Михаил Венюков
Очерки Заилийского края и Причуйской страны
Прилагаемый маршрут показывает некоторые подробности пути между Чолак-Курганом и Аулье-Ата по северной стороне Боролдая. Из расспросов нельзя было с ясностию узнать, впадают ли начинающиеся из гор ручьи в Талас, или же теряются в песчаной степи. Кажется, что последнее вероятнее, так как вообще страна между Таласом и Боролдаем не заселена оседлыми жителями, что едва ли б случилось, если б для водворения колоний встречались удобные местности. Самый Талас, подобно Чу, не имеет никаких угодий на своих берегах, и русло его, как и долина, большею частию поросли камышами. Река имеет довольно много воды только по выходе из гор, возле Аулье-Ата, хотя и тут переходима вброд; потом уже постепенно уменьшается в размерах и едва достигает озер Кара-Куль. Выше Аулье-Ата она течет по узкой долине и имеет истоки в соседстве с бассейном Кашкара, почти на меридиане Пишпека.
За Таласом лежит настоящая terra incognita до самой Ферганы. Я разумею только страну между параллелями Аулье-Ата и Намангана, не распространяясь вглубь нагорной части Средней Азии. Здесь совершается постепенное понижение и раздробление на ветви Небесных гор. Соображая некоторые расспросные сведения с показаниями немногих путешественников по юго-западной части Коканского ханства, можно кажется принять здесь две главные цепи: одну на северной стороне Чирчика, кончающегося горами Кызыкурт, севернее Ташкента, и другую, которая тянется на юге от Чирчика и имеет юго-западной оконечностью кряж Кендыртау. Мы знаем два пути, которые пересекают эти горы или касаются их предгорий: на восток от Аулье-Ата в Наманган, по маршруту, который показывает два труднопроходимые кряжа, и на западе дорогу из Туркестана в Кокан, которая касается Кызыкурта и пересекает потом Кендыртау. Из северной цепи, Кызыкурта, берут начало многочисленные притоки Арыша, а Кендыртавские горы питают побочные реки Сыра. Подробности о них могут быть предметом особого самостоятельного исследования, для которого труды Клапрота (Carte de l'Asie centrale), Потанина, Назарова, Ханыкова, Вельяминова-Зернова, Шестакова (карта Коканского ханства 1859 г.) и Бардашева будут служить источниками. Здесь же заметим только, что долина Арыша составляет южнейший предел кочевок Большой киргизской орды, которой масса находится в Заилийском крае и на Чу.
Дикокаменной орды бий Сартай (посольс. 1849 году). Рис. А. Померанцева
VIII. Дикокаменная орда
Оставим теперь чисто географическую или топографическую сторону дела. В каждом описании даже малоизвестной страны должны быть всегда даны только общие черты орографии и гидрографии ее, без обременения памяти излишним числом мелких фактов, которые могут найти место в приложениях. Эти общие черты тем плодотворнее, тем резче и напечатлеваются в уме человека, чем они малочисленнее, общнее и проще. Конечно, многосторонность описания, его всеобъемлемость, так, чтобы изображаемая страна представлялась в полной картине своего физического устройства и производительности, – эта всеобъемлемость есть цель истинной географии; но она пока не может быть достигнута для стран, о которых здесь идет речь, ибо нет для них ни геологических наблюдений, ни исчисления богатств флоры и фауны. Можно, однако же, сказать, во всяком случае, что описание было б совсем неудовлетворительно, если б не коснулось человека в его племенном быту на рассматриваемой части земной поверхности. Выше было сделано несколько замечаний о Большой киргизской орде, ее разделеньи на роды и их числительности. Эта орда, впрочем, давно уже известна, и сведения о ней, хотя и неполные, находятся еще в сочинении А. И. Левшина. Гораздо беднее мы данными о кара-киргизах, иначе бурутах или дикокаменных киргизах. Первые сколько-нибудь обстоятельные подробности о них приобретены наукою из китайских источников, разработанных Клапротом и отц. Иакинфом; потом рассеянные показания находятся у Вуда, Ханыкова и Вельяминова-Зернова. Наиболее же систематические сведения изложены в статье о дикокаменных киргизах, составленной гг. Ворониным и Нифантьевым и присланной в Географическое общество генерал-губернатором Западной Сибири в 1851 году. Просмотрев все эти источники, мы, однако же, легко убедимся, что этнография бурутов очень бедна.
Заслуживающему всяких похвал усердию г. Бардашева, переводчика при начальнике Алатовского округа, мы обязаны следующими ниже подробностями о Дикокаменной орде, и особенно о родах, ближайших к нам. Эти сведения по возможности были пополнены и исправлены мною в 1859–1860 годах, и, быть может, не чужды некоторого интереса, особливо ввиду общей скудости этнографии Средней Азии. Для русских они могут иметь еще ту особую занимательность, что настоящие наши движения на материке азиатском прежде всего приводят нас в соприкосновенье с кара-киргизами.
Дикокаменными назвали русские народ, который кочует в горах около Иссык-Куля и который сам себя зовет просто кыргыз, в отличие от казаков (койсаков), которых мы приняли называть киргизами. Племя это не имеет определенной истории и едва ли принадлежит к коренным туземцам страны, в которой прежде господствовали ногаи (калмыки?). Про одну часть их достоверно можно сказать, что она пришла в Тянь-Шаньские горы с верховьев Енисея, где еще в XVII веке вела борьбу с русскими; но вообще кара-киргизы производят свой род с запада, из областей, занятых и доныне тюркскими племенами. Действительно, язык их есть тюркский, уйгурского наречия, хотя и не чуждый посторонних примесей. Воображение народное окружило даже некоторыми поэтическими вымыслами колыбель своего племени в горах, соседних Нарыну и озеру Иссык-Кулю. Вот эта легенда, мало, впрочем, изящная и обличающая недостаток вкуса в своих составителях [эта легенда, с некоторыми вариантами, рассказана уже в III кн. «Записок» г. Голубевым].
