Народное творчество
Песни славянских народов
Сейм
Всяк отец над челядью владыка:
Мужи пашут, жены шьют одёжу;
А умрет глаза, начальник дома –
Дети вместе начинают править
И становят над собой владыку,
Что за них всегда на сеймы ходит;
Вместе с ним для пользы братий ходят,
Ходят кметы, лехи и владыки.
Встали кметы, лехи и владыки;
Похвалили правду по закону.
Песня под вышеградом
Гой ты, солнце ясно,
Вышеград наш крепкий!
Что стоишь высоко
Твердою твердыней,
Твердою твердыней,
Страхом супостату!
Под тобою речка
Быстры волны катит,
Под тобою речка,
Ярая Влетава.
Близко той Влетавы,
Той Влетавы чистой,
Выросла дубрава –
Летняя прохлада.
Весело там песни
Соловей заводит,
Весело и смутно:
Как его сердечко
Скажет и прикажет.
Ах! зачем не пташка
Я, не соловейка!
Полетел бы в поле:
Там, в широком поле,
Вечерами поздно
Милая гуляет.
Всех об эту пору,
Всех любовь тревожит;
Всякое созданье
В час вечерний просит
У любви отрады.
Так и я, бедняга,
Все тужу по милой.
Сжалься, дорогая,
Ты над горемыкой!
Гей славяне!
Гей славяне, гей славяне!
Будет вам свобода,
Если только ваше сердце
Бьётся для народа.
Гром и ад! что ваша злоба,
Что все ваши ковы,
Боли жив наш дух славянский!
Коль мы в бой готовы!
Дал нам Бог язык особый –
Враг то разумеет:
Языка у нас во-веки
Вырвать не посмеет.
Пусть нечистой силы будет
Более сторицей:
Бог за нас и нас покроет
Мощною десницей.
Пусть играет ветер, буря,
С неба грозы сводит,
Треснет дуб, земля под нами
Ходенем заходит:
Устоим одни мы крепко,
Что градские стены.
Про́клят будь, кто в это время
Мыслит про измены!
Садовник
У садовника в садочке
Выростает деревцо:
Чорны очи, белы плечи
И румяное лицо.
– «Где ты, где ты, наш садовник,
Розан эдакий достал?
У тебя еще алее
И еще он краше стал.
«С той поры, как появился
У тебя он на лугу,
С той поры на твой я розан
Наглядеться не могу.»
– «Не чужой мне этот розан,
Не чужой он мне цветок:
Сам его я возлелеял,
Сохранил и уберёг.
«В злую стужу-непогоду
Я присматривал за ним,
За цветком моим прекрасным,
Ненаглядным, дорогим.»
Нынче матери сбирайте
Дочерей – своих красот,
И садовнику отдайте
Под присмотр и под уход.
На лугу, между кустами,
У него житьё цветам;
Не одно за-то спасибо
Всякий парень скажет вам.
Дар на прощанье
Жил со иной голубчик,
Жил в счастливой доле,
Да порхнул голубчик
Во чисто́е поле –
Во чисто́е поле,
На зеленый дубчик:
Там теперь воркует
Милый мой голубчик.
Не воркуй, голубчик,
С дубу зелено́го,
Не мути голубке
Сердца ретиво́го!
«Поздно ты, голубка,
Поздно спохватилась!
Что ж, как не был дона,
Ты с другим слюбилась!
«Подарил я милой,
Милой ленту алу,
Чтобы ленту эту
В косы заплетала;
«Подарил другую,
Ленту голубую,
Чтобы не забыла
Ту пору былую.»
Ловкий ответ
Говорит мне снова
Нынче мать мило́ва,
Чтобы я забыла
Про её про сына.
На такия речи
Я ей отвечала,
Чтоб она покрепче
Сына привязала;
Привязала б сына:
Не ходи, мол, мимо!
К девкину порогу
Не топчи дорогу!
Бедность и любовь
Под окошком нашим
Протекает речка.
Кабы ты мне, мила,
Коня напоила!
«Я с конем не слажу:
Я коней ниразу,
Милый, не поила!»
Под окошком нашим
Выросла олива.
Кто, скажи мне, мила,
Кто тут ходит мимо?
«К нам никто не ходит,
Речи не заводит
Обо мне с родимой.»
Под окошком нашим
Расцветают розы.
От чего же, мила,
Проливаешь слёзы?
«Бедность одолела:
С ней я то-и-дело
Проливаю слёзы.»
Рассвет
Люди мне сказали:
«Будто время к ночи!»
А то зачернели
Моей милой очи.
Люди мне сказали:
«Зорька на востоке!»
А то разгорелись
Моей милой щёки.
Люди мне сказали:
«Проглянуло солнце!»
А то поглядела
Милая в оконце.
Несчастный милый
Мне сегодня сон приснился,
Что мой милый воротился;
А как утром я проснулась –
Нет мило́ва: мне взгрустнулось.
Кабы я посла достала,
Я бы к милому послала.
Ты лети, лети, посол,
Мой посол, ясе́н соко́л!
К замку со́кол подлетел,
Друг из замка поглядел:
«Воротись ты, со́кол мой,
Воротися ты домой –
«И скажи, что буду скоро
К ней до зорьки, до восхода!»
Солнце красное восходит,
Милый друг мой не приходит.
Вонь под ним играет, пляшет;
Милый друг рукой мне машет.
Повихнул конь борзый ногу:
Пал мой милый на дорогу –
Пал мой милый, встать не может:
Кто подымет? кто поможет?
«Что мне, мила, что мне помощь,
Что мне помощь, коли поздно!
«Лучше в колокол звоните
И меня похороните.»
Ах, увял мой красный цвет,
Что милей мне был, чем свет!
И того, по ком вздыхала,
Я на-веки потеряла!
На пути к милой
Солнце за горами,
Сумрачно в долине…
Ах, зачем ты, батюшка родимый,
Спишь теперь в могиле?
Спать ложусь, встаю ли,
Все я помышляю
О тебе, мой батюшка родимый,
О тебе вздыхаю!
Лишь одна кручина
Мое сердце гложет,
Что на наше счастье золотое
Он смотреть не может.
Где овес ты сеял,
Там взростил я жито,
И кругом у нас густой пшеницей
Поле все покрыто.
Там, где в землю пролил
Ты хоть каплю поту –
Там мне нынче золото-богатство
Сыплется без счоту.
Житницы, амбары
Полны и богаты…
Скоро-скоро будет к вам хозяйка,
Дворики и хаты!
Ах, когда б ты видел
Мою дорогую,
Словно яблонь, ты развеселил бы
Голову седую.
Конь мой, конь! как был ты
Жеребенок квилый,
Ты не знал, что на тебе поеду
За своей я милой!
Солнце за горами,
Темен дол туманный…
Ты лети, лети, мой конь ретивый,
К милой и желанной!
Чародейка
Вы сожгите её,
Утопите её:
Загубила она
Душу-сёрдце мое!
Чародейка она,
И хитра и умна,
Много чар у неё,
Всех чарует она.
Чары – очи у ней,
Чары – белая грудь;
Как увидишь ты их –
Свой покой позабудь!
Пятерых извела
Блеском чорных очей,
Красотою лица,
Белизною плечей…
Пятерых извела,
И шестому не в мочь:
Сам не свой, как шальной,
Бродит он день и ночь.
Ах, сожгите её,
Утопите её:
Загубила она
Душу-сердце мое!
Радость и горе
Ах ты, радость, ты, радость!
Деревцом вырастаешь,
Только жаль, что корней ты
Никуда не пускаешь.
И подует ли ветер,
Аль вода разольётся:
Деревцо молодое
Упадет и согнётся.
Может, может и встанет,
Да в иному уж лету….
Жаль мне, жаль, что корней-то
У тебя, радость, нету!
Ах ты, горе-кручина!
У тебя, у кручины,
Лишь один горький корень;
Без ветвей, без былины.
Много надобно вздохов,
Слёз широкое море,
Чтоб развеять кручину,
Чтобы выплакать горе!
Горький корень далёко,
Горький корень глуббво,
Без ветвей, без былины –
Горький корень кручины!
Сестра отравительница
Побежала раным-рано
На Дунай-реку Ульяна.
Проезжали там гусары:
«Эй, поедем, девка, с нами!»
– Я бы рада, я бы рада,
Да боюсь родного брата.
«Отрави ты брата ядом
И поедем с нами рядом.»
Я бы рада, я бы рада,
Да откуда взять мне яду?
«В темном лесе под ракитой
Змей гнездится ядовитый:
«Принеси его ты в хату
И изжарь на завтрак брату.»
Едет, едет брат из бору,
Тащит дерево-колоду.
Встречу брату выбегала
И ворота отворяла;
Отвела коней на место.
«Это что, сестра, за вести?»
– На-ка рыбки, брат Ванюша:
Пополудновай, покушай! –
«Где взяла ты рыбу эту:
Ни голов, ни перьев нету?»
– Я головки отрубила,
Под окошком их зарыла.
Как отведал он жаркое,
Побледнел одной щекою;
Как еще кусок откушал,
Побледнел и весь Ванюша;
А как третий съел кусочек,
Побледнел, что бел платочек.
«Принеси, сестра, напиться:
Хочет сердце прохладиться.»
Принесла воды из лужи –
Стало Ване еще хуже.
«Постели, сестра, постелю:
Клонит сон меня что с хмелю.»
– Ляг на камень головою
И усни уж, Бог с тобою!
В Бояно́ве зво́ны зво́нят:
Палачи Ульяну гонят;
В Мутеницах зазвонили:
С ней они в дороге были;
А звонить в Годо́не стали –
Палачи ее пригнали.
Как тесали гроб Ивану,
На возу везли Ульяну.
– Вы живьем меня заройте,
Только песенки не пойте!
Как Ульяну зарывали,
Девки песенку слагали;
Как совсем ее зарыли,
Девки песенку сложили.
Печаль
Уж не быть тому во-веки, что прошло, что было;
Не светить знать красну солнцу, как оно светило!
Не знавать мне прежней доли с прежней мощью-силой;
На коне своем уда́лом знать не ездить к милой!
Мне светило красно солнце в малое оконце,
А теперь светить не хочет, частый дождик мочит,
Частый дождик, непогода бьёт, стучит в окошко:
Заросла в моей любезной торная дорожка –
Заросла она кустами, заросла травою,
С-той-поры как я спознался с милою другою.
Изгнание
Светлая ты речка,
Речка ты Влетава!
Наше ты веселье,
Красота и слава!
Красное ты место,
Прага дорогая,
Наш престольный город,
Родина святая!
Да что нам Влетава,
Что нам наша Прага,
Коли в нас угасла
Сила и отвага!
Из дому нас гонят,
Все у нас побрали,
Только лишь с собою
Библию не взяли[20].
Татры, горы-скалы!
К вам идем мы в гости:
Здесь нам шить в ущельях,
Здесь мы сложим кости!
Собесский и турки
Погодите, братцы:
Перейдет Собесский,
Перейдет Собесский
Через холм Силезский –
Через холм Силезский,
Через Белу гору,
Через Белу гору,
На червонном ко́не –
На червонном ко́не,
С золотым кантаром[21],
С золотым кантаром,
На помощь гусарам –
На помощь гусарам,
На защиту Вены;
Тогда только суньтесь,
Турки-бусурмены!
Белград
Конь под Белградом стоит вороной;
На нем сидит,
Кровью покрыт,
Миленький мой.
Знаешь ли, мила, как битва живет?
Видишь: с меня,
Видишь: с коня
Кровь так и льёт!
Знаешь ли, мила, какой наш обед?
Наша еда –
Хлеб да вода:
Вот наш обед!
Знаешь ли, мила, где буду я спать?
Там, где убьют,
Там погребут,
Там мне лежать!
Знаешь ли, кто у меня звонарём?
Раненых стон,
Сабельный звон,
Пушечный гром!
Нитра[22]
Нитра, мила Нитра, ты веселье наше!
Где же, где то время, как была ты краше?
Нитра, мила Нитра, матушка родная,
На тебя мы смотрим плача и стеная:
Ты была когда-то всех околиц слава,
Где Дунай струится, Висла и Морава,
Где святой Мефеодий паству нас Христову
И учил народы божиему слову;
Ты была наследьем князя Святополка…
Ныне ж твоя слава стихла и замолкла;
Ныне здесь владеет чуждое нам племя:
Так-то свет изменчив, так проходит время!
Милый в поле
Люди мне сказали, будто в поле тучи,
А то зачернели миленького очи.
Люди мне сказали – поле загорелось,
А то у мило́ва личико зарделось.
Люди мне сказали, что гогочут гуси,
А то заиграли миленького гусли.
Люди мне сказали – пролетела пташка,
А то забелела милого рубашка.
Люди мне сказали – поле гулко стало,
Поле гулко стало – милый гонит стадо.
Ожидание
Месяца не видно
Середь темной ночи:
Жду я, жду мило́го –
Проглядела очи.
Жду я, не дождуся:
Не приходит Яся,
Хоть и обещал он,
Обещал вчёрася.
Во́ поле садочек,
Во́ поле прохладный;
Кто жь его украсил?
Яся ненаглядный.
Посажу цветочек
Рано до рассвету…
Ах, да не до цвету,
Коли друга нету!
Приуныл без друга
Зелен лес-лесочик:
Соловей не свищет,
Опустя носочик…
Краков
«Будь здорова, Соня!»
Молвил Соне Яков:
«Вороного ко́ня
Погоню я в Краков.
«Всем-то, всем украшен
Краков, город важный;
Что домов и башен
На улице каждой!
«Ездят там гусары,
С пиками уланы;
А где за́мок старый,
Там король и паны.
«Девки-бесеняты
Так и льнут повсюду…
Не забудь меня ты,
И я не забуду.»
Выпьем
Наши дни коротки –
Выпьем что-ли водки!
Что тут долго спорить –
Выпьем и вдругорядь!
Пусть жена и дети –
Выпьем-ка по третьей!
Все печали к чорту –
Наливай четвергу!
Пьём мы зачастую
Пятую, шестую,
А седьму подносят –
Почивать вас просят;
А восьмую выпьем –
Ляжем и не пикнем!
Изменник
«Дождик, дождик моросит,
Взмокла вся поляна.
Ах, люби меня, Ванюша,
Верно, без обмана!
– Я люблю тебя, люблю,
Много, как умею!
Коли стану изменять,
Чтоб сломать мне шею!
Только стал он выезжать
На большу дорогу –
Он головушку сломил,
А конь борзый ногу.
«Знать, тебе неверен был
Милый твой Ванюша:
Уж вдругорядь никого,
Дочка, ты не слушай!»
Смерть милого
Распевают пташки, громко распевают,
Моего Ванюшу кличут, выкликают –
Кличут, выкликают, стонут за дубровой;
Конь гремит подковой, на войну готовый.
«Не горюй, подруга: все в Господней воле!
Может, год, не боле, буду в ратном поле.»
Молвил и помчался. Год и два проходит,
А с войны Ванюша к милой не приходит.
Ждет его подруга, ждет и дни, и ночи,
Плачет и крушится – выплакала очи;
Вышла на дорогу: едут там уланы –
Едут там уланы, кони их буланы.
Под попоной чорной конь один поза́ди.
– Где же мой Ванюша? где коню хозяин?
«Ох, убит твой Ваня, в правый бок под душу,
В правый бок под душу ранили Ванюшу!»
Ранили Ванюшу в правый бок под сердце:
Плакаться я стану по чужим по сенцам.
«Ой, не плачь, красотка! не жалей Ивана:
Из полку любого выбери улана!»
Выбрать мне не долго из полку любого,
Да не будет Вани у меня другого!
Хоть бы я глядела, всех переглядела,
А такого друга все бы я не встрела!
Поцалуй
Рузя, что ж прошу я
Долго поцалуя!
Мы еще попросим,
Да как-раз и бросим!
Не гляди так строго:
Красных девок много
За быстро́й рекою,
Лишь махни рукою.
В молодые лета
Нет любви запрета:
Идут дни за днями,
Волны за волнами…
Хоть мороз и грянет,
Цвет весною встанет;
Старость кровь остудит –
Ничего не будет!
Верность до гроба
«Мне приснилось в эту ноченьку,
Что подруженька в гробу лежит.
«Ты седлай коня, мой хилый брат,
Ты седлай коней обоим нам!»
«Мы с тобой поедем в Жулицы,
Повидаемся с Шултихами:
«Мы узнаем, мы разведаем,
Как живется им, как можется.»
Мать-Шултиха ходит по́ двору;
На Шултихе платье чорное.
«Здравствуй, здравствуй, моя матушка!
Где же дочь твоя красавица?»
– «Нынче год ровным-равнёшенько,
Как свезли мы на погост ее –
«Что на паре ль вороных коней,
Да на паре белых коников.»
Повернул коня он бо́рзого
И поехал прямо в Кростицы –
Он поехал прямо в Кростицы,
На кладбище, на церковный двор.
Он вокруг объехал три раза,
Стал над гробом красной девицы:
«Пробудись, проснись, подруженька!
Возврати мои подарочки!
– «Ах, не встать и не проснуться мне,
Не вернуть твоих подарочков:
«На груди плита тяжолая,
Очи перстию засыпаны.
«Поезжай в моей ты матушке,
Пусть отдаст твои подарочки:
«Черевички с бантом, с лентами,
И платок богатый, толковый.
«Перстенек твой на руке моей:
Уж его мне не отдать тебе!
«Подожди еще годок-другой:
Ляжешь, милый, ты рядком со хной!»
Повернул коня он борзого
И поехал прямо в матери:
«Слышишь, старая ты матушка,
Вороти мои подарочки:
«Черевички с бантом, с лентами,
И платок богатый, толковый.
«Перстенёк мой на руке у ней:
Перстенек мой не воротится!»
Отдавала мать подарочки,
Горько плакал добрый мо́лодец.
– «Что ты плачешь, добрый мо́лодец?
Много в свете красных девушек,
«Что богаче и пригожее,
Что богаче и красивее.»
– «Коль с твоей не посчастливилось,
Мне других подруг не надобно!»
Повернул коня он бо́рзого,
Едет в мастеру гробовому –
Едет к мастеру гробовому,
Новый гроб ему заказывать.
«Как там лягу, где она лежит,
Перестану я грустить-тужить!»
Измена милаго
– «Пой, красна девица, песни!
Голос твой слышно далёко –
«Голос твой слышно далёко,
Вплоть до полей до Ясенских:
«Вплоть до чужой до границы
Слышно тот голос девицы!»
– «Песня мне петь, веселиться
Нынче совсем не годится.
«Пусть все в харчевне гуляют,
Горя-печали не знают;
«Мне ж там весёлости мало:
Я опущу покрывало,
«Прямо ни разу не гляну,
За двери прятаться стану.»
Милый по комнате ходит,
Видит ее – не подходит –
Видит ее – не подходит,
С нею речей не заводит;
Подле не станет, не глянет,
Белой руки не протянет.
– «Ах, ты мой милый, сердечный!
Что погордел, поважнел ты?
«Что ни словечка не скажешь,
Ласки своей не покажешь?»
– «Как же мне знаться с тобою,
С девкой, с мужичкой простою!»
– «Словно не знал ты, не ведал
Нашего племени-роду
«Прежде, чем знался со мною,
С девкой, с мужичкой простою!
«Лучше б со мной ты не знался,
В нам по ночам не шатался,
«Спал бы один себе дома,
Дома, в богатых хоромах –
«Ног на ходьбе не томил бы,
В избу к нам бед не носил бы
«Батюшки с матушкой горя,
Слёз разлива́нное море,
«Братьям и сестрам обиды,
Милым подружкам печали!»
Сча́стлив, кто сердце хоронит,
Слёз на постелю не ронит,
Парням в обман не дается,
Парню в глаза насмеется!
С виду все ласковы парни,
В сердце ж – хитры и коварны;
Красную девку заводят,
Дружбу не долго с ней водят:
Час и другой поиграют
И, поигравши, бросают…
Покорная дочь
Я на гору кверху поднялась
И в даль я с горы поглядела,
И вижу я: лодочка едет,
А в лодке три молодца добрых.
Что был всех пригожей, моложе,
Что в лодке сидел по-серёдке –
На мне обещал он жениться,
Хоша молоденек годами.
Он дал мне, девице, колечко,
Колечко, серебряный перстень:
«Возьми ты, девица, колечко,
Возьми ты серебряный перстень!
«Боль матушка спрашивать будет,
Откуда серебряный перстень –
Скажи, отвечай ты родимой,
Что перстень нашла на дороге?»
– Пред матушкой лгать я не стану,
Не стану кривить я душою:
А прямо скажу без утайки,
Что хочешь на мне ты жениться.
Легенда
Пускай узнает целый свет,
Что было в Уграх за́ сто лет.
Жил в Варадине славный князь –
И дочь у князя родила́си;
Лицом пригожа и светла
Новорожденная была.
Когда же стала подростать,
Не шла с подругами играть;
Но в божьих храмах день и ночь
Молилась княжеская дочь.
Минуло ей шестнадцать лет –
Она дает святой обет:
Оставить мира суету
И посвятить себя Христу.
Но слышит вести от родных,
Что к ней присватался жених,
Что красотой её пленён
Один владетельный барон.
И соглашаются отдать
Ему ее отец и мать;
Но дочь одно твердит в ответ:
«Дала я Господу обет
Весь век не ведать брачных уз;
Один жених мой – Иисус!»
Но ей отец, возвысив глас:
«Ты наша дочь – и слушай нас!»
И дочь, покорствуя отцу,
Пошла готовиться к венцу,
Кротка, спокойна и тиха,
Но не глядит на жениха.
Когда ж окончен был обряд,
Она ушла тихонько в сад
В своим возлюбленным цветам,
И на колени пала там,
И говорила так, молясь:
«Услыши, Господи, мой глас,
И укрепи во мне, Господь,
Изнемогающую плоть!»
И перед нею Он предстал,
И страх невесту обуял;
Но подал Он десницу ей –
И стала вдруг она смелей,
И новых сил живой родник
Ей в душу слабую проник.
И кротко в очи ей смотря,
Господь вещал ей, говоря:
«Возьми сей перстень золотой,
Залог любви Моей святой!»
Невеста розу сорвала
И жениху ее дала,
Пред ним колени преклоня:
«Прими залог и от меня!»
И обрученные пошли,
Срывая розаны с земли;
А он, на ней покоя взгляд,
Сказал: «пойдем в Мой вертоград!»
И, взяв, повел ее с собой.
И шли они рука с рукой,
И в вертоград к Нему пришли,
Где розы пышные цвели,
Алоэ, нард и киннамон,
И раздавался некий звон
Золотострунных райских лир,
И пел святых избра́нный клир.
И доведя ее до врат,
Он рек: «ты зрела вертоград!
Иди – пора тебе домой –
И мир да-будет над тобой!»
И опечалилась княжна:
Глядит – опять стоит она
Пред Варадином у ворот,
И стража кличет: «кто идет?»
Она, сробев и устыдясь,
Дает ответ: «Отец мой князь;
Об нем известен город весь:
Он воеводой главным здесь!»
Но возражает стража ей:
«У воеводы нет детей!»
Она же им твердит одно:
«Он воеводой здесь давно!»
И взяв, привратники ведут
Ее к судьям своим на суд;
Те стали спрашивать ее,
Она же им опять свое:
«Отец мой князь!» она твердит:
«Он воеводой здесь сидит.»
И диву судьи все дались,
И рыться в книгах принялись,
И там прочли они в ответ,
Что в Варадине за́ сто лет,
На праздник, в свадебную ночь,
Пропала княжеская дочь.
И судьи все решили так,
Что это вышней воли знак.
И, вняв княжне, они пошли
И ей пастора привели:
И, осенясь его крестом,
Она почила вечнымь сном,
Тиха, спокойна и ясна,
И благолепия полна.
Тому внимая, всякий чти
Святые Господа пути,
Зане Живый на небесах
И многомилостив, и благ.