Михаил Игнатов
Беглец. Второй пояс

Не удержавшись, я с усмешкой спросил:

– Стихиальное зелье Древних?

И получил ожидаемый ответ:

– Нет, – но вот пояснение Клатира заставило меня задуматься о том, как многого я ещё не знаю. – Малое у меня есть, но тебе оно теперь почти бесполезно, а то и вредно. Средние же и выше есть только в городах Древних. Алхимики пока не могут создать такие же чистые зелья без побочных эффектов, а духи не торопятся делиться с нами своими атанорами. Многие алхимики вообще подозревают, что такие зелья и нельзя больше создать после Падения Мщения. Что мир необратимо изменился…

Клатир замолчал на миг, посетовал:

– Опять увлёкся. Всё, что есть у кланов и Орденов, в том числе и у Стражей, уходит ученикам. И я не буду обещать тебе достать его. Когда станешь эрием, перейдёшь в Третий пояс, то сам попытаешься получить подобную награду. То, что я мог бы обменять на такие зелья, я потратил на себя семь лет назад.

Я кивнул. Сам не раз думал, что у Стражей наверняка есть места, где можно прийти к воротам, сдать экзамены и стать одним из них. В Третьем, Четвёртом, Пятом, Шестых поясах. Интересно лишь, связаны ли их экзамены с испытаниями древних Стражей или нет?

– Так что, их тебе придётся добыть самому. С прошлого нашего расставания много думал, вспоминал твои техники.

Я буркнул:

– Лучшей наградой бы стали известия о моей семье.

Клатир на миг опустил голову, затем вскинул на меня взгляд:

– Недавно ты кланялся мне и просил прощения, теперь моя очередь – это делать.

Клатир и впрямь согнулся в глубоком поклоне, ладонь с прижатым к ней кулаком замерли, вытянутые ко мне. Он простоял так два вдоха и только потом выпрямился. Глухо сказал, не опуская, впрочем, глаз:

– Я очень виноват перед тобой, младший и собрат Страж. Я… у меня никогда не было семьи, а последний близкий мне человек умер больше восьмидесяти лет назад.

Я едва не охнул от таких слов. Нет, я осознавал, что Клатир старше, чем выглядит, но восемьдесят лет?! Но, удержав в себе возглас, жадно слушал дальше:

– Не придал значения твоим тревогам, не сделал всего, что мог бы для своего собрата, не подстраховал в нужный момент. Чудом здесь действительно не погибли твои родные и ты сам. Если раньше, планируя твоё Возвышение, твой рост в рангах Стражей, я хотел вести тебя от задания к заданию, выдавая за каждое из них награду, то теперь не считаю вправе так поступать.

Сказав это, он повёл рукой. Колени у меня на миг ослабли, меня качнуло. Вокруг было не пространство кисета, а тот самый зал, где я с Сарефом Тамим сражался с Тёмным. Клатир же протягивал мне большой свиток. Явно не техника, их свитки меньше и на другой основе.

Я принял его, растянул. Карта. Подробная карта Второго пояса. Указаны города…

Свиток вдруг осветился. По его краю пробежала светящаяся линия, обращаясь в голубое обращение. Перед глазами появилась надпись:

Обнаружена доступная к изучению карта. Переместить в атлас?

Всё точно так же, как и со свитком Единения со Стихией.

На этот раз я попробовал коснуться надписи «да» не пальцем, а всего лишь пожелать этого. Вышло.

Карта в моих руках на глазах выцвела, края свитка потемнели, начали осыпаться. Я осторожно свернул его, не дожидаясь, когда он рассыпется окончательно. По привычке отправил его в кисет и склонился в приветствии идущих:

– Благодарю, собрат Клатир.

Вместо ответа в его руке появился ещё один свиток. На этот раз точно с техникой.

Я принял его, раскатал, читая описание:

Панцирь Роака

Техника защиты

Ранг: Духовный, Качество: высокое, Созвездие: полное, стихия Вода

Условие: Открытый узел…

Вливаемая в технику духовная энергия обращается преградой для всего, что угрожает идущему.

Первое созвездие духовной энергии.

Двадцать семь узлов.

…

Третье созвездие духовной энергии.

Сто двадцать узлов.

…

Первое созвездие стихии.

Пятнадцать узлов.

…

Третье созвездие стихии.

Семьдесят узлов.

Этот свиток мой жетон и не подумал добавить в библиотеку. Ну да, я сам перенесу его в свои записи. Я мельком проглядел список узлов, запоздало поняв, что мог бы уже давно составить и подробную схему, где будет подписана большая часть узлов. Правда, для этого мне пришлось бы дотошно сравнить все схемы созвездий моих техник. Пусть в них и перечислены узлы, но вот какой и как называется – придётся догадываться самому. Хотя, если уж мне идти в Орден Небесного Меча, где найдутся учителя, то оставлю всё это на них. К чему самому терять время на то, что уже давно наверняка сделано другими.

До меня только сейчас в полной мере дошёл ранг техники. Духовный! Как и у Единения, но… Двойные созвездия, названия узлов, которые мне поэтому совершенно незнакомы. Это техника, которую… Да могу ли я вообще использовать её на своём ранге Мастера? Но стал бы Клатир давать мне такую вещь, если бы она оказалась бесполезной для меня? Это было бы издевательство, а не извинение и не награда. Выходит, эту технику я смогу применять и Мастером, и Предводителем. Чем сильней я буду становиться, тем сильней будет становиться и эта защитная техника.

Ошеломлённый я позволил свитку скататься, не в силах подобрать слова, просто сказал:

– Благодарю тебя и за это, собрат Клатир.

На этот раз он ответил:

– Не стоит. Слабая защита – это одна из твоих слабостей. Сосредоточься на том, чтобы научиться сжимать Панцирь как можно сильней. Закрывайся полностью только от того, что угрожает тебе со всех сторон, против мощной и сжатой техники сосредотачивай энергию Панциря в одном месте.

– Спасибо и за совет, собрат Клатир.

Подняв глаза и отняв кулак от ладони, с удивлением поймал себя на том, что сутулюсь. Да и слабость в коленях… А вот пока я был погружен духовным взглядом в кисет, то забыл, что буквально несколько тысяч вдохов назад сжигал свою жизнь, чтобы противостоять тьме в меридианах.

Клатир махнул рукой:

– Перестань. Честно сказать, ты приятней, когда не столь приторно вежлив. Всё хорошо в меру. И вежливость, и наглость.

Я усмехнулся:

– Запомню.

Привычная улыбка снова неприятно потянула лицо. Дарсова маска…

Я замер.

Какая ещё маска? Она лежит в кисете второй день.

Спохватившись, я коснулся пальцами щеки, тут же наткнувшись на странный тяж. Словно там натянута верёвка, заставившая бугриться плоть.

Через миг я уже держал в руках зеркало, не узнавая того, кого видел перед собой.

Вроде всё то же лицо, но щеки и лоб покрывали плотные жгуты, тянущиеся под кожей, иногда даже выползающие из-под неё грубыми тяжами. Мне не нужно было гадать, что это. Самые толстые на лбу, ползущие по вискам вниз на шею, точь-в-точь повторяют линии меридианов. Следы тьмы, что ползла по ним. Тонкие, бегущие от них во все стороны – то, где тьма рвалась из узлов вовне, пробуя на прочность мою плоть.

Круг обращения нарисовался словно сам, символы в нём тоже возникли будто без моего участия. Я лишь довернул ладонь. Глаза ослепила вспышка Длани Возрождения. Но через миг в зеркало я видел всё то же бугристое лицо. Разве что тяжи стали чуть бледней, ещё резче выделяясь под кожей.

И тут меня качнуло: голова зазвенела, а в глазах потемнело.

Под локоть ухватила чужая рука, прозвучал голос Клатира:

– Поосторожней пока с сильными техниками. Даже мои зелья не могут сразу вернуть твоему телу прежнюю силу и выносливость. Давай пока вернёмся.

Мир на мгновение потемнел и мы снова очутились в пространстве кисета. Здесь я и впрямь ощущал себя лучше: исчезла большая часть слабости, а когда я попробовал скривиться, чтобы натянуть тяж на левой щеке, то ухмылка вышла обычной, не кривой.

Клатир стоял в шаге от меня, хотя в обычном мире наверняка так и замер, поддерживая меня. Убедившись, что я закончил ощупывать лицо, Клатир вздохнул:

– Знаешь, почему идущие так редко прибегают к сжиганию жизни или тем более духа?

Сил и желания задавать вопросы у меня не нашлось. Впрочем, как и отвечать. Поэтому я лишь пожал плечами, по-прежнему вспоминая лицо в зеркале.

Клатир всё верно понял, нахмурился на миг, но продолжил рассказ:

– Потому что юность – лучшие годы для Возвышения. Тело жаждет движения, действия, меч словно оживает в руке, техники легко откладываются в разуме, энергия Неба словно сама стремится наполнить тело, а звёзды даются одна за другой.

Пусть я был занят собой, но к словам Клатира прислушивался. Впрочем, что-то подобное я уже слышал. Кажется, в Школе Ордена. Это что, выходит, что мне теперь и подчинение стихии станет даваться трудней? Два года срока внезапно показались мне недостижимой целью. Успею ли я подняться на такую вершину?

Впрочем, следующие слова Клатира заставили меня вскинуться.

– Через три месяца я сумею отлучиться в Третий пояс. На аукционе часто бывают трофеи с Внешних Полей Битвы. А может быть, и в запасах братства найдётся пилюля Сущности Жизни, которую я сумею выменять. Тебе нужно будет две, чтобы восстановить потраченное.

Но я хрипло уточнил главное:

– Пилюля? Алхимия сектантов?

Похоже, что-то было в моём голосе, потому что ответил Клатир не сразу:

– Верно.

Я скривился:

– Сущность Жизни. Названо коротко и глубоко. Вокруг меня постоянно с ненавистью и страхом говорят о сектантах, а я сталкивался с ними всего-то дважды. И мне хватило всего одного, чтобы понять главное. Эти пилюли… Из скольких людей выдавили жизнь по капле, чтобы создать то, что вернёт мне двадцать лет? Я верно понял, сколько возвращает пилюля? – не услышав ответа, я потребовал. – Ответь, собрат Клатир!

Голос Клатира звучал спокойно:

– Сотни, может быть и тысячи людей, если они были слабы Возвышением.

Я помолчал и коротко сказал:

– Ни за что.

– Никто не создаёт эти пилюли именно для тебя. В самом Альянсе, где сотни старых монстров, которые и уничтожили Империю, тысячи стариков, которые старше Рама Вилора – все эти пилюли едва ли не самый ходовой товар. Наоборот, вырвав пилюли из их рук, мы делаем благо.

Я фыркнул:

– И заставляем их поймать новую тысячу людей, чтобы возместить потери.

– Это не так…

Я перебил Клатира:

– Плевать. Ты же только что рассказывал мне о Небесных Испытаниях, справедливости и прочем. Это моя справедливость. Однажды я уже использовал взятые сектантом жизни, уговорив себя, что нельзя не воспользоваться таким шансом. Только что-то потом был не рад полученной силе. Ни за что больше. Никакой алхимии сектантов, никаких чужих жизней.

Клатир поднял руки:

– Не горячись. Нет так нет. Я предложил тебе лишь самый простой и быстрый способ. Значит, обойдёмся без пилюль и моей помощи. Будет тебе ещё одно дело – добыча зелья Древних. Небесных Слёз. Только не затягивай с этим, ты же вроде немного лекарь. Чем быстрей заняться раной, тем проще её вылечить.

Я вздохнул, постарался успокоиться. Дарсова Жемчужина из озера. Вроде и прошло уже почти два года с того момента, а всё никак забыть не могу. Хотя, не могу сказать, что я неправ. Пусть Гунир когда-то мне и рассказывал про меч и прочее. Меч согласен, можно использовать. Но не пилюли, в которых буквально использованы тела и жизни людей. Я не Зверь, мне есть дело до того, из чего создана алхимия.

Но с зельями Древних – другое дело. Не уверен даже, что в них использовались тела Зверей, как это делают сейчас. Ведь тогда Звери не имели Пути к Небу и не обладали какими-то особыми свойствами. А теперь они даже превращаются в людей. Интересно только зачем?

На миг в голове мелькнула мысль отказаться и от обычных зелий. Во всяком случае тех, в которых использованы части Зверей. Зелья Сердца Тигра, Огня Жизни и прочих. Но представив, как я буду скован этим ограничением, я усмехнулся. Вряд ли это выйдет. Только до тех пор, пока на кон не встанет моя жизнь.

Вот она справедливость, о которой говорил Клатир. Пилюли – несправедливо. А зелья, созданные из тех, кому, может быть, только копьё охотника не дало стать человеком – справедливо. И сколько во мне плещется переплавленной жизни Зверей, я уже и сам посчитать не сумею.

И всё равно твёрдо повторил:

– Нет. Я обойдусь без пилюль.

Клатир вздохнул:

– Тогда всё только в твоих руках… – он положил на полку ещё два свитка. Кивнул на них. – Здесь остальные техники для тебя, разберёшься. Повторю, для начала покинь земли Саул.

Повёл перед собой рукой и перед ним соткалась полупрозрачная карта. В первый вдох плоская, как я привык её видеть, а затем вверх потянулись серые горы, углубились реки, наполняясь густым, молочно-голубым сиянием.

Восхищённый, я жадно зашарил взглядом, пытаясь понять, что именно вижу перед собой. И не узнавал местность. Всё выглядело совсем не так, как видишь это, путешествуя своими ногами или даже оглядывая окрестности с вершины дерева. Сейчас я наблюдал всё словно с высоты птичьего полёта. Наверное, именно так и видят мир Предводители Воинов, которые обретают возможность летать.

Только когда из зелени лесов поднялись крошечные стены, а рядом с ними засияла полусфера, я сообразил и что за реку вижу и с какой горы спустился к Вольному Приюту.

Клатир повёл пальцем. От Приюта побежала алая линия, петляющая по дорогам, перескакивающая мосты, забегающая на миг в города. Мир на карте вновь стал мельче, теперь перед нами лежал огромный кусок земель, виднелся изгиб формаций границ между Поясами. Путь, который прокладывал Клатир, вёл направо и вверх от Приюта, к восточной части Пояса.

И закончился у города, немногим его крупней.

Я безразлично пожал плечами. Сюда так сюда.

Клатир сказал:

– Это город Ордена Небесного Меча. Стань его учеником. Обрати внимание сюда, на твоей карте тоже есть эта метка.

Палец Клатира скользнул назад, остановился на полпути между Приютом и Небесным Мечом, указал на синюю точку в каких-то болотах:

– Сердце Стихии. И не забывай, что входить в города Древних можно только на невысоких уровнях возвышения.

Вспомнив Миражный, я предположил:

– Шестая и седьмая?

Клатир кивнул:

– Поэтому покажи себя в Небесном Мече, сходи с ними пару раз на Поле Битвы, помоги в других делах, но не увлекайся, а затем добери недостающее этим Сердцем. И иди в город Древних, город Тысячи Этажей.

Спохватившись, я спросил:

– А второе правило входа? Возраст?

Клатир тут же махнул рукой:

– Даже если бы это было так, то как-то же попали в Миражный Волки? Но тебе не понадобятся уловки. Артефакты фракций сейчас измеряют возраст костей, формации и массивы Древних всегда проверяли саму душу. А её ты сжечь ещё не способен, так что на этот счёт не беспокойся. В городе Древних тебе нужно будет найти Зал Стражей и пройти в нём испытание. Думаю к тому времени я всё же сумею подкинуть тебе пару заданий и этого с натяжкой, но хватит для получения нового ранга.

Я понимал, как это глупо прозвучит после всего, что мы здесь сказали друг другу, после всех этих моих слов и мыслей о путешествии по Поясам, но всё равно поднял голову и твёрдо сказал:

– Только когда станет известно, что с моими родными. Ты обещал найти их следы!

Глава 3

Пространство кисета исчезло, Клатир вздохнул:

– Понимаю тебя, это обещание мучает и меня, – оглядевшись, поманил меня жестом. – Идём, я перенесу вас отсюда.

Я кивнул, но вспомнив, попросил только задержаться в главном зале. Нашёл Пронзатель, Верный и меч Рейна Тамим. Подобрал и цеп Тёмного. Это всё оружие, что уцелело в схватке.

Проход после этих поисков оказался уже совсем рядом и дальше лететь не было смысла, я просто вошёл в него, Клатир шёл следом.

Рейка сидела перед поворотом коридора, привалившись к стене, но при виде нас встала и отряхнулась. Она побледнела, осунулась. Словно и впрямь нас с Клатиром не было весь день, а не пару тысяч вдохов. Я поймал её взгляд, постарался ободряюще ей улыбнуться и сообщил:

– Всё, Рейка, уходим отсюда.

Но вместо того, чтобы обрадоваться, она отступила от меня на шаг, за поворот, беспомощно спросила:

– Как уходим? А они?

Я не понял, о чём она:

– Кто?

Рейка несмело указала себе за спину, на зев подземного туннеля:

– Ну, они. Те, кто был со мной… Тоум, Сай… – Рейка прикусила губу, почти прошептала. – Вей…

Я застыл. Хорошее напоминание. Я ведь оставил её рядом с телами всех тех погибших. Неудивительно, что она выглядит так бледно спустя столько времени рядом с ними и неудивительно, что в ожидании нас вышла сюда, где не видно их тел.

Обернувшись к Клатиру, я спросил очевидное:

– Сюда же никто не придёт? Саул, Гарой, Тамим?

Клатир едва заметно повёл головой из стороны в сторону, в голове у меня раздался его голос:

«Это дело Стражи. Думаешь, я стал бы сообщать им, что к смерти этого Тамим причастны шэны? Не хватало нам только лишних обид. Стражники этого города просто бы нашли сегодня тело. Но даже если бы хозяевам здешних земель, Саул стало всё известно, думаешь, они бы прислали людей на Поле Битвы? Ради чего? Ради тел простых идущих? Вряд ли»

Вздохнув, я сказал Рейке то, что знал сам:

– С Поля Битвы выносят тела только сильных старших. Глав отрядов, молодых глав семей. И то, только тогда, когда от их отрядов уцелел хоть кто-то.

Она вспыхнула, сжала кулаки:

– Да, Даргел, они простые вольные идущие. И что с того? Они спасли меня, как я могу их бросить?

– И что ты предлагаешь? В кисетах не хватит места.

На самом деле в том, что достался мне от Тёмного, места как раз хватало. Но завалить его телами, а потом нести их с собой? А за пределами Поля Битвы? Куда я дену столько мертвецов? Тоже брошу на улице? Потащу сжигать в лес? Не хватало мне потом ещё оправдываться. Ещё примут за сектанта.

Нет, Клатир прав. Что произошло на Поле Битвы, тут пусть и остаётся. Но можно поступить по-другому. Поднять тела наверх и закопать в одном из поместий. Сколько только на это уйдёт времени? И сумею ли я вообще выкопать могилу такого размера в городе Древних?

Да и…

Нет, глупости.

Я покачал головой, спросил:

– А ты знаешь, что здесь сотни мертвецов по клеткам?

Рейка побледнела ещё сильней, сглотнула:

– Н-нет, не знаю.

Я жёстко сказал:

– Теперь знаешь, пусть это место станет их общей могилой.

Но Рейка спрятала руки за спиной, стоило мне потянуться к ней:

– Н-нет! Я не могу так, это неправильно!

В голове у меня раздался насмешливый голос Клатира:

«Всё это очень трогательно, но я не буду ждать, пока ты её уговоришь.»

Я пожалел о том, что не могу передать мысль так же, как Клатир. Пришлось говорить вслух:

– Усыпить её?

Рейка распахнула глаза и попятилась.

У меня в голове раздался смех Клатира:

«Почему я должен решать за тебя? Твоя девушка, ты с ней и мучайся.»

Я невольно обернулся. Моя что?

Рейка же выкрикнула:

– Они заслужили уважительное к себе отношение! Они сражались! Убили местного надсмотрщика, закрыли меня телами! Я не брошу их тут! Это недостойно идущего!

Я невольно покосился направо, туда, где находился зал, в котором я сражался с Тёмным. Где были проходы в остальные залы с телами. В чём-то Рейка права. Вздохнув, попросил:

– Тогда отнеси её в город. Я закончу здесь и выберусь сам.

Клатир хмыкнул, вновь воспользовавшись духовным голосом:

«Юный шэн, я тебе носильщик? Да и формация не пропустит никого, кроме меня. Вижу, ты принял её слова близко к сердцу. Выбрал свой путь».

Я вскинул голову, уставившись на Клатира. Это он о справедливости, которую упомянула Рейка? Наверное, он прав, так и есть.

Помолчав, Клатир сообщил:

«Тогда и я поступлю по-другому. Тела Тёмного и Сарефа Тамим я верну в зал. Никого из вас не буду переносить к выходу с Поля Битвы. Выбирайтесь сами. Думаю, это станет тебе отличным уроком о справедливости. А заодно о том, что иногда нужно уметь настоять на своём „нет“. О том, что иногда позади приходится оставлять даже тела братьев. Запоминай, как выбраться отсюда».

Клатир шагнул ближе, коснулся ладонью моей головы. На миг передо мной вспыхнули белые надписи жетона, а затем Клатир отступил, вытянул перед собой руку, над ладонью возник Феникс с тремя изогнутыми хвостовыми перьями, а в моей голове снова раздался голос:

«А ещё, шэн, получи свой первый приказ. Я, шаул Клатир, приказываю шэну Леграду сообщить главной ветви семьи Тамим о смерти Сарефа Тамим. Приказываю также умолчать о причастности Стражей к этому. Ранг Тёмного должен остаться неизвестным. Разрешаю лишь сообщить о кольце, с помощью которого он проходил формацию Поля Битвы. Но кольцо не должно попасть в руки Тамим или Саул».

Мгновением позже феникс взлетел с ладони Клатира и вонзился мне в грудь, рассыпавшись искрами.

Спустя вдох Клатир коснулся кулаком опустевшей ладони, вслух сказал:

– Я покину вас первым, младшие.

Взмыл вверх и умчался прочь по коридору.

Я проводил его взглядом, а затем, потратив пару вдохов, убедился в своей догадке: у меня появилась карта небольшой части Поля Битвы, на которой ярче, чем поместья, выделялась змея подземного хода, которым, видимо, нас сюда и привели и норы залов. А ещё, если я вдруг забуду мелочи приказа Клатира, то всегда могу освежить его в памяти, прочитав в разделе «Приказы». Да, выходит, всё же есть вещи, от которых я не могу отказаться.

Отвлёк меня негромкий голос за спиной:

– Даргел, прости меня.

Повернувшись к Рейке, я хмуро уточнил:

– За что?

– За то, что из-за меня твой учитель тобой недоволен.

Я открыл рот, чтобы возразить ей:

– О-э-э…

Но замолчал, не сказав даже слова. Он не мой учитель? Рассказывать ей кто он? Страж из клана Вилор? При этой мысли я и сам задумался. А Вилор ли. Что-то же мелькнуло в разговоре, когда он разделил Стражей и вилорцев. Или нет? Что же он говорил? Что-то про Внешние Поля Битвы и…

– Даргел? Даргел!

Очнувшись от мыслей, я недовольно глянул на Рейку, буркнул:

– Моё имя Леград, – вспомнив, что она, вообще-то, и узнать меня не должна была, спросил: – А как ты вообще поняла, что я и есть тот Даргел, которого ты знала?

Рейка вновь побледнела, оглянулась:

– Вей. Когда Вей вытаскивал нас из-за решётки, то сказал, что это ты привёл их сюда и ищешь свою семью. А потом я видела тебя, когда ты вместе с Сарефом Разящим Клинком убежал сражаться. Правда, когда очнулась, я и впрямь не узнала тебя…

Замолчав, Рейка сделала неуверенный жест, словно очертила лицо. Я едва удержался от того, чтобы снова не ощупать тяжи под кожей и хмыкнул:

– Понятно. Я тоже себя не сразу узнал, но называй меня Леград.

Рейка нахмурилась, шевельнула губами и вдруг усмехнулась:

– Это выходит, что ты назвался, прочтя своё имя наоборот? Леград-Даргел? Забавно.

Я согласился:

– Да. Мне тоже так показалось, а главное, я могу быть уверенным, что не наткнусь на того, чьё имя забрал.

– Верно, – Рейка кивнула, переплела пальцы и снова повторила: – Леград, прости меня.

Я уже решил, что ничего говорить о Стражах не буду. Поэтому отмахнулся:

– Тебе не за что просить прощения. Учитель вечно занят, и я уверен, был только рад сбежать, не тратя на нас время.

Рейка пожала плечами и несмело улыбнулась:

– Ну, третий брат всегда говорит, что нельзя стать сильным, тратя время впустую. Но я постоянно с этим спорила.

Я вздохнул:

– Ясно, – не удержавшись, потёр лоб над бровью и сказал. – Но сейчас всё же давай не будем тратить его. Лучшее, что мы могли бы сделать, это сжечь тела.

Рейка нахмурилась, переспросила:

– Сжечь?

– Да, – Я пожал плечами и признался. – Но в сражении я истратил все огненные артефакты. Да их бы и не хватило. Смотри, – Я развернулся и повёл ладонью вглубь коридора. – Там большой Зал Древних. Даже сражение почти не повредило его красоту. Главное же, что в нём мы с Сарефом Тамим убили хозяина этого места и…

Я запнулся. Хотелось бы мне сказать, что убили убийцу всех погибших здесь. Но это неправда. Не вся правда. Стал бы Тёмный убивать себя, если бы я оставил ему надежду спастись? Мог бы я это сделать? Что было бы, не отправь я Призрака в сражение против полного сил Предводителя, а придержи его к концу, чтобы он или убил его, раненого, либо удержал от самоубийства.

Слишком много вопросов. Вопросов, на которые я не хочу искать ответов. Здесь нет тел моих родных. А для остальных я сделал всё, что мог. Небо свидетель.

Впрочем, Рейке хватило и того, что я сказал. Она отлично поняла мою мысль:

– Да, думаю можно сложить их там. Второй брат рассказывал мне, как в начале правления Рама Вилора так хоронили бойцов после крупных сражений. Искали большую пещеру и делали из неё огромную гробницу. Иногда там даже хоронили вообще всех, кто погиб, не разбирая, с какой стороны он сражался.

Я кивнул:

– Да, в самом центре. Сноси пока тела парней туда. А я пойду проверю, не остался ли кто позади нас.

Рейка побледнела ещё сильней, кивнула:

– Остались.

Я вздохнул и оставил её за спиной собираться с духом.

После я потерял счёт времени. Сколько это длилось? Три тысячи вдохов? Шесть тысяч вдохов? Девять, двенадцать?

Не знаю.

Если поначалу я входил в камеры, отводя взгляд и касаясь тел с осторожностью, то вскоре что-то во мне изменилось. Когда это произошло? После сотни тел? Когда вместе с Рейкой укладывал их рядами под сияющим со свода зала кристаллом, который высветил застывшие, заострившиеся черты лиц погибших? Когда меня начало шатать и мутить после Звёздного Клинка, которым я рассекал оковы на телах? Когда перешёл в другие залы или когда я зашёл в тот крохотный, где лежали тела уже давно погибших и даже не почуял смрада трупов?

Не знаю.

Но это превратилось в рутину. Коснуться рукой тела, перенести его в кисет, шагнуть к следующему…

И так раз за разом.

Когда в зале прозвучал хриплый голос:

– Последний…

Я не сразу понял, что голос мой собственный.

Огляделся. Тел хватило, чтобы занять весь круг внутренних колонн, где мы и сражались с Тёмным. Но что-то было неправильно в их ровно уложенных рядах.

Десяток вздохов я вглядывался в мёртвых.

Затем сообразил.

Двинулся к первым телам, осторожно ставя ноги и стараясь не задеть даже края одежд погибших.

Мне нужны два первых тела, которые оставил Клатир.

Сарефа Тамим я усадил спиной к колонне и вложил ему в руку меч его племянника. Сейчас он словно глядел на мёртвых, что лежали ровными рядами, будто выстроившиеся перед своим старшим послушники. Или стражники.

Тело же Тёмного я небрежно бросил у ног Сарефа.

Теперь всё здесь выглядит именно так, как и должно.

Вернулся к Рейке. Она тоже сидела, прислонившись к колонне, белая словно молоко, с перекошенным лицом. Сообразив, сунул ей пук мха и фиал ватажного зелья. Сам уселся рядом, бок о бок. Подумав ещё, принялся перебирать десятки чужих кисетов, пока не нашёл бутыль с шёлковой печатью на горлышке. Судя по надписям, очень дорогое вино.

Не знаю уж, насколько это лучшая из радостей в жизни, но то, что это лучшее средство от мыслей, горя и печалей, слышал не раз от множества разных людей.

Сорвав печать, протянул Рейке:

– Глотни.

Она не глядя взяла бутыль, глотнула, даже не сморщившись и вернула её мне.

Я замер, глядя на горлышко, а затем, не выпив и капли, вновь протянул прохладную бутыль Рейке.

Через сотню вдохов бутыль выпала у неё из рук, а сама она привалилась к моему плечу.

Я кивнул своим мыслям.

Ну и отлично.

Поднялся, осторожно подхватил Рейку на руки. Замер, глядя на Сарефа Тамим на том конце зала и негромко произнёс:

– Благодарю, старший за всё, что вы для меня сделали. Я передам весть о вас в вашу семью. Вам остаётся только дождаться.

И только когда я развернулся, вышел из зала и уже шёл по пути, отмеченном для меня на карте Клатиром, я сообразил, что так оно и будет. А мне можно будет платой за весть взять обещание позаботиться о телах остальных. В том числе и отрядах Тоума и братьев. А летающий меч, раз он раньше принадлежал Сарефу, послужит доказательством моих слов.

Не знаю, что должен был я вынести из всего случившегося, по мнению Клатира, но пока понял лишь то, что даже из неприятного приказа можно выгадать кое-что и для себя.

Выходить в само поместье, куда привели меня тысячи шагов вдоль подземных коридоров и зал переноса, что оказался отмечен на карте, как Зал Малых Путей, я не стал. Кто знает, есть ли у него сейчас охрана, не бродит ли кто рядом? К чему рисковать и ввязываться в ненужный бой? Лишь открыл вход, положив руку на барельеф черепахи в тупике и выплеснув в неё духовную силу.

Как и ожидалось, каменная стена слева от барельефа словно растворилась, за одно мгновение исчезнув и открыв тёмный проём. Впереди лежали камни, наполовину засыпанные старой листвой и мусором. Такого в ходах Древних на нашем пути точно не было. Значит, мы пришли верно. Один из подвалов, через которые и можно попасть сюда, сейчас надёжно замурованный. Хотя я невольно ожидал увидеть именно тот, через который нас и вели тюремщики Тёмного.

Расположился в двух шагах от выхода. Устроил рядом Рейку, подложив ей под голову сложенный несколько раз плащ. Прижался спиной к прохладному камню сам. Под правую руку лёг Верный, остриём лезвия к дверному проёму. Я скользнул взглядом в себя, проверив толщину стенок Жемчужины и тонкий ручеёк силы, что я тянул к ней из средоточия, словно медленную и простую тягучую Форму, а затем закрыл глаза, провалившись в темноту сна.

Под левой рукой что-то шевельнулось. Я подобрался, вынырнул из темноты, стряхивая с себя её липкие объятия. Через миг пришло осознание.

Рейка.

Скользнул в себя и тут же заметил, как истончились стенки Жемчужины. Немедленно толкнул по меридианам щедрую волну энергии из почти полного средоточия. Влил её всю в Жемчужину, прикрывая сетку стихии, до которой едва не добралась тьма. Едва моя энергия хлынула в Жемчужину, как тьма отпрянула назад, втянулась в узел, не давая рассечь себя на куски и рассеять.

Оглядев прорехи в Жемчужине, я выругался. Дарсово хитрое отродье. Мне теперь что? Не спать вовсе? Покачав головой, признал: вряд ли это возможно. Скорее уж нужно приучить себя непрерывно вливать силу в Жемчужину, удерживать поток, который, вероятно, исчез, как только я заснул. Всё дело в тренировках. Ведь приучил же я себя держать сначала сетку духовной силы на меридианах, а теперь и сетку стихии. Они ведь не исчезали у меня, когда я засыпал, как не исчезают и десятки обращений к Небу, которые постоянно витают рядом со мной, готовые даже сейчас принять в себя духовную энергию.

Рейка перестала заполошно озираться, успокоилась и теперь выглядывала в проём, косясь наверх, где каменная плита закрывала выход на Поле Битвы. Я дождался, когда она повернётся ко мне, встал и предложил:

– Идём?

Она неожиданно смутилась, отвернулась на миг, затем потребовала:

– Погоди, дай мне хотя бы умыться и переплести волосы, Даргел.

Поправил её:

– Меня зовут Леград.

Рейка кивнула:

– Прости, Леград. Дай флягу, пожалуйста. Да и тебе не мешало бы, нас сейчас люди увидят.

Я протянул ей флягу, оглядел себя. Умыться? Смысл умываться, если лицо, наверное, самое чистое, что у меня есть? Проще переодеться, выкинуть старую одежду и вот тогда уже умыться. Потянулся развязать пояс халата и замер. Уставился на спину Рейки, которая умывалась одной рукой, держа во второй большую и неудобную флягу.