Михаил Монастырский
Просили не волноваться
На следующий день, когда Даниэла навещала в больнице Тину, ей позвонил вечно задроченный дирижёр её оркестра и предупредил о том, что он входит в её положение, но контракт есть контракт, и его нужно либо выполнять, либо разорвать. Последний месяц Даниэль не работала и пропустила начало ежегодного турне по Америке в самый неподходящий для театра период. Это был июнь, и до десятого июля артистам и, сопровождавшим их музыкантам, необходимо было по-быстрому посетить ещё три страны. В это время я их называл табором. Они все уже устали и хотели скорее вернуться домой на двухмесячные каникулы. Как всегда некоторым из них удавалось закосить под заразившихся гриппом, некоторые смогли заболеть расстройством желудка и так далее. Конечно, «больных» отпускали домой, но при условии их замены. И Даниэль согласилась к ним приехать, успокоив и убедив меня тем, что работа сейчас пойдёт ей на пользу. Всего-то пару недель?
Она догнала театр и звонила мне каждые пять часов и днём, и ночью. Постепенно Даниэль стала чувствовать себя лучше, её голос изменился, свидетельствуя о возвращении к жизни. Слава Богу, – думал я и радовался, слушая подробности о том, как проходили концерты. Такая смена декораций обязательно ей была нужна, всё к лучшему. Я ежедневно проведывал Тину, которая медленно, но шла на поправку, и успокаивал её хорошими известиями от дочери.
И вот уже гастроли подходили к концу, и на днях театру, как и каждый год, оставалось прибыть на заключительный концерт в Пуэрто-Рико. Добраться туда можно было по воздуху в течение трёх часов или по воде за двое суток. Музыканты всегда разбивались на две группы. Одна их часть летела на самолёте, а другая, которая переносила качку и желала отдохнуть, наслаждаясь свежим морским воздухом и загорая на Солнце, пересекала по краю Атлантический океан вдоль западного побережья на небольшой, но комфортабельной яхте. Даниэль всегда выбирала морской путь.
Это было 5 июля, а 6 числа мои часы вдруг остановились и не шли несколько часов с 11:47 до часов двух дня. Потом они неожиданно сами пошли, и я подвёл стрелки, сверив точное время в интернете. Ещё через один час и четырнадцать минут мне позвонили. Женский голос сотрудницы какой-то федеральной службы спасения сообщил, что яхта, на борту которой вместе со всеми находилась Даниэль, исчезла в океане семнадцать часов назад и судно до сих пор не могут обнаружить, несмотря на то, что погода наладилась, и высота волн уже не превышает 2 баллов. Просили не волноваться.
С того дня «6 июля» на моих часах не меняется, но часы идут и время показывают правильно.
«Я каждый день жду возвращения своей Даниэль. Ноябрь, 2012 год.»
В 2013 году я получил по электронной почте письмо из ARRS*. В нём сообщалась, что в районе острова Коберн-Таун в Атлантическом океане найдена яхта, затонувшая в 2007 году, на которой одним из пассажиров была Даниэль Д.
"Предоставить тело для захоронения не представляется возможным. Получить личные вещи родственника можно по адресу: 14 East Street, New York, NY 14428".
На следующий день на своих часах я увидел «7 июля».
В августе 2014 года я получил приглашение в Рейкьявик для участия в двухдневной международной конференции по роду своей профессиональной деятельности.
В первый день, рано утром прилетев в аэропорт Keflavik, я направился в Рейкьявик и уже через 50 минут стоял под тёплым душем в номере отеля Hilton Reykjavik Nordica, пытаясь до мелочей вспомнить недолгий сон, только что привидевшийся во время полёта над Атлантическим океаном.
