Марк Михайлович Вевиоровский
Концерт Патриции Каас. 10. И завтра будет день
Покой только снится
На очередном заседании Ученого совета кто-то пробурчал «Что-то стало очень спокойно и никто не устраивает революций!».
И как-бы в ответ на эту реплику на другой день рано утром домой Свиридову нарочный принес шифрограмму от Шабалдина с неясным текстом.
Но Свиридов не только умел читать между строк, но и в экстренных случаях умел подключаться к информационному полю своего тезки несмотря на то, что тот находился на расстоянии многих тысяч километров от Москвы.
И он узнал такое …
Экстренное заседание Ученого Совета – секретное! – было собрано на следующее же утро, и оно состоялось в том небольшом зале, что разместился межу кабинетами Антиповой и Свиридова, и о котором знали немногие.
После заседания Свиридов вызвал к себе начальника контрразведки «НИПЦ» полковника Лазариса, причем не вызвал обычным порядком, а попросил Мари пригласить к нему ее мужа, и по возможности побыстрее.
Валдис Лазарис был давним знакомым не только Свиридова, но и Тони – это они вдвоем со Свиридовы в свое время отстреливались от зависшего над ущельем иностранного вертолета, когда Тоня выходила из-за кордона по засвеченному маршруту …
Потом после ранения Валдиса пытались списать из погранвойск, но Свиридов нашел его, взял к себе и доверил ему свою контрразведку. И не ошибся.
Полковник Лазарис появился быстро, войдя в кабинет начал рапортовать о своем прибытии, но Свиридов остановил его и вышел навстречу.
– Здравствуй, Валдис! Давно не виделись! – пожимая ему руку мягко произнес Свиридов.
– Приветствую тебя, Анатолий! Конечно, давно – два дня назад!
– Пошли, сядем.
И они сели около небольшого столика в уютном уголке.
– Я еще не подписал твою записку по поводу направления молодежи на учебу, но помню и хочу поговорить с каждым. Не волнуйся, я помню о сроках и обязательно поговорю еще сегодня. Скажи Мари, чтобы она всех вызвала.
– Удобно ли мне?
– Удобно. Наши дружеские отношения проверены временем и в уточнении совсем не нуждаются. А мне нужно личное дело Анатолия Шабалдина. Город «Солнечный».
– Я могу принести прямо сейчас, хотя оно, скорее всего, в хранилище.
– Тогда иди через мою комнату отдыха, а Мари я скажу сам. Но с твоими кандидатами я буду говорить после этого личного дела.
– Я пошел?
– Я тебя жду.
Лазарис вернулся – вошел через неприметную заднюю дверь кабинета – с тонкой папкой в руках.
– Сядь, я быстро.
И Свиридов мгновенно пролистал папку от первого до последнего листка.
– Аттестовать его на очередное звание … Хотя ему это не нужно … А вот наградной лист – секретный! – будет совсем не лишним. Мы награждали его сотрудников, а его – забывали. Я виноват, буду исправляться.
И Свиридов вложил в папку чистый лист бумаги, быстро написал на нем несколько фраз и расписался.
– Спасибо, Валдис. Далеко дело не убирай – вернемся из «Солнечного» и я займусь им.
Список молодых сотрудников для направления на обучение в специализированные учебные заведения ФСБ и ФСО лежал у Свиридова второй день. Свиридов открыл перечень – всех упомянутых в нем он хорошо знал, и нажал кнопку вызова …
Разговор с каждым был подробным и неспешным, и пока Свиридов не поговорил с последним из них, он не подписал документ.
И вернулся домой поздно, успев перед уходом отдать распоряжение насчет завтрашнего полета в Сибирь и перечня командируемых …
Срочный вылет
Рано утром с местного аэродрома взлетел самолет и взял курс на восток.
В салоне уютно устроились Антипова, Дормидонтов, Лопаткин, Ерцкая, Потапович, Ерлыкина, Худобин, Аня Кутенкова, трое офицеров из отряда полковника Воложанина и он сам с женой и детьми.
Свиридов очень хотел захватить с собой Виктора Скворцова, но тот простудился и сидел дома с гриппом.
Федор и Аленка Воложанины летели на самолете в первый раз, их восторгу не было предела, и Свиридову даже пришлось взять их себе на колени и успокаивать.
Хотели бы побывать в Сибири и повидаться с родителями и сестры Суковицины, но их беременности – так дружно! – препятствовали этому.
Поэтому Свиридова в качестве личного секретаря сопровождала Мари Козлова-Лазарис.
Мари летала в командировку с шефом второй раз – первый раз она летала с ним в Японию. Она сидела в салоне самолета как обычно подтянутая и внешне отстраненная, но в салоне были только хорошо знакомые с нею.
Поэтому она улыбалась в ответ на улыбки проходящих, а на несколько слов Свиридова на латгальском наречии тоже произнесла что-то, что понял только Свиридов.
Федор и Аленка Воложанины циркулировали по салону.
Федор задержался около Мари, пристроился к ее коленям, а потом забрался на руки – что особенного? – наша тетя.
Аленка нашла его, стала что-то выговаривать – пока никто кроме Даши ее не понимал – но Мари поняла, освободила и для нее место, и та забралась и уютно пристроилась рядом с Федором …
Полет прошел спокойно.
На заснеженном аэродроме прилетевших встречала представительная делегация – Шабалдин, Иванищева, Верещатская, Рахматуллин и новый командир подразделения охраны объекта полковник Самулекин.
Встречали прилетевших и родители Даши Огородниковой – Федор Антипович и Олена Ксенофонтовна, которые сразу схватили внуков и больше их из рук не выпускали.
Шабалдин самолично проводил Свиридова в его привычное жилье, и после скромного ужина Свиридов на этот раз остался на ночь один.
А утром …
Шабалдин предложил своему тезке сперва пройти на установку, посмотреть рабочие журналы и результаты обработки данных, а уж потом устроить заседание секции Ученого совета.
Так и поступили.
Проехавшие знакомились с рабочими журналами, с рабочими журналами начальников установок, с рабочими дневниками руководителей подразделений.
Всю эту многоуровневую систему первичной документации когда-то заложил Шабалдин и затем развил и узаконил Свиридов, и именно поэтому информация растекалась по разным ручейкам, но зато потерять информацию при этом было практически невозможно.
Потрясенные увиденным приехавшие молча собирались в малом зале – когда-то в нем устраивал заседания Свиридов, кабинет которого был рядом, а секретарем заседаний тогда и теперь была неизменный Ученый секретарь «НИПЦ» Полина Ерлыкина.
Напророчил
И сегодня все вспоминали те дни …
А данные экспериментов свидетельствовали, что энергетические затраты на проведение одинаковых операций на разных установках – разные. И разница эта весьма существенна, и ее никак нельзя отнести к погрешностям измерений.
Единственным различием было то, что одни установки были наземными, размещались они в отдельных построенных в лесу помещениях, а другие располагались под землей, на заглубленных этажах.
– Это ты заскучал без всяких потрясений? – обратилась Полина к Дормидонтову. – Напророчил! Как будем обсуждать? Думаю, стоит проверить это в Москве …
– Наверное, ты права, Полина. Это мы сделаем обязательно, но быстро – не получится. И мне кажется, что на тех наших установках эффекта наблюдать не удастся.
– Почему, Толя? – это спросила Антипова, впервые подавшая голос за этот день.
– Жаль, нет Олега, – вставила Виолетта, – А то он бы сказал: потому, что Толя так думает!
– Кстати, Александр Гаврилович, а не те ли двое наших сумасшедших – Шабалдин и Антипов – когда-то высказывали мнение об энергетической подпитке из космоса?
– Было такое … Но потом об этом даже не вспоминали.
– Почему, Толя? – это Свиридов обратился к Шабалдину.
– Было слишком много других задач …
– Надо будет спросить об этом Антипова! – это произнесла Маргарита Антипова.
– Потап, ты тут из присутствующих ближе всего к энергетике. Что ты кажешь?
– Пока я еще не сформулировал своего мнения по этому поводу … Но я убедился, что ошибок в этих данных нет!
– Поскольку для всех присутствующих данные по энергозатратам были реальным шоком, давайте спокойно обдумаем случившееся. Вторая проблема, которая требует осмысления, это изменение структуры металлов. Скажем точнее – изменение структуры некоторых металлов.
– Можно, Толя? А каким чудом были обнаружены те режимы, которые привели к этому?
– Вопрос вполне правомерный – если подходить строго, то эти режимы находятся в зоне, запрещенной по соображениям безопасности. Как же туда попали, ведь должна была сработать автоматика отключения!
– Кто ответит?
– Разрешите, Анатолий Иванович? – Верещатская по привычке встала и Свиридов движением руки усадил ее.
– Этот режим, а точнее область режимных уставок, была выбрана в ходе исследования возможности упрочения титана и титановых сплавов. Автоматика не сработала потому, что режим выставлялся не по инструкции, а наоборот – начиная с энергетических характеристик, а не с частоты.
– Удалось упрочнить титан?
– Нет, не удалось. Вместо металлического титана мы получили нитрид титана без взрыва, а титановые сплавы в этом диапазоне освобождались от вредных примесей …
– Какие еще металлы вы пробовали на предмет изменения структуры?
– Металлы IV группы: цирконий, гафний. Ощутимый эффект получен только для титана и гафния.
– Гексагональная решетка … – задумчиво произнес Свиридов.
– Совершенно верно – эффект наблюдается только на гексагональных структурах. Но есть возможность поиска режима …
– Взорветесь!
– Увеличьте температуру … Нет, не образца, а излучателя! Там есть запас в шестьдесят градусов как минимум!
– Почему, Виолетта? Как может сказаться температура излучателя на импеданс луча?
– Мы об этом знаем очень мало. Были случайные скачки при нарушениях в системе охлаждения, и приходилось корректировать это параметрами луча. Можно поднять журналы «сотки» …
– И опять не срабатывала автоматика?
– Ну, Потапчик, тогда твоей системы еще не установили!
– А что, других кристаллов с гексагональной структурой нет?
– Есть. Проверяли?
– Проверяли. Нет эффекта.
– Виола, это по твоей части.
– Ну, что ты, Толя? Простите, что вы?
– Не прощу! Накажу! Нет, Виола, разбираться в этом – тебе. И я на тебя надеюсь!
– А если дополнительно проанализировать ту формулу, что описывает рабочую область?
– Лев Вонифатьевич, вы совершенно правы!
– Кроме того, есть предположение о гибели подводных лодок из-за изменения структуры титанового корпуса …
– А корпуса у них были из титана?
– Точно, из титана! Почти чистого – чуть-чуть легирующих, чтобы только не горел …
– Что, Витя?
– Толя, мне в материалах 9-го сектора попадались сведения о том, что некоторые марки титановых сплавов корпусов ПЛАР подвержены со временем растрескиванию …
– А откуда взялся азот для титана?
– Установка открытая … Но кислород был бы … был бы доступнее! И его хотя бы больше!
– Будем думать …
Заседание не привело к выработке какого-либо решения, обсуждение было перенесено – случившееся требовало тщательного анализа и обдумывания.
Шабалдин принес на заседание отчеты об обсуждаемых событиях, а поскольку на папках красовался шифр «ССОВ», то рядом с ним стоял начальник первого отдела.
– Да, Петенька, ты раскрыл рот очень неудачно … – выходя из зала заседаний произнесла Виолетта.
Все расходились в большой задумчивости …
Таежный житель
Свиридов раздумывал недолго.
Скорее всего историю может знать брат старшего Кутенкова, живущий в тайге на отшибе от людей. И Свиридов обратился к Пармену Порфирьевичу, отцу Ани Кутенковой.
На второй день по приезде в «Солнечный» Свиридов побывал на выселках – теперь только так называли поселок около больницы.
Сперва там оживили одну старинную усадьбу, затем вторую, потом затеплились лампадки в часовне и заржали лошади в конюшне у старика Кутенкова.
А затем сюда стали приходить в гости – монтажники Михеича, затем в гости приехала жена Михеича, потом жена Летюхова, потом еще и еще.
Сейчас рядом с больницей ожил целый поселок в старых деревенских усадьбах, забегали дети, в усадьбы провели газ и водопровод. Автобус теперь ходил не до больницы, а намного дальше, в центр поселка.
Белосевич рассказал Свиридову, что в одном из пустовавших зданий больницы развернули школу – несмотря на то, что детей было мало.
Но зато рядом с главным зданием дирекции института тоже появились детские учреждения – тогда, вскоре после отъезда Свиридова в Москву, население стало увеличиваться гигантскими темпами. Женщины стали рожать, открыли ясли, затем детский садик и понадобилась школа.
В штате появились педагоги, врачи, тренеры …
И заработала школа, а классы около больницы стали филиалом – и учителя ездили туда, а вскоре несколько ребят старшего возраста уже ездили в школу в центр.
Короче, около больницы развернулась настоящая жизнь, и оторванные от общества пациенты больницы стали активно в ней участвовать …
Теперь Свиридов пришел к Пармену Порфирьевичу с просьбой отвезти его к брату, живущему отшельником в тайге.
И на мощном снегоходе с прицепом (как же без подарков?) Свиридов и Кутенков отправились в тайгу. Если раньше, когда система защиты объекта работала, напрямую проехать к месту обитания Порфирия Порфирьевича было невозможно, то теперь это стало доступно.
И они добрались до большой компактной сибирской усадьбы за пять с небольшим ходовых часов без особых затруднений, если не считать преодоление оврагов, завалов и непроходимого бурелома – всего-то чуть больше ста километров.
Как и раньше первыми их учуяли собаки, встретили гостей дружным лаем, окружили снегоход плотным кольцом.
И внезапно сели на снег, замолчали и начали помахивать хвостами.
А потом смущенно подползали к ногам хозяина.
Свиридов успокоил Порфирия Порфирьевича – собаки выполняли его, Свиридова, приказ и вряд ли кто-нибудь другой был способен на такое.
Порфирий Порфирьевич приял их радушно, насколько это было вообще возможно для этого сурового и замкнутого человека, очень давно живущего отшельником в тайге.
После разгрузки привезенного гостями и скромного ужина, Свиридов приступил к расспросам Порфирия Порфирьевича.
Немногословный Порфирий Порфирьевич с трудом поддавался расспросам, а попытки установить с ним мысленный контакт Свиридову долго не удавались.
Но все же ему удалось подключиться к памяти хозяина и он узнал такое …
Это портал
Свиридов советовался со многими, но в первую очередь с Тоней.
Но теперь она была далеко, и он советовался с ней мысленно.
И плодотворно – так ему казалось, потому что он реально чувствовал ее присутствие.
Визит в этот далекий город был близок к завершению.
Все собрались в зале рядом с кабинетом Свиридова.
– Мари, приказы!
И Свиридов начал диктовать.
Присутствующие замерли – одни знали, что это такое, а другие видели это впервые.
Свиридов четко и внятно диктовал тексты приказов один за другим, не делая между ними перерыва, диктовал без раздумываний так, как будто читал готовый текст.
Пожалуй, только Мари и Полина знали об этой способности Свиридова создавать и выдавать готовые решения по целому ряду проблем – ведь приказы касались кадровых перестановок, награждений, кратких резюме в приказной форме, рекомендаций для начальников установок, поручений отдельным службам и лично руководителю филиала Анатолию Ивановичу Шабалдину.
А главное – среди этих надиктованных приказов было несколько таких, которые заставили вздрогнуть присутствующих – это были приказы самому себе.
Это были поручения А.Свиридову по поводу исследования обнаруженного артефакта – возможного портала в иную реальность, возможно в иные миры или цивилизации …
Прямой контакт
Пармен Порфирьевич отправился домой на снегоходе, который стоял в сарае брата, а Свиридов надел лыжи и с легоньким рюкзаком ушел в одному ему известном направлении, и молчаливый Порфирий Порфирьевич перекрестился ему в спину …
Собаки быстро отстали, а Свиридов уловил сигнал от своих неведомых контактеров.
≠ Мы ждем тебя …
≠ Я правильно иду?
≠ Иди прямо …
≠ Далеко еще?
≠ Ты увидишь …
Белое поле, обрамленное частоколом деревьев, легкий ветерок. Впадину Свиридов заметил издали, но после этого ему почему-то стало казаться, что он уже находится глубоко под землей в громадном пустом пространстве, и эта пустота далеко не пустая …
≠ Мы ждали <вас> довольно <давно>. У <вас> много вопросов?
С ним начал беседу другой, всегда обращающийся к нему всегда более уважительно, и ответы этого «другого» всегда были более информативны.
Он начал вспоминать вопросы, которые у него накопились, и внезапно почувствовал, что память ему отказывает …
≠ Не волнуйтесь! У вас безусловно есть главные основополагающие вопросы, которые вас давно мучают. Я попробую ответить на них …
У Свиридова почему-то не возникло недоумения по поводу незаданного вопроса, а тем более нескольких вопросов …
А незримый собеседник стал просто беседовать с ним без ответов на конкретные вопросы, но беседа эта по ходу дела содержала ответы на многие конкретные – и незаданные – вопросы.
Свиридов старался сосредоточиться и вклинить свои вопросы, но ему это не удавалось.
≠ У вас остается еще много вопросов общего характера, но для их разрешения вам лучше всего обратиться к тибетским ламам … Среди секретов, которыми владеют там, множество интересных для вас …
≠ В Тибете? Это потребует много времени …
≠ Вернитесь на месяц в прошлое, поживите у них … Языкового барьера у вас нет …
≠ Мне это будет полезно?
≠ Несомненно! Сейчас мы вернем вас на поверхность …
И Свиридов оказался среди снежной равнины, на лыжах и с рюкзаком в руках – а подходил он сюда с рюкзаком за спиной …
Тибет? Но давно
Путешествие в Тибет Свиридов начал с вызова Полины Ерлыкиной.
≠ Привет, Полина! Нужен контакт!
≠ Привет, Толя. Говори.
≠ Где ты находишься? Сведения для Тони, но только при личном контакте.
≠ Я созвонюсь с ней и пойду к ней. Вызову тебя от нее. Хоп?
На то, чтобы созвониться с Тоней Свиридовой Полине понадобилось пара минут и еще минут семь на то, чтобы перейти со своего участка на участок Свиридовых и отвести Тоню в беседку.
≠ Толя, мы с Тоней готовы для приема информации.
≠ Во-первых, извинись перед моей любимой женщиной от меня.
– Тонечка, твой муж извиняется перед тобой.
– Передай Толе, что я готова к приему информации. Через Полину.
≠ Полина, передай Тоне, что у меня предстоит командировка в область центрального Тибета с одновременным перемещением в прошлое ориентировочно на месяц. Из Сибири я вернусь через два-три дня. Думаю, все пройдет нормально.
Полина передала Тоне слова Свиридова практически дословно.
– Я желаю Толе успеха в его командировке. Мы любим его и ждем его.
Полина передала Свиридову слова Тони дословно, тем более, что они уже давно пробовали мысленную передачу услышанного текста – она дублировала слова Тони по привычке.
≠ Передай Тоне мои поцелуи и мою любовь. Спасибо тебе.
≠ Привет. До связи.
– Полина, почему такая секретность? Почему нельзя было сообщить по телефону? По нашему телефону, он же надежно защищен …
– Командир так решил … Как я поняла, у него был контакт с его <контактерами>, и что там было – не знаю. Честно – не знаю.
Подход
Привычно Свиридов осваивание новой территории начинал с осмотра в невидимом режиме – он в коконе отправился к озеру Ямдрок и стал внимательно знакомиться с окружающей средой.
Непривычность всего вокруг кокона Свиридова не смущали, но что-то мешало.
Преобладание китайцев его не смущало, но что-то все же было не так …
И это «не так» ощущалось не вокруг, а внутри.
Внутри?
Во-первых он ощущал внешнюю среду и принимал слитный шум голосов и улавливал отдельные голоса и фразы – при внешней тишине вокруг.
Во-вторых, и это было намного удивительнее, он «услышал» обращение к себе на эмоциональном внутреннем языке, которым иногда пользовались экстрасенсы его московского окружения (и которым пользовался пес Сандал!).
≠ Приветствую тебя, незнакомец! Кто ты и откуда к нам прилетел?
Свиридов какое-то мгновение решал – на каком языке отвечать? И ответил тоже на эмоциональном образном языке.
≠ Я приветствую вас мой невидимый собеседник. Я могу стать видимым, если вас это не будет шокировать.
≠ Ваш внешний вид так ужасен?
≠ Нет, просто я одет по европейской моде.
≠ Тогда появитесь – вы меня не будете шокировать.
Свиридов убрал кокон, и ему навстречу двинулся высокий худой темнокожий мужчина, обернутый в красную ткань и протягивающий руку.
– Приветствую тебя, незнакомец! – на тибетском языке обратился к Свиридову мужчина.
– Приветствую тебя! Я пришел к вам с добрыми намерениями! – на том же языке ответил Свиридов и поклонился мужчине.
– Я рад встретить культурного путешественника! Откуда ты?
– Мои знания о вашей стране минимальны и я буду рад пополнить свои знания. Я пришел к вам из России.
– И что ты хочешь узнать?
– Ваша страна веками считается таинственной и волшебной, а религия указывает на высочайший культурный уровень. Я хочу много знать и много уметь.
– Пойдем, я дам тебе переодеться. Где ты учил наш язык? Я слышу твои ошибки …
≠ Ты должен слышать и многое другое.
≠ Не волнуйся, я слышу и понимаю тебя.
А все остальное лучше узнать в изложении Свиридова своей жене после его возвращения …
