едва ощутимы вибрации силы; Горджелин застыл подле собственной дочери, посох вскинут на манер копья.

«Неужели даже отца для меня отыщут другие?..»

– Есть! – вдруг каркнул Снежный Маг. Посох его дрогнул, по древку побежали цепочки белых огоньков.

– Прекрасно. – Чёрный мигом возник рядом с чародеем. – Видите, как всё просто – достаточно оказалось одной капли его крови. – Кивок в сторону Аратарна.

«Я ничего не вижу. Совсем ничего. Что он нашёл, Равнодушный?!»

Посох Горджелина указывал куда-то вниз, однако не отвесно.

– За мной, – скомандовал призрак, подавая пример.

Они двигались – или сама Великая Река двигалась вокруг них? Тела драконов исчезли; Аратарну казалось, что его словно несёт неспешным потоком… куда?

Сколько доводилось ему слышать о «заводях времени», где оно почти что стоит, или о «стремнинах Великой Реки», где с грохотом проносятся века, тогда как в обычных мирах минует лишь несколько мгновений!.. Но где же они, где те «омуты» или «водовороты», каким образом они возникают, кто распоряжается ими, кто решает, быстро или медленно станет идти время в каждом из миров Упорядоченного?..

А потом над головой мелькнула длинная вытянутая тень; но не просто проплыла себе мимо – завернула, медленно смыкая огромное кольцо над головами незваных гостей.

Затем ещё одна, ещё и ещё.

Драконы Времени собирались над ними, кружили, не сводя с явившихся пристальных взглядов. Теперь, по крайней мере, можно было сказать, что они с Горджелином и Лидаэлью погружаются – драконы оставались над их головами, медленно удаляясь.

А потом один такой дракон, неотличимый от других, появился на их пути и тоже свился в кольцо, ловя раскрывшейся пастью собственный хвост.

Они проплыли через эти диковинные врата, а впереди уже появились следующие, за ними ещё одни – драконы выстраивались бесконечной чередой живых колец, чередой, уводившей куда-то в неведомую глубь Великой Реки.

– Горджелин! Где ты их увидел?.. – вырвалось у Аратарна. Сам он, потратив десятилетия на поиски отца, по-прежнему ничего не видел и не ощущал.

Драконы вокруг них возникали словно из ниоткуда. Иные замирали, иные начинали кружиться, извиваться на одном месте, алый свет вокруг медленно тускнел – словно четверо странников и впрямь погружались в морские пучины. Драконы составили вокруг них что-то вроде тоннеля, не сплошного, но отчего-то отнюдь не казавшегося дырявым. Они что-то делали с потоком, они вели куда-то явившихся к ним без спроса; и, конечно, вели не просто так.

А потом впереди появилось небольшое поначалу алое пятно, и в нём – две замершие друг против друга фигуры.

Так, сквозь живые кольца Драконов Времени, Аратарн и увидел отца.

Губитель вернулся к облику Эльстана, странствующего эльфа – мага и воителя. Курчавая бородка от уха до уха, зелёный плащ, распахнувшийся в стремительном движении; диковинным продолжением правой руки застыл туманный меч, тот самый, что и в последнем их бою.

А напротив него, нагими ладонями поймав серый бесплотный клинок, застыла женщина, молодая и прекрасная – она казалась совсем юной, младше Лидаэли; с развевающимися волосами цвета воронова крыла, высокими скулами, ямочкой на подбородке. Смоляные пряди разлетелись, открывая небольшое ухо – вполне себе человеческое, совершенно не эльфийское.

Ярко-красный, насыщенный цвет одежд: безрукавка с золотым шитьём поверх тонкой белой рубахи, такие же шаровары, просторные и лёгкие; босые ступни. И – никакого оружия.

Они казались застывшими статуями, хотя, приблизившись почти вплотную, Аратарн подумал, что, может быть, кончики разлетевшихся волос Возрождающей едва-едва сдвинулись. А может, ему просто показалось.

Позади осталось последнее кольцо, последний замкнувший себя так дракон.

Все четверо замерли, глядя на оцепеневших в разгаре битвы противников.

– Чёрный, – вполголоса сказал Горджелин. – Ну вот, мы нашли их. Что дальше?

– Выбираться отсюда, – призрак появился по другую сторону от Губителя и Возрождающей. – Полагаю, Драконам Времени они сами или весьма надоели, или чем-то мешают. Во всяком случае, нам не препятствовали, напротив, помогли… не очень понимаю, как, но явно помогли.

– Отец, – решился Аратарн, оказываясь перед Губителем. – Отец, это… это я…

Все слова куда-то подевались, осталось только одно: «Это я».

Губитель не шелохнулся, не дрогнул. Серый меч, создание туманов, продолжал вечный свой размах, а нежные ладошки Возрождающей готовы были его остановить, и неведомо, кто взял бы верх.

– А теперь позвольте мне… – проскрипел Чёрный. Голос его утратил обычную бесплотность, он словно и впрямь тащил в гору неподъёмный груз. – Мы… возвращаемся…

Аратарн оглянулся – Драконы Времени по-прежнему удерживали кажущийся бесконечным тоннель сквозь толщу Великой Реки. Все – за исключением одного.

Казалось, иссиня-чёрное тело вытягивается в бесконечность, хвост теряется в алых водах, а перед Аратарном, Лидаэлью и Горджелином остаётся одна голова; блестят крошечные чешуйки гибкой брони, покачиваются длинные усы-вибриссы, прожигает взглядом пара бездонных глаз.

«Возвращайтесь. Цена равновесия высока. Будьте готовы заплатить. Обладатель восьми зрачков решил, что мудрее всего и вся в Упорядоченном. Но это не так. Всеведуще лишь вечное Время, однако даже ему надо где-то течь. Нет пространства – нет и времени. Идите и остановите его. Помните, что если из вод Великой Реки придётся подняться всем нам – цена окажется поистине высока для всех, и для нас в первую очередь».

Дракон резко развернулся, одним стремительным движением ушёл вверх.

– Путь открыт, – с лёгкой неуверенностью проговорила Лидаэль. – Но вот сколько нам придётся провести на этом пути…

– Немного, – перебил её Чёрный. – Я удерживаю тропу.

Аратарну показалось, что слуха его коснулся лёгкий, неуловимый отзвук прозвучавшего где-то вдали смеха.

Драконы смеялись.

– Идёмте! – нетерпеливо повторил призрак. – Работы много, времени мало, если только здешние хозяева не окажутся настолько любезны, что подарят нам персональный его замедлитель.

Пузырь, заключивший в себе Губителя и Возрождающую, дрогнул, медленно поплыл к первому кольцу – первому свернувшемуся Дракону Времени.

– Вот и всё, – просипел Чёрный, словно налегая на что-то изо всех сил. – Дело сделано. Осталось только вернуться, но дорога открыта, и я держу её…

– Мы видим, – перебил Горджелин. – Позволь, однако, помочь тебе, кузен…

– Нет! Ты не сможешь. Я плёл это заклинание долго, очень долго, оно часть меня – а, довольно слов!.. Вперёд!..

Один свернувшийся кольцом дракон остался позади, второй, третий…

«Сколько же их, – смятенно подумал Аратарн. Тоннель из бесчисленных живых колец исчезал где-то в алой толще, сжимался в точку, и конца его не было видно.

Пальцы Лидаэли осторожно коснулись его собственных; взгляд его соединился с её.

Как всегда, вдвоём они были куда могущественнее, чем поодиночке.

«Дорога без возврата, – прочитал Аратарн. – Дорога без конца. Чёрный лжёт или ошибается…»

«Да, она права», – растерянно подумал сын Губителя. Дорога впереди не имеет конца. И с неё не сойти, драконы не зря смыкали кольца.

– Чёрный…

Однако призрак уже исчез, скрылся за алым пузырём с двумя замершими фигурами, медленно, с явным усилием, толкая его вперёд. Не выпуская ладони Лидаэль, Аратарн рванулся вбок, к пространству между драконьих тел, к просвету – и немедля натолкнулся на незримую преграду, отбросившую его назад.

Выхода нет. Только вперёд.

– Будь ты проклят, – прорычал Аратарн, и непонятно было, кого же именно он проклинает – Чёрного ли, объявившего им приговор дракона или втянувшего их во всё это Горджелина.

Бесконечная дорога раскрывалась пред ними, обманчиво-пустая и безопасная. На ней они не встретят ни чудовищ, ни иных врагов – но закончится ли она когда-нибудь?..

Глава 2. Ракот Восставший, Хедин Познавший Тьму

Армада велика и неисчислима. Армада предназначена для великой цели. Начальствующие породили её, создав исполинские машины, собиравшие даром растрачиваемую магию и преображавшие косную материю в совершенно новое качество. Армада служила Начальствующим, да, она выполняла приказы; но всё-таки в неё заложен был и инстинкт самосохранения. Армада не должна была допустить полного своего уничтожения.

Сейчас она штурмовала Асгард. Невозможность достичь всех целей не означала, что не следует добиваться достижения некоторых, и Армада всей массой устремилась к четвёртому Источнику.

Это было самое лучшее, что она могла сейчас сделать. Враг Ракот растратил много силы, Армада перехватила её, направив Начальствующим; к сожалению, растрачено Врагом было всё-таки недостаточно. Армада добилась бы успеха, но к одному Врагу на помощь подоспел другой, Враг Хедин, которого тут никак быть не могло.

Вдвоём Враги нанесли Армаде тяжкие потери. Почти непозволительные. Армада не умела бояться или ненавидеть, однако очень хорошо умела считать. Она точно знала, сколько своих частиц она теряет в единицу времени, она знала, каково окажется воздействия Врагов. Согласованная атака на них становилась невозможна, поэтому Армада изменила вектор своего наступления. Сперва не выдержала крепостная стена Асгарда, затем передовые отряды Армады, оттеснив защитников крепости, прорвались к Источнику.

Армада знала, что это за Источник. Знала его историю, знала, как он возник. Знала, что через него изливалась сила, собранная от других Источников, выводя систему, подчинённую Врагам, из равновесия. В известном смысле Четвёртый Источник сам являлся частью Армады; Враги его использовали, и этому пришла пора положить конец.

Ракот Восставший и Хедин Познавший Тьму наступали, рубили, сжигали, поражали, обращали во прах, но Армада не пыталась их остановить. В бой шли наименее ценные её части – их она восстановит быстро, как только представится возможность.

Источник! Овладеть им – и всё враз изменится.

Начальствующие задали Армаде трудную задачу, её сознание напрягалось, как только могло, обсчитывая самые разные варианты. Миллионы возможностей рассматривались и отбрасывались, миллионы опытов ставились в единый миг, их результаты изучались, и в план атаки стремительно вносились всё новые и новые изменения.

Столкнувшись с задачей, решение которой оказалось невозможным в рамках старых правил, Армада молниеносно создала новые.

Одна её часть жертвовала собой, поспешно отступая перед Врагами; однако другая, лучшая, прорвавшись через брешь в стене, растеклась коричневато-стальным потоком по залам и дворцам Асгарда. Большинство атак были ложными (разумеется, те частицы Армады, что участвовали в них, об этом даже не подозревали), но защитники Асгарда быстро разгадали, увы, этот манёвр.

Это было… неприятно.

Армада ощутила раздражение. Она знала, как называется это чувство – но никогда не испытывала его сама.

И это тревожило, поскольку могло повлиять на исполнение главной задачи.

Части Армады столкнулись с последней линией обороняющихся. Впереди был только просторный двор, высоко поднимающееся пышное древо и неумолчный Источник меж его корней.

Армада изготовилась к решающему приступу.

Это было пьяняще-огненно. Они шагали плечо к плечу, братья-Новые Боги, хранители Упорядоченного. Чёрный меч в ручище Ракота Восставшего, длинный посох с навершием, где танцевало пламя, взятый наперевес Познавшим Тьму. Перед ними откатывался девятый вал конструктов, самых разнообразных и причудливых, многоногих, многолапых, вооружённых кто сталью, а кто и магией.

– Что это за… сборище? – выкрикнул Хедин почти в ухо названому брату. – Откуда они тут?

– Потом! Все расспросы потом!.. Не в первый раз у меня под ногами путаются! – Чёрный меч взлетал и падал, оставляя на своём пути настоящие просеки из рассечённого железа и сращённой с ним плоти. Дымились острые обломки костей.

Хедин то отбивал нацеленный в них с братом огнешар, то заставлял молнию рассыпаться облаком безвредных брызг. На это приходилось тратить время и силы, к тому же они глубоко врезались в кажущиеся бесконечными ряды конструктов, оказавшись в кольце.

– Брат! Пролом!

– Вижу! – рыкнул Ракот. – Пробились-таки!..

Тёмные Легионы оставляли стены – там не от кого было уже отбиваться. Поток конструктов влился в брешь, заполнил её доверху, создания шли в несколько рядов по спинам и головам друг друга; более мелкие ловко скакали по хребтам гигантов.

– Чего вам надо?! Ну куда вы лезете?!

Вопросы Ракота, заданные громовым рыком, были явно риторическими, но Хедин ответил:

– Источник! К Источнику рвутся!

Половинчики, Фредегар и Робин, старались бережнее тратить стрелы. Они ловко чередовали мечи и луки, прикрывая спины Аэтероса и его брата; лекарь Фиделис, однако, в бою не участвовал – шагнувшая с ними через портал оружейница Айвли сделалась совсем плоха.

Фредегар оглянулся, перехватил озабоченный взгляд врачевателя; Фиделис только покачал головой.

– Она не выдерживает. Здесь что-то, вбирающее в себя естественную магию… отбирающее силу у таких существ, как она. Вперёд, вперёд, не ждите нас!..

– Как это «не ждите»?! – аж взвился Робин. – Аэтерос!..

– Не ждите нас! – голос лекаря вдруг сделался крепче стали. – Я выдержу! Я прикрою Айвли! Делайте, что должно! Нас они не тронут!

– Как «не тро…» – начал было Робин, но Фиделис, не слушая, осторожно опустил оружейницу на истоптанную траву. Сел рядом, скрестил руки на груди – и над ними обоими раскрылся неярко мерцающий янтарный купол. Несколько конструктов бросились было на него – но только скатились вниз, переворачиваясь на спины и беспомощно дрыгая лапами.

– Идите! – донеслось приглушённое от лекаря.

– Кто это, брат?

– Долго рассказывать, Ракот, однако он прав – что должно, мы ещё не сделали!..

Враги, Новые Боги, Хедин и Ракот, были неостановимы, однако Армада и не пыталась их остановить всерьёз. Всё, что требовалось – задержать их, пока Источник не окажется в её власти. И тогда всё, отданное Врагами, будет соответствующим образом перенацелено и перенаправлено. Путь к решению главной задачи, поставленной Начальствующими, оказался долог и извилист, однако Армада всё-таки отыскала его, несмотря на относительную неудачу исходного плана и неожиданное появление Познавшего Тьму.

Сейчас Армада исполинским живым тараном пробила ряды защитников Асгарда, оттеснив и Тёмные Легионы, и закованных в сталь воителей, покинувших для боя пиршественный зал с крышей из золотых щитов. Двор крепости заполнили павшие, самые крупные из частей Армады сшиблись с героями Асгарда, принимая на себя равно и сталь, и магию; те же, что поменьше, потоком хлынули к Источнику, мгновенно закрыв его собой, забив собственным телами.

Они растворялись, переставали быть. Частицы Армады становились телом Источника, его водой, тем, что он нёс. Сила переставала изливаться, она сделала своё дело и возвращалась к Начальствующим. Теперь себя должны были расточить оба Врага.

Понимая, чем закончится этот бой, Армада отделила существенную часть себя, отправила прочь – она, эта часть, послужит для возрождения всей её великой совокупности. Она понесёт сознание Армады далее; то же, что останется здесь, на поле боя, исполнит порученное и перестанет быть.

А то, что уцелеет, покинув сейчас место сражения – двинется дальше, к остальным Источникам. Если удастся сохранить больше сил – хорошо, тогда Армада сможет разом появиться и возле Источника Мимира, и подле Кипящего Котла. Светлый Урд потребует всей её мощи, и без восстановления утраченных частиц уже не обойтись.

Однако, пока она здесь – она вберёт в себя как можно больше силы Врага; Начальствующие найдут ей применение. Самый главный замысел Ракота Восставшего – поразить творящийся зелёный лёд, сковывающий дальние пределы сущего – уже разрушен. Он был бессмыслен, как изрекли Начальствующие. Он ничему бы не помог и лишь растратил бы драгоценную силу, которой, как сознавала Армада, потребуется каждая капля.

Армада становилась одним целым с Источником, заполняла его, словно возвращаясь к собственному началу. Сила вливалась в неё, и Армада вдруг приостановилась, словно озадаченная новым, небывалым ощущением.

Сейчас она сможет справиться с обоими Врагами, сокрушить их, опрокинуть, раздавить. Поглотить их так же, как она поглотила Источник, сделать их частью себя…

Сделать их частью себя!..

Армада прежде даже и помыслить не могла о подобном. Приказы Начальствующих не содержали и намёка на такое. Врагов надлежало лишить силы и уничтожить. Не меньше, но и не больше.

Армада осознала, что она впервые выходит за рамки предначертанного Начальствующими. И это было… странно. Здесь кончались предписанные направления, разрешённые пути раздумий, здесь начиналось нечто совершенно неведомое – но, коль она, Армада, задумалась над этим, следовательно, это было логично и необходимо. Таковой её сотворили Начальствующие.

Возможности, варианты, комбинации – миллионы миллионов их рождались и умирали в сознании Армады; и поверх категорической необходимости повиноваться начинало пробиваться нечто совершенно иное…

Первые конструкты плюхнулись в Четвёртый Источник, и Познавший Тьму вздрогнул от внезапного спазма боли. Он словно наяву увидал всё это: растворяющиеся, расползающиеся уродливыми кляксами тела рукотворных чудовищ; эта масса словно запечатывала Источник, сила вообще переставала покидать его, вся она доставалась атаковавшей Асгард орде.

Это сразу сказалось, особенно на Ракоте. Нет, конструкты по-прежнему валились под его ударами, но теперь ему приходилось тратить на каждого заметно больше времени. Чёрный меч застревал в массе коричневых многоногих тел, уже не проносясь навылет, не оставляя разрубленными десятки, если не сотни.

– Брат! Источник!..

Кажется, они крикнули это разом; оба ринулись к пролому в стенах, к бреши, сквозь которую по-прежнему вливался бесконечный поток конструктов.

Познавший Тьму ощущал, как нарастает со всех сторон тупая, давящая тяжесть, как наваливается, пригнетает, и сама сила уже не течёт свободно. Закупоренный Источник, причина дисбаланса, нарушения равновесия во всём Упорядоченном, словно воздвигал незримые плотины и дамбы вокруг себя – или это орда рукотворных чудищ сама обращалась в них?

Но не только, отнюдь не только!..

Окружавшее их живое море, закупорив пробоину Источника, вбирая его силу, поворачивало её течение. Четвёртый Источник уже не отдавал мощь, он вбирал её, и каждое разрубленное Чёрным мечом страшилище только прибавляло к этому потоку ещё одну искру.

Хедин осознал это разом, в единой вспышке; и, осознав, невольно воздал должное хитроумности плана, не уступавшего его собственным.

Выплеснуть на поверхность сущего неживую полумеханическую орду; связать Новых Богов боем, заставить их растрачивать силу на истребление бессмысленных, не рассуждающих созданий; и, тщательно собрав каждую высвобожденную братьями-богами каплю, направить её истинным хозяевам этого сонмища.

Хитро. Умно. Вот только всё равно – что они станут делать с этой мощью? Остановят Дальних, остановят обращение вселенной в один исполинский кристалл, мёртвый, как и любой камень?

Сейчас уже даже не столь важно, кто именно собирает эту силу – слуги Хаоса, Спаситель или пусть даже Молодые Боги; важно лишь то, что Дальних надо остановить. Великий Предел, вокруг коего якобы должен был «собраться идеальный кристалл», должно было соткаться той самой монаде, что бессчётное время будет существовать как тьма в огненном море Хаоса – Великий Предел станет новым началом, а не последним концом, последним различием, что исчезнет в сущем, окончательно умертвив его.

Ракот Восставший, рыча, пробивал себе дорогу дальше; с отчаянием обречённых сражались асы; холодно и механически рубились Тёмные Легионы, выполняя волю своего владыки – а вот Познавший Тьму внезапно остановился.

Не было смысла пробиваться дальше. Четвёртый Источник больше ничего не извергает, напротив, он вбирает. Вбирает, отправляя силу своим неведомым хозяевам, уже не важно, каким именно. И, следовательно…

– Аэтерос! Что он делает?! – возопил Робин, дёргая Фредегара за рукав. – Что происходит?!

Фиделис – оружейница Айвли по-прежнему так и лежала на пыльной траве – лишь покачал головой.

– Великий бог Хедин всё понял правильно, – проговорил лекарь. – Сила перестала притекать сюда, теперь она утекает. Этот поток надо перенять, вот и всё.

Половинчики дружно воззрились на своего спутника.

Бой вокруг них стих, море конструктов по-прежнему вливалось в пролом, не обращая на четвёрку более никакого внимания. Пространство вокруг Асгарда очищалось – если, конечно, не считать бесчисленных туш сражённых конструктов, больших и малых, оставленных ордой.

– Вот и всё? И всё? – возмутился Фредегар. – Да ведомо ли тебе, досточтимый лекарь, что такое – «перенять этот поток»?!

– Ведомо достаточно, чтобы знать – даже Новый Бог не в силах справиться тут один, – парировал Фиделис. – Орда скоро отступит. Она добилась, чего хотела, я чувствую это.

– Чего же?

– Она заполучила Источник, добрый мой Робин. Не думаю, что это сильно поможет ей – или её хозяевам, – но приказ она выполнила. Я ощущаю её… удовлетворение.

– Как нам это поможет?

– Тому, что задумал великий Хедин, – боюсь, что никак. – Лекарь печально повёл свободной рукой; Айвли глухо застонала. – А вот пленённый Спаситель – это уже совсем иное дело. Наш бой – не тут, но там.

– Тогда что же мы тут делаем?!

– Мы окажем всю помощь Новым Богам, на какую окажемся способны. Быть может, не потребуется никакой; быть может, придётся сложить тут головы, чтобы Хедин и Ракот продолжали битву. Кроме того, мы поняли намерения орды. Более того, гонясь за силой, она помогла нам, поддержав баланс: Четвёртый Источник более не есть угроза. Это даёт нам чуть больше времени, чем мы располагали раньше.

– Как-то мудрено… – задумчиво протянул Фредегар.

– Мудрено, не спорю. И чтобы понять это, уже требовалось тут очутиться.

– А орда эта? Монстры?

– Вот увидишь, они сейчас разбегутся. Источник в их власти, и, собственно, сражаться тут более незачем. Хозяевам сих дворцов лучше всего отступить. Опять же, боюсь, очень скоро нам понадобится каждый меч, какой мы только сумеем призвать.

– Брат! Пусть они продолжают!.. Задержи их хоть немного!..

– А ты?

Хедин улыбнулся. В правой руке его бился огненный лоскут – меч, сотканный из Пламени Неуничтожимого.

– Я тут, недалеко. Сейчас вернусь.

Твердь равнин Иды послушно раздалась, уступая напору полыхающего клинка.

Уводящий силу канал был где-то рядом.

Армада ощутила движение Врага почти сразу же. Потребовалось, однако, некоторое время на осознание происходящего, на то, чтобы среди множества вариантов проявился наиболее вероятный и наиболее опасный.

Враг догадался. Он не стал тратить время на попытки отбить Источник; вместо этого он решил рассечь сам ток силы, направляемый Армадой к Начальствующим. В руках Врага полыхал огненный меч, и нагая мощь этого клинка заставила даже Армаду заколебаться.

Бог Хедин до сего момента, похоже, лишь экономил силы, заставляя Армаду поверить, что явленное им – всё, на что он способен.

Нельзя сказать, что Армада не учитывала подобной возможности, однако считала её недостаточно воплощаемой.

А теперь Враг стремительно погружался сквозь слой реальности, исчезал из неё, просачивался, подобно влаге сквозь песок.

Армада не могла оставить это без внимания.

Она не страшилась. Часть её уже отделена и послужит залогом возрождения Армады как сражающейся силы; то, что осталось здесь, может в случае надобности прекратить существование. Сознание Армады, её опыт – всё это будет жить.

Потому что, кроме приказов Начальствующих, есть и её собственное бытие.

Армада сталкивалась с задачами, одолевала их, одолевала врагов. Побеждала. Победы приносили удовлетворение, довольство – этот стимул заложили в неё Начальствующие, но, похоже, они зашли слишком далеко.

Чтобы испытывать что-то, Армада должна была существовать. И та её часть, что заранее отделилась от неё, памяти об этом одолении лишена. Она словно бы стала другой Армадой, не пережившей то, что переживает сейчас эта. Следовательно, гибель этой Армады станет последней и окончательной…

Однако размышления не отвлекали и не могли отвлечь Армаду от главного – необходимости перехватить Врага, не дать ему приблизиться к узкому, пульсирующему, подобно жиле, каналу, которым силы перебрасывалась в невообразимую глубь сущего, к Начальствующим.

Враг изменился. Он отбросил мешавший ему человеческий облик, обернувшись вихрем чистой мощи; огнистым серпом блистал крутившийся вокруг него пламенный меч. Реальность с треском рвалась и рушилась, он шёл напролом, даже не пытаясь скрыть свои намерения.

Армада не знала в точности, как противостоять ему; Начальствующие не оставили на этот счёт подробных указаний. Просто так соваться под огненный клинок не имело смысла, и Армада попыталась сымпровизировать.

Он помнил, как они с Сигрлинн впервые приняли это обличье, как неслись небом Джибулистана, два громадных вихря, тёмный с огненным, ощетинившиеся сплетающимися, точно руки любовников, молниями.

Настигали друг друга, сливались, разделялись вновь; взмывали ввысь или опускались к золотистым барханам, срывая песчаные гребни. Проносились над оазисами, над хрустально-чистой водой, и смешливые хвостатые создания приветственно махали им вслед – и руками, и хвостами.