Миранда Грин
Видящие
У тени его лечащего врача она тоже была.
– Удивительно, что вы вообще остались целы. Месть неупокоенной ведьмы – страшная штука. Особенно на ее территории. Но работа явно хороша, раз вы ничего не подцепили. Прилипли бы к вам неупокойники, мы бы вас отсюда на пару этажей ниже отправили. Но дело не в этом. Видите ли, Андрей, у меня к вам деловое предложение.
Андрей напрягся, ожидая подвоха. От своих собратьев по ремеслу он невольно ожидал подвоха, не попадались ему еще честные. Кажется, скепсис в его взгляде был достаточно отчетлив, чтобы мужчина его прочувствовал.
–Да, у меня есть свой, шкурный, интерес. Как вы знаете, мы не можем упокоиться, пока не передадим свой дар. Умереть – да, но не обрести покой. Вы своим благим порывом практически истощили источник собственных сил, но дело не завершили. Я передам вам свой дар, своих привязанных неупокойников, вы можете хоть всех распустить после получения, и уйду. Меня давно ждут на той стороне. А вы, Андрей, продолжите свою месть, борьбу, что уж у вас там, не знаю.
Ведьмарь задумался. Становиться беззащитной жертвой чужих теней не хотелось. И он кивнул.
*
Х лет спустя.
Ему неслыханно повезло – в купе Андрей ехал один. Ну, как один – без живых людей, неупокойники иногда залетали на огонек, на пару станций, возвращаясь после к своим местам обитания. Сбежавший тогда в столицу парень возвращался в родные края.
Он сидел неподвижно, прямой, словно жердь. Истощенный гонкой с духами в шумной Москве – город веками рос, вбирая в себя старые кладбища, так что мертвецов в квартирах было много. И работа у него была всегда. Неофициальная, но очень прибыльная. И щедрее всех платили такие же, как он, только слабее, кому не хватало сил справиться самостоятельно. Вот они прекрасно понимали грозящую им опасность.
Сейчас же он бездумно слушал, как звенит ложка в стакане. Столько лет прошло, и вот бабка Алевтина снова явилась ему во сне. Правда, в этот раз он не боялся. И теперь ехал, чтобы освободиться окончательно.
Как бы Андрей не кривился, когда речь заходила о его способностях, он был благодарен старому Аврааму – видел бы кто, с каким лицом сидел парень, услышав имя, и как давил в себе желание неуместно пошутить – за то, что тот не дал ему загнуться, пусть и с выгодой для себя.
В темноте окна снова отразились белые лица с черными глазами, но он даже не обратил на них внимания, слишком уж привычной частью его жизни стали эти тени. Кто-то приходил сам, то и дело с намеком слоняясь около зеркала, для таких у ведьмаря лежал целый запас дешевых стекляшек. А уж сколько их за это время было зарыто на местном кладбище – он и сосчитать не возьмется. Но все это было бессмысленно. Андрей повернулся к окну, рассматривая свое осунувшееся лицо и широкую седую прядь, с которой он вышел тогда из больницы. Фраза «Жрет и не толстеет – значит ведьма» заиграла в его жизни новыми красками.
– У вас все в порядке? – заглянула к неулыбчивому парню проводница.
– Да… А можно еще кипяточку? – неловко посмотрел тот то на нее, то на кружку.
Женщина была абсолютно нормальной, ее тень была совершенно обычной. Ее жизненными силами никто даже не питался. Такой редкий случай. Смотреть приятно и душа – или что там у него вместо нее – радуется. Еще и взгляд у нее был мягкий, совершенно материнский.
Андрей нервно сжал кулак, стоило двери купе закрыться. Старуха никак не могла успокоиться, когда он уехал из города, и принялась отыгрываться на его родителях. Не сразу он сообразил, что нужно делать. Зато потом судорожно хватался за любой шанс, переправляя родным деньги, лишь бы те бросили старую квартиру, не забирая из нее ничего, особенно зеркала. Но не успел буквально на пару месяцев. На похороны он приехать не смог.
Отцу стало хуже, тот уехал в Ольховку, доведя этим сына практически до сердечного приступа, если бы у ведьмаря он в теории мог бы случится. Так что Андрей сорвался с места, благо, что деньги были, и теперь трясся в поезде, надеясь, что успеет, но чутье упрямо твердило обратное. Даже тени на стекле были какие-то блеклые, вялые, словно чувствовали что-то.
– Ваша станция через два часа.
– Спасибо, – голос неожиданно сел.
– К родителям?
– Да, к отцу, мама, – он запнулся на середине фразы.
– Соболезную.
Он дергано кивнул.
До Ольховки Андрей добрался затемно, открыв дверь своим ключом, который всегда носил с собой с того самого последнего визита. В доме ведьмы ничего не изменилось, только появился странный, как будто могильный дух. Или гнилой? Какой-то тревожно-потусторонний. Как назло, в доме не осталось ни одного зеркала. Зато у Андрея всегда было свое про запас. Небьющееся, служащая не ловушкой, а способом ориентации в пространстве по ту сторону жизни. Парень вытащил прямоугольник из нагрудного кармана и озлоблено оскалил зубы.
Дом был полон мертвичины. Андрей прошел глубже, остановился перед дверью комнаты, в которой обычно спали родители. Но не стал ее открывать. Не было смысла – он уже увидел знакомый силуэт в отражении. Чувствуя, как на глаза опускается алая пелена, парень принялся метаться по дому, в поисках осточертевшей ему немертвой старухи. Не нашел, хотя прекрасно чувствовал, что та не покидала своего жилья. Она где-то на территории участка.
Андрей вылетел из дома, осматриваясь. Неожиданно обострившееся зрение позволяло ему прекрасно ориентироваться в полной темноте – фонарь не горел уже давно. И он прекрасно различал мертвые скрюченные деревья, бывшие когда-то плодоносящим садом. Взгляд зацепился за постройку в дальней части. Кажется… Да, когда-то это здание было баней. Помня, что баня издавна считалась место обитания всякой нечистой силы, Андрей решил проверить, раз уж других вариантов у него нет.
Он увидел ее даже без зеркала. Прошел внутрь, сел напротив, запрещая себе думать о том, как скрипит уставшая древесина, готовясь рухнуть ему на голову.
– Все-таки выжил.
– Твоими молитвами, – скривил он губы. – Ты же понимаешь, что до утра доживет только один из нас?
– Тебе не хватит сил, мальчишка, – скрипучим голосом засмеялась она. – Жалко, конечно, что ты не родился девочкой, мне было бы привычнее в женском теле, но… Выбирать не приходится.
Андрей мимоходом порезал палец о лежащее в кармане лезвие, заражение крови и прочая гадость ему все равно не грозит, так что об этом можно не беспокоиться. Алевтина засмеялась, заскрипела, когда тот начал выводить знаки на поверхности более крупного зеркала, которое принес с собой. Вот только ее, к собственному ужасу, вдруг начало затягивать вглубь стекла. Медленно, все-таки лет ей было очень много, сил она скопила прилично, да и подпитывалась все эти годы, но все же процесс шел.
Скрюченные пальцы потянулись к шее Андрея, но тот только ответил такой же безумной улыбкой, которая до того была на лице у беспокойной покойницы. И сжал ее запястье, вопреки распространенному убеждению, что живые на мертвых воздействовать не могут. Могут. Еще как. Если у них достаточно для этого сил.
Сколько они так провозились – Андрей не знал. Только когда тени перед ним не осталось, он дорисовал финальную линию на зеркале и устало привалился к холодной стене. Потер ноющие виски.
Стянул с себя рубашку и замотал в нее зеркало, не слушая угрозы, обещания и попытки надавить на жалость. Для него уже было все решено. Мертвые не должны находиться среди живых.
Вывалившись из старой бани в едва занимающийся рассвет, он отправился закапывать зеркало под последним живым деревом на участке.
– Съездил в дом детства, чтоб его…
Дышалось гораздо легче. Он двинулся к дому. Надо позвонить в скорую, ехать будут долго, но тут им и спешить некуда, отцу уже все равно. Передав заявку, Андрей двинулся к храму. Ему нужно было поговорить с кем-то… Понимающим.
*
Ведьмар стоял перед большим, во весь его рост, зеркалом. По-прежнему истощенное лицо, заметная проседь, а ведь ему еще и тридцати нет. И сотни маячащих за спиной теней. Андрей едва заметно усмехнулся.
–Что, не нравится? А сама ведь для меня такой судьбы хотела. А теперь тебе предстоит служить мне вечно. На благо людей, разумеется. А подпитываться я буду тоже от тебя, ведьма. Нас ждет много насыщенных лет.
Он провел пальцами по стеклу, с той стороны которого будто чернильные разводы остались. В дверь постучались:
– Андрей Дмитриевич, Вы заняты? Там пациент…
– Иду. Уже иду.
Он вышел из кабинета. У него сегодня сложный день, насыщенный. Сегодня ему предстоит спасти еще одну жизнь. Впрочем, как и всегда.
Его собственное отражение помахало рукой, желая удачи.
