Михаил Николаев
Чуйка

Степан отпил из своего бокала – коньяк был хорош, некоторое время смаковал послевкусие… Нет, мудрят французы, что-то явно лишнее туда добавляют. И решительно закусил ломтиком лимона.

– Ты знаешь? – продолжал разглагольствовать председатель. – Этот придурок звонил мне после того, как ты привёз ему деньги. Благодарит, а сам аж зубами скрипит. А потом быстренько скомкал свою «конференцию» и сразу – в Пулково. Даже домой не заехал. Сейчас летит в Лондон. Как думаешь, долго он там проживёт?

– Сомневаюсь я, – предположил Степан. – Похоже, что кинул он кого-то на крупные бабки.

– А я вот даже не сомневаюсь. Грохнут его. Давай ещё по одной… – Большой Босс снова плеснул коньяк в бокалы. – Давай не чокаясь.

Оба выпили. На этот раз Степан закусил пармезаном. Икра – она не под коньяк, ею надо водку закусывать. А председатель пусть трескает, он вон какой большой, ему можно.

– Слушай сюда, – пророкотал банкир, прожевав. – Вот тебе премия, заслужил. – Он толкнул по столешнице к Степану пухлый конверт. – Ты нас сегодня крепко выручил, мы этого не забудем. Если кто мешать будет – сразу ко мне обращайся. А теперь иди, сдавай документы – и домой. Водителя я предупредил.

В конверт Степан заглянул уже в лифте. Там лежала банковская упаковка сотенных бумажек. Долларовых. Он подумал, что завтра нужно завезти половину росгвардейцам.

Олигарха в Лондоне упокоили буквально на следующий день. Покушал трюфелей в ресторане и не смог переварить некие дополнительные ингредиенты, в последний момент добавленные к ним расторопным официантом, которого спустя полчаса, как говорится, и след простыл.

В прессе, как обычно, начались вопли про «новичок» и агентов ГРУ, угробивших несчастного нувориша исключительно по политическим соображениям, но все кому надо знали истинную причину и только посмеивались.

Реноме банка после этого случая весьма существенно выросло. У Степана тоже прибавилось работы. Теперь банк значительно чаще стал брать на себя доставку наличности, и суммы иногда оказывались запредельными. Вот только урок оказался очень впечатляющим и больше попыток перехвата не случалось. Степан немного расслабился. Как скоро выяснилось – зря.

Урок был усвоен только крупными группировками. А отмороженной на всю голову мелочовке это всё было глубоко по барабану. Они абсолютно не зацикливались на том, инкассаторов какого именно банка собирались ограбить. Есть точка. Туда в определённое время приезжает инкассаторская машина. Всё. Можно планировать и осуществлять нападение. В лучшем случае разведают, в какой день в инкассаторских сумках окажется побольше денег.

Предсказать заранее, какая из инкассаторских машин и когда именно окажется под ударом, было невозможно, так как сами исполнители могли решиться на ограбление всего за несколько часов до акции.

Авторы фэнтези очень часто пишут, что маги умеют просчитывать линии судьбы и с высокой точностью предсказывать даже те события, которые пока ещё вообще не замыслены. Степан, разумеется, магом не был, фэнтезятину иногда почитывал, но всерьёз такие вещи никогда не рассматривал. Он не умел предугадывать события, но мог почувствовать исходящую от них опасность. Даже не от самих событий, а от своих действий в тех или иных ситуациях. Особенно в тех случаях, когда дело касалось его собственной шкуры.

Поэтому, работая с инкассаторами, он обычно представлял себя сидящим рядом с водителем на пассажирском месте инкассаторской машины. Однажды он почувствовал, что ему вообще не хочется туда садиться. Стал разбираться: выезд из банка, мост, дорога до первой точки. Вроде бы всё нормально. Инкассация денег на первой точке – тоже спокойно. Дорога до второй точки, перекрёстки, стояние у светофоров – всё нормально. Сама вторая точка… Стоп! Нельзя там ставить машину! А если вот сюда, за угол? Значительно лучше, хотя тоже паршиво. Но уже легче, есть шансы уцелеть. Почему к первому месту железное неприятие, а второе ощущается как просто опасное? Может быть, снайпер? И второе место им не простреливается. Очень похоже. А где он тогда сидит?

Степан вывел на экран монитора панораму улицы, начал её двигать и поворачивать. Ага, вот примечательное чердачное окошко, закрытое досками изнутри. Если одну из досок отодвинуть, то получится отличная позиция для стрельбы.

Так, теперь непосредственные исполнители. Торчать возле дверей они точно не будут, там везде камеры понатыканы. Подъедут на машине, чтобы забрать деньги с трупов? Очень вероятно. Горячо! Где им лучше поставить машину? Сюда или туда? Да куда угодно они могут её поставить, даже за углом, что, кстати, наиболее вероятно. А вот подъехав, остановятся обязательно здесь. Чтобы далеко не бегать. Вот тут мы их и возьмём!

Первым делом Степан поехал в райотдел полиции к оперативникам. Решил пока начальство в дело не посвящать. Начнут суетиться, перестраховываться, согласовывать, и всё гарантированно испортят. Пусть лучше потом радуются, что дерзкое ограбление предотвратили и киллера взяли. Заслуги себе приписывают. Может, на радостях операм премию выпишут. По тысяче рублей на нос. Может быть, даже по две. Степан решил, что из своего начальства выбьет что-нибудь, лучше соответствующее их заслугам. Но это всё потом будет.

Оперов он застал на месте. Объяснил им свой план и их задачи, вместе расписали действия по секундам. Причём в двух вариантах: для случая, когда снайперская винтовка будет с глушителем, и если без.

Теперь нужно подготовить спецэффекты. Степан заехал на киностудию, быстро объяснил реквизиторам, что ему требуется, заплатил денежку (как без этого) и вскоре вышел с полиэтиленовым пакетом в руке.

Инкассаторская машина подъехала ко второй точке в обычное время и встала в нескольких метрах от дверей на привычном месте. Прежде чем вылезать из машины, Степан бросил взгляд на чердачное окно. Оттуда ему однократно мигнули фонариком: всё в порядке, киллера повязали, винтовка без глушителя. Значит, надо работать первый вариант.

Перекинувшись несколькими словами с водителем, Степан вылез из машины и не торопясь пошёл к двери. Напарнику, роль которого играл один из оперативников, он просто показал один палец. Тот кивнул: всё понятно, первый вариант. Прежде чем выходить с деньгами на улицу, Степан дал по рации команду водителю:

– Приготовиться!

Сразу как двое «инкассаторов» вышли из дверей с тяжёлыми сумками в руках, из слухового окна прогремело три отрывистых выстрела, звуки которых многократно отразились от стен домов. Взлетели голуби, прыснули в стороны случайные прохожие. Услышав первый выстрел, водитель, до половины опустив правой рукой боковое стекло, щедро сыпанул на асфальт битого стекла. Практически одновременно с этим он, высунув в окно по локоть левую руку, прилепил на лобовое стекло с наружной стороны кусок прозрачной плёнки, на которой было нарисовано пулевое отверстие в окружении сетки трещин. Зацепив обратным ходом руки рычажок стеклоподъёмника, он откинулся на спинку кресла, предварительно налепив на висок пластиковую «рану». На всё про всё ушло не более нескольких секунд. Если бы в это время за ним наблюдал в оптику человек, прошедший через несколько горячих точек, то обязательно заметил бы его действия, и весь спектакль пошёл бы насмарку. Но предположения Степана о том, что присутствие в мелкой группировке сразу двух военспецов маловероятно, полностью оправдалось. За инкассаторами из-за угла наблюдал обычный бандит. При звуках выстрелов он инстинктивно присел, прикрывая руками голову, а когда вновь приник к биноклю, всё уже закончилось.

Степан остановился при звуке первого выстрела, резко дёрнулся и упал навзничь, когда раздался второй. В падении он хлопнул себя по голове нашлёпкой с «раной». Уже лёжа, нажал на поршень закреплённого под воротником толстого шприца. Из-под головы начала медленно расплываться по асфальту тёмная лужица сока черноплодной рябины – кетчуп, это вульгарно. Рядом распростёрлось тело напарника.

Повидавший виды за свою долгую жизнь «жигулёнок» седьмой модели на большой скорости выскочил из-за угла и резко (с визгом покрышек) затормозил, не доехав несколько метров до инкассаторской машины. Дверцы синхронно распахнулись, и два человека в масках клоунов бросились за сумками. Водитель остался за рулём, готовый в любой момент рвануть с места.

Дальнейшие события для прохожих, оказавшихся невольными свидетелями происходящего, ускорились, а для Степана, наоборот, замедлились. Он плавно перехватил руку потянувшегося к сумке «клоуна», дёрнул на себя, заваливая мужчину на асфальт, и, усевшись сверху, выкрутил её, как говорится, «до щелчка», завернув за спину. Сбоку от него примерно тем же самым занимался оперативник.

Инкассаторская машина сорвалась с места, ударила «жигулёнок» усиленным бампером, сминая ему радиатор, и, легко продвинув машину налётчиков по асфальту, впечатала багажником в стену дома. Двое выскочивших из дверей оперативников быстро вытащили наружу и скрутили водителя.

Загрузив троицу неудачливых грабителей в кузов неторопливо подъехавшего полицейского фургона, оперативники дождались вторую группу, притащившую стрелка, и уехали, оставив самого молодого прибираться и ждать ГИБДД.

Степан, избавившись от нашлёпки и стерев с лица сок, запрыгнул в инкассаторскую машину, предварительно закинув туда обе сумки, и поехал в банк. Все оставшиеся точки маршрута были поручены другой бригаде.

Вечером он посмотрел в региональных новостях сюжет, оперативно снятый и смонтированный на телевидении. Полицейский полковник разве что пятками в грудь себя не бил, живописуя свою прозорливость и степень подготовленности подчинённых. Вся операция была подготовлена лично им и проведена в полном соответствии с заранее утверждённым планом. В самом конце он всё-таки удосужился поблагодарить сотрудников банка (указав какого, но не назвав ни одной фамилии) за оказанное содействие. Забыл только проинформировать население, что ни одно животное в ходе операции не пострадало. А «жигулёнок»… Он всё равно был старенький.

Глава 4
Пограничники

Когда Степан, выйдя утром из дома, шёл к своей машине, его окликнули:

– Молодой человек, можно вас на минутку!

Оглянувшись, он увидел военный патруль. Капитан пограничник и два матёрых сержанта, также в пограничной форме и со штык-ножами на поясе. Чуйка молчала. Степан остановился и дождался подхода патрульных. Что-то в этом патруле было неправильным. Обычный человек, когда-то служивший в армии, ничего бы не заметил. Но Степан был разведчиком и мгновенно прокачал ситуацию. Пограничники иногда ходят в гарнизонный патруль. Редко, конечно, но такие ситуации бывают. Но они всегда патрулируют вместе с курсантами военных училищ. А тут с капитаном явно были не курсанты – волкодавы. Сам капитан – невысокий широкоплечий живчик – только на первый взгляд казался простецким разбитным парнем. Степан сразу почувствовал в нём волчару. Опытного и умного. Но опасности не ощутил.

– Степан Константинович Степанов? – уточнил капитан, останавливаясь напротив. Сержанты грамотно, чтобы не создавать помех друг другу, заняли места по бокам Степана, не приближаясь к нему вплотную. – Вам придётся пройти с нами.

– А если сам не пойду, справитесь? – немного нарываясь, спросил Степан, не любивший такие подходы.

– Не знаю, – улыбнулся капитан, сразу разряжая обстановку. – Предлагаю это потом в спортзале проверить. Вы ведь не будете сопротивляться?

Степан оглядел двор: мамочек с колясками, идущих в школу детей…

– Не буду. Не место и не время.

– Вот и ладушки, – ещё раз улыбнулся капитан. – Пойдём, вон стоит наша машина.

Чуть в стороне у обочины притулился минивэн с наглухо затонированными стёклами. Капитан сел на переднее сиденье рядом с водителем, а Степана посадили на заднее между сержантами.

– Это арест или задержание? – уточнил Степан, когда машина плавно тронулась с места. – И зачем этот маскарад?

– Ни то, ни другое, – ответил повернувшийся к нему капитан. – Просто нам надо с вами поговорить. Без нервов, в спокойной обстановке. И маскарада никакого нет. Это моя собственная форма.

– Хороший ответ! – отреагировал Степан. – Я вам аплодирую. Нет, чтобы сказать: «Я действительно служу в погранвойсках».

– Знаете, в этом случае я тоже не сильно погрешил бы против истины. А беседовать мы будем чуть позже и не здесь. Тем более, мы уже приехали.

– На заставу? – пошутил Степан.

– Да, – односложно ответил капитан.

Минивэн остановился у глухих ворот со звёздочкой, под которой располагалась табличка с надписью «Войсковая часть», и пятизначным номером, абсолютно ничего не говорящим Степану. Ворота открылись автоматически и сразу закрылись вслед за заехавшей машиной. Минивэн оказался в своеобразном тамбуре. С обеих сторон возвышались железобетонные стены со спиралями колючей проволоки по верху, а впереди – ещё одни ворота, массивные и без каких-либо табличек.

Старлей в пограничной форме заглянул в машину, внимательно осмотрев всех пассажиров, перекинулся с капитаном несколькими короткими кодированными фразами, захлопнул дверцу и сделал разрешающий жест. Ворота медленно отъехали в сторону, уйдя в стену.

– Да уж, – понимающе хмыкнул Степан. Ворота были защитно-герметическими и могли выдержать ударную волну с давлением во фронте в несколько десятков мегапаскалей. Минивэн въехал в бункер.

Спустя десять минут Степан сидел в кабинете, стены которого были обшиты резными деревянными панелями, по левую сторону массивного Т-образного стола. Напротив уселся давешний капитан. Во главе стола расположился пожилой мужчина в цивильном: пиджак, светлая однотонная сорочка, неяркий узкий галстук. Лицо слегка вытянутое, волевое. Небольшой шрам ниточкой на левой скуле. Седые волосы аккуратно расчёсаны на пробор.

– Рассказывайте, Степанов, – отрывисто бросил мужчина, сурово уставившись на него чуть прищуренными глазами, как будто через прицел посмотрел.

– Может быть, вы сначала представитесь? – ничуть не нервничая, спросил Степан (чуйка вела себя спокойно, соответственно, опасности не было).

– Хорошо. – Мужчина немного расслабился, но остался серьёзным. – У вас очень хорошая выдержка, большинство при таком приёме начинают потеть. Думаю, что вы нам подходите. Обязуетесь никому не рассказывать о подробностях нашей беседы?

– Обязуюсь, – утвердительно ответил Степан, отметив про себя, что речь шла именно о подробностях, а не о самом факте беседы.

– Александр, – обратился мужчина к капитану. – Возьмите у Степана Константиновича подписку о неразглашении.

Капитан достал из лежащей перед ним папки уже заполненный бланк, дал Степану расписаться и убрал обратно в папку.

– Вот теперь я могу представиться, – снова заговорил мужчина. – Генерал-майор Погранслужбы Земли Станислав Николаевич Кузнецов. Можете называть меня просто – командир. Погранслужба Земли – это наднациональная структура, сформированная много тысячелетий назад для защиты нашей планеты от внешних воздействий. Я руковожу Северо-западной заставой России. Понимаю, что у вас накопилось много вопросов, но на них я отвечу позже. А сейчас рассказывайте. Свою биографию можете пропустить, мы уже собрали о вас всю необходимую информацию. Начинайте с событий этого лета.

Степан уложился в полчаса. Рассказывал только факты и вкратце приводил свои предварительные выводы. Про чуйку ничего говорить не стал – это личное.

– Спасибо, – поблагодарил генерал, когда Степан закончил. – Очень толковый и содержательный доклад, теперь многое стало ясным. Дело в том, что портал на берегу Финского залива – новый. Он открылся только этим летом, и мы не сразу его отследили. Можете показать свой «гиперболоид»?

– Он тут не работает, – предупредил Степан, передавая через стол серебристый цилиндрик.

– Я уже понял это из вашего рассказа, просто посмотреть хочу. – Генерал повертел цилиндрик в руках, направил на стену и нажал кнопочку. На стене появилось яркое белое пятнышко, почти такое же, как от лазерной указки.

– Да, интересная технология. – Генерал отдал цилиндрик обратно. – Потом нужно ещё один принести для наших учёных. Пусть поэкспериментируют и попробуют разобраться. Он ведь без батареек, одноразовый?

– Одноразовый, – подтвердил Степан. – Но тут ещё практически весь заряд остался, я им почти не пользовался.

– Есть соображения, почему этот прибор, – генерал не стал называть цилиндрик оружием, – тут у нас не работает?

– Состав атмосферы другой, – предположил Степан. – Тут нет неона. Луч ведь не случайно там был именно синим.

– Очень может быть, – задумчиво протянул генерал. – Но тогда он и в других мирах работать не будет. А сейчас, перед тем как продолжить наш разговор, не хотите ли сразиться с Александром в спортзале? Только не травмируйте мне его. Заодно можно будет оценить, в каком качестве вас в дальнейшем использовать.

– Я не против, – согласился Степан. – Мы не в полный контакт будем, нежно.

Рассмеялись все трое. Неполный контакт у рукопашников – это без переломов и членовредительства. Синяки остаются весьма качественные.

В спортзал Степан и Александр пришли вдвоём. Переоделись в лежавшие в раздевалке спортивные костюмы, но обуваться не стали – удар голой пяткой всяко менее болезнен, чем твёрдой подошвой. Вышли на некое подобие ринга – ограждённый мягкими полутораметровыми стенками четырёхугольник десять на десять метров с нескользящим жёстким пластиковым покрытием на полу. Провели короткую разминку.

– Ты как, всё ещё уверен в победе? – поддел Степана капитан. – Я, между прочим, дважды чемпионат ОДКБ выигрывал.

– Конечно, уверен, – ответил Степан, ехидно ухмыльнувшись. – У меня руки и ноги длиннее! А на чемпионаты ОДКБ я не ездил, чтобы не срамить мальчишек.

– Зато я двигаюсь быстрее, – предупредил Александр. – Сейчас посмотрим, кто тут мальчишка! Начинаем?

– Поехали, – ответил Степан и, резко подавшись в сторону, пропустил мимо себя кинувшегося в атаку капитана, не забыв в последний момент сделать ему подножку. Не прокатило. Капитан был на пару лет моложе и действительно шустрый, как шарик ртути. Руки и ноги так и мелькали, но Степан легко блокировал все удары, интуитивно чувствуя, когда они произойдут и куда будут направлены, или просто уходил в сторону, разрывая контакт. Несколько раз он контратаковал, чувствительно прикладывая Александра в корпус. Капитан одинаково хорошо владел руками и ногами, но они были существенно короче, чем у Степана, поэтому не доставали до него на дальней дистанции, сократить которую Степан ему не давал, просто не подпуская противника или отпрыгивая в сторону.

Спустя пару минут Степан начал уставать (давно в полную силу не тренировался), и понял, что пора этот спектакль заканчивать. Поймав противника за неосторожно выброшенную вверх ногу, он крутанул его вокруг себя и запустил в стену, об которую тот смачно приложился.

– Может быть, хватит? – спросил он поднимающегося на ноги капитана, не делая попытки добить.

– Хватит, – согласился пограничник. – Так не честно, у тебя не только руки длиннее, ты ещё и мои намерения чувствуешь!

– Я же тебе объяснял, почему на чемпионаты ОДКБ не ездил, – парировал Степан. – Потому что неспортивно это – отнимать у детей конфетки.

– Всё, сдаюсь, – шутливо поднял руки капитан. – Твоя взяла. Давай ополоснёмся и пойдём к командиру.

Минут через двадцать они снова сидели за столом в генеральском кабинете.

– Он меня как мальчишку уделал, – пожаловался капитан генералу.

– Я видел, – ответил тот. – Даже с замедлением успел посмотреть. Вперёд будет тебе наука, чемпион, не нужно хвастаться, идучи на рать.

Степан хрюкнул, вспомнив шутливое продолжение поговорки. Смешинка в глазах генерала показала, что он тоже был в курсе.

– Хорошо, посмеялись, и будет. – Генерал снова стал серьёзен. – Давайте ближе к делу. В штат я вас пока не возьму, так как работа у вас есть, и вы там себя хорошо зарекомендовали. Побудете некоторое время внештатным сотрудником. Не возражаете?

– Побуду, – согласился Степан. – А что вы включите в мои обязанности?

– Не торопитесь! – осадил его генерал. – Обсудим мы ваши обязанности, всему своё время. У вас ведь наверняка множество глобальных вопросов накопилось. Вот их и задавайте, на что смогу – отвечу.

– Как Погранслужба Земли взаимодействует с государственными структурами? – задал Степан главный из интересовавших его вопросов.

– Мы не вмешиваемся в дела государств, а они в наши. Иначе Погранслужба вообще не смогла бы существовать в течение тысячелетий. Невмешательство – высший императив. Попытки его нарушения однозначно пресекаются обеими сторонами. Знает о нас совсем мало людей. В России, например, о нас известно президенту, министрам обороны и ФСБ, главкому погранвойск и одному из его заместителей. Кроме этого, о нас знает патриарх и ещё буквально пара человек. В США даже президент не знает. Там все серьёзные решения принимают другие люди. Более вменяемые и уравновешенные. Все остальные, кто находится на более низком уровне, уверены, что мы представляем собой засекреченное подразделение погранвойск России.

– А звания у вас настоящие?

– Самые что ни на есть настоящие. Вот только присваивают их совсем другие структуры. А выплата денежного довольствия, материальное обеспечение, удостоверения личности – этими вопросами занимаются обычные службы погранвойск России, имеющие на этот счёт приказы с высшим грифом секретности.

– Ещё один вопрос: финансирование?

– Вот, в самую тютельку попали! Штатное финансирование идёт по линии ФСБ, но его, естественно, не хватает. Поэтому нам разрешено самофинансирование за счёт использования порталов. В разумных пределах, разумеется, и не в качестве самоцели. Таможня, как вы понимаете, во все времена имела определённый доход с того, что охраняла. И делилась им с государством. Мы тоже кое-что отстёгиваем. Теперь вам в общих чертах ясен круг ваших будущих обязанностей?

– В общем и целом, – ответил погрустневший Степан.

– Ну-ну, вы только нос не вешайте. Разведка тоже будет иметь место. «Ништяки» тамошние – это не самоцель, а побочные бонусы. Главное – информация. Алмазы, которые вы там обнаружили, – тоже бонус. И не пытайтесь больше их самостоятельно реализовывать. Спаяйтесь. Везите сюда, будем их обрабатывать потихоньку. У нас есть на примете производство, где не будут задавать лишних вопросов. А после огранки станем реализовывать под видом искусственных, чтобы рынок не опрокинуть. Свой процент получите, и не маленький. Побольше, чем в «Пандоре». Но, повторюсь, всё это не является основной задачей.

– Основная задача – пластинки для входа-выхода? – спросил Степан.

– На первом этапе – да. Но тоже не как сама цель, а в качестве средства её достижения. Основной вашей задачей будут разведрейды в другие миры.

– А этот – своеобразный тамбур? – предположил Степан.

– Именно. Подобных тамбуров известно много. У вас там черти, в других – иные мифические персонажи, вплоть до суккубов. И это всё не аборигены (в этих мирах нет разумной жизни), а представители структур, аналогичных нашей. Своеобразное сочетание таможни и фейс-контроля с одной стороны и защитной преграды с другой стороны, предохраняющей все остальные миры от вторжения чего-либо опасного для них.

– Почему именно черти? – задал Степан давно мучивший его вопрос.

– Скорее всего, для них просто пригодны тамошние условия. А живут они где-то в другом месте. Это, кстати, тоже не лишним будет выяснить. Есть ещё глобальные вопросы, или будем переходить к техническим?

– Давайте к техническим вопросам, – согласился Степан. – И сразу первый: пешком туда ходить обязательно, или можно на технике попробовать? Чтобы не уподобляться какому-нибудь ишаку или верблюду.

– Хороший вопрос, – похвалил его генерал. – Но не актуальный. Пробовали уже. Велосипед или тачку прикатить туда можно. А техника не проходит. Любая. Какой-то физический барьер на границе. Что только не пробовали и как не изгалялись… Ощущается это не как стена, а вроде упругой преграды, которая сначала слегка поддаётся, а потом сопротивление усиливается, и машина оказывается вытолкнутой обратно. Так что и дальше придётся пешком.

– А лошади?

– Лошади сами не идут. Как и любые иные животные – кошки, собаки, птицы. Барьер пропускает только людей. Ну, и других гуманоидов.

– Второй вопрос: открытие порталов связано только с погодными условиями, или есть и другие факторы?

– Насколько я понимаю, главное тут – погодные условия… – подумав, достаточно обтекаемо высказался генерал. – Стыдно сказать, но до конца мы в этом до сих пор так и не разобрались. Есть, безусловно, и другие факторы. В частности, ваш портал никогда не откроется, если на пляже будут загорающие или просто праздно шатающиеся прохожие. Даже в том случае если их будет всего несколько человек. Поэтому у нас на участке порталы открываются только ранним утром и ночью. Чаще всего, поздней весной или ранней осенью. Реже – летом и никогда – зимой. А в арктической зоне есть порталы, которые, наоборот, только зимой открываются, причём в сильный мороз.

– А к нам черти и все прочие из других миров шастают? – полюбопытствовал Степан.

– Раньше шастали. Вплоть до середины девятнадцатого века. Несмотря на все наши усилия. Пушкин и Гоголь их с натуры описывали. А потом как отрезало. Видимо, соответствующий приказ получили. За последние двести с лишним лет задокументировано всего несколько случаев проникновения.

– Ещё один технический вопрос: из нашего мира в другие напрямую, минуя «тамбуры», можно попасть?

– Пока ни у кого не получалось. Вот оттуда иногда пробои случаются. В основном для их пресечения наша служба и существует. И для того, чтобы наши контрабандисты по чужим мирам не бегали.

– Так это ваши тогда ночью заявились? – дошло наконец до Степана.

– Не просто наши, а группа вашего нового знакомого, – ответил генерал, мотнув головой в сторону Александра.

– Вы лысого взяли? – спросил Степан у капитана.

– Нет, ушёл нехороший человек. У нас по нему никаких данных не имелось. Теперь, благодаря тебе, хоть описание и словесный портрет появились. И ещё одна ниточка – красная «Шкода».

– Боюсь, что эта ниточка уже оборвалась, – вмешался в разговор генерал. – Если он не дурак, то машину давно сменил.

– Вы думаете, что лысый – одиночка? – уточнил Степан.

– Не похоже. Смена номеров и машин – во второй раз красной «Шкоды» возле портала не оказалось, и камеры её не фиксировали. Скорее всего, мы имеем дело с группой. Будем работать. Портал мы теперь контролируем плотно, так что никуда эти ребята не денутся. Возьмём.

– А как вы узнаёте об открытии портала? – поинтересовался Степан.

– Во-первых, у нас хорошие синоптики, а во-вторых, – спутник. Припортальный туман имеет характерную форму и легко идентифицируется по спутниковым фотографиям. Жаль только, что они немного запаздывают. А на второй стадии подключается агентура на местах. Ладно, понимаю, что вопросов у вас ещё много, но на большинство из них вам Александр ответит. Пересечётесь вечером в городе, попьёте пивка и поговорите. Вы пиво ведь пьёте?

– Нет! – возразил Степан. – Пиво – это не моё. Тут выбирать надо: форму поддерживать или пиво. Не сочетаются эти две вещи.

– А что покрепче?

– Можно иногда, но в меру, без фанатизма.

– Ладно, встретитесь, поедите мороженого и поговорите. Давайте теперь к делу. Синоптики обещают, что послезавтра к утру сложатся условия для открытия портала и продержатся потом несколько дней подряд – начинается бабье лето. Надо сходить к чертям за пластинками на вход-выход. С собой возьмёте нашего человека. На обратном пути прихватите алмазов. Хабар для обмена вам Александр выдаст. В отдел кадров сводит для оформления. И, вообще, станет пока вашим куратором. Есть вопросы?

– Только один. Кто пойдёт старшим группы?

– А без этого никак?

– В разведке – никак. Из двух военнослужащих один должен быть старшим! Бывают ситуации, когда дискуссии неприемлемы в принципе и приказ старшего должен выполняться безоговорочно. В противном случае группа с задания обычно вообще не возвращается.

– Хорошо, старшим я назначаю вас, но к советам нашего сотрудника обязательно прислушивайтесь. В вашем портале он ещё не бывал, но в погранвойсках уже не первый год и некоторый опыт имеет. Встретитесь послезавтра утром прямо на пляже.

– А как я его узнаю?

– Он вас сам узнает по росту – сомневаюсь, что поблизости будет проходить съезд баскетболистов.

А чтобы вы могли убедиться, что это именно он, придумайте сейчас пароль и отзыв.

Степан придумал и тут же озвучил. Генерал усмехнулся, но одобрил.