Н. А. Черняков
Туманный… цикл!
Храбрец ринулся сквозь легкие клубы. Последний раз коснувшись рассекаемой дымки, он решился – и тут же взмыл в воздух. Тумана нет. Исполинский колосс ждал своего хозяина в оцепенении. Линии поспешно укатывались от неподвижного монумента… да, вспомнил избавитель, он не завершил начатое дело. Черной мглы не существовало, но для полос она была реальнее, чем их сомнения. В тот же миг перед ним проявилась гигантская тень, отражение бездны. Темный след расстилался вдоль всей поверхности. Человек узнал врага – отголосок беспросветного тумана. В его гладь даже врезались освобожденные островки. Одна из пустот все еще хранила рисунок союзницы, ту самую картину связанных между собой нитей. Да, они всегда вместе. Мрак расплывался миражом, но героя уже было не обмануть.
Вижу, – сконцентрировал внимание избавитель. – Я его вижу! Сомнения давно отпали. Вибрирующая тень пыталась сгинуть в дневном свете, но вместо этого становилась лишь яснее. Вижу ваш туман! – воскликнул герой и сознанием выбил врага с поверхности. Скудная тьма дергалась в разные стороны, пыталась сбежать от преследователя, но ее клубы предательски вздымались вверх. Они хотели было затеряться в белой дымке, но та умело расступилась. Иллюзия окончательно материализовалась. Человек окинул зависший мрак взглядом. Тебе не скрыться! Действовать оказалось труднее, чем решиться. На мгновенье его взор вернулся к одинокому рисунку. Его союзница являлась прямым свидетельством их жертвенности. Он не смел более колебаться.
Хранитель рванул в обратную от колосса сторону. Громадный монумент рассыпался на фоне удаляющегося создателя. Человек наращивал прыть. Впервые он двигался вперед, а не убегал. Внутри звучала воодушевляющая мелодия нитей. Она напомнила о первичной пустоте. Да, я отчищу мир… Вдохновленный герой несся все стремительнее. …и сделаю это правильно. Тело молнией прорезало туманную гладь. Слившись с порывами некогда противоборствующей силы, он летел еще быстрее. Чернота завихрялась позади. Беспросветные облака вырывались, обнажая удивленные взоры полос. Поверхность скидывала тяжкий груз, оживала. В свете забытых красок нити распрямились в сторону избавителя. Да, он исполнит задуманное и истинно спасет мир.
Темный вихрь следовал за творцом, вытягиваясь вдоль всего небосвода. Бескрайний ураган сопротивлялся, цеплял пространство, пытался замедлить своего проводника, но тот лишь набирал обороты. – Я достигну цели! – скомандовал храбрец, и плоть треснула. Это казалось невероятным, но скорость продолжала взвинчиваться. Раздался взрыв. Оглушительная волна унесла за собой физическую оболочку. Последние ограничения спали. Наконец, уподобившись свету, хранитель развил поистине невообразимое ускорение. Он моментально облетел весь мир, затем еще раз – и снова. Все быстрее и быстрее. Сияние уже не просто мелькало перед полосами, а заполонило всю реальность, не оставив потаенных уголков для теней. Даже темный шлейф затерялся в ярких лучах, впрочем, смерч все еще закручивался за героем. Осталась одна белизна. Нити ощутили чистоту, избавление. Воссозданный миг первозданного освобождения, последний для спасителя. Человек был везде и нигде. Он чувствовал присутствие всех, даже тех, кого уже не было в живых. Она рядом. Если бы у него был рот, он бы улыбнулся. Если бы у него был взгляд, он бы в последний раз бросил его на одинокий рисунок союзницы. Если бы он был! – но его опять не было. Поверхность стала свободной. Теперь только им решать, как распорядиться даром. Избавитель вознесся. Кромешная тьма вихрем покинула мир вслед за ним. Свет угас. Застывшие нити еще долго тянулись к небу, пока яркость ощущений не растворилась в красках новой действительности.
Человек вырвался за небеса. На мгновенье перед взором пронеслась знакомая картина. Усыпанная звездами чернота. Спасителю хотелось задержаться в великолепии момента, однако он не смел. Ураган позади уже начал заслонять точки света. Его цель находилась выше, вне пределов бренной реальности. Беглец повидал слишком много циклов, пришла пора вернуться домой. Силы покидали его, но человек не замедлял темп. Звезды слились воедино, и героя окутала первичная белизна. Чувства притупились. Боль и ценность потерь. Жажда и радость владения. Страх и жертвенность одиночества. Гнев и воодушевление неудач. Грусть и чистота пустоты. Растерянность и искренность освобождения. Заботы стали казаться незначительными, потом безразличными, а вскоре, когда их было уже не вспомнить, они пропали. За переживаниями затерялись сомнения, за оттенками – краски, за светом – тьма. Все слилось с пустотой.
Сознание углублялось в небытие. Тянущийся за спасителем шлейф постепенно тускнел, но темный оскал завихрений еще осквернял белизну. Человек знал, что должен взмыть выше. Вскоре пространство исчезло, а он продолжил возноситься. Выше. Очертания блекли. Выше. Мир терял вес. Выше. Первичная пустота принимала его обратно. Выше. Скудные крохи урагана окончательно растворились в белоснежных клубах. Выше. Последний образ погас, сохранилась одна чистота. Туман стал единственной доступной ему реальностью, не осталось ничего, включая его самого. Пустота поглотила все, чем он был, стал или мог бы стать. Завершилось достаточное количество циклов, и человек вернулся в искренность первоначальной белизны.
Пустота. Всепоглощающая белизна полностью окутывала растерянного человека, являя собой единственную доступную ему реальность. Туман? – промелькнул в голове знакомый вопрос…