Марта Уэллс
Король ведьм

Глава 4

Оставив Санью с Зиде, Каи спустился с платформы, чтобы вернуться к киту, дрейфовавшему у волнолома. Он подозревал, что киту его план понравится гораздо больше, чем ему самому.

Порывы несущего дым ветра усилились, и теперь волны и пена с шумом набегали на скалы. Раковина раскачивалась под ногами Каи, когда он прыгнул на нее, но движение постепенно успокоилось после того, как он снова вошел в контакт с разумом кита.

– Я хочу изменить наш договор, – сказал Каи. – Мне нужно, чтобы ты доставил меня в одно место, не слишком далеко: только до пролива по другую сторону острова. И тогда мы расстанемся. Но сначала я сниму раковину.

Обострившийся интерес кита быстро уничтожил мрак в его сознании, оставив разум чистым и прозрачным. Каи сосредоточился на том, чтобы донести свой план в доступных ему образах.

Как только кит согласился, Каи снял юбку, оставшись в штанах и длинной тунике толкователя, сложил ее и бросил на волнолом. Он не знал, сможет ли забрать ее позднее, но ему нравилось иметь выбор. Затем он перекинул ноги через край платформы и осторожно встал на скользкую шкуру кита.

Она была гладкой и прохладной и слегка прогибалась под его тяжестью. Каи нервно выдохнул. Доверие давалось ему с трудом, и это чувство росло всякий раз, когда его предполагаемый союзник убивал его и помещал в подводный склеп. Смешно рассчитать, что плененный и обиженный кит ему доверится. Однако в его сознании отсутствовало чувство мести, а надежда стать свободным должна была купить Каи достаточно благодарности и заставить кита выполнить свою часть договора.

Каи присел на корточки, чтобы положить руки на изогнутую ребристую поверхность раковины, погрузившись в паутину заклинаний, которая удерживала ее на месте. Раковина соединялась с цепью упряжи, опутывавшей тело кита, но удерживала ее интенция толкователя. Расчленение структуры оказалось безболезненным; Каи находил и взламывал нити силы, пока под раковиной что-то не треснуло.

Он переместился поближе к дыхательному отверстию кита и дважды топнул ногой, подавая заранее оговоренный сигнал.

Тело кита закачалось на воде, и плавники направили его в сторону от волнолома. Каи наклонился, чтобы сохранить равновесие, крепко обнимая руками прохладную кожу. Небо становилось темнее, ему следовало спешить.

Раковина пришла в движение, а потом стала смещаться в сторону. Перламутр под ней был вязким, там гнездились морские паразиты. Темно-голубую шкуру кита покрывали шрамы, синяки и открытые раны. Упряжь под раковиной образовывала сеть, состоявшую из серии узлов и укрепленную цепями. Каи не совсем понимал, как она устроена, но с огромным облегчением увидел, что она поможет осуществить его цель.

Он осторожно переместился ближе к упряжи, опасаясь, что раковина начнет сползать в его сторону. Он понимал, что они должны поскорее уплыть отсюда; легкий туман стелился над водой – демоны воздуха Зиде направили дым к поверхности моря.

Кит сделал полуоборот, раковина с громким плеском рухнула в море, и Каи с трудом удалось удержаться на спине кита, когда на него хлынула вода, но он успел вытянуться вперед и ухватиться за упряжь. Животное легко могло его сбросить, повернуться или нырнуть на глубину, но кит не стал так поступать. Он подождал, когда Каи займет удобное место лицом вперед и найдет упоры для рук и для ног в старых выступах сети. Каи подал сигнал, что готов, легонько похлопав по шкуре животного.

«А теперь мне предстоит самая ужасная часть», – подумал он.

Прошло уже много времени с тех пор, как он, молодой демон, впервые оказался в смертном теле – тогда вода и интенции толкователя могли легко сделать его беспомощным. Море и сейчас сдерживало его силу, а присутствие воды делало невозможными ведьминские заклинания. Впрочем, у него все равно не хватило бы времени, чтобы творить черную магию, если бы он начал тонуть. Его план был весьма сомнительным для существа из подземного царства или Ведьмы.

С другой стороны, прежде подобные вещи никогда его не останавливали. Он прижался к киту и закрыл глаза.

Каи почувствовал, как кит наклоняется, и сжал руки, когда в него ударила холодная соленая вода. Сфера ужаса образовалась у него в горле, и ему невыносимо хотелось закричать. Он подавил крик, думая о Зиде и Санье, оставшихся на острове. Если у него ничего не получится, они окажутся в ловушке или их снова пленят. Упряжь врезалась в руки и ноги. Он мог некоторое время не дышать, чтобы добраться до корабля, но вода просачивалась в горло и легкие, несмотря на сжатые челюсти. Он подумал, что ощущал бы себя намного хуже, если бы кит захотел от него избавиться.

Нырок кита заканчивался, давление воды стало слабеть. Каи приготовился к худшему и открыл глаза.

Вода оказалась чище, чем он предполагал. Кит все еще оставался близко к поверхности и двигался медленно. Каи ничего не мог толком разглядеть, за исключением испуганной рыбы и скал, пока кит удалялся от тени волнолома, но все вокруг было таким странным, что Каи едва не забыл о своем ужасе.

Амальгама толкователя все еще находилась где-то рядом. Идеальный выбор противника для демона; поскольку его жизнь являлась исключительно деянием толкователя, Каи не мог ее осушить. Но должен был следовать именно за ним, не обращая внимания на присутствие Зиде на острове. И назначение состояло в том, чтобы узнать его положение, а не остановить.

Из темной воды появилось длинное смертоносное существо и устремилось к нему.

«Сможет ли оно мне помешать, – с грустью подумал он, убрал одну руки от сети, чтобы вытащить нож Тэрроу. Движение кита едва не отбросило Каи в сторону, и он прижался к телу животного. – Пусть хотя бы что-то пройдет легко».

Амальгама устремилась вниз, острые плавники рассекали воду так близко от Каи, что он смог разглядеть череп диковинной формы, помесь человеческого и похожей на луковицу головы кальмара. Многочисленные глаза следили за китом, щупальца вытянулись вперед, а отвратительные человеческие руки потянулись к нему. Каи увернулся и ударил ножом в ближайшую руку, но вода замедляла каждое его движение. Он понял, что должен сохранять дистанцию. Если кит получит серьезные ранения, то может сбросить Каи, ударив о ближайшую скалу.

Пока он пытался придумать какой-то умный ход, амальгама снова стала приближаться. Затем весь мир вокруг пришел в движение.

Каи уронил нож, чтобы держаться за упряжь, он чувствовал себя беспомощным, закружилась голова, и он понял, что кит перевернулся. Затем Каи снова оказался наверху. Скалы и тень острова исчезли, должно быть, они плыли по открытой воде пролива. После рывка кита амальгама исчезла.

Кит устремился вверх так быстро, что Каи прижало к его телу, а в следующее мгновение они выскочили на поверхность, и пенистые волны побежали по гладкой шкуре животного.

Каи крепко вцепился в упряжь, волосы упали на глаза, и он попытался выплюнуть морскую воду. Наконец это удалось, он втянул в себя дымный воздух, отбросил волосы назад и посмотрел вверх. Небо закрывал густой дым, но перед ними высился чеканный медный борт корабля Благословенных Бессмертных. Корабль застыл в неподвижности, с верхней палубы доносились приглушенные гневные голоса.

Дым повис такой густой тучей, что все выше корпуса казалось закутанным в серую вуаль. Каи надеялся, что дым заставит команду остановить корабль или хотя бы сбросить скорость; даже судно Благословенных Бессмертных должно стараться избегать столкновений со скалами. Каи плохо себе представлял, где они сейчас находились, дым не давал разглядеть остров, который должен был находиться слева.

Бледная кисть проплыла мимо, все еще связанная с остатками руки: больше ничего от амальгамы не осталось.

Каи похлопал кита по спине.

«Хорошая работа, друг».

Он приложил некоторые усилия, чтобы привести в порядок веревки сети, развязав несколько узлов, почувствовал, что веревки просели под ним, и понял, что они оторвутся во время следующего нырка. Каи поднялся на ноги и осторожно пошел по спине кита к борту корабля.

Медный корпус украшали летящая волна и символы ветра, окружавшие изображение солнца Благословенных Бессмертных. Каи присел и прыгнул, и ему удалось ухватиться за край борта. Он посмотрел вниз и увидел, как кит почти беззвучно уходил под воду. Вскоре его темные очертания исчезли под корпусом корабля.

«По крайней мере, один из нас избежал худшей участи», – подумал Каи.

Он полез наверх, опираясь ногами на священные символы. Он не слышал голосов или какого-то шума и заглянул внутрь через отверстие для весел, ожидая, что скамейка для гребцов будет пустой, но увидел темные фигуры и так резко отпрянул назад, что едва не свалился в воду.

Каи висел на руках, беззвучно ругаясь и ожидая, что кто-нибудь поднимет тревогу. Но ничего не произошло.

«Почему-то там тихо», – подумал он.

Никакого движения или покашливания. Он не слышал даже дыхания. Смертные никогда не вели себя так тихо. Даже демоны, так или иначе, издавали какие-то звуки.

Каи снова подтянулся наверх. Фигуры на скамейках не шевелились. Их сильно сжали, посадив шестерых на место, предназначенное для двух Благословенных Бессмертных. Он рискнул и засунул голову подальше, чтобы получше разглядеть палубу гребцов.

Все пространство было заполнено молчаливыми телами. Все смертные, все застыли в абсолютной неподвижности. Пахло свежей кровью, гнилью и немытой кожей.

Теперь ему стало очевидно, что интенции толкователей занимали всю палубу. Издалека Каи принял их за Колодец Тосарена Благословенных Бессмертных, благодаря которому можно двигать корабль, не прикладывая физических усилий человека. Благословенные гребли на своих кораблях только во время церемоний или войны, когда Иерархи наказывали их, запрещая пользоваться Колодцем. Конечно, они никогда бы не позволили смертным испортить их собственность, прикоснувшись хотя бы к одному священному веслу. Сейчас корабль контролировало что-то другое.

Каи влез через порт, радуясь, что его новое тело обладает необходимой ловкостью. Оказавшись внутри, он заморгал, стараясь, чтобы глаза поскорее приспособились к сумраку.

На скамейках рядами сидели смертные в рваной одежде, дерево под их руками покрывали кровь и гной. Они смотрели прямо перед собой, глаза не моргали, дыхание оставалось едва слышным. Каи нахмурился, он ощущал тошноту и недоумение.

Кто-то зачаровал этих людей, намереваясь забрать их жизни, чтобы получить энергию, которая могла заменить Колодец Тосарена.

Возможно, этих смертных привели на борт корабля, солгав им, что они будут гребцами, а после того, как они расселись на скамейках, толкователи погрузили их в полужизнь, чтобы построить интенцию, которая приведет корабль в движение. По законам Зарождающегося мира толкователей могли казнить за подобные деяния. Каи ловил и казнил многих из них за аналогичные преступления, пусть и совершенные не в таких масштабах.

Каи перешагнул через весло, стараясь не задеть руки гребцов.

Их глаза светились в тусклом свете, и у него появилось подозрение: они могли понять, что кто-то сюда проник. На борту должен находиться по меньшей мере один толкователь, чтобы поддерживать отвратительное равновесие. Каи спрыгнул на маленький мостик и бесшумно побежал в сторону узкой винтовой лестницы на корме.

Когда он подошел к ней, дерево затрещало и веревочные перила дрогнули. Кто-то шагнул на верхнюю ступеньку. Каи скользнул в сторону, в тень. Появились ноги, обутые в сапоги, затем он увидел длинную куртку без рукавов и с амулетом на плече. Когда незнакомец спустился вниз и повернулся к рядам гребцов, Каи скользнул ему за спину и зажал рукой рот.

Ученик толкователя, определил Каи, высушивая его жизнь. Он всегда мог это определить. Он оставил жизненную силу как еще одно сердце у себя в груди, и она продолжала гореть свежей энергией. Каи не сомневался, что очень скоро она ему потребуется. Когда конвульсии прекратились, он бросил высохшее тело на палубу. Последняя скамейка оставалась свободной, поэтому он взял амулет за рукоять и опустил его в порт для весел. Послышался негромкий плеск. Каи снял длинный изогнутый нож с ремня трупа, засунул его себе за пояс и начал подниматься по лестнице.

Он шел вверх мимо площадки с выходом на служебную палубу. Обычно на таких кораблях доступ туда из нижних отделений закрыт. Он немного помедлил, чтобы убедиться, что там тихо и пусто.

Он осторожно посмотрел наверх из люка в конце лестницы и увидел большую кормовую каюту, роскошно обставленную, с центральным залом, где у стен стояли устланные коврами скамьи. Над ними располагались панели чеканного золота с изображением высоких гор и глубоких долин. Занавешенные арки вели в маленькие спальные каюты. На корме, под портами в форме глаз, находилась платформа с троном, украшенным резными лепестками для Бессмертного маршала, который использовал их энергию, чтобы управлять кораблем. Сейчас там было пусто.

Благословенные Бессмертные ощутили бы ослепительную ярость от одной мысли, что толкователь контролирует их корабль. Впрочем, их легче довела бы до бешенства идея, что Каистерон или любые другие Ведьмы коснутся своими грязными ногами их священной палубы.

Постепенно Каи начал ощущать присутствие в помещении живого тела: уловил дыхание. Кто-то лежал на диване, судя по всему, спал – просто тело под шелковым одеялом. Кожа на голой ноге отливала бледной белизной. Нет, не смуглая кожа неудачливой команды Менласа с архипелага, но белая, как у человека, никогда не выходившего на солнечный свет.

Каи поднялся к полированной деревянной двери. С его одежды все еще стекала морская вода, влажные волосы приклеились к груди и плечам. Он шагнул к дивану и слегка ткнул коленом в голую ногу. Человек сразу сел и уставился на него.

Перед ним оказалась молодая и миниатюрная, возможно, женщина, с гривой тонких светлых волос, одетая в шелковый халат. Усыпанный самоцветами воротник с костяным креплением охватывал шею, его надел на нее толкователь, превратив в рабыню. Она нахмурилась, с недоумением глядя на Каи, словно ожидала увидеть на его месте того, кого она знала. Потом ее глаза широко распахнулись, и она задохнулась. Она увидела его взгляд.

Каи приподнял брови и приложил два пальца к губам, призывая ее к молчанию. Она кивнула и быстро приложила ладонь к собственному рту, а затем к горлу, что на языке Ведьм означало: принуждение с намерениями. Значит, она не просто порабощенная смертная. Она – Ведьма, превращенная в фамильяра. Каи знаком показал, что понял ее.

Каи приблизился к ней, стараясь не вызвать тревоги, и взял вырезанный из кости символ большим и указательным пальцами. Интенции толкователя гудели под его кожей, как пойманная пчела. Он вытащил их наружу и выпустил в воздух, чтобы они потускнели, а потом нажал на внезапно ослабевший материал. Тот рассыпался, превратившись в порошок.

Девушка прижала руки к груди и с содроганием втянула в себя воздух.

Каи отступил в сторону, прошел к открытому люку в дальнем конце каюты и остановился, выглядывая наружу. Открытую палубу затягивал дым; он с трудом смог различить ближайшую мачту, а нос корабля и вовсе пропал в каком-то другом мире. Где-то там была Зиде и ждала его сигнала.

За люком находилась верхняя палуба, окруженная низкими диванчиками с белыми подушками. В центре возвышалась металлическая колонна, отвечавшая за механизм рулевого управления, и священная реликвия, соединявшая корпус с Колодцем Тосарена Благословенных Бессмертных. Рядом с ней стоял толкователь, одетый в рубиново-пурпурные куртку и юбку, которые вполне были бы к месту при дворе города-государства Арайк. Двое смертных стояли рядом, в одеждах, похожих на его, но куда менее богатых. Один, вероятно, служил вторым учеником, а другой носил цепочку и кожаную тунику солдата или телохранителя поверх пышного наряда. Дорогое оружие, украшенные змеиными головами оплечья. Зашуршал шелк – освобожденная девушка фамильяр тихонько подошла к Каи.

Толкователь говорил с кем-то на нижней палубе:

– …наша защита полностью эффективна. Демон не может преодолеть воду.

Каи даже не фыркнул.

Снизу донесся голос, приглушенный тяжелым воздухом:

– …весь корабль. Вы этого не знаете.

– Дерзко, – сказал ученик.

– Если она не понадобится, я вышвырну ее за борт, – сухо согласился толкователь.

– Это расточительно. – Казалось, ученик встревожен. – Она может быть полезной, если нам потребуется смерть для нового набора интенций.

– У нас полно фуража. Я все еще могу вышвырнуть ее за борт вместе со шпионом. – Толкователь не выглядел обеспокоенным и не испытывал сомнений в своей силе. – Мы уже рядом, и я не намерен упустить добычу.

Аромат духов повис во влажном дымном воздухе палубы, подавляя легкий след ладана от тканей каюты. Каи состроил гримасу. Запах напомнил ему дворцы Бенаис-арайка и причину, по которой он сейчас испытывал такой сильный гнев.

Создание интенции займет слишком много времени, и толкователь может это заметить. Каи присел на корточки и быстро начертил диаграмму на дереве, в том месте, где на нем осела влага. Набор заклинаний черной магии, ничего особенного, но достаточно, чтобы смешаться с мощью воздушных демонов Зиде и соткать дымную вуаль, превратив ее в нечто непроницаемое, близкое по структуре к сети из ткани. Фамильяр присела на корточки рядом с ним, внимательно наблюдая.

Каи знал, что она воспринимала черную магию совсем не так, как он. Для настоящей Ведьмы черное колдовство состояло в том, чтобы изменять реальность и придавать ей новую форму, используя слова так, что небольшой кусочек мира приобретал новую конфигурацию. Ведьмы воспринимали мир иначе, чем смертные, демоны или любые другие существа. Они говорили, что видели духов, но точнее сказать, они видели ожившие силы: то, что толкователи называли энергиями. А подлинная тайна состояла в том, что, кроме этого, они ничего не видели.

Каи рисовал, а спор снаружи продолжался – толкователь настаивал, что демон не может оказаться на борту, а его собеседник столь же энергично утверждал, что при попытке покинуть пролив они рискуют налететь на скалы. Каи добавил знаки, исключавшие Зиде, Санью и девушку-фамильяра. Закончив, он слегка подул на символы, чтобы призраки черной магии отправились на верхнюю палубу.

Каи поднялся на ноги, прислонился к краю люка и стал наблюдать. Девушка, по губам которой бродила слабая улыбка, уселась на палубе.

Флюиды черной магии проплыли над полированным деревом люка и по верхней палубе, пока не превратились в туман, который вился у ног стоявших у руля смертных. Затем они спустились на нижнюю палубу, все еще невидимые в дыму.

До Каи донесся приглушенный голос снизу:

– И что мне делать?

Очевидно, у толкователя закончились не только идеи, но и терпение.

– Поднимись сюда, Ашем, – резко ответил он.

Звук шагов с трудом преодолевал загустевший воздух, но вскоре на верхней палубе появилась фигура.

Из трюма вышла смертная, одетая как солдат-арайка из Зарождающегося мира: легкие доспехи и туника, спадавшая на широкие штаны, пояс гарнизонного командира. Другие солдаты коалиции тоже переняли одежду Арайка, но она и сама выглядела как арайк – невысокая, коренастая, со смуглой кожей и короткими темными кудряшками. Она не носила шлем или капюшон, на тяжелом кожаном поясе не было оружия. В походке чувствовалось разочарование во всем, а особенно ее раздражал толкователь. За ней следовал еще кто-то, скрытый дымом.

– Если ты намерен на меня кричать, – сказала она, когда оказалась на верхней ступеньке, – то, по крайней мере, называй командиром когорты. И я… – Тут она подняла глаза и встретила взгляд Каи.

Она замерла, темные глаза широко распахнулись от удивления.

Прежде он не встречал командира когорты Ашем, а даже если и встречал, она не могла узнать Каи в новом теле. Но она поняла, что перед ней демон, как только его увидела. Она не закричала и не подняла тревогу, но на ее лице появилось выражение мрачного веселья.

– Ну, в одном ты прав, Аклайнс, он очень близко.

– О чем ты говоришь? – потребовал ответа толкователь Аклайнс. – Откуда ты знаешь?

Ашем кивнула в сторону Каи. Аклайнс и двое его спутников повернулись.

Или, скорее, попытались повернуться. Черная магия уже соткала дымный туман в плотную сеть и связала им лодыжки. Ученик сорвал амулет с пояса и дернулся вперед, но его ноги не сдвинулись с места, и он рухнул лицом вниз. Паутина черной магии создала кокон серого тумана, чтобы удержать его в таком положении. Скорее всего, он задохнется в густом дыму, но Каи все равно планировал его убить.

Аклайнс не стал тратить время на восклицания; он зачерпнул силу из колодца-жизни – боли сидевших на скамейках смертных гребцов – и швырнул ее в сторону Каи.

Но тот уже двигался. Телохранитель стоял сбоку от Аклайнса, поэтому Каи нырнул в сторону, наступил на лежавшего ничком ученика и вонзил корабельный нож под подбородок Аклайнса. Наполовину сформированная интенция рассеялась, когда тот попытался вытащить нож.

– Сзади! – крикнул кто-то на арайке.

Каи резко развернулся от толкователя, и в этот момент что-то пронеслось мимо. Телохранитель схватил раздвигавшийся шест длиной почти в шесть шагов с острыми режущими кромками, наконечник сверкнул в дымном свете.

Телохранитель выругался.

– Рамад, ты предатель! – закричал он.

Аклайнс с торчавшим из горла ножом пошатнулся, колени у него подогнулись, и он рухнул в туман, превратившись в груду шелка.

Сеть черной магии схватила и удержала его, тело содрогалось, кровь пачкала одежду.

Предупреждение выкрикнул тот, кто стоял за спиной Ашем, и Каи узнал Рамада, одного из воинов Башата, главу отряда шпионов и разведчиков. Каи видел его несколько раз рядом с Башатом при дворе Зарождающегося мира – молодой мужчина, довольно высокий для южного Арайка, длинные вьющиеся волосы заплетены в косу, одет в традиционную рабочую одежду мужчин Арайка – пояс из хлопка стягивал тунику и разделенную на части юбку. Одежда окрашена в серый и голубой, подчеркивая янтарно-темную кожу.

То, что Рамад оказался здесь, вызывало множество вопросов, и теперь ему и командиру когорты Ашем придется дать содержательные ответы.

Девушка-фамильяр шагнула к Каи и протянула руку, испрашивая разрешения. Он утвердительно кивнул.

Она двинулась вперед, казалось, еще немного, и шест телохранителя ее достанет. Смерть Аклайнса сама по себе обещала колодец силы, но, пока толкователь жив, фамильяр останется с ним связан.

Каи ощутил движение энергии, когда она начала возвращать жизнь, которую толкователь у нее украл, чтобы дать энергию заклинаниям и интенциям. Она воздела руки вверх.

Телохранитель застыл, его горло судорожно сжималось, что-то мешало ему сделать вдох. Он уронил оружие, руки метнулись к лицу. И тут у него во рту, носу и ушах начали расцветать цветы: белые астры, сливы и еще какие-то роскошные сине-пурпурные цветы, которых Каи не узнал. Из глаз воина росли желтые лепестки. Происходящее по-настоящему изумило демона.

– Очень неплохо, – сказал он.

Должно быть, она обладала родством с землей и душами растений, как Зиде – связью с воздухом.

Телохранитель вздрогнул, напрягся и упал на спину.

Ашем попыталась подхватить шест телохранителя. Однако только дернулась и едва не упала; ее ноги привязала к палубе сеть дыма и тумана. Рамад протянул руку, чтобы помочь ей удержаться на ногах, а потом ему самому пришлось ухватиться за перила лестницы, чтобы не рухнуть плашмя. Приглушенные тревожные крики и проклятия дали Каи понять, что все обитатели нижней палубы схвачены сетью.

Каи подошел к Ашем и Рамаду, остановившись на расстоянии пары шагов. Сейчас он скорее испытывал любопытство, чем гнев, что стало для него новым чувством.

– Что здесь делают офицеры Зарождающегося мира, почему они работают на толкователя на борту судна Благословенных Бессмертных?

Ашем бросила на него мрачный взгляд.

– Мы здесь против воли, – сказала она.

Рамад нахмурился, он явно чувствовал смущение, но не испытывал страха.

– Это ведь ты, Каистерон?

Каи знал, что улыбается, но выражение его лица никто бы не назвал приятным.

– Я польщен, что ты меня помнишь.

В жестком взгляде Ашем читалась еще и осторожность. Она относилась к нему с такой же подозрительностью, как он к ней.

– Аклайнс сказал, что ищет демона, но я не поняла, что речь идет о тебе.

Рамад кивнул.

– Есть еще один ученик, у него при себе амулет. Я не знаю где…

– Он спустился вниз, – ответил Каи. – Я его уже съел.

Выражение лица Ашем стало более напряженным при упоминании о сущности Каи.

– На борту больше нет толкователей. – Она указала на дым. – Ты можешь нас освободить.

– Зачем мне так поступать? – Каи посмотрел на фамильяра, чтобы она подтвердила отсутствие других толкователей.

Она сделала жест на языке Ведьм: правда.

Он спросил на том же языке: эти двое являлись пленниками?

Она ответила: да, складывалось такое впечатление, как и остальная команда.

Аклайнс создал защитные интенции для свернутых парусов и по всей палубе на случай, если кто-то атакует корабль; Каи чувствовал, как рушится их структура со смертью толкователя, они оказались недостаточно сильными, чтобы сохраниться без связи Аклайнса с колодцем жизни на палубе гребцов.

Искры пойманной жизненной силы опускались, растворяясь в воздухе, и открытые участки кожи Каи стало покалывать. Он осторожно потянулся к жемчужине в сердце Зиде.

– Я захватил корабль.

Он почувствовал ее облегченный вздох в ответ.

– У тебя ушло много времени. Я уже думала, что ты сражаешься на корабле, полном Благословенных Бессмертных.

– Почему ты нас не освобождаешь? – резко спросила Ашем. – Ты же знаешь, что мы офицеры Империи.

Каи сказал Зиде:

– Корабль действительно был полон, но только не Благословенными Бессмертными.

Вслух он ответил:

– Разве вы здесь не для того, чтобы помочь Аклайнсу нас поймать?

На лице Ашем появилось выражение смертельной обиды, словно Каи оскорбил всю ее семью вплоть до самого первого предка.

– Что? – прорычала она. – Ты обвиняешь меня в измене?

– Как сказала командир когорты Ашем, мы оказались пленниками. – На лице Рамада читалась задумчивость, казалось, его больше интересовал смысл слов Каи, чем свобода. – По слухам, ты внезапно покинул двор Бенаиса-арайка. Имел ли к этому какое-то отношение Аклайнс?

Каи знал о Рамаде совсем немного, но, по слухам, он был превосходным воином и Башат ему доверял.

– Где Аклайнс раздобыл корабль?

– Этого я не знаю. – Рамад кивнул в сторону остывавшего тела Аклайнса: – Когда он прибыл на сторожевую заставу в Скарифе, то уже имел корабль.

Ашем бросила мрачный взгляд на Рамада.

– Не отвечай на его вопросы, пока он нас не освободит, – заявила она.

Рамад искоса на нее посмотрел:

– У него звание Зарождающегося мира, командир когорты, и оно выше, чем у тебя.

Каи посмотрел на девушку. Она снова сделала знак: правда.

Он вздохнул:

– А ты знаешь, где Аклайнс взял корабль?

Она коснулась лба.

– Он взял мои мысли в Скарифе. Если я и находилась с ним до этого, то ничего не помню.

Повергнутый в ужас, но не удивленный, Каи просигналил:

– Он забрал все твое прошлое? Твой дом, семью?

Ее лицо исказилось от отчаяния, но она взяла себя в руки.

– Все.

Толкователи защищали свои тайны таким способом, уничтожая память тех, кого им удавалось пленить. Каи сглотнул гнев, как шип в горле, и напомнил себе, что Аклайнс уже мертв. Теперь практически невозможно узнать, откуда родом фамильяр, и вернуть ее к семье.

– Что она говорит? – вежливо спросил Рамад.

Во время войны некоторые воины Арайка знали язык Ведьм, но это было задолго до рождения Рамада, впрочем, знания могли передаваться из поколения в поколение.

– Она знает все, что известно вам, – сказал Каи. – Из чего следует, что вы мне не нужны.

Ашем сложила руки на груди и бросила на Рамада разочарованный взгляд, словно ему не следовало отвечать на вопросы и он во всем виноват. Однако Рамад решил, что Каи просто торгуется, а не угрожает.

– На борту только два человека, которые являются сторонниками Аклайнса. Я укажу тебе на них, а она может подтвердить. Все остальные на палубе – пленники, люди командира когорты Ашем. Отпусти их, и я тебе помогу.

Рамад сделал любопытное допущение.

– Что ты мне поможешь сделать? – Каи отметил, что Ашем стиснула челюсти.

– То, что ты предоставил делать Бенаис-арайку, – сухо ответил Рамад. Если даже он считал про себя, что имеет дело с опасным животным, то обладал достаточным дипломатическим тактом, чтобы это скрыть. – Твое отсутствие в течение прошлого года перед обновлением Империи Зарождающегося мира заметили. Я полагаю, что Король Ведьм не исчезает без серьезной на то причины.

Ашем казалась слишком нетерпеливой для осторожных слов Рамада.

– Аклайнс пленил моих людей и когорту солдат из сторожевой заставы в Скарифе, чтобы контролировать корабль. Возможно, пленники умирают. Если ты сохраняешь верность Башату, отпусти нас, и мои люди им помогут.

Башату… Каи хранил бесконечную верность семье Башата и хотел – о, как он этого хотел! – думать, что Башат ее заслуживает.

Дым в воздухе начал редеть, и по палубе промчался ветерок. Зиде осторожно, медленно отпускала демонов воздуха, прекращая контролировать атмосферу пролива. Очень скоро она появится сама и захочет получить ответы. Из того, что Аклайнс планировал убить Ашем и Рамада, чтобы получить энергию для своих интенций, или выбросить их за борт, потому что они его раздражали, еще не следовало, что поначалу они не выступали заодно. Толкователи постоянно предавали друг друга.

– Зачем мне кого-то отпускать? Может быть, я хочу осушить их жизни и полакомиться костным мозгом.

Рамад поджал губы, с трудом сдерживая гнев:

– Конечно, ты их отпустишь. Ты не толкователь. Ты являешься союзником Зарождающегося мира дольше, чем мы все живем на свете.

Если бы Каи мог быть уверен в том, что это все еще правда. Он отвернулся и уселся на один из диванов, которые предназначались для Благословенных Бессмертных, наблюдавших за кораблем.

– Чем ты занимался, когда Аклайнс тебя поймал, Рамад?

Рамад закашлялся из-за дыма и потер глаза.

– Я путешествовал и остановился переночевать на сторожевом посту когорты.

Ашем отвела в сторону скептический взгляд. Она не думала, что он оказался там случайно. Каи разделял ее мнение.

– И почему ты находился в Скарифе? – спросил Каи.

– Я охотно отвечу на твои вопросы, если ты ответишь на мои. – Каи холодно посмотрел на него, и Рамад добавил: – Я не хотел тебя оскорбить. Я историк. Ты знаешь Великого Башасу. У меня много вопросов.

На лице Ашем появилась такая гримаса отвращения, что Каи сказал:

– Ну, так задай хотя бы один.

Рамад не стал колебаться:

– Прошел слух, что ты стал бессмертным слугой Иерархов и Башаса удалил тебя из Летних залов. Это правда?