Мила Сербинова
Воскресшая из сна
– Нет, ты точно отсталая! Чтобы следов не осталось! Зачем же еще? Нас в школе каждую неделю заставляют руки показывать, – сказала Настя, хитро ухмыляясь. – Нет, я тебе поражаюсь, Маха! Вообще, ты с какой планеты?!
– Но, это же плохо?! Так нельзя, Настя! – воскликнула шокированная Маха.
– Много ты понимаешь… Ты хоть с парнем то была? Хоть раз! Готова поспорить, что ты еще целка! – подтрунивала над Махой Настя с гадкой ухмылочкой на губах.
– Ну, вообще то, да… То есть у меня пока никого не было, – как бы оправдываясь, смущенно сказала Маха. – Я пару раз ходила на свидания. Мы даже целовались…
– Тебе шестнадцать и ты еще не была с парнем?! – с деланным изумлением переспросила Настя. – У-у-у! Как все запущено!
– Вот именно, мне всего шестнадцать, – обиженно сказала Маха. – Да и не с кем было… А ты, что уже была с мальчиком!?
– С мальчиком… Кому нужны эти прыщавые дегенераты! – хмыкнула Настя. – Я люблю взрослых парней! Моему Жене было девятнадцать! Мы с ним такое вытворяли! У него такой… Но, кому я все это рассказываю?! Тебе ведь этого не понять?! Это нужно самой испытать!
– Ну, ты даешь, Настя! – искренне удивилась Маха, увидев ее совсем с другой стороны. – Ты такая…
– Какая? – приподняла бровь Настя.
– Ну-у-у… Не знаю. Раскованная, – нашла подходящее слово Маха.
– Слушай, Маха! Я тут с одним парнем познакомилась. Он клевый! Может, ему позвать друга и мы вчетвером погуляем по Москве. Я лично хочу на ВДНХ. Там очень красиво и такой парк!. А еще я хочу на Чистые пруды. Ты же мне не показываешь Москву, а я хочу все увидеть, везде побывать. Ну что, зовем пацанов? – заговорщически подмигнув, спросила Настя.
– Ну, я не знаю, – нерешительно ответила Маха.
Она себе вдруг действительно почувствовала очень несовременной. Ее задело пренебрежительное отношение Насти.
– Может, со мной действительно что-то не так?! Почему одноклассники не обращали на меня внимание? В колледже то же самое. Меня никогда не приглашают на веселые вечеринки, а парни смотрят на меня только как на друга. Они вообще за девушку меня не считают! Наверное, Настя права и я отсталая, – с грустью подумала Маха.
Если бы Маха знала, с какой стороны нужно ждать беды! Настя не могла загипнотизировать Маху, как ее родителей, но она каждый день планомерно выбивала у нее из-под ног почву, заставляя чувствовать себя одинокой и неполноценной.
– Ладно, давай погуляем в воскресенье, – согласилась Маха.
– Ты, подруга, еще не безнадежна! – весело воскликнула Настя. – Ничего! Все поправимо! Сделаем из тебя человека. Ха-ха-ха!
Маха притихла и всерьез задумалась о своей жизни. Она действительно отстала от времени. Еще в прошлом году они с мамой писали письмо Деду Морозу и благодарили его за чудесный новый дом. Маха тогда загадала маленькую сестренку, мечтая как с куклой возиться и играть с веселым младенцем. Она не предполагала, что «маленькая сестренка» окажется не по годам развитым четырнадцатилетним монстром, который превратит ее безмятежную жизнь в череду кошмаров.
– Вот бы стать похожей на Настю! – нахмурившись, подумала Маха. – Она ничего не боится, все ее слушаются. Она всегда лучше нас с Кешей. Мне кажется, наши родители после знакомства с Настей стали ее любить больше, чем меня с братом. Мне бы такую уверенность в себе!
V
В воскресенье Настя с Махой, как и собирались, поехали в Москву, причем на автобусе. Настя не захотела связываться с Виктором и что-либо объяснять. Она занялась преображением Махи, ярко ее накрасив, наплоив волосы и одолжив свои безвкусные вещи кричащих тонов. Ее усилиями Маха стала похожа на малолетнюю путану. При этом сама Настя осталась в джинсах, кислотно-желтом джемпере и короткой красной курточке с капюшоном. Приехали в Москву. На остановке их уже ждали двое рослых парней лет двадцати. Парни, назвавшиеся Гошей и Димой, пригласили девчонок покататься по городу.
– Крутая тачка! Сразу видно, японочка! – со знанием дела произнесла Настя, обойдя вокруг машины.
– Ты в тачках разбираешься! – заметил Гоша.
– Еще бы! Я всего два месяца в Москве, а раньше жила во Владивостоке. Там почти у каждого японская тачка, а то и две. Красавица, вроде этой, для города и внедорожник для загородных поездок по нашим колдобинам.– сказала Настя. – А еще там океан!
– Круто! – заметил Гоша. – Хотел бы я посмотреть на океан. Я дальше Турции никуда не уезжал.
– Лично мне он надоел. Хочу в Турцию, – нахально заявила Настя. – Поехали вместе?
– Не вопрос, – на полном серьезе ответил Гоша.
– Ловлю на слове! Смотри, ты пообещал! – рассмеялась Настя, усаживаясь в сияющую новизной машину.
Маха неуверенно последовала ее примеру. Гоша с Димой всю дорогу развлекали девчонок глупыми пошловатыми историями и анекдотами. Гоша был за рулем, а Дима уютно устроился на заднем сидении между Махой и Настей. Он по-хозяйски положил руки на плечи девушек, пытаясь обеих сразу стиснуть в своих объятиях. Настя вызывающе громко хохотала, а Маха себя чувствовала ужасно неловко и почти все время молчала.
– Твоя подруга не из болтливых! – заметил Гоша, глядя в зеркало на происходящее в салоне машины.
– Маха та еще тихоня! – согласилась Настя. – Я ее еле уговорила прогуляться с нами.
– Девчонки, у меня сегодня такой праздник! Я купил квартиру. Прикиньте, из моего окна видна Останкинская башня. Хотите, покажу? – предложил Дима.
– Это твой папаша тебе купил квартиру. Сам бы ты на нее до пенсии копил, – спалил друга Гоша.
– Не все ли равно!? – отмахнулся Дима, косо глянув на ухмыляющуюся в зеркале физиономию Гоши. – Это дело все равно нужно отметить! Девчонки, вы с нами?
– Конечно! – весело воскликнула Настя.
– Ты классная девчонка! Главное, легкая на подъем! – рассмеялся Гоша, восхищенно глядя на Настю.
– Но, Настя, ты же хотела на Чистые пруды! – нервно глядя по сторонам, сказала Маха.
Ей не понравились ни Гоша, ни Дима, а идея ехать к ним в гости ей понравилась еще меньше.
– С ума сошла?! Маха, ну какие Чистые пруды?! Посмотри, холод собачий! Там, наверное, весной хорошо будет. Вот тогда и пойдем туда гулять, а сейчас середина ноября, – сказала Настя, поежившись так, словно ей стало холодно.
– Крошка, хочешь, я тебя согрею? – предложил Дима, скользнув рукой с плеча на талию Насти.
Она расхохоталась, что-то прошептала ему на ухо и пристально взглянула в глаза. Дима сразу же ослабил хватку и переключил свое внимание на скромно сжавшую коленки Маху. Дима настойчиво обнимал готовую на ходу выпрыгнуть из машины испуганную девчонку и пытался ее поцеловать, но Маха уворачивалась от его назойливых поцелуев.
– Да не дрожи ты так?! – рассмеялся он. – Я же не съем тебя?! Хотя, я бы не против тебя хорошенько распробовать.
Гоша с Настей дружно рассмеялись, а на Маху напал приступ паники.
– Остановите машину, – истерично взвизгнула она.
Гоша послушно остановился у обочины.
– Дима, ты напугал девушку своей пылкостью, – сказал он, ласково улыбнувшись перепуганной Махе. – Садись рядом со мною. Я тебя не буду лапать, как это животное.
Настя, вопросительно посмотрела на Маху, прошептав:
– Не позорься! Ведешь себя, как маленькая! Никто тебя пальцем не тронет, если сама не попросишь. Ха-ха-ха!
Маха пересела на переднее сидение и немного успокоилась.
– Девчонки, смотрите, что у меня есть! – сказал Дима, доставая из внутреннего кармана куртки чекушку коньяка. – Будете?
– Давай! – тут же отозвалась Настя.
Она сделала большой глоток обжигающего напитка и вернула бутылешку Диме. Тот тоже сделал пару глотков и протянул коньяк Махе. Она хотела отказаться, но Настя прошипела ей в спину:
– Глотни, а то ты вся дрожишь! Расслабься немного. На тебя смотреть тошно!
Маха послушно сделала глоток из горлышка и, задохнувшись алкогольными парами, закашлялась. Настя и парни рассмеялись.
– Попробуй еще разок, – посоветовал Дима.
Настя повторила попытку с большим успехом. Огненное тепло стало медленно разливаться по всему телу и на душе действительно стало немного спокойнее.
– Ну что, подруга, зашло? – рассмеялся Гоша.
Маха в ответ лишь кивнула.
– Выпей еще, – предложила Настя.
Маха почему-то ее послушалась. В глазах все слегка поплыло и захотелось смеяться. Настя ухмылялась, гладя на разомлевшую Маху.
– Ну вот, приехали! – воскликнул Дима.
Они с Гошей помогли девчонкам выйти из машины и направились к одной из новостроек. Маху слегка повело и она крепко вцепилась в локоть Гоши. Лифт поднял их на девятый этаж. Дима открыл дверь своей квартиры. За накрытым столом в отсутствии хозяина сидел со стопкой водки в руках похожий на шкаф бородатый мужчина лет тридцати с сине-красными татуированными руками. Рисунок тату невозможно было рассмотреть, такой он был насыщенный и сложный, убегая под рукава футболки. Он смотрел боевик по телику и не обращал никакого внимания на пожиравшую друг друга поцелуем парочку, расположившуюся на диване. Светловолосый паренек и девушка с неестественно красными волосами ничуть не смущались присутствия в комнате третьего и, если бы не пришел Дима с друзьями, скорее всего, продолжили бы свои любовные игры на новом уровне.
– Привет! – крикнул всем с порога Дима. – Толян, ты уже здесь?!
– Привет, Димон! Гоша, ты тоже здесь? – воскликнул Толян, обнимая младшего брата.
– А где же мне еще быть?! – рассмеялся Гоша, пожав Толяну руку.
Парочка на диване решила притормозить с любовью. Светловолосый парень встал навстречу вошедшим.
– Здорово, пацаны! – сказал он, здороваясь с ними за руку.
– Костян! Давно не виделись! – ответил Дима.
– Привет, Костян! – отозвался Гоша.
Девушка осталась на диване и, застегивая блузку, помахала вошедшим рукой.
– Девчонки, знакомьтесь Мой брательник Толян! А вот эта сладкая парочка, мои самые близкие друзья, Костян и Натали, – сказал Дима, обнимая Настю с Махой.
– Симпатичные девчонки! – заметил Толян. – Особенно рыженькая! Как зовут?
– Блондиночку зовут Настя, а рыженькую Махой, – пояснил Дима. – Ну что, девчонки, за стол садимся?
– Всем привет! – весело воскликнула Настя, снимая куртку.
Маха молча стояла с затуманенными глазами. Настя помогла ей снять куртку, прошипев на ухо:
– Что спишь на ходу?! Очнись, не позорься!
– Народ, девчонки, давайте все к столу, – пригласил Дима.
Он слегка подтолкнул девушек к столу. Они сели за стол. Гоша открыл шампанское и разлил шипучее вино по высоким фужерам. Костян с Натали тоже присоединились к застолью. Вначале компания весело болтала, попивая шампанское и закусывая бутербродами с красной икрой, нарезочкой и салатиками. Потом перешли к более крепким напиткам. Раньше Маха никогда не пила алкоголь, даже шампанское не пробовала. Естественно, жесткий коктейль из коньяка, шампанского и красного вина ударили ей голову, а вот Настя сидела трезвая, как стеклышко. Маха поняла, что засыпает.
– Твоя подруга уже готова, – рассмеялся Толян, обращаясь к Насте. – А ты молодец! Ни в одном глазу. Может, отнести ее в спальню. Пусть проспится.
– Это мысль! – согласилась Настя, ударив волной из бездонных глаз-колодцев в глаза Толяна. – А ты готов? Можешь не спешить возвращаться.
Она подошла вплотную к Толяну и что-то прошептала ему на ухо, снова пронзив его взглядом. Толян кивнул, подхватил Маху на руки и вместе с ней скрылся в соседней комнате. Он делал то, что мысленно приказала ему Настя и что он сам захотел сделать с симпатичной рыжей девчонкой, как только ее увидел. Маха плохо понимала что происходит. Она лишь чувствовала, что не может шевельнуться под тяжестью навалившегося на нее тела. Она не слышала собственные крики, не могла потом вспомнить, как оно все было в первый раз и что она при этом чувствовала. Возбужденные доносящимися из спальни криками и стонами, Костян с Натали вернулись на диван, чтобы продолжить занятие, прерванное с появлением Димона и Гоши.
– Там твой брат один может не справиться, – подмигнув, шепнула Настя Диме. – Иди, помоги брату!
Она взглянула ему в глаза и Дима послушно пошел в спальню.
– Ну а ты что? Пойдешь с Димоном? – спросила Настя немного смущенного Гошу.
– Я хочу остаться с тобой. Ты реально крутая девчонка, – прошептал Гоша, обнимая и целуя Настю. – Пойдем на кухню. Здесь мы лишние.
Он со смехом показал в сторону Натали и Костяна, без зазрения совести занимающихся любовью на диване.
– Пойдем! Я лично хочу кофе, – сказала Настя, ответив на поцелуй Гоши протяжным долгим поцелуем.
Они пошли на кухню. Гоша сварил крепкий ароматный кофе, сделал бутерброды с сыром и вытащил из холодильника коробку с пирожными. Пока два брата насиловали одуревшую полубесчувственную Маху, Настя весело болтала с симпатичным Гошей.
– Так ты учишься в универе? И кем ты будешь, когда закончишь? – спросила она, вслушиваясь в мысли Гоши.
Насте понравилось, как он с восхищением смотрит на нее, пытаясь угадать, сколько ей лет, а все мысли у него в голове вертятся не только о том, как бы побыстрее стянуть с нее трусы. Гоша мечтательно разглядывал беловолосую девчонку, желая узнать ее ближе, как человека, и это было очень приятно Насте, для которой одинаково пошленькие мысли знакомых парней стали давно наскучившей темой.
– Я стану программистом. Я уже подрабатываю в одной известной компании модератором. У меня нет такого богатого отца, как у Димона. Приходится самому вертеться, снимать квартиру и платить за учебу, – ответил Гоша, помогая Насте накрыть на стол.
Гоше было восемнадцать лет. Он понравился Насте намного больше, чем в свое время нравился Женя. Подкрепившись, они убрали со стола, и Настя сама потянулась с поцелуем к Гоше. Они долго целовались, а затем занялись любовью прямо на кухонном столе. Настя поняла, что влюбляется в Гошу, его нежные руки и горячие поцелуи. Она специально никак не влияла на его мысли, желая получить его таким, какой он есть на самом деле и почувствовать его подлинное отношение к себе. Такие отношения для нее были по-настоящему ценными. Гоша не разочаровал ее ожидания, а Настя впервые поняла, что значит получать удовольствие от занятия любовью, когда в человеке хочется раствориться и улететь на небо от безмерного счастья.
Ближе к ночи Гоша вызвал такси и, поцеловав на прощание Настю, пообещал завтра же заехать за ней в школу. Она запала ему в сердце. Настя соврала, что ей, почти семнадцать лет и он, как ни странно, поверил ей. Истрепанная двумя взрослыми мужиками Маха с трудом перебирала ногами. Она была в каком-то странном состоянии, похожем на транс. Маха не заметила, как коварная Настя незаметно подсыпала ей в вино наркотик. Маха тихонько поскуливала на заднем сидении такси, размазывая цветные слезы по ярко нарумяненным щекам и опухшим губам, а Настя мечтательно улыбалась, вспоминая незабываемые мгновения, проведенные наедине с Гошей. Ей уже хотелось снова оказаться в его объятиях.
– Да не скули ты! – раздраженно сказала она хнычущей Махе. – Не нужно было так набираться! Я же не пьяная?!
– Господи, где вы были?! Мы уже собрались звонить в полицию, – воскликнула взволнованная Нина.
– Все в порядке, тетя Нина, – ответила Настя, помогая Махе выбраться из такси.
– Что с ней?! – грозно нахмурив кустистые брови, спросил Виктор.
– Нас пригласили друзья на День рождения. Маха малость перебрала, как видите, – спокойно произнесла Настя и, сверкнув в темноте глазами, взглянула в глаза Виктора.
Он сразу успокоился и больше не донимал ее вопросами, а Нина помогла уложить дочь в постель прямо в верхней одежде и после Настиного взгляда в упор, преспокойно пошла спать. Маха ныла, говорила сквозь сон, что у нее все внутри болит и ей так плохо, что она прямо сейчас умрет.
– Еще бы! – хмыкнула Настя. – Тебя, дорогая, два здоровенных мужика по полной оттрахали! Что же ты хотела?! Привыкай, то ли еще будет!
Насте надоел скулеж Махи. Она достала из потайного кармана в своем рюкзачке переданную в свое время матерью коробочку со шприцами, ампулами и таблетками самого разного свойства. Мама научила ее делать уколы. Настя проворно разбила ампулу с сильнодействующим успокоительным и, вобрав ее содержимое в шприц, сделала мечущейся Махе укол внутривенно. Маха тихонько вскрикнула и затихла до утра, погрузившись в свободный от кошмаров реальности мир грез и видений. Утром она с трудом могла вспомнить о произошедшем накануне.
– Что вчера было? – спросила она Настю, хватаясь руками за сильно болящую голову.
– А ты ничего не помнишь?! – удивленно округлив глаза, спросила Настя.
– Не очень. Помню, мы ехали куда-то, а куда, не помню. Там еще были эти парни… Гоша и …Дима, кажется. Потом мы сидели в какой-то квартире, а дальше я ничего вообще не помню, – призналась Маха.
– Офигеть! Да ты словно с цепи сорвалась. Ты напилась в хлам, вешалась на шею Димке, а потом вы на весь вечер пошли в спальню. Оттуда такие вопли доносились! Я прямо не знала, куда деться! Мне за тебя было так стыдно, – приглушенным голосом произнесла Настя. – Ты лишилась невинности и даже не помнишь этого?! Офигеть! Ты же моя скромница! Ха-ха-ха!
Маха была в шоке от всего, что услышала. Она была с каким-то Димой и даже не помнит этого?! У нее был секс?! А она ничего не помнит. Маха упала на кровать и громко, вслух разрыдалась. Настя вроде как немного смягчилась. Она села на кровать Махи, обняла ее и стала гладить по голове, приговаривая:
– Маха, ну ведь ничего смертельного не произошло! Это все равно когда-то должно было случиться! Чего реветь то?!
Маха заплакала еще сильнее. Насте это надоело. Она снова залезла в свою «волшебную» коробочку и вернулась к Махе с полным шприцом в руке.
– Доверься мне. Я знаю, что тебе сейчас нужно, – сказала она, поймав венку на руке Махи и сделав укол.
Маха снова уплыла в заоблачный мир, а Настя торжествующе потирая руки, убрала в тайник коробку с наркотиками. Она получила четкие инструкции от матери. Лена незаметно украла сильнодействующие препараты из больницы. Задачей Насти было любой ценой нейтрализовать Нину с Виктором и детей. Маху Настя решила подсадить на наркотики. Вначале она не знала, с какой стороны подойти к такой скромной и правильной дурехе, но теперь Маха была полностью в ее власти. Настя с дьявольской изощренностью соблазняла Маху запрещенными удовольствиями. Она накануне вколола себе витамин Б6, имитируя неземное блаженство от кайфа, затем втянула Маху в свою коварную игру с парнями. Осталось только продолжать в том же духе и не далее, чем через месяц пай-девочка Маха станет конченой наркоманкой и шлюхой, готовой на что угодно ради очередной дозы.
В комнату вошла Жужа. Она обнюхала бесчувственное тело Махи и жалобно заскулила.
– А ну, пошла отсюда! – крикнула на нее Настя.
Жужа зарычала на нее, оскалив острые клыки. Настя злобно на нее уставилась, прорычав в ответ:
– Ну, все! Ты мне надоела, тварь такая! Достала! Сдохни! Давай, беги отсюда и больше не возвращайся. Слышишь, исчезни!
Жужа тихо пискнула, тявкнула и убежала. Она сбежала вниз по лестнице, выскочила из входной двери дома, едва не сбив с ног Виктора.
– Жужа, ты куда? Что на тебя нашло?! – крикнул ей вдогонку Виктор, но несчастное животное, казалось, его не слышало.
Жужа мчалась навстречу собственной гибели. Она выбежала на дорогу, угодив под колеса летевшего на большой скорости грузовика. Виктор пытался ее догнать, но успел лишь увидеть отлетевшее на обочину окровавленное тело любимой собаки. Он плакал, как ребенок, неся на перепачканных кровью руках мертвую Жужу. Ей уже было не помочь. Настя смахивала несуществующие слезы, когда вся семья оплакивала потерю любимого четвероного друга, хороня Жужу в саду.
Одурманенная содержимым шприцов Насти Маха, покачиваясь, стояла и ревела в голос. Успокоение ей принес очередной укол. Маха забросила занятия в колледже. В последнее время желание стать архитектором как-то померкло, уступив место другим потребностям. Маха уже не могла спать без Настиных уколов и требовала их каждый день.
– Откуда у тебя такие запасы? – как-то раз поинтересовалась она.
– Это мамины лекарства. Остались после ее смерти, – убедительно соврала Настя. – Но у меня уже почти ничего не осталось. Нам нужны деньги.
– Где же мы их возьмем?! – нервно рассмеялась Маха.
– Пока не знаю, но что-нибудь я обязательно придумаю! – злорадно усмехнулась Настя.
На следующий день она тихонько шепнула Махе, что есть человек, который, если она будет умницей, обеспечит ее всем, что она только захочет.
– От тебя потребуются некоторые услуги. Ты за короткий секс с разными мужиками будешь получать столько доз любой дури, сколько тебе нужно. Еще и денег заработаешь! – доверительно произнесла Настя. – Ну, что! Благодари меня!
– Было бы за что, – задумчиво ответила Маха, фрагментарно вернув способность ясно думать.
Она понимала, что стала пленницей наркотиков, а ее душа теперь принадлежит Насте. Ей ничего не оставалось, кроме как согласиться с предложением Насти. Маха стала заниматься проституцией ради заветного шприца со смертью, похожей на сон. Клиенты называли ее Махаон и, заплатив ее сутенеру Толяну, получали право извращаться всеми возможными способами над телом нечастной девушки. Настя осталась довольна проделанной работой. Она все сообщала матери по телефону и Лена давала ей ценные советы, как лучше поступить в той или иной ситуации.
– Избавься от мелкого, – советовала она Насте. – Найди его слабое место и бей без промаха!
Настя была способной ученицей. Она заметила, что у Кеши вспыльчивый характер. Нужно было постоянно подогревать в нем гнев и разжигать его агрессию. Настя нарочно выпустила на свободу попугайчика Даню, заметив, с какой тоской в зеленых глазах смотрит Ульяна на ужин, верещащий в клетке. Глупая птица радостно запрыгала по комнате, а сидевшая на подоконнике Ульяна в два прыжка настигла беспечного попугая, распотрошив его разноцветные перышки и сожрав сладкое мясо. Кошка довольно облизывала пахнущие ее жертвой перышки, когда со школы вернулся Кеша. Он плакал, избивал кулаками подушку и со всей дури ударил ногой кошку, выбросив ее из окна второго этажа. Не ожидавшую такого вероломства Ульяна неудачно упала, сломав лапку. Виктор с ней на руках помчался в свою ветклинику и выходил любимую кошку. Если Жуже или Дане уже нельзя было помочь, хоть Ульяну он смог спасти.
Благодаря Насте в душе веселого шалуна Кеши проснулся демон жестокости. Он заводился с полуоборота, избивал своих одноклассников из-за любого пустяка. Кеша приносил домой одни двойки, прогуливал школу и связался с местной шпаной. Виктора вызывали к директору каждую неделю. Возмущенные родители избитых Кешей детей требовали принять меры, изолировать неадекватного ребенка от своих детей. Раздраженный Виктор во сем обвинял Нину и ее воспитание. Она ругались каждый день, от чего Кеша становился еще более агрессивным и неуправляемым. Кончилось все тем, что его исключили из школы и поставили на учет, обязав посещать психолога каждую неделю.
Единственное существо в доме, которое могло чувствовать себя в полной безопасности, была Ненси. С хорьком у Насти сложилась взаимная любовь с первого взгляда, а вот остальным жильцам дома из белого кирпича повезло намного меньше. Кеша стал вести себя как затравленный волчонок. В новой школе история повторилась. Те же драки, нулевой интерес к учебе, вызовы отца в школу и необъятных размеров ненависть в душе.
Настя осталась довольна произошедшими в семье ее покровителей переменами. Осталось только сплавить рыжего в какое-нибудь лечебно-исправительное спецучреждение для невменяемых детей, а Маху пристроить в клинику для наркозависимых. Кешу снова исключили из школы. Виктор был возмущен диким поведением сына и, движимый нашептываниями Насти, отправил Кешу в интернат для трудных подростков. Мама не возражала. Маха тоже разочаровала родителей. Настя со слезами показала тете Нине ящик письменного стола Махи с парой десятков использованных шприцов. Нина вопросительно посмотрела на Настю.
– К сожалению, да. Маха подсела на наркоту. Посмотрите на ее руки, – с внушающим доверие сожалением произнесла Настя.
Она подошла к спящей после очередной дозы Махе и выдернула из-под одеяла ее исколотую руку в синяках и черно-красных точках от ежедневно вонзавшихся в ее тело игл с ядом. Нина расплакалась и ушла к себе в комнату. Она вечером поговорила с Виктором. Другого выхода у родителей не было. Виктор поместил Маху в дорогую частную клинику, занимающуюся именно такими проблемными детьми, как его дочь.
Теперь Насте осталось только устранить с пути к своему счастью Нину с Виктором. Она подолгу смотрела ему в глаза, что-то нашептывала на ухо, доверительно поглаживая по руке. Виктор кивал и косо поглядывал на ставшую угрюмой и молчаливой Нину. Настя понимала, что близится развязка и ей нужна будет рядом мама. Она позвонила во Владивосток, попросив маму поскорее приехать. Лена уже ждала этот звонок, загодя приготовив все вещи. Она взяла с собой лишь самой ценное и необходимое. Свою квартиру она сдала на год, получив всю сумму авансом. Лена прилетела в Москву, остановившись в недорогом отеле на окраине столицы. Она приехала в загородный дом, когда Виктор был на работе, а Нина поехала в магазин. Ее встретила Настя.
– Настюха, родненькая, да ты стала просто красавицей! – воскликнула Лена, обнимая дочь. – Ты, я смотрю, отлично здесь устроилась!
– Конечно! Я же круглая сиротка! Обо мне все заботятся, – жалостливо-писклявым голосом произнесла она и громко рассмеялась. – Мама, даже не верится! Скоро, уже скоро этот дом станет нашим, но мне потребуется твоя помощь.
– Что ты задумала?! – настороженно спросила Лена. – Надеюсь, ты ни во что сама не вляпаешься и меня не втянешь в неприятности!
– Что ты, мамочка, – тихо рассмеялась Настя. – Я же для нас стараюсь. Они сами все сделают. Меня в это время даже дома не будет. У меня будет стопроцентное алиби. Мы с тобой сегодня сходим куда-нибудь, чтобы нас заметили десятки людей. Все, что должно случиться, и так произойдет. Ха-ха-ха!
Лена с дочерью провели вечер в московском караоке-баре. Лена пела песни Земфиры, срывая аплодисменты окружающих, пила вместе с дочерью грейпфрутовый сок из высокого стакана с соломинкой и лакомилась горячими бутербродами, которые отлично здесь делали. Настя много танцевала, участвовала в конкурсах и даже выиграла наушники в проводившейся среди посетителей лотерее. Внешне беспечная и веселая, мыслями она была очень далеко. Настя точно не знала, но чувствовала все, что должно было произойти и что происходило в эти минуты в загородном доме.
Развязка драмы была неминуема. В этот вечер, разозлившись из-за какого-то пустяка, Виктор начал скандалить, упрекая Нину в том, что она плохая мать и хозяйка.
– Что ты за баба?! В доме бардак, детьми ты не занимаешься. Посмотри, что с ними стало! Сын ведет себя как малолетний террорист, дочь похожа на шлюху и стала конченой наркоманкой, – кричал он, с ненавистью глядя на жену.
– Ты же отец?! Так и воспитывал бы детей! Ты только на меня орать можешь! – крикнула в ответ Нина. – Ты хоть раз поговорил с сыном или дочерью?
– Вообще-то, это твои дети! Ты же мать, вот и говори со своими детьми! Я устал от их проблем, – отмахнулся от назойливого ворчания жены Виктор. – Настя нам не родная, но, посмотри, с ней ведь никаких проблем! Мы слишком много позволяли нашим детям, вот они и обнаглели! Это все ты со своими либеральными методами воспитанием!
– А разве не твоя была идея растить детей в обстановке свободы, ни в чем не ограничивать их интересы, – парировала Нина.
Так они ругались больше часа. Терпение Виктора взорвалось вспышкой неконтролируемого гнева, затуманившей глаза алой пеленой. В разгар спора он схватил лежавший на столе острый хлебный нож и с силой ударил им Нину в грудь. Она хотела крикнуть, но из ее горла лишь вырвался хриплый стон вперемешку с кровавой пеной. Очнувшись от гипнотического дурмана, Виктор сам позвонил в полицию. Его естественно, арестовали. После короткого суда его за убийство жены приговорили по 105 статье к девяти годам колонии строгого режима. Самое странное, что он так и не смог объяснить, что послужило причиной его необъяснимой вспышки агрессии. Он вообще не помнил, как зарезал Нину. Виктор словно очнулся в какой-то момент от сна с окровавленным ножом в руках возле лежавшего на кафельном полу кухни бездыханного тела жены.
Маха узнала обо всем от Насти. Она приехала в клинику к Махе вместе с Гошей. Настя казалась притихшей и огорченной. Она вполголоса рассказала Махе о трагедии, случившейся с ее родителями. Настя даже ухитрилась выдавить из глаз пару слезинок. Она сочувственно пожимала Махе руки, обнимала ее и шептала слова утешения. Маха все восприняла как явившийся под кайфом кошмар. Мамы больше нет?! Папа в тюрьме?! Но, ведь это же не правда?! Папа Витя не мог убить маму! Она-то это точно знала. Может, Настя это все придумала? В последнее время Маха вообще перестала разделять мир навеянных дурманом странных образов и видений от действительности, а мысли в голове все время путались.
В какой-то момент просветления разума она нашла в интернете, в разделе криминальной хроники, информацию о трагедии, случившейся с ее родителями. Значит, Настя не соврала?! Все это было правдой?! Папа действительно убил маму?! Мозг несчастной девушки взрывался от убийственных по своей сути мыслей.
– Если бы сейчас можно было сделать укол из Настиного арсенала и забыться, уплыв от действительности! – думала Маха, заливаясь слезами отчаяния.
Маха металась по комнате, билась головой о стену и, в конце концов, без чувств упала на пол. На ее крики сбежался персонал клиники. Маху положили в отделение интенсивной терапии, подсоединив к капельнице и подключив к каким-то мерзко пикающим приборам. Напичканная антидепрессантами, Маха, как овощ, неподвижно лежала и почти ни о чем не думала. Маха надолго оказалась изолированной от общества. Ей предстоял сложный и долгий путь реабилитации и восстановления.
А в это время Настя с Леной праздновали победу над скудоумными в своей доброте хозяевами дома. Насте потребовалось всего восемь месяцев, чтобы уничтожить семью из четырех человек. Она не разочаровала Лену! Настя теперь могла вместе с матерью спокойно обосноваться в новом доме. Лена сообщила о случившейся трагедии Степану. Она умоляла его поскорее приехать к ним с Настей. Он сразу же вылетел в Москву. Узнав, в каком состоянии его дети и где находятся, Степан был в шоке. Степан поехал к Махе в клинику, но его к ней не пустили, сославшись на ее тяжелое эмоциональное состояние. К Кеше его пустили, но озлобленный мальчик с глазами волчонка отказался разговаривать с каким-то мужиком, назвавшим себя его отцом. У него был один отец – Виктор!
Степан, как биологический отец, оформил опекунство только над Махой, получив право до ее совершеннолетия на законных основаниях жить в доме ее родителей. Рано или поздно, она ведь выйдет из клиники? О ней необходимо будет заботиться. Против этого Лена ничего не могла возразить, рассудив, что еще не ясно, когда Маха поправится, да и произойдет ли это вообще. Что касается Кеши, под влиянием сладких речей и горячих поцелуев Лены, Степан согласился перевести сына из частного интерната в детский дом, по сути, отказавшись от него. Зачем платить лишние деньги на его содержание?! Лена без труда убедила Степана, что не стоит портить их счастливую жизнь присутствием злого невменяемого мальчишки.
