Марк Михайлович Вевиоровский
Концерт Патриции Каас. 8. И что дальше (Под Москвой)
– Все в норме, командир. Пришел слушок, командир. Серега, что работал справа, да и его ребята готовы в любой момент продолжить знакомство,
– Ты знаешь, в чем суть дела?
– Никак нет, командир. Но передавали люди серьезные, болтать не станут.
– Я так думаю, что это после того, как мы с одним разведчиком пощипали пиратов в Аденском заливе. Думаю, стоит снова там поработать – уж очень нагло они себя ведут.
– Так мы готовы, командир. Не все ж вам чужих привлекать …
– Тоже верно. Я зайду вечерком в квартиру дежурных, поговорим.
Вечером разговор был предельно сжат.
– Два «Вулкана» шведского производства, боеприпасы арабские. Личное оружие – «Беретты», патроны фирмы «Манчестер», мины и гранаты итальянские, американские, английские – любые иностранные. Мне нужно четыре человека, сами решите – кто пойдет. Форма одежды обычная, камуфляж. Я зайду через час.
Через час четверо, вытянувших жребий, в камуфляже и с «Береттами» на поясах ждали Свиридова в квартире дежурных.
– Пошли, ребята, – и все пятеро, одинаково одетых, вышли из квартиры на площадку … и исчезли. Свиридов втянул их внутрь виртуального кокона.
– Объяснения по ходу дела, – сказал Свиридов. – Давайте, Дмитрий Макарович и Евгений Иванович к «Вулканам», Карим Каримович и Василий Герасимович – к минам и гранатам. Мы с вами находимся в изолированном пространстве, которое может перемещаться по моему желанию – вон, видите, внизу уже вода. Границы пространства вы не видите, но пощупать можете. Сейчас границы прозрачные изнутри – мы видим все вокруг, но невидимы снаружи – нас не видно. Кроме того, границы непроницаемы для пуль, снарядов и всего прочего – оттуда.
– Значит, отсюда стрелять можно, а в нас нельзя?
– Да, мы защищены. Звуки отсюда тоже наружу не проникают, поэтому стрельбы снаружи слышно не будет, а нам надо надевать наушники. От пороховых газов есть система дымоудаления.
– Вижу цели, командир!
– Приготовились! Сперва противотанковыми минами. Уничтожим пару катеров – я зависаю над катером, вы снимаете предохранитель и с силой бросаете мину вниз. С силой – иначе мина не пройдет через границу нашего пола.
– Первый – капитан Разумеев.
– Есть, командир. Готов!
Прямо под их ногами с пенной струей за кормой замер катер – Свиридов уравнял скорости.
– Первая пошла! – скомандовал Свиридов, Разумеев с силой бросил вниз блин мины, и Свиридов сразу увел кокон в сторону.
Снизу вспыхнуло, громыхнуло, рванул вверх фонтан огня и воды, и катера не стало – кругом плавали какие-то обломки.
– Второй – капитан Валиков.
– Я готов, командир!
Второй катер исчез так же внезапно, как и первый.
– Более крупные катера для уничтожения требуют размещения мины в машинном отделении, что хлопотно. Поэтому сперва расстреливаем всех, кто наверху, а затем весь катер из «Вулканов».
Тем временем кокон приблизился вплотную к рубке катера – казалось, вооруженных оборванцев можно было достать рукой. Тут Свиридов стал стрелять из своей «Береты», его команда присоединилась, и на палубе стало тихо.
Кокон отошел и пошел рядом с катером.
– Огонь! – скомандовал Свиридов, и оба «Вулкана» выплюнули струи огня. Секунд через 10 катер превратился в сплошь продырявленное решето и стал тонуть.
– Отбой! – вновь скомандовал Свиридов и стало тихо – рев «Вулканов» проникал даже сквозь наушники. Система дымоудаления работала четко и в коконе запах от стрелянных очередей ощущался очень слабо.
– Командир, вон там справа двадцать что-то затевают!
– Вот это катер берет на себя Петроченков.
– Есть!
– А этот, чуть позже, Смирнов.
– Есть взять второй!
Катера быстро приближались к сухогрузу под Либерийским флагом, но до корабля они не дошли – сперва один был утоплен очередями неизвестно откуда, а затем второго постигла та же участь.
Было видно, что на корабле бегают и растерянно кричат члены команды, но кокон уже ушел далеко в сторону и вверх – сверху охват пространства был побольше.
– Теперь пойдем и пощиплем катера у причала.
Около крупной «матки» теснились катера пиратов. Кокон зашел в конец причаленных катеров и началось …
Кокон шел на небольшой высоте и расстреливал суденышки из одного «Вулкана». Когда заканчивался боезапас у этого «Вулкана», то в работу вступал второй – а у первого меняли кассеты с боезапасом, да и стволы остывали.
А потом на «матку» были сброшены оставшиеся противотанковые мины и все пятеро, разгоряченные предыдущим, оказались дома, в квартире охраны.
И, конечно, там их уже ждали Катя Кузовенина, Зина Васильева и майор Воложанин.
– Все в порядке, девочки. Немного полетали, немного постреляли, никто нас не видел, и говорить не о чем. Всем понятно?
– Понятно, командир!
БУДНИ
ОТПУСК С ШОЙГУ
Почти две недели старших Свиридовых дома не было, и Верочка уже устала спрашивать «где дедя»?
Но наконец они вернулись – ввалились с рюкзаками за спиной, обветренные и соскучившиеся по детям и внучке. Наскоро обнявшись, сбросив штормовки и вместе постояв под струями душа они стали доступны для Верочки, для Гриши, для Ули.
Конечно, приоритета деда никто даже не пытался оспаривать, но Тоня устроилась рядом со Свиридовым, Верочка на нем, Уля затесалась к Свиридову под руку, и только Гриша, как наиболее выдержанный – мужчина! – уселся напротив, но то и дело рукой касался матери.
Беспорядочный разговор быстро стих, приехавшие запросили чего-нибудь пожевать, и Гриша с Улей быстро занялись приготовлением еды.
– Вас там, что, вообще не кормили? – удивленно спросил Гриша.
– Нет, просто мы долго летели домой, – оторвавшись от Верочки ответил Свиридов.
Скоростной метод приготовления ничуть не отразился на качестве еды и приехавшие отдали дань кулинарному искусству Ули (с участием Гриши).
Но после этого почти сразу Свиридов ушел к себе в служебный кабинет на фирму, здороваясь со всеми встречными, а вся информационная нагрузка досталась Тоне.
Теперь Верочка забралась на руки к бабушке, взрослые дети уселись с боков и потребовали рассказов.
– Последние километров двадцать мы летели на вертолете, – начала Тоня, – и стали выбирать место для лагеря. Сережа, то есть Сергей Кужугетович, бывал в тех местах, и мы быстро нашли подходящее место.
– Прямо в горах?
– Да, в отрогах. И вертолет сесть там не мог, и нас спускали на тросе. Там горная речушка, и приличная площадка на берегу. Нас туда и спустили. Только мы потом устроились на другом берегу – там площадка была поменьше, но зато хорошо защищена от ветра, и деревья там росли.
– А еще Толя сказал, что сюда, на свидание к Шойгу, идет целая процессия во главе с шаманом, и большую площадку нужно оставить им. Сережа недоверчиво хмыкнул – он никому не сообщал о приезде. Но процессия через два дня все же пришла, и там был старый шаман …
– А вы как устроились?
– Поставили палатки, натаскали веток, развели костер, поужинали и в спальные мешки! Я не знаю, как там Сережа с Ирой, а мы Толей соединили наши мешки и устроились вместе …
– А если дикие звери?
– У Толи и у Сережи были карабины, еще у Толи – «Беретта», у Сережи тоже личное оружие, да и зверей мы там не видели. Вот рыба в речушке была, мы ее ловили – вкусно! Птицы летали, но высоко, Сережа сказал, что это орлы. Но красота там – дух захватывает! Я поснимала для тебя, Гриша, но фотографии не могут передать всю прелесть … Мы походили совсем немного, наверх не полезли, а устраивались вокруг костра и дремали, переваривая вкуснейшую уху … Конечно, мужики не утерпели и несколько раз пытались затеять разговоры на служебные темы, но мы с Ирой им особо не давали разойтись …
– А потом мы издали увидели гостей – шла большая группа, с собаками. Нам сверху их было хорошо видно, и был виден шаман – весь в каких-то лентах, погремушках, украшениях. Они пришли к вечеру и остановились на той площадке, на другом берегу речки. И оттуда пришел к нам посланец, который неплохо говорил по-русски. Он приветствовал Шойгу, передавал ему всякие вежливые и доброжелательные пожелания от шамана, приглашал всех нас на другой день в гости.
– И вы пошли?
– А как же! Но главное было в том, что Толя заговорил с шаманом на его языке!
– А Шойгу, что, не знал местного языка?
– Знал, но не очень хорошо. А Толя заговорил так, как говорили все местные. Я не понимала, но чувствовала, что они с шаманом мгновенно нашли общий язык и тему для разговора. Сергей кое-что понимал. А мы с Ириной сидели, как чурки. А потом Толя нас представил шаману, и шаман заговорил на грамотном литературном русском языке … Нас принимали, как дорогих гостей, угощали. Шаман показывал свое мастерство – камлал, колотил в большой бубен …
– Меня больше всего поразило, что Толя начал подпевать шаману и отвечать на его выкрики. Он только не приплясывал, как шаман, и не кружился вокруг костра …
– А потом они так долго разговаривали с шаманом, что нам всем стало скучно …
Тоня долго еще рассказывала, а потом пришел Свиридов и продолжил рассказ, и это длилось до позднего вечера.
И каждому достались подарки из далекой Тувы …
АФИША
На этот раз на афише Дома культуры были изображены всего две букв – «Fr» – больше ничего.
Но жители, привычные ко всяким неожиданностям, тем не менее заполнили зал.
И, как потом они обменивались мнениями, они не прогадали.
Это был концерт французской песни.
Для начала зрители «увидели» и услышали Ива Монтана – Свиридов повторил значительную часть концерта, который он устроил несколько лет назад в одном офицерском клубе в Сибири.
Затем зрители услышали много знакомых – и незнакомых тоже! – песен на французском языке.
Концерт шел с антрактом, и к началу второго отделения все помещения Дома культуры, где можно было слушать трансляцию из зала, были переполнены.
Свиридову помогали – сперва на сцене появилась Валентина Суковицина, которую знали.
Знали ее, знали ее голос, знали ее тяжелый характер, хорошо знали влюбленного в нее Аркадия, молодого скрипача – застенчивого, робкого, виртуозно владеющего скрипкой одессита.
Валентина побаивалась только Свиридова, а когда к ней подходил Аркадий, то Валентина становилась совершенно иной, мягкой и ласковой.
И его она слушалась беспрекословно.
Она пела вместе со Свиридовым на французском языке, а потом появилась еще одна певица – молодая незнакомая девушка по имени Ангелина. Она явно робела, но и Свиридов, и Суковицина помогали ей.
Голос у этой новенькой был красивый, и она даже спела одну песенку соло.
Женя Кульченкова не сразу заметила, что на концерте не производится видеосъемка, но зато на сцене было больше микрофонов, чем обычно.
А Свиридову и всем оркестрантам зрители преподносили цветы …
ОПЕРАЦИЯ
Как-то, вставая из-за стола, Тоня скривилась от боли и прижала руку к животу.
– Мама, что? Что болит?
Боль прошла так же внезапно, как и возникла.
И только когда второй раз Тоня почувствовала такую же боль, разгибаясь, Свиридов обратил на это особое внимание.
Были призваны Боря и Умаров, и они втроем постарались разобраться с приступами боли у Тони. Умаров долго мял живот у Тони, Боря прикладывал руки к разным местам, Свиридов пытался уловить какие-нибудь сигналы, но все было тщетно.
Боря сказал, что у Тони что-то в животе не так, хотя толком он не понимает, что именно.
Из рассказов Тони тоже ничего выяснить не удалось, и через день ее просканировали на магнитно-резонансной установке, для чего ездили в Москву.
Результаты сканирования обсуждали со специалистами долго и скрупулезно, но вывод был один – внутри у Тони развивалась какая-то опухоль, и характер ее был совершенно неясен.
Повторное сканирование через три дня показало, что опухоль развивается быстро, и все специалисты единогласно высказывались за операцию.
Были предложения сделать предварительно биопсию, но это требовало времени и вызывало затруднения в исполнении.
– Что скажешь, Свиридов? – спросил Умаров на обратном пути.
Тоня и Боря молчали.
– Сделай операцию?
– Страшно, учитель, – врачи всегда стараются не оперировать близких людей.
– Это предрассудок, – тихо сказал Боря.
– Я согласна с Борей. Лучше тебя никто этого не сделает, – Тоня прижалась к Свиридову.
– Свиридов, ты подумай хорошенько. Я могу ассистировать тебе, можно рядом расставить хирургов, если ты … не сможешь …
– Ну, и где делать операцию? У нас?
– Конечно, у нас. А я смогу привезти лучшего хирурга на всякий случай.
С этого момента в медсанчасти стали готовить операционную – операция предстояла полостная, и далеко не все знали, что проводить ее будет хилер Свиридов, ведь должен был приехать известный хирург. Разговоры о том, что лучше было бы эту операцию делать в Москве, дружно пресекали Умаров и Худобина.
У Свиридова были две важнейшие задачи – подготовить Тоню и подготовиться самому.
Он даже подумывал наведаться к своему учителю-хилеру, а наведался в «Солнечный» к Иванищевой.
– Ангелина Митрофановна, я прошу у вас немного вашего чудо-средства от рака. Мне предстоит сложная полостная операция, характер опухоли неизвестен, и я подумал, что ваше лекарство не будет лишним.
– Что за операция? И почему оперировать будете вы?
Пришлось Свиридову рассказать Ангелине Митрофановне многое об операции, о своем путешествии к хилерам, о своей практике с ранеными в госпитале.
Иванищева долго не могла прийти в себя от рассказа Свиридова.
В результате он получил несколько грамм мельчайшего порошка – бежевых наночастиц с препаратом.
В операционной все было готово, и даже больше, чем это требовалось – прикрытые салфетками инструменты на всякий случай, медсестры, аппаратура для фиксации всех параметров пациента, оборудование для наркоза …
– Тонечка, ложись и ничего не бойся!
– Толя, о чем ты? С тобой я ничего не боюсь!
– Гриша, встань там, положи руки Тоне на плечи, говори с ней.
Белая перегородка загородила голову Тони и Гришу.
Свиридов оставил открытым только живот Тони. Но брить Тоню не стали, тем более, что нужен был участок живота выше пупка …
Рядом Умаров и медсестра с салфетками, у стены наготове еще две медсестры и хирург, Диана и Боря.
– Тонечка, тебе не будет больно, а только щекотно. Потерпи, хорошо?
– Конечно, милый!
Гриша что-то зашептал Тоне на ухо, поцеловал ее в лоб.
Свиридов положил ладони на живот Тони, закрыл глаза и стал про себя читать молитву.
А затем выпрямленными пальцами стал погружать руку прямо в ее живот – все глубже и глубже.
Профессор-хирург с большим интересом наблюдал, как рука Свиридова погружается в живую плоть. Вот уже вся рука была там, внутри, и вокруг руки выступила кровь.
Медсестра стояла наготове с салфеткой в руке, но Свиридов не давал ей команды.
Он что-то делал рукой там, внутри тела Тони, а другой рукой придерживал ее живот около руки, находящейся внутри. На дисплеях приборов высвечивались ритм дыхания Тони и кровяное давление. Свиридов мельком взглянул на эти спокойные данные.
Вот он медленно стал вытаскивать руку, и вынул ее, держа что-то в кулаке.
И бросил этот кровавый кусок в подставленный бюкс.
– На биопсию!
Он снова погрузил руку в тело Тони, но вскоре вынул ее и снова сбросил какие-то сгустки в кювету.
– Насыпь мне немного порошка на ладонь, – и он протянул медсестре раскрытую окровавленную ладонь. Медсестра насыпала туда немного бежевого порошка, Свиридов сжал руку и вновь погрузил ее в тело Тони. Подвигав там рукой, он вытащил руку и сразу прикрыл открытую рану ладонью другой руки.
– Вытри вокруг, – сказал он медсестре, и та салфеткой стерла следы крови вокруг руки Свиридова. А он закрыл глаза и медленно читал про себя молитву.
Когда он убрал руку с живота Тони, то никаких следов раны на животе не было – если не считать чуть более белой кожи.
– Все, Тонечка. Как ты?
– Нормально. Больно не было.
Убрали экран, отделяющий ее голову, и Тоня подняла голову и посмотрела на свой живот.
Все стали поздравлять Свиридова, медсестра вытирала ему руки со следами крови, хирург просил выделить ему время для беседы.
– Генерал, сэр, вы гений, поцелованный богом! – на английском языке сказала Диана.
А в маленькой хибарке на другом конце света за столом вдруг возник Свиридов.
Ко всему привычный невысокий человек неопределенного возраста не удивился и поздоровался.
– И я тебя приветствую, мой учитель! – поклонился ему Свиридов. – Я принес тебе небольшой подарок.
И Свиридов выложил на стол небольшой блестящий цилиндр, в которых обычно хранят лекарства.
– Здесь чудесный порошок, излечивающий рак. Небольшое количество вот этого порошка, распределенное в ране на месте опухоли, исключает ее возрождение. Прими от меня в дар этот порошок. Для остальных живых тканей порошок безвреден …
Тоня отправилась домой. По дороге ее еще под руки поддерживали Гриша и Уля, а дома она очутилась в объятиях Верочки.
– Бабушка, деда Толя тебя починил? Больше не болит?
– Не болит, милая, все прошло.
– И мы можем с тобой играть?
– Конечно!
А вечером Тоня подкатилась к Свиридову под бочок.
– А когда тебе со мной можно будет поиграть, дорогой?
– Думаю, через недельку.
– У-у, как долго …
– И нечего меня дразнить …
– Сам дразнишься …
НЕФТЬ ОТСТУПАЕТ
На бензозаправках с новым топливом висели подробные плакаты с описанием всех преимуществ нового углеводородного топлива, хотя цены были не ниже, чем у нефтяного бензина.
Просто не было такого разнообразия марок – был бензин «Премиум» (как за рубежом) и «Ординар», который прекрасно заменял все марки от А-66 до А-92.
Но все равно появление нового топлива вызвало дикую ярость нефтяников, что выражалось как в пасквильных публикациях, так и в физических мерах.
Например, поздно ночью к одной из бензоколонок с новым топливом свернул джип без номеров. Но он не заехал на заправку, а издали из джипа в сторону колонки швырнули горящий факел, и сразу джип рванул к шоссе. Но прозвучала короткая и злая пулеметная очередь, и джип ткнулся в кювет. А к нему уже бежали люди с автоматами, и нападавшие были быстро упакованы.
У заправочной станции факел даже не успел разгореться, как сверху ударила струя пены и факел погас, пустив струйку дыма.
Как ни крутились пойманные с поличным следствию удалось проследить всю цепочку и выйти на заказчиков. К этому делу подключился Свиридов, и никаким юристам не удалось развалить судебное дело, и все фигуранты понесли наказание, включая кое-кого из руководства.
А преимущества нового топлива почувствовали потребители – трактора и танки легко заводились, автомобили не воняли и не боялись морозов, летчики требовали заправки только новым топливом, объясняя это улучшением динамических свойств и потолка своих машин. А еще стали замечать, что новое топливо экономичнее нефтяного – расход его на 100 км был несколько ниже …
Работа с руководством нефтяных компаний потребовало от Свиридова изрядных усилий.
Сперва нефтяники не поняли, а куда же девать бензин, пока им не подсказали, что, во-первых, объем «нового» бензина был весьма невелик, а во-вторых, можно увеличить количество сырой нефти, продаваемой за рубеж, а снизив выпуск товарного бензина – заняться более глубокой переработкой нефти. Правда, им сразу же объяснили, что дополнительную прибыль следует использовать для реконструкции установок глубокой переработки нефти …
Незаметную, но очень важную роль в «успокоении» нефтяников играл генерал Свиридов.
Не надо думать, что все так легко решалось, но …
Свидание Свиридова с Аликперовым было длительным и совсем непростым. Свиридову даже пришлось кое-что продемонстрировать. И когда в кабинет внезапно вошли два охранника с пистолетами в руках, и Свиридов протянул в их сторону руку с открытой ладонью и охранники послушно легли на пол, Аликперов задумался. И стал слушать Свиридова внимательно, и после этого на словах был установлен статус кво, и больше новые бензозаправки не трогали.
Но недолго, и Свиридову пришлось снова вмешаться …
ВСЕ НЕ ТАК ПРОСТО
Но не следует думать, что все разрешилось так просто.
И генералу Свиридову пришлось еще несколько раз встречаться с воротилами бензинового бизнеса для того, чтобы прекратить всякие трения между новыми и старыми бензозаправками …
В кабинете, куда он проник невидимым, сидели несколько тех, кого принято называть олигархами.
Свиридов сел за стол и стал видимым.
Он переждал шок, подождал, пока все придут в себя и начнут что-то выкрикивать.
Но Свиридову было достаточно поднять руку, чтобы все замолчали независимо от своего желания.
– А теперь слушайте меня, господа начальники. Какая скважина у вас самая богатая? – и он протянул руку к одному из сидящих за столом. Он воспринял мысли этого господина, сделал определенное усилие …
– Можете связаться с этой скважиной? Свяжитесь и сообщите всем, что там произошло. Давайте, действуйте.
Тот, к кому Свиридов обратился, отреагировал не сразу, но взялся за трубку.
Видимо то, что он услышал, было невероятно и страшно, потому что он побледнел и вскочил.
– Ну, озвучьте всем!
– С-скважина … не работает … Этого не может быть … но это так …
– Правильно. Это невозможно, но это так. А у вас? Какую скважину мне остановить?
Свиридов обратился к другому, сидящему около Аликперова, и тот схватился за трубку, не дожидаясь слов Свиридова. И вовремя – он услышал тоже невероятное – скважина перестала давать нефть.
– Ч-что это? Вагит, кто это пришел?
– Сейчас у господина Аликперова тоже встанет одна из самых мощных скважин. Звоните!
Когда побледнел Аликперов, вскочили с мест все.
– Так вот, господа. То, что произошло сейчас, является последним предупреждением. Скважины заработают через пару часов. Но если кто-либо из вас попробует препятствовать распространению нашего топлива, то скважины могут замереть навсегда. Все понятно?
Икая, все согласно кивали головами, а Аликперов озвучил всеобщее согласие со словами Свиридова.
Но Свиридов этим не ограничился.
– Давайте подумаем трезво. Нам с вами жить и сотрудничать придется еще долго, и это несмотря на то, что по экологическим требованиям вы никогда за нами не угонитесь. У вас будут серьезные проблемы с нормами ЕВРО, которых не будет у нас.
– Поэтому предлагаю – пока предлагаю. Займитесь глубокой переработкой нефти, а не продавайте по дешевке все остатки той же Польше, откуда мы потом втридорога покупаем продукты переработки нашей нефти.
– Второе – не вздумайте повышать цены на ваши марки бензина – прогадаете, мы цены поднимать не будем. А возможно и несколько снизим.
– Кроме того – вы разведываете и начинаете работы по новым месторождениям, а это требует немалых капитальных затрат. Я предлагаю вам рассмотреть вариант с инвестиционным вложением в ваши компании. Цифры могут быть весомы – по крайней мере, сотни тысяч долларов. Подумайте.
– А воевать с нами не надо – прогадаете …
Когда Свиридов остался наедине с Аликперовым, то разговор был несколько другим.
– Я прошу вас учесть еще кое-что. У меня есть немало ваших акций …
– Как!?
– А так. А поэтому могу инициировать собрание акционеров с неочевидными последствиями. Это первое. И второе – имея приличный пакет акций в сложившейся ситуации я могу обвалить рынок, и весьма прилично. Как вы понимаете, помощников у меня будет достаточно. Подумайте над этим. И перестаньте нас бояться – мы не собираемся заменить весь нефтяной бензин нашим. Нефтяной бензин останется самым массовым топливом для двигателей внутреннего сгорания.
Бензоколонок с новым топливом было немного, но их больше не трогали.
Цены на «новый бензин» были даже чуть выше, чем на бензин нефтяной, но цена эта не менялась, но и не росла …
НАД ГОРОДОМ
– Пойдем, полетаем?
Такая просьба из уст Тони уже стала привычной – ей очень понравилось летать со Свиридовым в коконе невысоко над землей, и оставаться при этом невидимой.
Они уже много раз летали над Москвой, над городскими улицами – и Тоня удивлялась автомобильным пробкам, над садами и парками, над новой застройкой, выглядящей инородным телом на теле города. Но зато Свиридов находил такие тихие переулочки старой Москвы, что любоваться ими было можно бесконечно. И они старательно фотографировали эти заповедные, пока еще нетронутые места.
Но не меньшее удовольствие у Тони вызывали полеты вне города – и вне зажимающих город поселков городского типа – а просто над лесными массивами, небольшими речками, полями.
Они даже разрабатывали маршруты таких «экскурсий» по картам и путеводителям.
Это было достаточно легко, учитывая скорость перемещения «кокона», поэтому они побывали во многих памятных местах московской области, связанных с историческими именами и датами.
И каждый раз из таких «экскурсий» Тоня привозила много фотографий, и оформляла альбомы с небольшим вкраплением текста среди цветных фотографий.
Перелистывая эти альбомы Гриша сказал:
– Мама, а может быть попробовать издать это? Материал – вне конкуренции. А я еще могу добавить рисунки.
Свиридов задумчиво полистал пару альбомов.
– Гриша, когда будешь у своего издателя в Вене, покажи ему пару альбомов.
– И на двух языках, да? – спросила Уля.
– Можно и на трех-четырех. И обязательно с рисунками Гриши кроме фотографий.
И где-то через год венское издательство выпустило альбом фотографий и рисунков с текстом на четырех языках о Подмосковье, и этот альбом расходился словно горячие пирожки, и срочно печатали дополнительные тиражи …
А на имя авторов-составителей альбомов – Антонину и Григория Свиридова – сплошным потоком пошли письма в редакцию издательства …
В некоторых музеях Подмосковья в киосках вместе с наборами открыток и планами экскурсий стали продавать изумительно оформленные альбомы Венского издательства на русском языке – и не дорого.
А Министерство речного флота обратилось в Венское издательство с просьбой и предложением издать альбом о путешествии по Волге.
Это предложение было передано Свиридовым, а издательство ответило Министерству, что их предложение рассматривается авторами …
МАРГО
– Доброе утро, Анатолий Иванович.
Мари привычно встала, когда в приемную вошел Свиридов.
Он так же привычно поздоровался с нею и прошел в кабинет.
Мари вошла за ним и положила на стол папку с бумагами.
– Спасибо, Мари. Есть что-нибудь неотложное?
– Маргарита Семеновна просила выделить ей время. Но не срочно …
Бумаг было немного. В основном это были копии приказов, подписанных Антиповой, планы и протоколы заседаний Ученого совета и прочая текущая документация, к которой он, Свиридов, имел косвенное отношение. Да еще пакет записок от тех, кто хотел личной встречи с ним.
Этот пакет Свиридов просмотрел сразу, делая на конвертах короткие записи для Мари.
Срочных дел среди этих записок не было, и он снял трубку.
– Доброе утро, Маргерит. К тебе или ко мне?
– Привет, Толя! Ну, прямо как любовники! Сейчас приду к тебе – у тебя удобнее, меня там искать не будут.
Через несколько минут она вошла к нему в кабинет через неприметную дверь сзади кресла – они установили этот порядок сразу: в комнату отдыха к нему или к ней они оба входили без стука.
Всего один раз Свиридов, открывая дверь в ее комнату отдыха, застал Марго с Кареном.
Чайный столик был отодвинут, на ковре раскинулась Марго, а над ней возвышался Карен.
Свиридов мысленно дал им команду не заметить открывшейся двери и неслышно вышел. Это был единственный случай, когда в принципе стоило бы и постучаться, но Марго и Карен этого не узнали.
– Хорошо выглядишь, – целуя ее в щеку сказал Свиридов. – Пойдем в уголок? Кофе?
Он усадил гостью за столик в углу, нажал кнопку.
– Мари, пожалуйста нам кофе.
Подождав, пока Мари поставит на столик чашки и вазочку печенья, Свиридов спросил:
– Рассказывай. Проблемы?
– В пределах допуска, как говорит мой Каренчик.
– Что тогда?
– У тебя что-то случилось? Тебя что-то беспокоит? Я же вижу, точнее чувствую. Извини за вмешательство … – Антипова даже чуть-чуть смутилась, что на нее было совершенно не похоже.
– Извиняешься зря, давно, видно, не шлепал. А случилось … Да, случилось …
И Свиридов замолчал.
Антипова молчала тоже, зная, что шефа торопить зря не следует.
– Чем я сейчас занят? По поручению Владимира Владимировича создана спецгруппа при СВР под моим руководством, работаем по заданиям заказчика … Как следователь по важнейшим делам при Следственном управлении Следственного комитета ФСБ тоже небольшая группа с выходом на самый верх … Отслеживаю наркотрафик и террористов … Почетный Генеральный – номинальный …
Антипова хотела возразить, что он никакой ни номинальный, но промолчала.
– Недавно немного прогулялся вперед во времени, но в самых общих чертах – в ближайшем будущем ничего угрожающего – непредсказуемого! – не нашел. Хотя и хорошего – тоже. Тебе помогаю плохо, дома бываю мало … Никак не пойму – то ли я уже выполнил свою жизненную программу, то ли я ее просто не понимаю … Вот и хожу в задумчивости … Соблазняли меня на очень высокие посты, но я отказался …
Помолчали.
– Насчет того, что ты мне мало помогаешь – я не согласна. Я без тебя тут такого бы наворотила! Что давно не драл меня как сидорову козу – жаль, конечно, но терпимо. Нагрузка у тебя – непонятно, как ты управляешься, а что не бросил нас – спасибо, честно. Ну, а если я тебе в чем-то могу помочь – скажи, не сомневайся.
– Наверное, я счастливый человек! У меня есть друзья, на которых я всецело могу положиться! И ты есть … А я чем дальше, тем больше убеждаюсь, что ненадежных кругом – много, ой как много! Не говоря уж об откровенном жулье!
– А наше ЗАТО? Ведь это – оазис, все признают. И создал его ты …
– Угу, как Хоттабыч …
– Ты такую команду собрал, что … Я даже не знаю, что нам с тобой не под силу … Но не без тебя!
Антипова особенно подчеркнула – «не без тебя!».
– А мы по мере сил … Скажи, сделаем. Или поможем. Или ты сомневаешься?
– Нет, Марго, я все время чувствую поддержку … Но некоторые вещи даже с вашей поддержкой мне не по зубам … Государственные интересы …
Он явно повторял чьи-то слова, но уж очень горько это прозвучало.
– Ты прав, что не пошел наверх, куда тебя тянули. У них там свои законы и свои правила …
– Впору пойти в помощники к «татарину» … Вон, Мари по моей просьбе собирает все материалы о нем, о действиях невидимых мстителей … Знаешь, мне говорили, что в газету приходят письма из провинции – прямо-таки заявки на внесудебную расправу.
– И как, татарин их выполняет?
– Не знаю, не уверен …
КОЕ-ЧТО Я МОГУ …
– Мы с тобой никогда не обсуждали твои особые способности … – Антипова сказала это на гортанном языке без пробелов между словами.
– Это довольно сложно … – тоже на испанском языке ответил Свиридов.
И Свиридов исчез – его просто за столом не стало.
Антипова вздрогнула.
– Спокойно, Маргерит, спокойно!
Свиридов появился на своем месте, но он еще появился и за своим столом – второй Свиридов.
– А тот, второй … Он настоящий?
– Можешь пойти, проверить. Но это мне дается не так-то просто.
