Михаил Венюков
К истории заселения Западного Кавказа
V.
Из дела о волнениях 1861 года в Черномории.
Черноморцы до 1861 года не знали иных переселений, как по охоте или по приговору обществ. Внезапное усиленное переселение и известие, что часть их земель будет продаваться лицам невойскового сословия, вызвали их волнения.
Для убеждения их покориться воле начальства, уполномочен был их же войска генерал-майор К-ко (Он потом был захвачен горцами вместе с зятем своим, гвардии поручиком Йогансоном, во время переезда по линии, и умер в плену прежде получения затребованного горцами выкупа. – прим М. В.). Он успел убедить депутатов Ейского округа, что переселение за Кубань для них же выгодно, потому что, вместо 16-ти десятин земли, которые имели казаки в этом округе, на каждого из них будет приходиться за Кубанью по 30-ти десятин; да и почва там превосходная, не степная, хорошо орошенная и с лесами.
Но перед депутатами Таманского и Екатеринодарского округов он не имел успеха. Один из них, войсковой старшина К-ский, обращаясь к собранию прочих, сказал такую речь: «Посмотрите, вон у меня нет на голове волос; я их потерял на службе, а потому выслушайте меня, и я вам вот что скажу. Когда в пруде прибудет много воды и она надавит на плотину, то явится дырочка и вода станет сочиться. Сначала она сочится, а потом и забурлит и, наконец, прорвав плотину, вся вытечет. Так будет и с вами. Теперь берут из вас на переселение немного (770 семей), на будущий год возьмут больше, а там и усих вас поженуть к бисову батькови за Кубань». – Черноморцы прямо говорили на этой сходке, что К-ко «продал их в Ставрополь»; К-ский же, на третий день после этого, при совещании с графом Евдокимовым (тогдашним атаманом Кубанского войска), прямо спросил его: «хиба вы, ваше сиятельство, хотите завоевать Закубанье нашими жинками та детьми?»
Граф Евдокимов прибыл в Екатеринодар на другой день после сходки, на которой говорилось о бисове батьке. Он принял сначала всех выборных от станиц; но потом предложил им назначить от себя лишь небольшое число депутатов для совещаний. Совещания эти последовали на другое утро, при чем черноморцы, опираясь на принесенную ими из церкви, на особой подушке, грамоту Екатерины II о неизменяемости пределов войсковой территории, развили подробно свои претензии. Оратор их, полковник Р-ль, напомнил о трудной службе и подвигах Черноморского войска и перечислил несправедливости, оказанные казакам. «У нас, – говорил он, – отнято дорогое нам имя Черноморцев, мы не имеем права сами выбирать атамана, нас гонять с земли, которая утверждена за нами грамотами», и проч. При этом он плакал.
Сущность депутатских заявлений состояла в следующем: «Права наши – по грамотам, ко всем казачьим войскам неприменимым» (т. е. основаны на грамотах, которых другие казаки не имеют, причем особенно разумелись войска линейное и Донское, дававшие и в прежнее время переселенцев).
«Права наших дворян равны во всем с прочими империи» (следовательно, мы имеем право о наших нуждах прямо писать Государю).
«Недвижимая собственность наша признана законом и передача ее между нами совершается крепостным порядком, а не насилием».
«Оседлое процветание нашего края такое, какого в других казачьих войсках нет» (Это уже самовосхваление, не совсем правильное).
«Прибавки земли выше положения – мы не просим».
«К улучшению нашего быта – сами достигаем».
«Казаки и дворяне наши довольны и счастливы на своей земле».
«Мы все, способные, пойдем служить на все отдаленные границы, на защиту отечества; готовы охранять всякое повое заселение на всякой новой земле; но просим сохранить наши права неприкосновенными – всецело».
«В случае какого-либо по всем этим предметам, со стороны ближайшего начальства, затруднения, просим, во имя закона, дозволить нам самим просить о себе Государя Императора».
«Пока решится вопрос – просим приостановить переселение». Охотникам же просил переселение допустить».
Вслед за этим была подана графу Евдокимову черноморскими дворянами следующая записка:
