Маша Моран
Возлюбленный лекарь
Никакого моста не было и в помине. Но мы хотя бы выбрались на поле. Хлестнув коней, мы с Дайске поскакали за проводником. Земля была покрыта пожухлой сухой травой и багряно-оранжевыми листьями, которые взлетали вверх от нашей скачки. Розовые и голубые цветы, разбросанные повсюду, источали сладкий запах, который перебивался гарью наших преследователей. А еще повсюду росли тыквы с зелеными спиралями усов и острыми листьями.
Все это яркое великолепие казалось насмешкой над нашими попытками обогнать смерть.
Серое небо нависало над полем, ветер свистел в ушах. Казалось, что мы ни за что не выберемся из этой ловушки. Впереди показался парк, объятый буйством осенних цветов. Среди деревьев виднелись каменные очертания моста с грубыми красными перилами.
Осталось совсем немного – пересечь бесконечное поле.
Неожиданно справа мелькнул яркий зеленый огонек, а потом раздался детский крик.
Я обернулся, не понимая, что происходит.
Ребенок… Там был ребенок. Он сжимал в руках дешевый бумажный фонарик и с ужасом смотрел на нас.
Часть 2
Проводник закричал «Беги!», но его голос потонул в хриплом реве монахов.
Мальчишка сделал шаг, споткнулся и упал, выронив фонарь. Совсем еще маленький, лет пять, не больше.
Неожиданно он заплакал. Одно из чудищ отделилось от толпы, преследующей нас, и бросилось за ним.
Проводник снова закричал:
– Мост!
Его слова бились в голове спасительной молитвой. Мост. Главное – добраться до моста.
Я вытащил меч и направил коня к ребенку. Почему-то в нем я видел себя: такого же беззащитного перед бесконечными интригами и заговорами дворца.
Я никогда не считал себя способным пожертвовать жизнью ради кого-то. Наоборот, я убивал и был готов убить ради себя самого. Самым низким и подлым способом. Но именно сейчас почему-то мог думать только о том, что обязан спасти этого мальчишку.
Зубастое существо двигалось проворно и быстро. Оно опережало меня и уже протягивало руки к ребенку. Язык, как стрела нацелился на жертву.
Я не знал, как бороться с этими чудовищами, а потому действовал по наитию. Чуть ли не с рождения меня обучали боевому искусству. И хоть я не бывал на поле боя, но действовал не задумываясь. Рубанул мечом по шее сожженного монаха и потянулся к мальчишке.
– Скорее!
Рядом раздался пугающий рев. Отрубленная голова упала в сухую траву, а язык все еще извивался змеей. Я отвернулся от страшного зрелища и нагнулся к мальчугану.
На его грязном заплаканном лице был написан только ужас. Я схватил его и втащил на коня.
Позади закричал Дайске:
– Сза-а-ади, мой господин!
Я едва успел пригнуться. Оказывается, за нами бежала уже целая группа этих уродливых монстров. Один прыгнул, пытаясь вцепиться в нас с мальчонкой.
Я не задумывался о том, что делаю. Выбросил руку с мечом вперед, рассекая то, что должно было быть его грудью и животом.
Еще один монстр попытался напасть, но, изогнувшись, мне удалось рубануть по его вытянутым рукам. Красная кровь, которая хлестала во все стороны и пузырилась, чем-то напоминала кипящую лаву. Там, где она падала на сухую траву, появились черные подпалины.
– Скорее! Давайте скорее!
Наконец я разглядел Дайске. Он бросился за нами и сейчас неумело размахивал ржавым мечом и рассыпал повсюду порошок, который искрился и дымил.
– Я здесь, господин! Скорее!
Он пытался отвлечь монстров от нас с мальчишкой, но перестарался. Армия обуглившихся чудовищ двинулась на него, и на этот раз уже мне пришлось закричать: «Скачи к мосту!»
Дайске как-то неловко дернулся, вертясь на коне, и вдруг выгнулся дугой. Я даже не сразу понял, что произошло.
Один из монахов дотянулся до него. Похожие на длинные сучья когтистые пальцы вонзились в его правое плечо. Дайске выронил меч, раскрыв рот в беззвучном крике.
Кровь брызнула во все стороны, и черный обуглившийся монах облизнулся.
– Не-е-ет!
Я ударил коня по бокам, направляя в самую гущу чудовищ. Мальчишка вцепился в меня с такой силой, что стало больно. Он шептал какую-то молитву, умоляя неведомую мне белоликую госпожу прийти нам на помощь.
Во мне проснулась знакомая злость, которую я всегда так отчаянно пытался унять. Никто нас не спасет, кроме нас самих. Боги давно покинули наш мир.
Я взмахнул мечом, отсекая алый язык, который жадно тянулся к Дайске. Монстр взвыл от боли и выдернул руку из плеча алхимика. Тот обессиленно упал на лошадь.
– Держись! – Я неловко схватил повисшие поводья. – Продержись еще немного!
Дайске взглянул на меня пьяным потухшим взглядом. Он весь был желтого цвета, по лицу ручьями лил пот, а изо рта стекала тонкая стройка крови.
– Я должен был помочь вам… получить трон…
– Еще поможешь!
Я хлестнул его коня, заставляя перейти на бег, и направился следом. Пришедшие в себя монахи взревели.
Но неожиданно раздался странный звон, пролетевший над полем погребальной песнью.
Мальчишка сжал в кулаках борта моего халата и, захлебываясь, пробормотал:
– Белоликая госпожа защитит нас!
Единственное, что могло нас защитить, – скорость.
Дайске с трудом сидел в седле. Из-за нашей скачки он мог упасть, и я боялся, что не удержу его, потому что приходилось управлять двумя лошадьми.
Постоянно оглядываясь, я все же погонял коней. Звон колокола звучал все громче, проводник куда-то исчез. Наверное, все-таки бросил нас и решил спасать свою жизнь. Я его не осуждал.
Наконец мы достигли кромки парка. Впереди показался и мост, возле которого наш проводник неистово звонил в колокол.
– Скорее! Это их отпугнет и задержит! Но лишь на время!
Я направил лошадей к мосту. Он выглядел старым, но прочным. Каменная арка красиво изгибалась над водой. К грубым алым столбам и перилам крепились веревки, на которых висели зажженные фонари. Их блики угрожающе скользили по темно-синей воде.
Позади снова раздался рев, и проводник опять закричал:
– Быстрее же!
Я оглянулся. Черная, сверкающая алыми углями, туча надвигалась. Еще совсем немного, и они смогут дотянуться…
Я ударил коня по бокам, мысленно умоляя скакать, что есть сил.
Проводник оставил колокол и помчался вперед по мосту. Мы с Дайске – за ним.
Мы преодолели мост за считанные секунды. Впереди неожиданно выросла высокая стена с дугой тяжелых ворот.
– Постойте! Постойте, не закрывайте! – Наш проводник махал кому-то руками.
Я оглянулся. Монстры остановились у моста. По какой-то причине они не решались ступить на него, но это была лишь краткая передышка.
Следом за проводником мы въехали в ворота, которые тут же сомкнулись за нашей спиной.
Нам… удалось?
Рядом застонал Дайске, и я натянул поводья, успевая спрыгнуть с коня и подхватить падающего алхимика.
К нам начали подбегать люди. Большинство из них выглядели, как обычные горожане. Торговцы, крестьяне.
Они окружили нас с Дайске, рассматривая так, словно видели впервые.
Сходя с ума от паники, я рявкнул:
– Лекарь! У вас есть лекарь?!
– Давайте за мной!
Наш проводник пробрался сквозь толпу и махнул рукой, указывая на осыпающуюся башню с зеленой черепицей. Я закинул руку Дайске себе на плечо и потащил алхимика за собой.
Он едва дышал. Держался за грудь, пытаясь унять кровь, которая толчками покидала его тело, и все время бубнил извинения.
Мальчишка, увязавшийся за нами, подпрыгивая бежал рядом со мной, и, задыхаясь тараторил:
– Господин лекарь его вылечит, не сомневайтесь!.. Лучше него в этом деле никого нет!.. Он всех в крепости лечит!.. Любую хворь прогнать может!..
Лучше бы это действительно было так.
Мы оказались внутри башни. Воздух здесь был совсем иным. Пахло воском, сухими травами и алхимическими смесями. А еще почему-то сыростью и пылью.
Остатки витражей в узких оконцах выглядели зловеще. Кроме огромного грубого шкафа и клочьев паутины по углам здесь больше ничего не было.
В шкафу стояли разноцветные свечи и связки ароматических палочек. Круглые колбы со странного вида смесями. Это что, чешуя русалки? Не смотря на стонущего Дайске, я не смог сдержать удивления. Такое впечатление, мы попали в обитель колдуна, а не лекаря.
Проводник взбежал по ступеням и распахнул неприметную дверь.
– Поднимайте его сюда! – Он скрылся внутри и кому-то закричал: – Господин лекарь! Господин лекарь! Еще один пострадавший от черных монахов!
Я потащил Дайске по лестнице. Он едва слышно стонал. Кровь из раны пропитала одежду.
Я с трудом доволок его до дверей. За нами тянулся темный кровавый след. Каждая капля крови могла стать последней…
Взвалив Дайске на себя, я ввалился в просторный зал.
– На стол его!
Я вздрогнул от приказного тона. Даже министры, считающие себя выше меня, не смели обращаться ко мне подобным образом.
– Ну, чего встал?! Живо клади его!
Я даже не понял, откуда он появился. Просто возник из темноты, на ходу затягивая пояс на выцветшем халате. Не знаю почему, но не мог отвести глаз от его талии. Она была настолько узкой, что казалась неестественной. Для внутренних органов просто не было места. Как он вообще дышал?
Одним движением он смел все, что лежало на длинном столе.
– Сюда! Быстрее давай.
Я очнулся и уложил Дайске на стол. Он застонал от боли и вдруг замолчал.
– Мои инструменты! – Лекарь протянул руку, и словно по волшебству ему кто-то вложил тяжелый футляр. Я даже не сразу понял, что это был наш проводник.
– Нужна горячая вода и бинты.
Проводник тут же бросился выполнять задание, а лекарь ловкими движениями распахнул полы халата Дайске.
Я снова уставился на него. Молодой. Трудно определить возраст, но вряд ли ему было больше двадцати. Аристократические черты, которые делали его лицо… смазливым. Наверняка, такие красавчики отбоя не знают от дам. Он лечить-то хоть умеет? Почему-то я был уверен, что все свое время он тратит на женщин.
Ему бы самому не помешал лекарь – такой бледный, что походил на Создание Ночи – умертвие, пьющее кровь живых.
Светлые, почти серебристые волосы, были гладко зачесаны назад, а в голубых глазах отражалось пламя свечей.
Он так низко склонился над раной, что едва не тыкался в нее носом. Пока я рассматривал его, он успел срезать прилипшую к ране ткань нижней рубашки.
– Говоришь, его ранил черный монах? – Он обернулся к проводнику, тащившему таз с кипящей водой. За ним следом бежал мальчишка. В его руках белели рулоны бинтов.
– Так и есть, господин. Вогнал в него свои жуткие пальцы. Вот так! – Он изобразил движение, которым монстр ранил Дайске. – Своими глазами видел. Да и господин тоже.
Лекарь бросил на меня презрительный взгляд и скривился, будто сильно не полагался на мое мнение.
– Понятно. Тогда нужно обеззаразить рану.
Он отвернулся к другому столу и начал что-то там искать. Когда снова повернулся к нам, в его руках был длинный тонкий пузырек с крупными кристаллами. Вытащив крышку, он поднес пузырек к носу Дайске.
Алхимик вдохнул и обмяк.
Лекарь вытащил из футляра длинный тонкий пинцет и поднес к уродливой ране на груди Дайске. Я перехватил его тонкую руку.
– Что ты собираешься делать?
Лекарь бросил на меня еще один презрительный взгляд:
– Очистить рану. Если этого не сделать, частички плоти черного монаха останутся внутри. И тогда твой друг превратится в одного из них. Нам придется его убить. Ты и дальше можешь мешать мне, а тем временем зараза будет двигаться к его сердцу.
Несколько мучительно долгих секунд мы смотрели друг другу в глаза, но в конце концов я сдался. Жизнь Дайске зависела от способностей этого смазливого наглеца. Но сейчас он – единственный, кто мог спасти алхимика.
Я отпустил тонкое запястье с таким чувством, будто обжегся. После прикосновения к нему ладонь словно покалывало.
Лекарь снова склонился над Дайске и, глубоко вдохнув, коснулся пинцетом его раны.
Дайске дернулся и застонал, но не открыл глаз.
– Держи его! Если он будет дергаться, я не смогу вытащить оскверненную плоть. – Лекарь достал из футляра длинный нож с тонким лезвием. – Рана слишком глубокая. Ему будет очень больно.
Дайске прошел со мной через многое. Стал союзником, хотя мог тысячу раз уйти. Я был не тем принцем, за которым можно было идти, не боясь последствий.
Изо всех сил я прижал его к столу и кивнул лекарю, чтобы тот начинал.
Сначала кроме ниток, оставшихся от разодранной одежды, он не доставал ничего. Но вскоре вытащил первый кусочек.
На вид это был черный и сырой щеп древесной коры. Но я помнил, что именно так выглядела обуглившаяся плоть монстров. Вскоре в деревянной плошке валялась уже кучка таких щепок. Я не подозревал, что их было столько.
Дайске дергался и стонал. Весь покрылся потом, а крови вытекло столько, что она капала на пол.
За окнами совсем стемнело, и лекарь хрипло приказал нашему проводнику:
– Неси фонарь. Мне нужен свет.
Боги, сколько же еще будет длиться это мучение? Запах крови и жженой плоти въедался в кожу.
С каждой минутой Дайске становился все бледнее, приобретая жутковатый серый оттенок.
Лекарь покачал головой и снова взглянул на меня:
– Надеюсь, твой меч наготове?
Не понимая, к чему он клонит, я глупо переспросил:
– Зачем?
– Чтобы убить его, если я не успею. Заражение уже началось. А оскверненная плоть проникла очень глубоко. И не смотри на меня так. Уж лучше он примет смерть от того, кто умеет убивать быстро.
Я не собирался убивать своего единственного союзника.
– Лучше тебе его спасти.
Лекарь ухмыльнулся, сдувая упавшую на глаза челку:
– Лучше тебе не угрожать мне.
Он снова склонился над Дайске.
Не знаю, сколько времени так прошло. Раз за разом лекарь вытаскивал все новые кусочки, и каждый раз они не были последними.
