Натали Р.
Враг моего врага. «Райская звезда»
Айцтрана невольно улыбнулась. Такая славная девочка, и так влипла с этим Мрланком.
– Все, Айцтрана. Бери завещание, бери мое согласие на брак Айцирра и уезжай. Прощай и постарайся не поминать недобрым словом.
Дверь спальни отворилась, и Эйзза, отложив комикс, поднялась с кровати. Хирра Айцтрана прикрыла дверь за собой, с каким-то остервенением сбросила кружевную накидку, скомкала ее и запустила в угол. И принялась натягивать на себя теплое белье и плотное дорожное платье. Эйзза подошла помочь с застежками. В глазах шитанн стояли слезы, но Эйзза не осмелилась спросить, что случилось. Не ее ума дело.
– Хочешь поехать со мной, милая? – предложила Айцтрана – Или, может, проводить тебя в земли Ихстл?
Эйзза поспешно помотала головой:
– Нет, хирра, спасибо. Я хирра Мрланка не брошу.
Айцтрана поцеловала кетреййи в щеку, повесила сумку на плечо и вышла. Эйзза вздохнула. Такая очаровательная женщина не должна быть несчастной. Ну что хирра Мрланку стоило…
Мрланк хмуро доедал кашу. Увидев Эйззу, нерешительно выглядывающую из дверного проема, он кивнул:
– Иди сюда, раз уж пришла. И что тебе, сладким здесь намазано? Почему домой не уехала? Почему не ушла с Айцтраной? Она, небось, ласковее меня.
С последним поспорить было трудно, но Эйзза и не думала спорить. Все равно в спорах побеждает не тот, кто прав, а тот, кто умнее. Она развернула бумагу с разрешением служить в военном флоте и протянула Мрланку.
Он пробежал документ глазами, сложил и кинул на столик, кратко прокомментировав:
– Сумасшедшая.
– Теперь вы возьмете меня на «Райскую молнию»? – уточнила Эйзза.
Ему бы объяснить ей еще раз, что она себя губит. «Молния» – не просто военный корабль, это само по себе повышенный риск; он последний. Любое сражение будет заведомо неравным. Ему бы напомнить девочке, как мощный удар турболазеров прожигает дефлекторы, и корабль вспыхивает, взрывается, разлетается тысячами обломков, как выбрасывает сквозь щели в обшивке замерзший воздух и замерзшие трупы с выпученными глазами… Она уже видела подобное, когда гъдеане обстреляли эту субсветовую колымагу, «Райскую звезду», но напомнить стоило бы. Ему бы объяснить, что, если она останется жива и угодит в плен, то позавидует погибшим. Но он смалодушничал. Раз она сама хочет и имеет разрешение, надо быть дураком, чтобы ей отказать.
– В пищеблок пойдешь? – спросил Мрланк.
Эйзза радостно захлопала в ладоши.
– Завтра внесу тебя в реестр команды, – пообещал он, – и поставлю на довольствие. Если не передумаешь.
– Я не передумаю, хирра Мрланк!
– Ну-ну, – усмехнулся он. – Тогда не стой без дела, девочка. Доставь-ка мне удовольствие, а я тебе пока расскажу, что значит служить на «Молнии».
Он так и не занимался сексом с женой, подумала Эйзза, расстегивая ремень на его брюках. Ну как шитанн может быть таким глупым?
– У тебя будет начальник, – сказал Мрланк. – Главный повар «Молнии», Эрчхетт Кенцца. Он любит, чтобы все его распоряжения выполнялись быстро, точно и беспрекословно. Ошибешься или промешкаешь – возьмет вот такой же ремень, – он указал на свой, – и отделает пониже спины. У Эрчхетта все по струнке ходят.
Эйзза недоверчиво покосилась на Мрланка, не отрываясь от основного занятия. За то время, что она провела на «Молнии», хирра Эрчхетт показался ей добряком. Все пытался ее подкормить, сладеньким побаловать… Хотя она ведь тогда не служила на камбузе, помогала добровольно. А десяток кетреййи, что был у него в подчинении, и впрямь старался действовать расторопно и передвигаться с поручениями не иначе как бегом.
– Он будет распоряжаться твоей работой, Эйзза. А жизнью твоей, как и жизнями всего экипажа, распоряжаюсь я. Капитан – высшая власть на корабле, как тебе, должно быть, известно, – Эйзза молча моргнула в знак согласия. – Но ты наверняка не знаешь, сколь далеко эта власть простирается. Скажу: прыгай без скафандра за борт – прыгаешь. Скажу: убей его – убиваешь. Скажу: укуси себя в задницу…
Эйзза не сдержала удивления:
– Как это возможно?
– Не «как это возможно», – передразнил Мрланк, – а складываешься пополам и кусаешь. Любой мой приказ должен быть выполнен, и меня не волнует, как. Не отвлекайся, кстати.
Эйзза вздрогнула и с еще большим старанием продолжила ласкать отросток Мрланка.
– У меня военный корабль, – довольно потянулся он, – а не какая-нибудь досветовая лохань. Соответственно, и понятие о дисциплине немного иное. Еще один момент: если Эрчхетт отдаст один приказ, а я – противоположный, кого ты послушаешь?
– Вас, хирра Мрланк, – невнятно пробубнила Эйзза, пытаясь не отвлекаться, а то мало ли чего. Сочтет, что она плохо выполняет приказ, а ремень – вот он, совсем рядом, и тянуться не нужно.
– Умничка, – он одобрительно погладил ее по голове, и тут его накрыло волной наслаждения.
Ему понравилось, что Эйзза не отстранилась и не остановилась. Для полного блаженства не хватало лишь одного. Он рывком поднял девушку с колен, задрал ей подбородок, прижав к спинке дивана, и грубо вспорол вену. Эйзза вскрикнула от боли. Она привыкла к тому, что хирра Мрланк почти не думает о ее удовольствии, но таким жестоким он прежде не был. Он сжал ее так, что она едва могла дышать, и она боялась, что задохнется к концу четвертого судорожного глотка.
– Ну? – осведомился он хрипло. – Не передумала?
Эйзза чувствовала, как сползает по шее капелька крови. Рана была слишком велика. Неужели теперь всегда будет так? Если она не передумает… Еще можно извиниться и уйти. Расстаться с мыслью ходить на ГС-корабле. И предоставить Мрланка его судьбе. Оставить его встречать смерть в одиночку.
Эйзза всхлипнула – порванная вена отозвалась болью.
– Нет, хирра. Я не передумаю.
– Я еще выпью, – сказал он после минутной паузы.
Не просьба, не вопрос. Капитан озвучил свое решение, и точка.
– Да, хирра, – пролепетала Эйзза, понимая, что от ее согласия ничего, по большому счету не зависит.
Губы по-хозяйски обхватили рану. От боли снова брызнули слезы.
Условные голубые фигурки космических кораблей, берущие в блокаду неопределенно-болотного цвета планету, застыли в воздухе. Ларс Максимилиансен предусмотрительно отодвинул ноутбук и плеснул коньяк в свой кофе.
Они с Салимой были одни в ее кабинете, оба кресла развернуты к середине, под рукой у старика ноутбук и пульт к голографическому проектору. Окна плотно зашторены: ни один беспилотный разведчик ничего не увидит, даже если подберется. Дверь заперта и на сигнализации, поднимающей тревогу при приближении к ней на метр. Ноутбук отключен от интернета. Никакие меры предосторожности не могут быть излишними, когда обсуждаются секретные сценарии будущей военной кампании, сам факт планирования которой держится в строгой тайне. Если будет на то воля Всемилостивейшего, никто не должен узнать о ней, пока не станет поздно. И если не будет на то Его воли… Салима криво усмехнулась. Свои планы она никогда не ставила в зависимость от высших сил.
– Я предоставил вам три возможных сценария, – отхлебнув кофе, подытожил Ларс и изобразил галантный поклон. В исполнении маленького кругленького дедули, к тому же позабывшего встать, выглядело это потешно. – Какой из них вам больше нравится, Салима?
Женщина задумчиво побарабанила пальцами по подлокотнику кресла.
– Нравится, не нравится – не та категория, Ларс. Честно говоря, мне нравится вовсе не затевать войн, а получать все желаемое в виде милости Аллаха на блюдечке с голубой каемочкой. Подозреваю, что вам понравилось бы прямо противоположное: драться, независимо от того, нужно ли это Земле или нет. Но я не девочка, а вы не мальчик, и не в песочнице сидим с лопатками. Наши решения и действия должны быть разумными и строиться не на основании эмоций.
Она легко встала, поправив желтый платок, подошла к ноутбуку и еще раз пролистала схемы. Голограммы сменялись одна за другой. Цвета Гъде – серый и золотой, но гъдеанские силы специально маркировались в схемах грязно-зеленым: некий абстрактный враг, никакой конкретики.
– Все ваши сценарии гениальны, но ни один мы не позволим себе реализовать, – промолвила она наконец. – Поймите, Ларс: Земля – мирная планета. Мы не станем нападать на Гъде врасплох. Мы вообще не станем на нее нападать. Мы не ищем войны, Ларс, наша цель сугубо мирная и материальная: нам нужен только Нлакис, который находится на нашей территории.
Ларс весело хмыкнул:
– На нашей, Салима? Вы уверены?
– Я не просто уверена, я собираюсь убедить в этом всю Галактику. Убедить или заставить сделать вид, что они убеждены. Это как раз непринципиально. Принципиально то, что мы желаем уладить вопрос с Гъде дипломатически. Мы уважаем гъдеан, мы признаем их равными партнерами по Содружеству Планет, и мы полагаем, что они внимут нашей просьбе покинуть нашу территорию.
– Но они не внимут, – возразил Ларс.
– Вот именно. Тем самым они продемонстрируют, что разумные аргументы на них не действуют, и настанет время других аргументов – тех, что стреляют. Но мы не нападаем на Гъде, понимаете? Мы обеспечиваем свое законное право на Нлакис.
– Гъдеане так просто не уберутся, – Ларс поболтал остаток кофе в чашке и уставился туда, словно намеревался погадать на кофейной гуще. – Они начнут гадить нам по всей Галактике, где только встретят.
– И снова вы правы, – улыбнулась Салима. – Они начнут войну. А мы ответим. Понимаете, Ларс? – повторила она. – Начнут они, а мы лишь ответим. И ответим так, чтобы у всех известных миров напрочь пропало желание с нами воевать.
Салима погасила проектор. Светящиеся фигурки кораблей, зависшие над ковром, растворились. Она вернулась на свое место.
– Разработайте этот сценарий в подробностях, Ларс. Пропишите все возможные варианты его развития.
Дедок помялся.
– Салима, а может, все-таки с шитанн начнем? У нас на вооружении тысячи кварцевых излучателей. Что, списывать их?
– Зачем же списывать? – усмехнулась Салима. – Они наверняка еще пригодятся.
– Против кого? Гъдеанам они – что слону дробина, их солнце еще жестче, чем наше, и ультрафиолета они не боятся. Как применить против них излучатели? Разве насмешить их этим, чтоб от смеха они утратили боеготовность… Салима, испокон веку шитанн были нашими врагами. Давайте их пощиплем. Под шумок, а?
– Нет, Ларс, – жестко ответила она, и главнокомандующий скис: «нет», произнесенное таким тоном, это однозначно «нет». – Мы будем продолжать охранять наши границы от шитанн и держать их в тонусе, как бы ни началась война и чем бы она ни закончилась. Но щипать их не станем. Они сами отдадут нам все, чего мы вежливо попросим.
Ларс расхохотался.
– Так прямо и отдадут? Салима, ну ладно я, выживший из ума старикан. Но вы-то не фантазируйте!
Она сощурилась:
– Пари?
– Пари! И если я выиграю, вы разрешите мне выпотрошить один корабль Рая.
– Будьте умереннее, Ларс, – с укором произнесла она. – У них всего-то один корабль и остался.
– Вот его и выпотрошу!
Салима покачала головой. Дедушке хочется врезать шитанн, это понятно. Но не ставить же под удар всю комбинацию!
– Без смертоубийств, Ларс. Разрешаю обстрелять и лишить внешнего оборудования. Если ваши стрелки разойдутся и взорвут корабль с людьми – не взыщите, выдам их головы райскому координатору.
Она была уверена, что выиграет, но подстраховаться никогда не мешает.
– А что же вы, Ларс, намерены уступить мне, если проиграете?
– Можете лишить меня орденов, – запальчиво предложил Максимилиансен.
– Мило, но на что мне главнокомандующий без орденов? Это, считайте, самой подорвать свой авторитет.
– Ну, тогда сместите меня с поста главнокомандующего.
– Еще лучше! Этак вы заставите меня желать вашего выигрыша. Нет, Ларс. Вы останетесь на своем посту и при своих орденах. Вы расплатитесь по-другому. Если вы проиграете, то пожмете руку шитанн.
– Шитанн? – возмутился дед. – Я? Только если он будет мертв!
– Не артачьтесь, Ларс. Раздолбанный корабль шитанн – против всего лишь одного рукопожатия.
– Ну, ладно, – согласился он. – Так тому и быть. Все равно я не проиграю!
Загадочно поведя плечом, она наклонилась к его уху и вкрадчиво прошептала:
– Полагаете, я не рассчитываю выиграть?
Один из стражей порядка изучал заключение врача, второй включил диктофон.
– Назови свое имя, девочка.
– Эйзза Ихстл, – прошептала она, кутаясь в одеяло.
В голове шумело, и она старалась не поднимать ее резко, чтобы не пропадала картинка из глаз. Шею охватывала тугая повязка, мешающая говорить. В правой руке торчала игла, и это пугало Эйззу больше всего. Она с детства не любила иголок, особенно таких огромных. К игле шла трубочка из прозрачного пакетика с бесцветной жидкостью, висящего на стенной присоске.
– Эйзза Ихстл, назови имя шитанн, пившего твою кровь последним.
– Мрланк Селдхреди, хирра, – выдавила она.
Она повернула голову, чтобы посмотреть, где хирра Мрланк, и голова тут же закружилась, а Мрланка она не увидела.
– Где он? – жалобно спросила Эйзза.
Стражи были добры и обращались с ней бережно, но с хирра Мрланком было бы как-то спокойнее. Несмотря на то, чем закончилось их свидание. В конце концов, он обещал взять ее на «Райскую молнию», а эти, того гляди, отправят в клан Ихстл, причем из самых лучших побуждений, и прощай, космос.
– Не волнуйся о нем, девочка. Отвечай на вопросы, и скоро мы дадим тебе отдохнуть, – шитанн из клана Генхсх с черными волосами до плеч, прихваченными ремешком на лбу, и с бляхой стража на темно-сером форменном сайртаке смотрел устало; казалось, он сам не прочь отдохнуть. Эйзза была для него работой, с которой нужно разобраться, прежде чем сдать смену и пойти домой. – Скажи, как ты оказалась в номере у шитанн из чужого клана?
– Он мне разрешил, – пролепетала Эйзза. – Сказал, что я могу прийти, если захочу.
– Ты давно его знаешь?
– Да, хирра. Много дней, – Эйзза не помнила, сколько, а страж не стал уточнять. Понимал, что о некоторых вещах спрашивать у кетреййи бессмысленно.
– Ты давала ему позволение пить кровь?
– Да, хирра.
– Он спрашивал тебя, можно ли выпить больше четырех глотков?
– Нет, – хирра Мрланк не спрашивал, просто сообщил, что выпьет.
Стражи переглянулись.
– Я сама сказала, что можно, – добавила Эйзза.
Второго стража, седого Цаххайна с выбритыми висками и гребнем жестких волос посредине, заинтересовало что-то во врачебном заключении. Подойдя к кровати, он откинул одеяло – Эйзза пискнула – и внимательно рассмотрел левое плечо, за которое ее давеча схватил хирра Мрланк. Что правда, то правда, выглядело оно жутко, сплошной синяк.
– Это откуда? – спросил страж.
– Хирра Мрланк сжал неосторожно, – призналась Эйзза.
Он потрогал синяк пальцем, и она вздрогнула.
– Больно?
– Да, хирра.
– Хочешь пожаловаться на Мрланка Селдхреди?
– Нет, хирра, – она округлила глаза. – Я не хочу жаловаться. Хирра Мрланк хороший. Очень-очень.
Он вызвал для нее врача, поняв, что хватил лишку. А врач сообщил в стражу. И теперь ей задают какие-то вопросы, словно считают хирра Мрланка виноватым.
– А можно мне его увидеть? – робко поинтересовалась Эйзза.
Страж Генхсх хмыкнул.
– Можно. Пошли отсюда, – он кивнул напарнику. – Похоже, тут все в порядке.
Цаххайн понимающе усмехнулся:
– Дурочка. Спроси он, можно ли ей живот вскрыть и кишки вытащить, она бы разрешила.
Эйзза поежилась, сообразив, что говорят о ней.
– Хирра Мрланк ни за что бы этакого не попросил, – возразила она. – Никогда.
– Где бы мне такую лапочку сыскать? – Цаххайн сфотографировал врачебное заключение и оставил оригинал на столе. – Шшагил, – он повысил голос, – можешь впустить его!
Дверь открылась, и на пороге появился хирра Мрланк. За ним маячил третий страж. Эйзза немного успокоилась. Хирра Мрланк здесь, никуда не пропал, и он не позволит отправить ее в клановые земли.
– Хирра Мрланк, ваши документы, – Цаххайн кинул магнитную карту поверх заключения. – Извините за беспокойство.
Все трое дежурно отсалютовали и скрылись за дверью номера. Мрланк запер дверь и привалился к ней спиной. Наконец-то все закончилось. Стража изрядно попортила ему нервы, которые и без того никуда не годятся. Прибытие стражи явилось для него дурным сюрпризом. На корабле он привык быть хозяином и оказался совершенно не готов к тому, что кто-то потребует с него отчета: а не сделал ли он чего-нибудь недозволенного? В какой-то момент он подумал, что Эйзза его кинет, подаст жалобу. Ничего такого уж смертельного, но для него это было бы катастрофой: долгие разборки с кланом Ихстл, компенсация, временное отстранение от капитанского поста, переходящее в постоянное – командование не станет дожидаться, пока он разберется со своими проблемами… Но девочка не стала его топить. Мрланку захотелось сделать для нее что-нибудь хорошее, вот только что? Самым лучшим было бы не брать ее в команду «Молнии», но как раз этого она не оценит по достоинству.
Он дошагал до столика, налил себе воды. Посмотрел в сторону спальни:
– Эйзза, ты как? Реттихи хочешь? Или, может, железного сока заказать?
Железный сок собирают из железного дерева, которое растет только в определенной зоне. Дорогое удовольствие, зато говорят, он обалденно полезен для кроветворения. Жаль, что для шитанн это всего лишь вкусный сок.
– Ага, – обрадовалась Эйзза. – Вы правда купите мне сок? А можно еще печенья, хирра Мрланк?
Выпив стакан темно-коричневого сока и закусив пачкой сладкого печенья, она вспомнила:
– Хирра Мрланк, а вы внесли меня в список? То есть в этот, в реестр? Вы же обещали!
– Не успел, – проворчал он. – Сейчас пойду в космопорт, улажу заодно все формальности. Все, лежи тут и не умирай. И не ходи никуда.
– А вы тоже не умирайте! – крикнула она ему в спину и, когда замок за ним щелкнул, принялась размышлять, будет ли ей к лицу форма военного флота. О минувших неприятностях она больше не думала.
Эфлуттраг встретил Криййхана Винта ледяным ветром в лицо. Аэромобиль подали к самому трапу стратосферника, и все равно координатор успел испытать дискомфорт. Холод за короткое время пробрался до костей и остался там. И кровь пить бесполезно, не в ней проблема. Это старость.
Решение, родившееся спонтанно, вопреки желанию, теперь вызрело. Решение было одобрено ба. Решение являлось единственно верным. Но радостно от него не было.
Один из охранников отворил дверь кабинета, проверил и пригласил координатора входить. В кабинете было тепло: кто-то из обслуги позаботился заранее включить электрический обогреватель. Старика любили, потакали его немощам. Пододвинув обогреватель поближе, он уселся за стол и послал вызов Ртхинну Фййку.
Всю дорогу он колебался. Доверить столь важную миссию Криййхан мог лишь двоим, своим правой и левой руке. Ртхинн Фййк и Аххьеша Кенцца, ближайшие помощники. Оба достаточно молоды для политики: в средних летах; брак, дети, устойчивое имущественное положение, благоприятный имидж, авторитет во влиятельных кругах шитанн. Оба – смуглые уроженцы дневной стороны: Фййк совсем темный, Кенцца лишь с легким румянцем, но за сумеречницу ее уж точно не примут. И полагался он на них примерно одинаково, но на Аххьешу, пожалуй, больше. Аххьеша была надежна и консервативна, последовательно проводила в Круге генеральную линию, поддерживая Криййхана. Категоричность и определенность ее позиций являлись чем-то вроде гарантии от неприятных неожиданностей. А теперь, в этом важном деле, которое не поручишь кому попало, они оказались помехой.
Ни один шитанн не питает к землянам любви, но посылать на Землю человека, который ее ненавидит – заведомо обречь миссию на провал. Возможно, Криййхан попытался бы переубедить Аххьешу: порой она внимала его аргументам и меняла свое мнение столь же решительно, сколь отстаивала прежнее. Однако ныне Криййхан не был в себе уверен. Как он сможет переубедить кого-то, если сам не чувствует убежденности? Как он сможет всерьез уговаривать Аххьешу, что земляне тоже люди, если сам, будучи сумеречником, не решается говорить с землянами?
Кроме того, Аххьеша – женщина. Страшно посылать женщину одну – пусть с телохранителями, но по сути одну – в Проклятый мир. К тому же и координатор Земли – женщина. А сводить вместе двух враждебно настроенных женщин – все равно что стравливать олльехров. Какой уж тут союз, избежать бы кровопролития и казни. Для союза нужен мужчина, который соединит переговоры с флиртом.
Ртхинн Фййк был умен, сведущ в дипломатии и всегда ставил интересы Рая выше своих собственных. Но то, в чем он видел интересы Рая, иногда заставляло Криййхана скрипеть зубами: координатор и его помощник не всегда сходились во мнениях. Более того, мнение Ртхинна было подвижно, как ртуть: любая новость заставляла его пересматривать свою точку зрения. Это слегка раздражало Криййхана: нельзя так зависеть от входящей информации. И вот пришло время признать: способность оперативно анализировать обстановку и постоянно корректировать свои действия весьма полезна. Если кто и сможет провести переговоры с землянкой и чего-то в них добиться, то это Ртхинн Фййк.
Охранник открыл дверь перед Ртхинном, пропуская его вперед. Мужчина поклонился, сорок восемь клановых косичек зашелестели друг о друга. Ртхинн был немножко денди: в косички вплетен тонкий бордовый шнур, на груди строгого черного сайртака – из такого же шнура бант. Криййхан не одобрял столь вызывающий для политика стиль, но сейчас не стал заострять на этом внимание.
– Вы хотели меня видеть, хирра Криййхан? – образец невозмутимости; понимает ведь, что его вызвали на ночь глядя не о погоде поговорить, но виду не покажет. Владеет собой, этого не отнимешь.
Координатор указал ему на кресло для посетителей.
– Чтоб я хотел тебя видеть, ты должен быть танцовщицей кетреййи, – они были одни, и Криййхан не видел смысла в официальном этикете. – Но придется мне смотреть на тебя, а не на прекрасную девушку, потому что этого требует дело.
– Прошу прощения, что родился мальчиком, – не моргнув глазом, отозвался Ртхинн, – да еще и шитанн.
– Не проси. Ты нужен, какой есть. Не мне, старику, грезящему о блондиночках, а Раю. Что ты можешь сказать о Земле, Ртхинн? Говори, как думаешь, нам здесь оглядываться не на кого.
Ртхинн повертел в пальцах бордовую браслетку – пижон, чтоб ему – и ответил наконец:
– Земля – это наш полигон ошибок. Первую совершили наши предки. Не тем, что туда отправились, и не тем, что вступили в контакт – это нормальная практика. Тем, что не убрались с миром, когда стало ясно, чем земляне отличаются от кетреййи. Вторую совершили их потомки, вовремя не замирившись с соседями, разжигая ненависть распространением кровавых легенд. Третью допустил один из ваших предшественников, высказавшись против приглашения Земли в Содружество Планет. Если бы мы их поддержали, многое было бы по-другому. Во-первых, земляне нам что-нибудь да простили бы. Во-вторых, чем раньше в своем развитии планета вступает в Созвездие, тем легче приобщается к гуманистическим ценностям. Мы фактически отстранили от них Землю, и она долго развивалась по тому пути, на котором отрицательные черты землян лишь обострились. Четвертая ошибка была в том, что мы не попытались наладить отношения и после вступления Земли в Созвездие. На том этапе помощь соседа пришлась бы землянам кстати, и они были бы весьма благодарны. И пятую ошибку сделали вы.
– Я? – переспросил Криййхан.
– Вы были на Земле, хирра Криййхан. Да, вас пригласили лишь потому, что не могли не пригласить, но это был шанс, а вы его не использовали. Вы не выступили ни перед их правительствами, ни в их компьютерной сети, вы никак не попытались исправить впечатление землян о нас. Вы не завязали никаких контактов, даже формальных. Вы могли бы начать с торговли чем-нибудь нейтральным, с обмена информацией, но вы даже пальцем не пошевелили. Вы вообще не стали разговаривать с их координатором, а ведь эту-то малость можно было сделать. Узнать ее поближе, дать ей возможность узнать себя, пусть безо всяких политических обязательств. И ваша бездарная поездка обернулась для нас еще хуже, чем если бы ее вообще не было. Не приехать – одно; средств не хватило, мало ли. Приехать и демонстративно проигнорировать – совсем другое.
Тон его был ровен. Закончив свой монолог, он пояснил Криййхану, казалось, еще сильнее постаревшему:
– Извините, но вы просили сказать то, что я думаю.
Координатор долго молчал, глядя прямо перед собой отсутствующим взором, размешивая в чашке остывший реттихи. Потом, бросив ложечку, глухо вымолвил:
– Ты прав. Да, прав. Я тогда поступил глупо, и теперь мы за это расплачиваемся, – и снова замолк.
Ртхинн терпеливо ждал. Наверняка координатор вызвал его не для неприятного напоминания о том, что тот и сам в душе понимал. Значит, скажет.
И дождался.
– Ты поедешь на Землю, Ртхинн, – скрипнул Криййхан. – Поедешь, потому что о таких вещах по квантовой связи не договариваются, только глаза в глаза. Об одном прошу: не становись на колени. Нам нужна помощь, но не любой ценой.
Ртхинн не удивился. А если и удивился, то ничем этого не показал.
– А какой? Какой ценой, хирра Криййхан? Что мы можем предложить за земной ГС-флот?
Он сразу понял, что следует выторговать у землян, умная бестия. А чем платить, сам Криййхан не знал.
– Все, – проговорил он неохотно. – Все, кроме самого Рая, системы и основных баз сектора. Если они отгонят Гъде, то пусть берут хоть половину Нлакиса.
– Что насчет людей? – осведомился Ртхинн.
– В смысле? – не понял координатор.
– Как быть, если они захотят рабочих для своих шахт? Или девушек для тех солдат, что будут сражаться за нас?
– Нет, – процедил Криййхан сквозь сжатые зубы. – Люди – все, на чем держится Рай. Не отдадим даже самого малокровного кетреййи, годного только ттеи собирать. Если землянам нужны рабы, пусть гъдеанских пленных к делу приставляют. Заодно будет стимул их захватывать.
– А если они поставят ультиматум? – безмятежно спросил Ртхинн. – Если не будут соглашаться без этого?
– Сделай так, чтоб согласились, – отрезал Криййхан. – Делай, что хочешь, соблазни эту землянку или убей ее, обещай на ней жениться, сюсюкай с ее детьми, укради ее детей и шантажируй… Лишь бы был результат. Без результата можешь не возвращаться, все равно Рай недолго останется Раем. А вернешься с договором – обретешь такой авторитет, что без труда выиграешь выборы координатора.
Максимум, что позволил себе выразить Ртхинн – это легкое любопытство:
– Собираетесь на покой?
– До покоя я просто не доживу, – огрызнулся Криййхан. – Либо покончу с наглостью гъдеан и помру с чувством выполненного долга, либо они меня раньше прикончат. Собирайся, Ртхинн. У тебя еще есть время. Вопросы, которые у тебя возникнут, можешь задать завтра. Боюсь лишь, что мне на них не ответить. Я был на Земле, но толком ничего о ней не узнал.
Запиликал вызов по гостиничному коммуникатору. Мрланк перегнулся через спящую кетреййи, нажал кнопку.
– В чем дело? – голос со сна казался еще более хриплым, чем это было обычно для последних дней. Карканье, да и только. – Я сплю, между прочим.
– Извините, хирра Мрланк, – в мягких интонациях портье ни капли вины, просто дежурная фраза. – Для вас пришло срочное сообщение из Эфлуттрага. Вам надлежит выйти на связь с координатором через защищенный канал космопорта Генхсх в 6.20.
– А сейчас сколько? – не сориентировался Мрланк.
– 5.40, – сообщила портье.
– Интересно, что понадобилось от меня координатору? – буркнул он, прикидывая, успеет ли принять душ.
– Не знаю, хирра Мрланк. Я не имею доступа к государственным тайнам. Надеюсь, вы не опоздаете, – и она отключилась.
Мрланк чувствовал себя не в своей тарелке. Он не привык разговаривать с координатором. Прежде для этого существовал командующий Эссерк, потом адмирал Ррхлу. Теперь не осталось никого выше Мрланка, и почему-то это не доставляет радости. Поездка в резиденцию Криййхана Винта и доклад перед Кругом кланов выбили его из колеи. Не его это дело. Не заслужил он еще такой чести, чтобы вещать перед важными людьми, и, скорее всего, не заслужит никогда. Просто больше некому.
Облачившись в парадную форму, он подумал, что неплохо бы побрить отросший «ежик», обновить клановую прическу. Но время поджимало. Не опаздывать же на связь с координатором! Он не обольщался: его вызывают на связь с координатором не потому, что он такая уникальная персона, способная хоть на минуту заинтересовать Круг кланов. Видимо, у Криййхана Винта созрел приказ для флота, и он хочет его передать, вот и все. А что все порядочные люди еще спят, так какое координатору дело до его, Мрланка, удобства? Сам небось бессонницей мается, женщины старика уже не волнуют, вот и работает по ночам, чтобы не терять время. А всем остальным надлежит приспосабливаться и не роптать.
Он набросил форменную куртку поверх парадного сайртака, подхватил свою папку и тихонько, чтобы не разбудить Эйззу, клацнул замком, затворяя дверь.
Космопорт все так же сиял огнями. Подняв воротник, Мрланк рысью пробежался от спящей гостиницы к вечно бодрствующему пассажирскому терминалу и юркнул в узкий коридор-переход, отделяющий то, что называют портом рядовые граждане, от стоящих особняком корпусов. Грузовой терминал и – в самом конце – объекты военного флота. Как водится, часовые на посту, пропускная система. Мрланк сунул магнитную карту в прорезь и подождал, пока пройдет идентификация, разглядывая сквозь бронестекло холл, через который туда-сюда сновали женщины из наземных служб, а в двух креслах расположились, чего-то ожидая, капитаны сторожевиков. Карта наконец вернулась, створки раздвинулись перед Мрланком и, когда он вошел, сомкнулись за его спиной. Капитаны бросили на него любопытствующие взгляды: нашивка ГС-флота – игла, протыкающая сферу Вселенной, – привлекала внимание.
– «Молния»? – прищурился один из них.
Мрланк молча кивнул и отвел глаза. Ему не хотелось выслушивать, как же ему повезло выбраться целым из передряги у Нлакиса.
– Хирра Мрланк? – перед ним возникла женщина из курьеров с выбритыми висками на манер Цаххайн. – Для вас все готово. Пойдемте.
Мрланк двинулся за ней, волей-неволей разглядывая ее шевелящиеся в такт ходьбе ягодицы. Ничего так в объеме, не хуже, чем у Эйззы. Будь она кетреййи, непременно ущипнул бы. А так… хоть и вовсе не гляди.
Кабина для защищенной связи была комнатой без окон и щелей, с герметично закрывающейся дверью и автономным питанием. Ни подсмотреть, ни подслушать, ни скопировать информацию. Мрланк вставил карту в блок декодера: сеанс связи предназначался именно для него, и если кто-то попытается его из недобрых побуждений подменить, сигнал не будет раскодирован. Мягкое освещение, стол, кресло. Мрланк положил папку на стол, но не стал садиться: не в кафе пришел, приказы выслушивают стоя. На часовом табло в углу стены-экрана мелькали, сменяя друг друга, цифры.
