Мелинда Ли
Смерть близка

Глава 9

Назад в участок Бри поехала только в три часа дня. Сев за руль машины, она первым делом включила дворники, чтобы смести с ветрового стекла налипшие снежинки.

Ей нужно было поговорить с Алиссой, и вопросов у Бри было множество. Она начала было продумывать стратегию допроса, но голова была тяжелой и ватной. С самого утра Бри не ела ничего, кроме протеинового батончика, и вся энергия, которая у нее только была, ушла на то, чтобы не замерзнуть в течение целого дня на морозе. И хоть ехать до участка было всего минут двадцать, эти двадцать минут показались чудовищно долгими.

Припарковав машину около участка, Бри наконец-то зашла внутрь. Не успела она снять куртку, как в дверях уже появилась Мардж – ее административный помощник.

Мардж было лет шестьдесят. Волосы она подкрашивала в каштановый цвет, а брови каждое утро рисовала заново. И на ней всегда был теплый кардиган и мягкие, удобные туфли – словом, выглядела Мардж, как типичная бабушка. Вот только это было крайне обманчивое впечатление – может, она и казалась с виду мягким и нерешительным человеком, но внутри у Мардж был настоящий титановый стержень.

В руках Мардж держала исходившую паром миску.

– Полагаю, ты еще не обедала.

– Верно, – Бри стянула куртку и кевларовый бронежилет и аккуратно повесила их на вешалку.

– Сядь, – Мардж поставила на стол миску и подняла руку в предупреждающем жесте. – Знаю, что ты хочешь как можно быстрее допросить эту девочку, но тебе нужно поесть и восстановить силы.

– Да я и не спорю, – Бри опустилась на стул. – Умираю с голода. Спасибо.

– Всегда пожалуйста, – Мардж извлекла из кармана своего кардигана три маленьких упаковочки с крекерами и протянула их Бри. – Может, принести кофе? Или воды? Или и того, и другого?

– Лучше и того, и другого, – Бри взяла ложку и принялась за суп, в котором плавали овощи и кусочки говядины. Заодно она включила компьютер – пусть загрузится, пока она обедает. Вспомнив о крекерах, Бри покрошила их в миску и подняла глаза на Мардж. – А где Алисса?

– Комната для допросов номер два.

– Она поела? – Бри беспокоилась за эту девушку – она выглядела истощенной. Может, Роджерс прав? Она сидит на наркотиках? Впрочем, никаких других признаков наркозависимости Бри не заметила – ни плохой кожи, ни разваливающихся зубов, ни нервного тика. Но бездомные люди часто связаны с наркотиками тем или иным образом.

Мардж возмущенно приподняла бровь.

– Ну конечно я ее покормила. Я дала ей суп и сэндвич. Ей бы еще не повредило сходить в душ и переодеться, но у нас нет женской раздевалки.

– С этим надо что-то делать, – заметила Бри, прихлебывая суп. Она махнула рукой в направлении стопки папок с резюме. – Я собираюсь нанять несколько женщин.

Мардж усмехнулась.

– Не знаю, как ты собираешься втиснуть в это крошечное здание еще одну раздевалку. Оно и так по швам трещит.

К сожалению, в этом был резон. Мужская раздевалка и то была слишком маленькой, и на всех ее не хватало. Ремонта здесь не было еще с тех пор, как в моде были жуткие ковры светло-болотного цвета. Участок походил на готовые декорации к сериалу семидесятых про копов – потертое дерево, треснувший линолеум и покосившиеся картотечные шкафы.

Лицо Мардж вдруг озарилось.

– Может, так нам удастся добиться ремонта.

– Я что-то не улавливаю, – сказала Бри, открывая вторую упаковку крекеров. Все ее мысли сейчас крутились вокруг расследования.

– Мы не имеем права дискриминировать женщин, желающих устроиться на работу. Равно как и они должны иметь одинаковые с мужчинами возможности в эксплуатации здания.

– Мардж, ты просто гений. И как нам это устроить?

Бри понимала, что ее административный помощник знает о местной политике куда как больше, чем она сама – в этом вопросе у Бри никаких иллюзий на свой счет не было.

– Для начала нужно проводить побольше пресс-конференций. Особенно когда идет крупное расследование. Электорат должен к тебе привыкнуть.

– Ненавижу политику. А больше политики я ненавижу только появляться в новостях.

– И это одна из причин, почему из тебя получился хороший шериф, – Мардж твердо на нее посмотрела. – Но нашим округом все еще заправляют мужчины, а мужчины всегда держатся друг за друга. Для того, чтобы сменить динамику, нужна публичность. Может, тебе и не нравится политика, но ты работаешь ради людей. Люди заслуживают знать правду из первых уст, а не искаженные домыслами слухи.

– Спасибо за напоминание.

– Обращайся в любое время. Я тебе еще составлю список людей, к которым нужно подлизаться, чтобы здание отправили на капитальный ремонт.

Бри застонала, и Мардж, посмеиваясь, вышла из кабинета. Вернулась она через несколько минут, и к этому времени Бри уже закончила с супом.

– Что ты собираешься делать с девочкой, когда закончишь допрос? – Мардж поставила на стол чашку кофе и бутылку с водой.

– Не знаю. Есть идеи? – Бри выдвинула подставку для клавиатуры и нашла в базе данных записи по машине, принадлежащей Алиссе Винсент. На фото несомненно была именно она, и никаких нарушений за ней не числилось. Она даже ни разу не получила штраф за парковку в неправильном месте. Старенький фораннер был зарегистрирован на ее имя.

Мардж покачала головой.

– В окрестностях приютов для бездомных не так уж много.

– Один есть в Скарлетт-Фоллз, – Бри встала и потянулась, разминая спину. Теперь, когда она поела, к ней снова вернулась ясность мыслей.

– Мне узнать, есть ли у них свободное местечко?

– Нет, – Бри хотелось иметь возможность присматривать за Алиссой. Сейчас она проходила как свидетель, но легко может стать подозреваемой. – Я пока еще не решила, что с ней делать. Спасибо за обед.

Бри допила воду из бутылки, а кофе прихватила с собой. Она вышла из кабинета и направилась вниз по коридору, мимо обшарпанных стен, обшитых деревянными панелями. Время посетить комнату для допроса. По пути Бри зашла в комнату отдыха, чтобы купить в торговом автомате пару пачек M&M’s и банку колы.

Бри открыла дверь в комнату для допросов. Алисса сидела за столом, положив голову на скрещенные руки. На спинке ее стула висела поношенная парка. Услышав, что кто-то пришел, Алисса приподняла голову и заморгала на свет, и Бри заметила на ее щеке следы от края стола.

– Надо же, оказывается, я уснула, – Алисса протерла глаза. – Помню, как меня всю трясло, а потом я просто вырубилась.

– Когда происходит какое-то травматичное событие, выделяются гормоны стресса. Это поддерживает в тебе силы и помогает пережить опасность. Но когда угроза миновала, гормоны перестают выделяться, и усталость берет свое.

Бри решила не садиться напротив, как это делают обычно. Вместо этого она поставила стул рядом с Алиссой и села к ней лицом, чтобы лучше ее рассмотреть. Язык тела очень важен в допросе.

– Хочешь воды или кофе? Или, может, чаю? – спросила Бри, опустив свою чашку с кофе на стол. Банку колы она протянула Алиссе.

– Нет, спасибо, – девушка взяла газировку и открыла ее. Пошарив в кармане, Бри выудила две упаковки M&M’s – одну она положила перед Алиссой, а другую открыла сама. Какое-то время они в молчании хрустели шоколадными конфетами.

Бри выжидала, в последний раз собираясь с мыслями перед началом допроса. Алисса была готова говорить, это уж точно. Бри буквально чувствовала, как ее вот-вот прорвет.

Положив пачку конфет на стол, Алисса крутанула ее вокруг своей оси, и та описала несколько медленных поворотов.

– Наш разговор будет записываться – на случай, если мне понадобится просмотреть его заново, чтобы освежить в голове детали.

Алисса шмыгнула носом и слабо кивнула в ответ. Бри потянулась назад и щелкнула выключателем у двери, запуская камеру.

– Шериф Бри Таггерт ведет допрос Алиссы Винсент.

Запись началась. Позже на ней проставят временные метки.

– Алисса, как долго ты уже бездомная? – спросила Бри.

– Около года, – она принялась теребить край пластиковой упаковки конфет. – Сначала все было неплохо. В смысле, у нас с папой. Но потом он заболел раком, – она вздрогнула всем телом. – Опухоль поразила мозг, – Алисса замолчала, погрузившись в воспоминания. – Ему назначили химеотерапию. Очень сильную. Папе от нее стало только хуже, а вот раку было плевать. В один день он был полностью здоров – а на следующий уже умирал, понимаете? – по щекам Алиссы покатились слезы.

– Мне очень жаль, что ты через такое прошла, – Бри встала и принесла из соседней комнаты пачку салфеток. – А где твоя мама?

– Она умерла, когда я была совсем маленькой. Я ее даже не помню, – Алисса вытерла лицо бумажным платком. – Деньги, отложенные на колледж и все сбережения, которые были у папы, ушли на оплату медицинских счетов. У нас была страховка, но она не могла покрыть все расходы. К тому времени, как он умер, нас уже пытались выселить из квартиры.

– Так что ты потеряла и отца, и свой дом.

Алисса кивнула.

– Пару месяцев я жила по друзьям. Но потом они разъехались по колледжам, а их родители устали от того, что я ночую в гостиной у них на диване. Когда наступила весна, я начала снимать место в кемпинге. Мы с папой раньше часто ходили в походы. У меня был фораннер, снаряжение, палатка – в общем, все необходимое. Но потом наступила зима, и все кемпинги закрылись.

– Когда ты начала жить в хижине?

– Недели три-четыре назад. Я точно не помню, – Алисса отпила немного из банки с колой. – Сначала я спала в машине, но мне приходилось просыпаться каждые пару часов и запускать двигатель, чтобы погреться. Так что поспать мне толком не удавалось, да и бензин очень быстро уходил. Я работаю неполную смену в прачечной, но моей зарплаты не хватит, чтобы снять что-то кроме места в кемпинге. Я, конечно, пытаюсь найти работу на полную ставку, но пока мне не слишком везет.

– Как ты познакомилась с Харпер?

– Это было в феврале. Выдалась ужасно холодная неделя, и я не могла больше оставаться в машине. Так что я поехала в приют, тот, который в Скарлетт-Фоллз. Его содержит церковь. Там мы с Харпер и познакомились. Я тогда впервые за месяц смогла поспать, не вскакивая каждый час, – Алисса мрачно поджала губы. – За день до этого мне выдали зарплату. В приюте кто-то украл все мои деньги, пока я спала. Так что больше я туда не пойду.

– Это ужасно.

– Тогда-то Харпер и сказала, что лучше нам с ней держаться вместе и не приближаться к приютам. Я рассказала ей, как все лето жила в палатке, и Харпер придумала занять одну из хижин. Она говорила, что никто не заметит, – Алисса яростно почесала запястье. Рукав ее свитера приподнялся, обнажая кожу, и Бри заметила два розовеющих шрама, расположенных вдоль вены. – Место, конечно, не роскошное. Но мы могли топить камин, так что в хижине было тепло. Мы обе работаем – Харпер убирает офисы по ночам пару раз в неделю. Платят ей больше, чем мне. Я подвожу ее, если ей куда-то надо, а она делится со мной обедом. Так что у нас неплохо получается… получалось справляться.

– Где именно работает Харпер?

– Да в разных офисах по всему городу, – ответила Алисса.

– Ты когда-нибудь подвозила Харпер до работы? Или, может, забирала?

– Ага. Главный офис – это промышленный комплекс на углу Трассы-51 и Эвергрин-роуд.

Бри записала в блокнот адрес.

– Можешь описать, как выглядит Харпер?

– Примерно сто семьдесят сантиметров ростом. Худая, длинные каштановые волосы.

Под это описание могла подойти и сама Алисса, отметила Бри.

– Я нашла чистящие средства в хижине. Харпер принесла их с работы?

– Нет, – покачала головой Алисса. – Она их купила. Если бы она забрала их с работы, ее бы уволили.

– Действительно, – согласилась Бри. – Вы убирались в хижине?

– Обычно Харпер. Она довольно педантичная. Может, у нее даже небольшое ОКР.

– Что случилось этим утром?

Алисса уже рассказывала Бри о том, как она увидела стрелка в том лесу, но попросить свидетеля несколько раз повторить свою историю всегда полезно. Помогает находить несостыковки. Лгать всегда нелегко.

– Я проснулась от того, что кто-то кричал, – Алисса глубоко вздохнула. – Было все еще темно. Не знаю, который час. Но я тут же заметила, что Харпер пропала, и все ее вещи тоже, – в ее голосе появилась злость. – Я не знала, куда она могла деться. Машины у нее нет, и мы выбрали самую дальнюю от шоссе хижину – на случай, если кто-то заедет в кемпинг зимой. Нас никто не должен был заметить, – глаза Алиссы сузились. – Я проверила свой рюкзак. Ключи от машины и кошелек пропали. Все деньги тоже – я хранила их в кошельке. Там было немного, но мне надо было как-то дотянуть до получки. В общем, я решила, что она угнала мой внедорожник, но когда я выглянула проверить, то увидела, что он все еще припаркован у дома. Когда я подошла к окну, чтобы проверить и задний двор, то заметила какую-то тень. Я решила выйти и поискать Харпер.

Алисса замолчала, чтобы перевести дыхание. Бри не сказала ни слова – она не хотела прерывать ход ее мыслей.

– В лесу, среди деревьев, я кого-то заметила. Подумала, что это Харпер, и пошла за ней. Но это была не Харпер. Это был мужчина. Потом я заметила и Харпер тоже. Мужчина вытащил пистолет и выстрелил в нее.

Алисса тяжело сглотнула, лицо у нее посерело. Она продолжала расчесывать руку, и ее грязные ногти царапали кожу все сильнее и сильнее, оставляя вспухшие розовые следы. Еще чуть-чуть – и кровь выступит, но не похоже, чтобы сейчас Алисса замечала боль.

Бри придвинула к ней поближе банку колы, надеясь, что это отвлечет ее от членовредительства.

– Ты хорошо разглядела этого мужчину?

Алисса сделала из банки глоток.

– До него было всего метров десять, но было еще темно, – она отвела взгляд. – Мы уже это обсуждали.

– Я надеялась – вдруг ты вспомнишь что-то еще, – объяснила Бри. – Сколько ему было лет?

– Я же сказала, было темно, – со смесью раздражения и обиды в голосе ответила Алисса. Она одним махом допила свою колу и вновь принялась расчесывать предплечье. Может, на всякий случай ее стоит показать психологу?

Взгляд Бри снова остановился на ровных линиях шрамов. В желудке поселилось нехорошее предчувствие. Что это – след от попытки суицида?

– Если ты увидишь этого человека снова, сможешь его опознать?

Алисса отбросила с лица волосы. Взгляд у нее был, как у загнанного зверя, и она отчаянно пыталась не смотреть в глаза Бри.

– Мне кажется, нет.

А вот это была ложь.

– Может, тебе все-таки удастся вспомнить что-то еще? Хромота? Как он двигался? Цвет кожи?

– Кожа у него была светлой, – Алисса поморщилась, пытаясь припомнить подробности. – Я видела его руку, в которой он держал пистолет. Он не носил перчаток. На ладони у него была какая-то метка. Довольно большая и странной формы.

– Странной формы?

– Не знаю я. Просто странной.

– Хорошо, – Бри записала и это. – Вроде родимого пятна или татуировки?

– Да, что-то вроде того, – кивнула Алисса.

– Правая рука или левая?

Она закрыла глаза.

– Правая.

– А что с вещами Харпер? Они были при ней, когда в нее выстрелили?

– Она все носила в рюкзаке, как и я, – Алисса склонила голову набок, обдумывая вопрос. – В хижине рюкзака не было, так что, наверное, она его забрала, – она нахмурила брови. – Но тогда я рюкзака при ней не видела, так что я не знаю, куда он мог деться.

Бри записала: «пропавший рюкзак».

– Можешь описать, как он выглядел?

– Серый.

– А фирму знаешь?

– Оспри, – ответила Алисса.

– Что произошло после того, как этот человек выстрелил в Харпер?

– Я не знаю. Я не видела, – дыхание Алиссы участилось, а на щеках появился яркий румянец. – Я запаниковала, побежала назад, в хижину, и позвонила 911. Затем я схватила топор и спряталась в гардеробе.

– Он тебя видел? – спросила Бри.

– Он смотрел прямо на меня, – девушку передернуло.

– Он тебя преследовал?

– Не знаю. Наверное, да. Я не оглядывалась.

Почему он не убил ее? Зачем оставлять свидетеля? Хотя, может, он просто не заметил, в какую сторону она убежала.

Алисса продолжала остервенело царапать запястье. Пытаясь остановить ее, Бри наклонилась и накрыла ее ладонь своей.

– Ты и раньше себе вредила?

Алисса подняла на нее взгляд. На ее лице одна за другой сменялись эмоции – сначала унижение, затем ужас, затем осознание.

Бри указала на шрамы, виднеющиеся на запястье. Алисса тут же натянула рукав до самой ладони и отвернулась, уставившись в стол.

– Когда папа заболел, я начала резать себя.

– Я понимаю. Тебе было очень тяжело.

Алисса прерывисто вздохнула.

– Я не знала, что мне делать.

– Ты ничего и не могла сделать.

– Ага, – глаза Алиссы вновь влажно заблестели, но она быстро взяла себя в руки. – В том-то и проблема.

– Мои родители умерли, когда я была маленькой, – Бри легко могла себе представить, каково это – когда тебя одолевает беспомощность, когда ты чувствуешь, как ты уязвим. Когда у тебя еще нет ни опыта, ни эмоциональной зрелости, чтобы справиться с травмой.

Алисса взглянула в глаза Бри – но только на мгновение. Затем она снова отвела взгляд.

– Эта боль… – она коснулась груди. – Когда папа умер, я думала, что умру следом. Я чувствовала, что сердце вот-вот остановится. И мне до сих пор так больно.

Бри охватило сочувствие. Чувства накатили, словно волна, грудную клетку сдавило так сильно, что на секунду она забыла, как дышать.

– Я знаю.

На попечении Бри были двое маленьких племянников, которые сейчас проходили через то же самое. Но Алиссе приходилось справляться с этим самой.

– Сколько вам было лет? – спросила она.

– Восемь, – даже сейчас, когда Бри было уже тридцать пять, воспоминание о смерти родителей наполнили сердце тупой болью. Она коснулась ладонью груди, прямо напротив сердца. – И мне все еще тяжело.

На мгновение ей стало неловко – ведь их все еще записывает камера. Ее заместитель, следователи, прокурор и даже адвокаты защиты, если такие будут, могут рано или поздно просмотреть запись допроса. Впрочем, все, что сказала Бри, было и так всем известно. Казалось, целый мир был в курсе об убийстве ее матери и последующем суициде отца.

И что Бри видела все это, как и ее брат и сестра.

По ее телу пробежала дрожь – инстинктивная реакция на воспоминания.

Когда ты пытаешься установить со свидетелями или подозреваемыми связь, иногда приходится чем-то жертвовать. Бри легко выдумывала на ходу истории, которые позволяли войти в контакт, но сейчас в этом не было необходимости. В этот раз правда тоже годилась – хотя это и далось ей нелегко.

Алисса закатала рукав свитера, и Бри увидела на ее предплечье тоненькие розовые шрамы, легко различимые на фоне бледной кожи.

– Обычно я резалась совсем неглубоко, – Алисса указала на два больших шрама, идущих вдоль вены. – За исключением одного раза, – она тяжело сглотнула. – Это было в тот день, когда умер папа. Я не хотела его бросать в больнице, но меня выгнали. И сидеть в пустой квартире я тоже не хотела, – Алисса медленно обвела контур шрамов пальцами. – Было много крови. Я хотела умереть вместе с ним.

– Ты обратилась в больницу? – мягко спросила Бри.

– Нет, я просто перебинтовала руку, и кровь остановилась сама. Порезы получились не такими уж и глубокими, – в голосе Алиссы зазвучало сожаление. – Я даже это не смогла нормально сделать.

Никто не помог этой девочке, когда умер ее отец, и в результате она попыталась покончить с собой. Может, Роджер и тут был прав? Могла Алисса просто выдумать эту историю, надеясь привлечь внимание? А тело, которое они нашли в озере – простое совпадение и ничего более?

Но как тогда объяснить отпечатки обуви, следы от шин, гильзы, в конце концов?

Нельзя строить никаких предположений.

Расследование должно строиться исключительно на полученных уликах.

– Я могу забрать свой фораннер? – спросила Алисса. – И остальные вещи. Мне очень нужно позвонить на работу. И мне нужно как-то добираться до работы.

Сейчас машина Алиссы была припаркована в муниципальном гараже.

– Можешь позвонить отсюда. Я попрошу Мардж проводить тебя к телефонам. А вещи ты сможешь забрать, как только наши криминалисты их обработают, – сказала Бри. – Когда у тебя следующий рабочий день?

– В среду, с полудня до восьми вечера.

– Хорошо. Думаю, машину тебе отдадут через пару дней.

Бри не стала напоминать Алиссе, что у нее больше нет водительских прав – их украла Харпер. А восстановить утерянные права без удостоверения личности и официального места жительства невозможно. Поскольку Алисса была бездомной, новую лицензию ей не получить. Сейчас, однако, говорить об этом было совсем не к месту. Бри все еще нужно было, чтобы Алисса была готова к сотрудничеству.

Но и отдавать ей машину так скоро Бри не собиралась. Она подозревала, что как только Алисса получит свободу передвижения, то тут же скроется в неизвестном направлении. А сейчас, когда все ее вещи в хранилище для улик, деваться ей особенно некуда.

– Но мне даже негде переночевать, – повысила голос Алисса. – И нечего надеть.

– Я понимаю, это для тебя очень неприятная ситуация. Давай на сегодня я сниму тебе номер в гостинице, а завтра с утра мы узнаем, как дела у криминалистов?

– Даже не знаю, – Алисса вновь принялась скрести руку.

– Это всего лишь на одну ночь. Плюс-минус.

Бри не могла удерживать ее насильно, но и потерять связь с единственным свидетелем убийства она тоже не хотела. Особенно если вспомнить, что у них был еще один труп, непонятно как связанный с этим делом.

– Ладно, наверное, – неохотно выдавила Алисса.

– Отлично, – по мнению Бри, девушке вообще не помешало бы сходить в душ и поспать в нормальной кровати. Не нравилась ей мысль о том, что Алисса снова будет жить на улице. – К слову о телефоне. Можешь сказать мне от него пароль?

– Зачем? Я им почти не пользуюсь.

– Но в нем есть геолокация, так?

– Ну да, – ответила она. – Но я обычно держу все выключенным.

– Кому ты обычно звонишь?

– Чаще всего на работу. В последнее время еще Харпер. И все. Мне больше некому звонить.

– Ты говорила, что у Харпер есть деньги.

– Да. Она работает, – но тон у Алиссы был не таким уж уверенным. Она задумалась о странностях в поведении Харпер? – Это я виновата, что она пропала.

– Почему ты так считаешь?

– Я должна была ей помочь, – Алисса поерзала на стуле, словно никак не могла найти комфортную позу. Словно ей вообще было очень дискомфортно. – Я же видела, как в нее выстрелили, и я просто сбежала. Как последняя трусиха.

Может, ей удалось сбежать до того, как стрелок ее заметил. Может, она просто не готова признать, что так быстро бросила свою подругу одну.

– Ты позвонила 911, – напомнила Бри.

– Но я должна была что-нибудь сделать, – Алисса прерывисто вздохнула.

– Например, что?

Она с несчастным видом нахмурилась.

– Я не знаю.

– Как ты думаешь, что случилось бы, если бы человек, который застрелил Харпер, поймал и тебя?

– Меня бы он тоже застрелил.

– И кто бы тогда мог позвать на помощь?

– Никто, – сейчас голос Алиссы был точь-в-точь как у маленькой Кайлы.

– Именно. И никто бы сейчас не искал Харпер. Вы обе просто пропали бы без вести.

Было непохоже, что Алиссу это убедило. Бри, конечно, понимала это чувство. Она прекрасно знала, каково это – чувствовать вину за то, что ты выжил, потому что она чувствовала это каждый день. Бри не было рядом с сестрой, когда та умерла, хотя она должна была. Так что теперь Бри жива. А ее сестра – нет.

Она мысленно взмолилась – пусть Харпер выживет! Пусть у Алиссы будет возможность поговорить с ней, облегчить свою вину и закрыть эту ситуацию.

– Мне надо рассказать тебе кое-что еще, – сказала Бри. Алисса тут же нахмурила лоб. – Ты же знаешь, что мы воспользовались помощью служебной собаки, чтобы выследить стрелка?

Алисса кивнула, и Бри продолжила.

– Мы нашли тело. Мужское тело, не Харпер.

– Это тот, кто в нее стрелял? – с расширившимися глазами спросила Алисса.

– Нет. Этот мужчина умер еще до того, как ты позвонила в полицию.

– Тогда кто это? – озадаченно спросила Алисса.

– Мы пока не знаем, – Бри внимательно наблюдала за ее выражением лица, но не заметила ничего подозрительного. Девушка выглядела искренне удивленной. – Ты ничего не знаешь об этом? Кто-нибудь пропадал неподалеку?

Алисса отрицательно покачала головой.

– Хорошо. На сегодня у меня все. Я сейчас отойду ненадолго, чтобы найти тебе номер в гостинице и разобраться с бумажной работой. Ты голодная?

– Нет. Почему вы вообще так добры ко мне? – подозрительно спросила Алисса.

Бри решила рискнуть и сказать правду.

– Я хочу знать, где ты, когда мне понадобится спросить тебя о чем-нибудь еще. По мере расследования у нас будут появляться новые вопросы, и нам понадобится твоя помощь.

Бри надеялась, что Харпер они найдут живой, но если нет, то Алисса ей понадобится как минимум для того, чтобы опознать стрелка.

– Ладно, – в ее взгляде все еще читалось беспокойство. Как будто она действительно разглядела стрелка куда лучше, чем утверждала.

А еще вот что: Алисса была единственным свидетелем совершенного убийства, и спасибо Нику Весту, теперь об этом знали все.

А значит, теперь убийца может прийти и за ней.