Михаил Монастырский
Сдохни молча
– Как?
– Выбежав на улицу, Вы моментально клюнули на красивую девушку. Она крайне была Вам нужна в тот момент беспомощности. Она – единственный спасательный круг для Вашего мозга, шокированного отсутствием обратной реакции зала. Ни одобрения, ни аплодисментов, только тишина. Она была необходима Вам в этот ужасный для Вас момент – фиаско вместо бенефиса. Трагедия! А, увидев её, Вы бессознательно переключились, ища в ней собственное спасение, Вы преследовали её, Вы помчались за ней в надежде познакомиться. Моя помощница, не давая Вам опомниться, провела Вас через несколько магазинов, расположенных на разных улицах города. Вы летели по её следам, приведшим Вас сюда. Всё, как видите сами, несложно.
– Да, – задумчиво произнёс Хью. – Я начинаю вспоминать, что выступал с трибуны. Я помню девушку.
– Вы возвращаетесь, друг мой.
– Вот это да, – Винистон откинулся назад на спинку дивана и обеими руками сильно сжал себе голову. – Можно, я закурю?
– Конечно, – кивнул Чио и подвинул портсигар Хью.
Тот трясущимися руками прикурил, щёлкнув зажигалкой, затянулся, выдохнул дым и сказал:
– Пропустить собственное выступление?
Чио крикнул куда-то в сторону что-то по-китайски и через минуту кто-то включил, находящийся на одной из стен телевизор. Шли новости.
Хью снова непроизвольно открыл рот от удивления, когда увидел на экране себя, выступающего с докладом, массовые демонстрации протестующих людей разных стран и национальностей, полицию, использующую водомёты, слезоточивый газ и дубинки, окровавленные кричащие лица прохожих, разбитые витрины и пылающие огнём магазины.
– Выключите, прошу Вас! – закричал Винистон.
Экран тут же погас.
– Это кошмар, мистер Чио. Видит Бог, я не ожидал, я не хотел этого.
– В этом всё и дело, профессор. На пятой минуте Вашего доклада мне уже всё стало ясно. Мы успели спасти Вас.
– Спасти меня? – переспросил Хью.
– За Вашу голову объявили пятьдесят миллионов долларов.
– Так, Вам нужны деньги!
– Нет, профессор, денег у меня достаточно. Мне нужна либо Ваша голова, либо…
– Либо что?
Чио со всей души расхохотался. Этот смех был крайне неприятен Хью, но китаец смеялся до слёз:
– Прошу прощения, извините меня. Вы – американцы, не перестаёте меня поражать своей универсальностью. Ладно, не буду продолжать эту тему. Ответьте, что может быть дороже собственной головы, профессор?
– А зачем Вам моя голова?
– Затем, чтобы она навсегда замолчала, – без шуток ответил Чио.
Профессор медленно, но ясно начал осознавать всю безысходность собственного положения, бледнея на глазах собеседника.
– Понял, – без сопротивления ответил он, готовясь к самому худшему.
IV
– На мой взгляд, у любого человека в жизни есть лишь одно право – это право выбора, – продолжил Чио. – К сожалению многие, спустя какое-то время, а зачастую лишь в конце своего пути, понимают, что их выбор был неправильный. Вместе с тем, другие успокаивают себя тем, что поступив иначе, они бы жалели, что выбрали другое. Есть и те, кто никогда больше не вспоминают и не задумываются над этим. Но есть такие, кто не ошибся. Желаю, Вам профессор, чтобы Вы оказались среди этих счастливцев, после моего предложения. На ответ у Вас одна минута, больше времени нет. Мы и так засиделись.
Винистон слушал мастера и ждал от него условия задачи.
– Выбор несложный, – продолжил Чио, – либо я сейчас собственноручно отрежу Вам голову, стоимостью пятьдесят миллионов, чтобы она больше ничего подобного не натворила, либо Вы сейчас, только лишь из уважения к Вам, письменно отказываетесь от всех своих работ, включая последний доклад, отрекаетесь от своей профессиональной деятельности, меняете место жительства на любую страну и сами придумываете себе новое имя. Паспорт мы Вам изготовим сейчас же. А завтра утром с десятью миллионами долларов Вы проснётесь в новой жизни. Выбирайте, Хью.
