Наум Баттонс
Антисвинизм

Глава 19

Но вернёмся к нашему повествованию, и прежде чем рассказать о том, что произошло со вторым отрядом полицейских, направляющихся в хозяйство Стива Хопкинса, я вынужден описать ещё одно событие, которое произошло среди получивших свободу животных.

На следующий день после собраний свиней и собак, свиньи созвали общий сбор всех животных и птиц на центральном дворе бывшего хозяйства Стива Хопкинса.

В повестке дня было всего два вопроса:

1) голод и как с ним бороться?

2) что делать с трупами людей, которые начали уже портиться на жаре?

Присутствовали на этом сборе все, в том числе и Пират.

После блестящей временной победы на последнем собрании свиней, Пират, ночью наевшийся вместе с ними волшебного хлеба, почувствовал новый прилив силы разума. С раннего утра он провёл короткие и тайные переговоры со Старым Хряком, в ходе которых он вывел последнего из состояния стресса, полученного от своего последнего выступления.

Пёс объяснил Старому Хряку одну простую вещь, о которой он и сам раньше не догадывался. Эта вещь заключалась в том, что если хочешь управлять животными, то понятия религии и светской власти должны быть неразделимы. Это должно быть одним целым даже когда в жизни между ними возникают внутренние противоречия.

– Самое главное, – говорил Пират, – чтобы эти противоречия оставались внутренними, и не достигали разума других животных. Всё остальное мы уладим между собой.

После этого Пират отправился к собакам. Те приняли его радушно, но Пират, к усилению своего внутреннего беспокойства, нутром почувствовал, что те чего-то не договаривают. Казалось бы, собаки виляли хвостами, повторяли клятвы верности богу и свиньям, но в разговорах отсутствовал один немаловажный момент – они, при разговоре с ним, отворачивали свой взор.

Пират вызвал к себе Коммода и попытался выведать у того причину такого поведения подчинённых. Он справедливо считал, что Коммод обязан ему своим возвышением. Но тот говорил Пирату только благозвучные и правильные фразы типа: «Мы верны нашему долгу! Охрана благополучной жизни свиней и равенства всех животных – есть наша первоочередная задача и наш долг! Мы сделаем всё для того, чтобы дело бога нашего восторжествовало!», – и прочее, прочее, прочее, что мы с вами, дорогой читатель, каждый день слышим из уст наших уважаемых руководителей и их охранников. Но при этом Коммод также постоянно отводил свои глаза от пристального взгляда Пирата.

На вопрос Пирата о том, где взять еду для свиней и других животных, он получил, от Коммода отрицательный ответ.

– Откуда я знаю! – отвечал ему Коммод. – Если бы мне знать! Разве я не поделился бы с братьями моими животными и, тем более, со свиньями, которых избрал бог наш всемогущий. Я и сам уже два дня ничего не ел! Собаки ропщут! Свиньи ропщут! Все животные ропщут! Решай вопрос, Пират! Ты пророк! Ты главный! Иначе быть беде, ибо мы, собаки, животные служивые – нам не привыкать, а вот остальные граждане нашего хозяйства могут и взбунтоваться. С петухами и гусями мы ещё справимся, а вот, что делать с быками и конями – я не знаю!

Пират был в тупике и в полном расстройстве. Ох!.. Если бы он не съел со свиньями в предыдущий вечер этого хлеба! Он сейчас был бы у Соломона и получил бы подробные инструкции, что и как делать. Но он съел этот хлеб, и гордыня стала переполнять его. Под воздействием нового прилива силы ума, он стал считать, что и сам может решить все вопросы. Переговоры со Старым Хряком ещё более воодушевили его, и поэтому он самостоятельно отправился к собакам.

Он очень хотел быть среди них своим. Более того, он хотел искреннего подчинения своих сородичей. Он желал им только добра. Пират мечтал втайне, что сделает их всех счастливыми и богатыми. Он мечтал о том, что приведёт их к тому, что не свиньи, а собаки станут богоизбранными и будут править всеми животными и людьми. Он считал, что действительно находится на том уровне, и обладает тем влиянием на Соломона, что сможет впоследствии убедить его отдать всю власть над животными собакам.

Но его идеи слушали не свиньи, не петухи и не быки. Его слушали собаки, а они были с ним одной крови. По-человечески, это звучит так: собаки были с ним одной национальности. Пират, будучи собакой, не учёл одного фактора, о котором люди знали уже давно. Людская поговорка давно гласит, что нет пророка в своём отечестве.

Всех своих пророков соотечественники всегда сжигали на кострах, рубили им головы и побивали камнями. Но сначала, перед этим, они всегда доброжелательно, в знак согласия, кивали головами, а потом сообщали «куда следует».

Собаки уже сговорились совсем о другом. В их головах были уже другие ценности. Пират, хоть и был с ними одной, собачей крови, но он был пришлой собакой. И поэтому все его уговоры, и призывы, находили поддержку среди них, но только внешнюю, фальшивую. Это была поддержка временная, сиюминутная, до тех пор, пока интересы их совпадали. Этой чертой, разделившей их интересы, стал голод.

Собаки оценили, что именно Коммод, а не Пират созвал их на первое собрание по данному вопросу и предложил по нему реальное решение. Они также «оценили», что Пират пошёл изначально к свиньям, а не к ним. Им было всё равно, что Пират действовал по инструкциям бога. Для них главным богом был тот, кто давал сытую жизнь, и соответственно, власть над теми, кто был голоден.

Пират интуитивно чувствовал это. Он, будучи сам собакой, прекрасно осознавал, что собаки на данный момент вовсе не голодны. Он знал, что голодные собаки, даже наделённые человеческими качествами, так себя не ведут. Они не занимаются дипломатией. А сейчас он видел перед собой хоть и плохую, но всё же дипломатию.

Внешне к нему относились с уважением, но что-то было не так. Пират не мог этого не понять.

Уже сильно обеспокоенный он опять бросился к Старому Хряку, чтобы найти там совета, что делать дальше. Но Старый Хряк, памятуя о последнем его выступлении, тоже отвечал уклончиво, говоря, что хоть он и является властью верховной на земле, но он не бог, и даже не пророк и поэтому знать божий промысел вовсе не может.

– Я, конечно, озабочен всеми этими вопросами, – говорил Пирату Старый Хряк, – и ежеминутно думаю о том, как накормить братьев и сестёр своих, свиней, и при этом не покуситься на права других животных, но пока я придумал только одно – поделить все запасы волшебного хлеба.

Он посоветовал Пирату только одно: исполнить то, что обещал свиньям на собрании. А именно, обратиться за советом к самому богу.

Пират, слушая Старого Хряка, метался из угла в угол.

«Делать нечего, – думал он, – вопрос и вправду очень сложный. Надо действительно мчаться к хозяину за советом. Если сегодня не накормить свиней, то всему делу придёт конец. Эти богоизбранные сами делать ничего не будут, ибо не умеют и, тем более, не хотят. Да и обещано им слишком много. Надо… надо настоять, чтобы хозяин поменял приоритеты на богоизбранность в пользу собак».

– Ладно, Хряк, я к богу, а ты собирай всех животных. К обеду я вернусь и передам всем божью волю! – и с этими словами Пират бросился со всех ног к Соломону.

Он застал его на выходе из дома, когда Соломон почти бегом направлялся к осёдланному коню. Увидев Пирата, он дал ему знак, чтобы тот молчал, затем громко объявил домашним, что отъезжает по срочным делам и будет часа через три. Ещё раз, взглянув на Пирата, Соломон прыгнул на коня и рванул прочь.

Пират, ничего не понимая, стоял посреди двора и старался осознать, что сейчас произошло. Внешне всё оставалось спокойно. Среди домашних не было никакой суеты. Работники и рабы также спокойно занимались своими делами. Но странный взгляд Соломона и поспешный его отъезд вызвали в сердце Пирата сильное беспокойство. Оно было ещё более глубоким и сильным, чем после разговора с Коммодом и собаками.

Что-то пошло не так, раз хозяин нашёл какие-то более важные дела, чем те, которые происходили в хозяйстве Стива. Пират хотел было рвануть вслед за ним, догнать его и узнать в чём дело, но тут во двор выбежали дети Соломона и, завидев любимую собаку, бросились к ней, чтобы поиграть. Пирату пришлось весело прыгать и дружески вилять обрубком своего хвоста, чтобы не вызвать ни у кого подозрений.

Пират любил детей Соломона и ему всегда в радость были игры с ними. Но сейчас ему было не до них. Вот она расплата за съеденный Хлеб Познания! Пират тоже был изгнан из рая, как и первые люди, съевшие то Яблоко. Вместо беззаботной и сытой жизни, предстояла жизнь полная тревог, сомнений и разочарований. Теперь надо было обдумывать каждый свой шаг, каждый жест, каждый взгляд и, не дай бог, при этом ошибиться. Первое, что даёт этот Плод – умение притворяться и лгать. Именно поэтому он и был в запрете у Бога. Он очернил невинные, детские души людей. А теперь изобретение Соломона сделало то же самое уже и с душами животных.

Раньше, когда Пират играл с детьми, он полностью был в этой игре. Он жил ею и ничто никогда его не отвлекало. Он всегда был в состоянии «здесь и сейчас». Он радовался вместе с этими детьми. Теперь же, играя, он думал совершенно о другом. Я ошибся, уважаемый читатель, говоря слово «играя», ибо он уже не играл. Пират совершал некие механические действия, прыгая из стороны в сторону, пригибаясь на передние лапы и виляя хвостом. Это только казалось со стороны, что пёс радуется. На самом деле ему очень хотелось рявкнуть на этих детей, чтобы они оставили его в покое, но и этого Хлеб Познания не позволял ему сделать. Пират понимал, что теряет драгоценное время, которое утекает от него со стремительной скоростью, но поделать ничего не мог.

Он по уровню своего сознания, был уже среднестатистическим человеком, а значит, он уже не обладал свободой и не волен был жить и поступать так, как ему захочется. На какой-то момент, Пират сравнил себя с верблюдом, которого видел только на картинке в детской книжке. Этого верблюда, навьючили всяким ненужным ему грузом, который он зачем-то должен был тащить через пустыню. Принцип жизни «я должен» не позволял верблюду сбросить ненавистный ему груз со спины, как и Пирату тот же приобретённый от человека принцип, не позволял поступить так, как он хотел в данную минуту. Пират не мог сказать самому себе: «я хочу» и поэтому, проклиная всё и вся, продолжал изображать весёлую, преданную и любящую собаку, всё ближе и ближе приближаясь к полному фиаско.

А затем к дому подъехало на конях пять полицейских, и детей, наконец, позвали в дом. Пират, сломя голову, бросился обратно в хозяйство Стива. Хлеб Познания продолжал играть с ним злую шутку. И ведь промелькнула в голове правильная мысль: бросить всё это дело, найти Джесси, помириться с ней, и после этого жить с ней долго и счастливо, растя своих детей. Но эту мысль он отбросил почти моментально.

«Я смогу всё преодолеть! Я завершу это дело, и когда хозяин вернётся, а это обязательно произойдёт, то я получу от него похвалу и награду! Правда, зачем к хозяину приехали полицейские? Но, какая теперь разница?» – думал Пират, всё более ускоряя свой бег к бывшему хозяйству покойного Стива. Так Пират упустил свой последний шанс выбраться из этой истории живым и невредимым.

Мысли о будущей награде от хозяина настолько опять затмили его разум, что он полностью забыл о том, что сейчас возвращается с абсолютно «пустыми лапами» к голодным животным, в том числе, к свиньям и собакам. Тот вопрос, по которому он направлялся к Соломону остался без ответа, и у Пирата в голове не было никакого решения «бога», которое он мог бы предъявить животным. И вместо того, чтобы остановиться и спокойно обдумать самому, что он мог бы выдать за решение «бога», выработать для себя модель поведения перед собранием животных, Пират всё больше и больше ускорял свой бег навстречу к своей катастрофе.

Глава 20

Собрание началось достаточно мирно и спокойно. Первым взял слово Старый Хряк. Он поздравил всех животных с долгожданной победой, а так же с третьим днём установления «царства божьего для всех животных и птиц на Земле».

Старый Хряк говорил долго, путаясь в мыслях и запинаясь в словах, но ему это было простительно вследствие его преклонного возраста. Если коротко, то смысл его выступления сводился к следующему: бог всемогущий Соломон, наделил всех свиней человеческими качествами и дал им разум больший, чем всем остальным животным. Бог призвал свиней поделится всем этим с остальными животными и птицами, дабы принести им всем «божью весть и божью благодать». Посредством свиней бог решил осуществить свой промысел по исполнению великой цели: сделать всех животных свободными, равными и избавить их от ига человеческого.

– Поэтому, – говорил Старый Хряк, – бог предположил и разделение труда среди животных. Вполне законно, считал он, что свиньи должны направить все свои усилия на духовное воспитание животных, создание у них новых ценностей: свободы, равенства и трудолюбия. Свиньи должны нести культуру и просвещение в тёмные массы остальных животных и птиц, уча их терпению, добру, надежде, любви, вере и чистоплотности в делах, мыслях и образе жизни. Свиньи первыми доказали свою приверженность к свободе и за это всегда страдали больше других.

Уход свиней из хозяйства Стива было наглядным доказательством неустанной борьбы свиней за установления «царства бога для животных и птиц на Земле».

Свиньи, за свой ум, всегда были больше всех ненавидимы людьми и вызывали зависть у других животных.

– Поэтому нас и убивали больше всех, – говорил Старый Хряк, – но мы всё равно продолжали жить и созидать ради великой божьей цели: установления «царства божьего на Земле»! Но наше «царство божье» нуждается в постоянной защите от внешних и внутренних угроз! Кругом враги, они повсюду и наверняка они есть даже среди нас. Ибо не все ещё поняли «божий промысел» и не всем он по душе. Кто-то ещё наверняка тоскует по прошлому, по проклятому Стиву и его проклятой семье! – при этих словах Старый Хряк, сделав паузу, обвёл взглядом всех присутствующих, немного задержавшись на кошачьем семействе и на жителях голубятни.

– Исчезли из нашего царства бывшие наши соратники, предав наше великое дело! Это сука Джесси, кобель Цезарь и осёл Савл. Но кара господня скоро настигнет подлых предателей и в этом, дорогие мои братья и сёстры, можете не сомневаться! Для этого бог и дал нам боевой отряд, который будет нещадно истреблять как внешних, так и внутренних врагов, выслеживать и карать всякую ересь и инакомыслие в наших рядах, а также служить святому делу неуклонного распространения нашей веры в другие хозяйства! Нам выпала величайшая божья милость и честь быть первенцами бога нашего в деле установления «царства божьего на Земле». Мы воздвигнем в этом хозяйстве первый и самый величественный храм, в котором мы будем поклоняться богу нашему Соломону Гросби. И да не будет разрушен этот храм вовеки!

– Итак, – подводил итоги Старый Хряк, – вы видите, что на свиней и собак возложена самая трудная, самая мучительная доля и самый тяжёлый, во всех отношениях, труд. Но мы не сможем достойно выполнять божий промысел, если постоянно будем думать о хлебе насущном, задавая себе вопрос: где и как его достать? Хоть это и самая лёгкая задача, не требующая больших трудовых и духовных затрат, и не связанная с постоянным риском для жизни, её выполнение займёт много времени, которого у нас, дорогие братья и сёстры, просто нет! Мы, и так уже «горим на службе» богу, и вы прекрасно видите результат этого «горения»! Вы все свободны и «царство божье» процветает в нашем доме! Так что вам, любимые мои братья и сёстры, бог оставил самую лёгкую задачу: обеспечение нас, свиней, материальными благами и содержание боевого отряда бога нашего – собак. Мы и собаки не должны задаваться этими элементарными вопросами: «где взять еду?», «где укрыться от холода и дождя?», «как убрать за собой грязь и мусор?». И тогда, дорогие мои, мы все заживём счастливо и богато, а царство наше распространится по всей Земле. Поэтому с сегодняшнего дня, прямо после окончания этого собрания, принимайтесь за труд по обеспечению нашего царства всем необходимым. Думаю, что нужно всех обитателей разбить на общины, каждая из которых под присмотром свиней и собак будет выполнять определённые обязанности. Все полученные материальные блага необходимо сдавать в правительственную кладовую, которую мы свиньи организуем уже немедленно. Главным хранителем кладовой я, как глава верховной земной власти, назначаю борова Ирода, за его честность, неподкупность, стойкость в вере и непримиримую ненависть к человеку.

Вот кратко о чём говорил Старый Хряк. Пират по достоинству оценил его речь. «Молодец! – думал он, слушая Хряка. – Хорошо подготовился! Всё-таки он не такой уж и дурак, как я думал!».

Но тут из раздумий его вывел кот Альфонс. Выскочив на середину двора, кот, нарушив всякий регламент, начал толкать свою речь.

– А почему я должен верить, что бог избрал свиней? – зашипел он по-человечьи. – Где доказательства? Мы, коты, всегда жили сами по себе и никогда никого не обслуживали. Всё всегда происходило ровно наоборот. Всегда обслуживали нас. Нас никто никогда не убивал ради пищи, нас кормили, мы спали в доме Стива! Поэтому, по логике, мы должны быть богоизбранными! Ради чего мы боролись и устанавливали «царство божье»? Ради того, чтобы обслуживать этих свиней и собак, которые нас котов всегда терпеть не могли?! Я тоже считаю себя очень талантливым созданием!

Мы так же являемся творческими натурами и можем нести культуру и просвещение другим животным. И ещё неизвестно у кого больше талантов и внутренних достоинств: у нас, всегда чистоплотных кошек и котов, живущих в человеческих домах и питающихся настоящей человеческой пищей, или у свиней, которые всегда жили в грязи и питались помоями с человеческой кухни! Мы можем петь, сочинять сказки, убаюкивать детей! Порода кошачья намного древнее и многочисленнее, чем порода свиней. Мы благородные животные, в отличие от них. А что могут свиньи? Хрюкать и визжать?!.. Великое достижение!.. И мы их должны ещё и обслуживать за это!.. Вот моя жена Матильда вчера ночью сочинила прекрасную оду нашей свободе, а что сочинил ты, Старый Хряк, кроме своей идеи, что вы свиньи самые умные? И потом, я не верю, что бог избрал вас на царство! И кто он вообще есть, этот ваш бог?

– Антисвини-и-изм! Богоху-уу-ульство-оо! – резко завопив, оборвал кота Старый Хряк. – Это – грязный антисвини-и-изм! Ты, кот, есть грязный антисвинит и богохульник! Тебя науськала эта предательница и еретичка Джесси! Братья и сёстры мои! Вот вы видите перед собой наглядный образец морального и умственного падения нашего бывшего брата, кота Альфонса! Этот недалёкий кот посягнул на самое святое, что есть у вас! Он посягнул на данное вам богом: на нашу веру, на нашу победу и на нас, свиней, как основную движущую силу, объединяющую всех животных вокруг дела бога нашего!

Его жалкому умишке, видите ли, нужны доказательства существования бога! Ему мало веры, подаренной ему свыше, хранителями чистоты которой были поставлены мы, свиньи! Он говорит, благодаря богу, с нами по-человечьи, но вместо искренней благодарности и восхваления, из его пасти льётся грязь и яд! Он целенаправленно вселяет в ваши невинные души сомнение и гордыню! Этот кот, обладающий недалёким умом, тем не менее, прекрасно знает, что если вы не верите в богоизбранность свиней, то вы и в дело бога нашего не верите, а значит и вера ваша в самого бога тщетна! Вот он скрытый враг, о котором я только что говорил! Это – не кот!.. Это «волк в кошачьей шкуре», прокравшийся сюда для разорения!

Основной залог нашего успеха – это безусловная вера в бога нашего, в его заветы и в его безмерную любовь к нам, грешным. Но если нет веры, то и нет успеха. Вы все в большинстве своём разумны и прекрасно осознаёте это! Но это осознаёте не только вы, мои дорогие братья и сёстры! Об этом прекрасно знают враги бога нашего, которые хотят погубить его дело и уничтожить первое в истории «царство божье», построенное животными! Поэтому они сеют семя неверия и раздора среди вас! Антисвинизм – это самое страшное покусительство на дело бога нашего, поэтому нет такой кары, которой был бы достоин этот мерзавец и еретик!

Но бог наш мудр и милостив! Он не позволил этому мерзкому коту долго скрывать свое настоящее подлое лицо антисвинита и богохульника, тайно вредя при этом нашей светлой вере и святому делу. Слава богу! Он сделал так, чтобы еретик и подлец Альфонс вовремя раскрыл свое гнилое нутро! Вчера мы постановили, что никогда одно животное не убьёт другое без суда и следствия! Заповедь «не убий» – это наш основной постулат и закон! Поэтому я предлагаю взять под арест этого кота, его семью и провести справедливое расследование, в ходе которого мы выясним, кто научил его этой крамоле, как найти этих еретиков и обезвредить. А дальше, наш справедливый суд установит степень виновности кота и назначит ему справедливейшее наказание. Хотя я и так вижу, что кот – враг, и при этом – враг заклятый!

Кот, не ожидавший такого поворота дела, стоял как пришибленный и слушал обвинительную речь Старого Хряка. А когда он осознал масштабы надвигающейся на него опасности, бежать было уже поздно, ибо собаки, взяли его вместе с семьёй в плотное кольцо.

Кот попытался было возразить, что он не враг, что он сам пострадал от людей, так как они недавно убили его котёнка, но Старый Хряк громогласно объявил, что предыдущие заслуги кота будут учтены на суде и, что его горе – это не только его горе.

– Это горе всех животных! – кричал Старый Хряк. – Но грех антисвинизма и богохульства намного сильнее тронул и оскорбил души всех животных, чем смерть невинного малыша кошачьей породы, хотя это тоже ужасное преступление! Но за это преступление виновные уже понесли суровое и заслуженное наказание!

Для поддержки своих слов Старый Хряк обратился к стоящему рядом Коммоду и тот в ответ утвердительно закивал головой, оскалив клыки и тем самым делая свою морду очень гневной и страшной.

Рыдающего и молящего о прощении кота с семьёй увели две собаки, и собрание продолжилось дальше. Только животные после этого стали как-то смиреннее и сговорчивее. Они соглашались со всеми предложениями, поступавшими от свиней и собак, и больше никто не давал никакого намёка на несогласие в вопросе богоизбранности свиней.

Но Старый Хряк нанёс ещё один удар по персоне, избавиться от влияния которой, он давно уже хотел. И не только он. Переглянувшись с Коммодом, он нанёс удар по Пирату.

– Братья и сёстры! – начал он. – Подлый кот хотел воспользоваться слабостью души вашей и поселить в ней сомнение, а затем и полное неверие в дело бога нашего! И не я один должен бы был изобличать еретика, вставая на защиту всех наших побед, нашего «царства божьего» и славного имени нашего бога! Среди нас есть его посланник, его пророк, которого мы все почитаем и считаем, что он и есть носитель «слова божьего». Это доберман, служащий богу, которого зовут Пират. Казалось бы, он первый должен был прервать гнусную клевету, произносимую Альфонсом и разорвать негодяя на мелкие кусочки. Либо он должен был совершить чудо, призвав на помощь всю силу бога нашего, и этого подлого кота должна была бы испепелить молния, сверкнувшая в небесах. Но ничего этого не произошло!.. А произошло совсем другое. Пират, будучи пророком и верным слугой бога нашего, спокойно сидел, прикрыв глаза, слушая крамольные речи богохульника и антисвинита. У меня лично, даже промелькнула грешная мысль, что Пирату по нраву эти речи! Но, глубоко почитая бога нашего, зная и уважая предыдущие деяния Пирата, как пророка и апостола, я немедленно отмёл эти мысли. И всё же тень сомнения осталась. Поэтому я осмелюсь задать достопочтимому пророку несколько вопросов, на которые он обещал ответить и рассеять последние сомнения, если они у кого-то ещё остались, в мудрости, могуществе, милости и всеобъемлющей любви ко всем нам бога нашего.

И первый вопрос, который родился прямо сейчас: почему с его стороны была продемонстрирована такая странная реакция на богохульство и антисвинизм, которые проявил подлый враг, кот Альфонс?

Старый Хряк после этих слов строго уставился на Пирата, глядя ему прямо в глаза.

Честно говоря, Пират был озадачен таким поворотом событий. Он оглядел толпу животных, и не свойственное ему состояние растерянности ещё больше охватило его сознание. Ему бы в данный момент, проявив гибкость ума и дипломатию, надо было ответить Старому Хряку хоть что-нибудь по существу, открыть полемику или, как часто поступают лукавые люди, когда их прижимают к стенке, ответить на конкретно поставленный вопрос своим вопросом, более расплывчатым и мало относящимся к делу.

Это позволило бы ему перехватить инициативу и заставить оппонента оправдываться самому. Но Пират, не зная до конца обстановки и поэтому недооценивая её, применил свой старый испытанный метод. Он опять пошёл напролом, используя старую тактику «наступательной обороны».

Но сейчас перевес сил был явно не на его стороне. Более того, теперь уже Старый Хряк демонстрировал свою силу. Он был главным идеологом, ибо теперь перед ним были не только свиньи, но и все остальные животные, перед которыми он, уже как верховный правитель, не имел права показывать слабость ни под каким предлогом. Даже под страхом кары божественной. Плюс ко всему, эпизод с котом Альфонсом усилил страх и показное уважение к нему других животных.

Пирата другие животные почти не знали. Они не были первыми свидетелями его изначальных чудес. Впервые чудеса, связанные с действием волшебного хлеба, животные и птицы увидели от свиней. Поэтому сейчас на Пирата они смотрели скорее с любопытством, чем с почитанием, ибо у них не было перед ним страха.

Животные сейчас были похожи на то «доброе и праведное стадо людей», которое смотрит на носителя новых идей с любопытством, слушает его, иногда даже с одобрением, но при этом ждёт сигнала от хранителей старых ценностей – представителей власти и жрецов – о том, что с ним сделать: аплодировать ему, либо сжечь его на костре. Второе, как правило, случается намного чаще.

Пират опять выбрал старую тактику, так как думал, что должен сейчас бороться именно за их страх, но он не знал о ряде значительных событий, которые произошли в его отсутствие.